Терра

Долгое время мы сидели на одном месте. Рыночная площадь осталась далеко позади. Моя нога на месте раны была перевязана обрывком моей штанины. Я не могу долго ходить, конечность будто онемела. Напряжение не покидает мой ум, потому что я постоянно задумываюсь о том, как нас могут найти. Хорошо, что я остановил кровь ещё когда, мы бежали сюда, поэтому кровавого следа не должно остаться.

Спрятались не шибко надёжно, в каком-то небольшом уголке, который с трёх сторон был окружён стенами домов, а с одной небольшим каменным заборчиком. С долей усердия здесь можно было скрыться полностью. Мы нашли такое место с трудом, потому что вокруг всё очень плотно застроено. Такой нетронутый островок на вес золота.

Заплаканные глаза девочки смотрят в одну точку на стене. Она давно ничего мне не говорила. Искоса я раздражённо смиряю её взглядом. Так себя ведёт будто теперь у нас под боком не пол бутыля воды. Взяв его в руку, я отпиваю из него. Предлагаю девчонке, она бросает быстрый взгляд на предмет в моей руке и отворачивается. Назойливая малявка.

Задумываясь о ситуации, я устало вздыхаю. Сейчас спирт был бы полезен как никогда, для обработки раны, но я оставил его там. Перевязывать открытую плоть грязной тряпкой — не лучшая идея, хоть я и постарался смыть как можно больше грязи, смочив её водой. Этого бутыля нам хватит на целый день, жаль, что не малая часть ушла на то, чтобы отмыть лицо и лохмотья. Хотя на накидке осталось много красных пятен. Если бы я тогда не отвлёкся, моя нога была бы сейчас в полном порядке. Такое больше не повторится.

В округе всё давным-давно уже озарено утренним светом. Я всё сильнее опасаюсь большого количества людей, которые могут хлынуть из домов, но пока что слышится только небольшая россыпь звуков, снующих туда-сюда. Надо передохнуть, я совсем выбился из сил.

Некоторое время спустя, молчание девчонки начало капать мне на нервы. Она изредка крутила головой, уставившись то в одну точку, то в другую. Переборов себя я обратился к ней, промычав что-то. Она безучастно направила на меня взор. Я даже не знаю её имени. Левой рукой я указал на себя и произнёс: «Алекс», другую же направил на неё и стал ждать ответа. Она молча смотрит на меня. Я повторил свои действия ещё несколько раз, в надежде что она поймёт. На глазах девчонки появились слёзы, и она уткнулась в свои колени, скрыв взгляд. Чувство негодования трогало мой ум, и я вырвал клочок травы, на которой мы сидели. Она не обратила на это внимания.

Чуть успокоившись, я постарался удобнее улечься на траве. Задумался о нашем небольшом укрытии. В переулках тут либо вымощенная камнем дорога, либо иногда вытоптанная людьми. Но здесь — в нашем убежище — земля мягкая и рассыпчатая. Проводя рукой по почве, я могу с точностью сказать, что раньше здесь что-то выращивали, но сейчас это место будто забыто, оно заросло травой. Надеюсь, тут не притаилась какая-то смертельная мошка, один укус которой заставит тебя умирать в агонии... От этой мысли мне стало не по себе.

— Кайла, — вдруг проговаривает девочка.

Сперва я удивлённо смотрю на неё. Её имя?

— К-кайла, — повторяю я и замечаю её кивки.

Похоже она потихоньку отходит от недавней ситуации. Ей лучше быстрее принять данность. Я пытаюсь наладить контакт. Мне нужно выучить их язык, но какое-то время мой ум занимает мысль как объяснить ей это. Она смотрит на меня с небольшим удивлением. Я рукой показываю на свой рот, а потом изображаю жест «говорить». Судя по глазам, она не понимает... Новая идея появляется у меня в голове. Указывая на траву в своей руке, я снова повторяю нужный жест.

— Роса?.. — спрашивает она непонимающе.

— Роса! — указывая на траву, повторяю я.

Следующим предметом оказывается большой камень, зарытый на половину в почву. Я показываю ей его.

— Секра... — проговаривает она и я повторяю за ней.

Проходит приличное количество времени. Я узнал основные слова, и кое-как могу их произносить. Однако речь собеседника мне пока не даётся. За время нашего «занятия» Кайла заметно повеселела. Я стал называть её по имени, и всякий раз как произношу его, бывает ощущение что она готова расплакаться: глаза у неё будто становятся мокрыми, а взгляд удручённым. Кто она мне? Я хотел её спросить об этом, но пока не смог подобрать слов чтобы донести до неё вопрос. И стоит ли задавать его вообще? Похоже её эта тема сильно огорчает.

Я постоянно спрашиваю её о словах, обозначающих разные действия. К примеру, пару минут назад, я минуту бился с тем, чтобы узнать от неё слова «сядь», «встань», «беги». Последнее слово меня особенно интересовало. Бегство значит «минра».

В очередной раз после того, как я повторил за ней, она немного похихикала. Похоже её забавляет то, что я неправильно произношу некоторые слова. Мне нравится, когда она в приподнятом настроении. Общаясь с ней, я будто на какое-то время забываю обо всём, хотя не буду отрицать что иногда она злит меня и раздражает. Ребёнок, что с неё взять...

Внезапно мой слух улавливает тихое и глухое рычание. Взор мой тотчас поворачивается на источник звука. Прямо перед мои носом щёлкают челюсти, когда я отдёргиваю голову! Большая и тёмная псина хватает меня за плечо и трясет, разрывая плоть, она намного больше меня и её клыки глубоко вонзаются в мясо. Я громко кричу от боли. Кайла испуганно вскакивает, у неё начинается дрожь. Через несколько мгновений она всё-таки находит в себе силы, поднимает небольшой камень, кидает и попадает собаке прямо в ухо, пёс раздражённо отвлекается от меня, высоко вытягивая голову. Когда я замечаю, что он собирается наброситься на девчонку, я повисаю на его шее хватаясь за шерсть.

— К-кайла, мин-ра! — кричу я, когда псина кусает мой бок и отрывает от него куски.

Заплаканная девчонка слушается меня и вылетает из укрытия. Я слышу её крики. Похоже она пытается позвать на помощь, пока я стараюсь защитить шею и голову жертвуя руками. Обе из них уже в глубоких укусах и рваных ранах.

На мгновенье у меня получается достать свой ножик, когда пёс решается сперва разгрызть мне ногу. Подёргав её в сторону, он оставляет эту затею. Когда он возвращается к верхней части тела, и хватается за мою левую руку, которую я ему сам и подставляю, лезвие ножа оказывается у него прямо в глазнице. Он сразу отскакивает, сначала метается туда-сюда, потом скулит и убегает.

Не в силах встать, я мертвецки лежу на окровавленной траве. Тело меня не слушается, я точно не смогу подняться на ноги. Не понимаю как, но звуки борьбы и рычания похоже не привлекли никого из местных. Возможно, это к лучшему. Мой ум полностью занимают вопрос о том, когда вернётся Кайла? Я жду её.

Проходит много времени, и я чуть ли не теряю сознание, но держусь из последних сил. На небе собираются тёмные тучи, судя по всему, скоро начнётся дождь. Кайла так и не вернулась, и я начинаю переживать... Она бы меня не бросила. Сейчас без её помощи я даже не смогу встать на ноги.

Ни одна из ран на моём теле больше не кровоточит, к счастью, даже моя нога. Повезло, что чёртов пёс не разодрал рану, и повязка осталась на месте. Куда же я попал? Этот мир меня ненавидит. Сначала эти чёртовы дети, теперь поганая псина. Была бы моя сила при мне...

Лёгкие капли ударили в лицо, через минуту уже полил ливень. Нельзя здесь оставаться. Я пытаюсь сесть, но не получается. Приходится помогать себе руками. Какое-то время спустя моих страданий, я усаживаюсь на мокрую землю. Становится холодно.

Посмотрев вокруг, я замечаю, что небольшая струйка воды устремляется прямо в стену. Скрывается будто где-то под ней. Я начинаю копать вниз в том же самом месте, благо земля податливая и почти не содержит в себе камней. Прокопав небольшую ямку, я замечаю, что каменная стена в этом месте какая-то вогнутая и неустойчивая. Такое ощущение, что, если подать на неё весу, она ввалится во внутрь.

Сначала пытаюсь продавить камни ногами, сидя на земле, но получается только расшатать её сильнее. Дальше я упираю плечо прямо в уязвимое место и толкая ногами почву вдавливаю камни во внутрь. Всё моё тело ужасно болит, и я вновь жалуюсь в уме на свою нелёгкую судьбу. В какой-то момент я полностью перестаю чувствовать сопротивление, и понимаю, что проваливаюсь в образованную дыру. Я больно падаю прямо на каменный пол, и кусок отвалившейся стены шумно плюхается неподалёку от моей головы...

Медленно усевшись, я всматриваюсь в тьму вокруг. Я в каком-то подвале, здесь воняет сыростью и чем-то затхлым. Аккуратно пытаюсь подняться на ноги, не получается. Под ползаю к стене, и теперь уже опираясь на неё медленно встаю. Мои ноги дрожат без сил, и держа меня работают на пределе. Тем не менее я обхожу комнату по периметру держать стены.

Здесь много старой и сломанной мебели: разломанные шкафы без стенок, кресло с выдранной сидушкой и потрёпанными боками, какая-то кровать без ножек, но с грязными покрывалами сверху. Держу пари если потрясти их, оттуда вываляться все известные нам насекомые. Отвратительно...

Отсюда есть одна дверь наверх, она закрыта. Ничего подходящего чтобы её выломать я не нахожу, да и сил у меня на это не осталось. Придётся на какое-то время остаться здесь. Пол уже начинает становится одной огромной лужей от воды, льющей из дыры. Ливень даже не думает утихать. Надеюсь, этот дом заброшен, иначе я получу несколько переломов, если владелец найдёт меня. Нужно быть готовым ко всему.

Я устраиваюсь на какой-то куче досок, аккуратно уложенных друг на друга. Лучше уж здесь чем на прогнившей кровати. К тому же тут до меня точно не доберётся вода, если только лить будет не трое суток. Не так уж и неудобно, можно к этому привыкнуть. В такие моменты начинаешь завидовать прошлому себе, жившему в царских хоромах.

Я довольно быстро засыпаю.

***

— Открой глаза, смертный.

Кто это? Мои ноги будто окоченели, а по спине прошёл холодок. В горло повалил тяжёлый воздух. Отворив веки, я был ошеломлён. Вокруг не было ничего, полная тьма перед глазами будто я и не открывал их, либо был слеп. Я вроде как стоял на чём-то, но это ощущение было таким слабым словно я через мгновенье провалюсь куда-то в неизвестность.

— Каргус... — могущественный и тяжёлый голос объял меня со всех сторон, — Ты в моих владениях. Я Арктурий, божество иллюзий.

— Божество?.. — прошипел я, не в силах спросить громче. Моё горло будто сдавливала окружающая тьма.

— Сперва я проясню этот момент. Я один из пятерых небожителей земли известной как Морта. Это континент к западу от твоего родного...

Что? Другой континет? Так я всё ещё в своём мире, и всё что меня отделяет от моей империи это «Бушующие моря» между материками?! В моей голове смешалось чувство удивления, непонимания и гнева, но я не мог произнести ни слова. Мой голос пропал будто я никогда и не мог издать хоть звука.

— ... в этот мире ты оказался по моей прихоти. Твоё новое тело и возрождение — это моё желание, и моя сила...

Это он сделал это со мной. Этот чёртов бог возродил меня в теле какой-то черни! Да как он смеет? Я и есть божество. Вся империя поклонялась мне как живому богу из плоти и крови, снизошедшему с небес во благо человечества. А сейчас я вынужден выслушивать это бесформенное нечто? Это абсурд!

— Зачем я тебе? — прошипел я через силу, пытаясь совладать со своим голосом. Вокруг повисла небольшая пауза.

— Видишь ли, смертный... У тебя теперь есть миссия. Как я уже ранее сказал, я один из пятерых небожителей на континенте Морта. То есть помимо меня существует ещё четыре божества. Так уж вышло что я потерял большую часть своей силы, и сейчас слабее всех них. Сила каждого из нас прямо зависит от количества людей, возносящих нам молитвы. Сейчас у меня остался небольшой клочок земли, преданной мне как божеству. Здешний правитель считается всеми моим последователем, но тайно исповедует преклонение Гораку, божеству войны. Как бы я не хотел я не могу оказать на него ни малейшего влияния, так как не имею над ним власти... Это отродье Горак всегда путает мои планы... — тёмная пустота замолкла на какое-то время, но в скорости продолжила, — Так вот, Каргус. Твоя задача стать правителем этой земли и расширить мои владения. Насадить преклонение мне. Теперь ты мой слуга.

— Я никому не служу уже многие годы, — скрипя голосом, проговорил я.

— Похоже ты не в полной мере понимаешь происходящее. Это не предложение или просьба. Это твой долг, как слуги.

— Тогда лучше убей меня прямо сейчас, потому что я не стану пешкой в этой игре... — изрёк я, собрав все силы.

После моих слов последовала пауза. Тьма отпряла от меня, и я почувствовал облегчение. Кажется, даже горло моё уже не сковывает ничего.

— Ты сказал, что потерял большую часть силы, — осторожно начал я, — значит и могущества у тебя как такового нет. Я нужен тебе больше, чем ты мне. Мой отказ всего лишь обеспечит мне смерть, которая и так должна была произойти со мной, я равнодушен к этому. Но... если я умру, ты никогда не сможешь вернуть силу, а если сможешь, то когда? Сто лет, пятьсот, тысяча? Наверняка каждое твоё действие в реальном мире уменьшает твоё и без того слабое могущество. Я твоя последняя надежда...

Вдруг моё горло стянуло будто тонкая проволока, давящее всё сильнее. Мои ноги неестественно выгнулись, и я почувствовал сильную боль. Он мучает меня потому, что я прав! Чёртов неудачник, а не божество. Кого ты пытаешься подавить?! Я никому не служу!

Я потерял счёт времени, тьма не оставляет меня ни на секунду. Каждое мгновенье моего пребывания здесь — это пытка, наказание за то, что я осмелился пойти наперекор ему. Но я чувствую, что он слаб, ничего более не может как выкручивать мне конечности, вырывать ногти, зубы, волосы... Он взбешён, но тем не менее я всё ещё жив. Я делаю два вывода: либо он всё ещё пытается склонить меня к послушанию, либо он не способен даже отобрать мою жизнь как говорил ранее. В этом есть смысл.

— Ты бы сделал это уже давно... — преодолевая муки, проговариваю я, — Я не преклоняюсь тебе, значит и не считаюсь твоим слугой. Убить меня? Сделай это!

— Каргус... — вдруг шипит тьма, — Я клянусь, что сделаю из твоей жизни ад, если ты ослушаешься меня сейчас. Я клянусь тебе! — громогласное эхо пробирает меня будто до костей.

— Я перебью каждого. Всех, кто верит в тебя и воздаёт молитвы. От взрослых и до детей, все отправятся в могилу, и ты сгинешь вместе с ними, — широкая улыбка повисает на моё лице.

— Каргууус!!! — невероятно дребезжит пустота, мои уши болят, и я чувствую, как кровь начинает стекать по шее.

Пытки начинаются вновь. Теперь я ощущаю в них не желание подавить меня, а скорее глухую и отчаяную попытку принести мне страдания. Божество? Это должно быть шутка. Как может эта мелочная сущность быть богом? Сама мысль об этом рассмешила меня настолько, что я не переставал хихикать и лыбиться ни на мгновенье. Бьюсь об заклад, ты взбешён неимоверно, Арктурий. Когда-нибудь ты умрёшь, недобог. Я клянусь тебе в этом.

В какой-то момент я почувствовал, что боль уходит, посмотрев на своё тело я увидел что начинаю исчезать. Мои ноги слабо скрываемые окружющей тьмой становились всё бледнее, а после исчезли совсем.

— Ха-ха-ха, — разразился я хохотом, — Ты не бог, Арктурий, а слабая бесхребетная шавка, — сказал я в пустоту с большим удовлетворением.

Я распахнул веки и увидел тёмный потолок подвала. Несколько секунд я молча лежал в том же положении, в котором проснулся. Обдумывал произошедшее, слабо смеялся. После этого медленно уселся на доски.

Похоже ливень прекратился, уровень воды примерно по щиколотки. Из дыры внутрь проникал слабый лунный свет. На дворе глубокая ночь. Безынтересно я обвёл взглядом подвал. Ничего не произош... Что?! Мои глаза расширились в настороженном изумлении. Почему дверь открыта?!

Я долго всматривался в неё в ожидании что кто-то войдёт, но ничего подобного не происходило. Аккуратно спустившись с досок, я старался издавать минимум шума. Моё тело отдохнуло, хотя раны и укусы до сих пор ныли. Ножевая рана болела больше всего. Она будет заживать очень долго...

Ноги окоченели за пару секунд что я стоял в этой огромной луже. Стараясь не обращать на это внимания, я осторожно подобрался к двери. Не похоже, что она выбита... Аккуратно заглянув за уголок, я увидел лишь тёмную лестницу, поднимающуюся наверх.

Проглотив слюну, скопившуюся во рту, я переступил порог, поставил ногу на ступеньку и медленно пошёл наверх. Я старался издавать минимум шума, но порой лестница предательски скрипела долгим и неприятным воем, а я замирал в этот момент и вскоре продолжал своё движение. Напряжение, которое я испытывал нарастало по мере того, как я приближался к выходу из подвала. Он представлял собой ещё одну настежь раскрытую дверь. Я осторожно прошмыгнул через проход.

Содержимое комнаты вогнало меня в ступор. Это богатый дом, который не имеет ничего общего с тем в котором учинили разбой свидетелем которого я стал. Аккуратный пол, выполненный в стиле мозаики из разных камней; большой обеденный стол в центре зала и красиво вырезанные стулья рядом с ним. Есть даже камин! Это точно не дом простолюдина. Но кто же здесь жил или...

Я замечаю слабый отблеск света на полу. Там ещё одна лестница и похоже по ней кто-то спускается! Я ныряю за первый попавшийся диванчик и жду. Слышу шаги... Слабое кряхтенье доносится до моих ушей. Это что какой-то старик? Он что-то бубнит себе под нос. И я улавливаю одно знакомое мне слово «тимэнэ». Он знает, что я здесь! Иначе зачем ему говорить «мальчик»?

Шаги проходят мимо меня, похоже он направляется к подвалу. Я аккуратно выглядываю из-за дивана, и вижу его. Это правда старик, статная осанка кажется необычной для его преклонного возраста, а белая ночнушка висит на нём словно покрывало. В дряхлой руке какой-то светильник, внутри которого бьётся пламя, он вытягивает его перед собой, когда медленно идёт.

Внезапно деревянный пол скрипит подо мной, когда я пытаюсь отодвинуться от края дивана. Вокруг повисает тишина, я уже не слышу беспокойное шастанье старика по полу и его слабое кряхтенье. Проходит немного времени, и я решаюсь немного выглянуть из-за края дивана, чтобы оценить ситуацию. Может он уже спустился вниз? Аккуратно выгляну из-за угла, я вглядываюсь в полутьму и ничего не вижу. Вокруг будто стало темнее. Белая точка. Седая копна волос. Это он! Голова старика немного выглядывала из дверного проёма в подвал, а глаза будто бусины вытаращено пялились прямо на меня. Он видит! Проходит пара мгновений зрительного контакта, и я слышу какой-то безумный смешок. Старик внезапно выпрыгивает из-за угла и необычайно резво идёт ко мне. Я должен бежать!

В моей голове вспыхивает быстрая и непродуманная идея. Вырываться через проходную дверь рискованно, если она окажется закрыта, я угожу в ловушку. На то чтобы сломать окно уйдёт драгоценное мгновенье необходимое для побега и меня схватят. Лучше всего будет... Мне нужно оббежать старика, проскользнуть в подвал и выбраться из того же места откуда пришёл.

— Стой!.. — крикнул мне седовласый дед, когда я рванул с места и начал свой манёвр.

Он перестал преследовать меня. Вместо того старик занял выжидательную позицию. Резко посмотрев на него мне показалось странным его лицо, оно стало каким-то строгим и серьёзным, хотя пару мгновений назад он будто игрался со мной. Сейчас же старик неодобрительно пялился на меня, но уже не двигался с места.

Когда я приблизился к лестнице вниз он крикнул мне что-то, но я не разобрал это слово. Вдруг я почувствовал, что замер в неестественной позе. Моя нога должна была коснуться земли, но почему то, я левитировал. Сзади послышался бубнёж. Всё моё тело окаменело, и я напряжённо ждал своей участи.

Внезапно меня стянуло в воздухе: мои ноги плотно прижались друг к другу, а руки к туловищу. Невидимая сила стала поворачивать меня лицом к старику. Неужели это... «аура»? Моя способность. Как это возможно?!

Поймав мой взгляд, старик строго посмотрел на меня и размахнувшись ударил по щеке. Я остался в оцепенении. На моём лице наверняка остался красный след, кожу жгло. Я не мог двинуть и мускулом, настолько хороша была его сила. Так вот что люди чувствовали, когда я сжимал их будто накрепко связав верёвкой.

Вдруг старик громко закряхтел и из его горла с кашлем полетела кровь, я почувствовал, что хват его силы ослабевает, мои пальцы рук почти ничего не сковывало и я мог двигать ими. Его высокое тело чуть не свалилось на пол, но кое-как он сумел удержать равновесие. Посмотрев на меня, он опять что-то пробубнил, и я снова уцепил слово, которое едва различил в этом потоке — «сын».