Когда замолчали четыре Туза

★

Шедо не смог успокоиться даже когда канцлер Крестеназа закрыл за ним дверь. Туз Треф получил первый элемент Безумной Колоды, второй пообещал достать Отвагас, а о третьем шут подумает позже. Ещё целых три недели Времени Козырей и пока можно ни о чём не переживать. Однако, сколько бы Шедо ни внушал себе это, его не покидала тревога.

Он почти бегом спустился по лестнице, которая вела в башню Крестеназа. Сам не знал, к чему такая спешка. Шедо хотел вернуться во двор, но всё чаще в коридорах ему встречались придворные. Что они делают здесь?

Между тем в анфиладах дворца стало довольно темно, и в некоторых местах слугам пришлось зажечь свечи. Наконец на пути Шедо встретилось окно, которое шестёрки ещё не успели закрыть и завесить шторами. Стала ясна причина, по которой Пасьянс перенесли под крышу дворца.

Сильный ливень бил в стекло. В некоторых местах вода сумела просочиться под раму окна, скопилась на подоконнике небольшими лужами и потом стекала на пол. Чувство тревоги стало ещё ощутимее, но Шедо довольно долго не мог объяснить, с чем это связано. Догадка пришла потом: «Дама Пик!»

Успела ли она выиграть Пасьянс? Когда он подсказывал ей, дождь ещё не начался, но ветер бушевал с самого утра, а, стоя во дворце, Шедо про него напрочь забыл. Что если карты унесло? Жанну не выгнали ли бы с испытания удачи, ей бы просто заново перетасовали колоду. И тогда подсказка Шедо не помогла бы ей. Надо было подождать и убедиться, что свою часть сделки он выполнил наверняка!

С другой стороны, какое ему дело? Шут уже получил то, что ему было нужно. Пусть даже дама Пик и не победила, что с того? Она будет считать его обманщиком, бессовестным лжецом... Но это же совсем не важно.

Тем не менее Шедо пуще прежнего заторопился в тронный зал. Если празднование Пасьянса среди придворных не отменили вовсе, то перенесли именно туда.

Ему почти сразу посчастливилось встретить даму Треф. Если у других девушек промокли подолы платьев и кончики волос, то Даша была совершенно сухой. Пользуясь случаем, она провела полдня рядом с Отвагасом, пока другие придворные находились во дворе и попали под дождь. Но теперь, когда празднование переместилось во дворец, Дарении пришлось присоединиться к другим дамам.

— Вы не видели даму Пик? — без предисловий спросил Шедо, надеясь на такой же быстрый, без лишних вопросов, ответ.

— Её нет во дворце, — если бы не спокойный и уверенный тон, шут подумал бы, что Даша над ним издевается.

— Вы хотите сказать, что она где-то там?! — словно насмехаясь над ним, в небе сверкнула молния и мгновением позже раздался гром, который не смогли заглушить даже каменные стены.

— Я обошла все входы во дворец, пока шла от Отвагаса в тронный зал. Ну а если не веришь мне, взгляни на чету Пик. — Даша указала в сторону балкона, с которого открывался вид на первый этаж.

Подойдя к самым перилам, Шедо посмотрел вниз. Даже издалека было видно, как побагровело лицо канцлера Черненаза. Беспокойство? Или гнев? Лжин о чём-то горячо спорил с королём Давидом и его старшим сыном, а когда к ним приблизился Этьен, советник стал ожесточённо расспрашивать уже его. И второй валет Пик покачал головой. Он только что зашёл во дворец, он был промокшим до нитки, он, похоже, искал свою сестру. И он её не нашёл. Больше Шедо не нужно было доказательств.

— А вы правы! — Шедо обернулся, но собеседницы уже не было рядом. Даша предпочла покинуть шута как можно раньше.

Шедо сжал перила так, что побелели костяшки пальцев. Он осмотрел весь тронный зал и убедился, что испытание удачи король велел оставить под дождём. Как это предсказуемо! Не трудно догадаться — Тьерри надеялся, что желающих выиграть в Пасьянсе станет в разы меньше из-за непогоды. И неужели Жанна тоже осталась там? Стало быть, она проиграла, Шедо её подвёл?

«Черти-бесы! Ну что теперь делать?!»

Ну, подумаешь, проиграла! Не страшно. И теперь лишь мокнет где-то под дождём... Шедо тут не причем. Он не ощущал себя преступником даже когда путём обмана крал Сеятеля Смерти, так почему он должен чувствовать себя виноватым сейчас?

Так он размышлял, пока бежал к выходу из дворца.

Одежда мгновенно потяжелела, вода намочила волосы и проникла за шиворот холодными струями. Шедо запоздало подумал, что колода карт в кармане тоже размокла в первую же секунду. Потом придётся обращаться к мадам Миррух за новой. Ведь разве может королевский дурак обойтись без карточных фокусов.

Удары крупных капель дождя о землю шумели в унисон рёву ветра. Вода заливала глаза, а рукава уже промокли насквозь, и вытирать ими лицо не было смысла. И как найти здесь даму Пик?.. «А самое главное — зачем? — Шедо злился на самого себя. — Сидел бы сейчас во дворце, где сухо и тепло. Но нет же...»

Из-за грозы слуги торопились переместить павлинов в специальные загоны, дабы их перья не слиплись от грязи и влаги. А завтра им придётся тщательно мыть гравийные дорожки. И окна во дворце. И беседки. И ещё подметать листья, которые надуло туда ветром. Таким образом, шестёрок при дворе не хватало. Количество столов на аллее Пасьянса сократили до трёх, так как вокруг них приходилось ставить аж по три человека, чтобы держали зонтики над бумажными картами. И это не считая лакеев и жандармов, которым не позволили зайти во дворец. Их никто не пожалел, им приходилось стоять под дождём. Но не слишком хитрый план короля сработал, и очередь за мнимой победой в испытании удачи заметно поредела. Сначала это подало Шедо надежду — будет проще найти даму Пик. Но он обманулся. После пяти минут бессмысленных поисков стало понятно, что Жанны нет и здесь...

Не сдержавшись, Шедо крепко выругался. Он думал, что шум бури поглотит брань. Ожидания не оправдались:

— Кого ты ищешь, гаер? — бас, напоминающий громыхание труб. Граф Гнезер Вист.

Гнезер ходил за ним по пятам, сколько Шедо себя помнил. Но не во дворце, не в присутствии придворных, а тогда, когда шут оставался один. Впору было бы заподозрить графа в шпионаже, но наблюдение Гнезера больше напоминало присмотр родителей за своими детьми, нежели слежку. Метиса, да ещё и восьмого ранга, также не жалуют при дворе. Тем не менее Сердценаза пожаловала ему целое графство. Гнезер был любимчиком фортуны и этим, конечно, не мог не вызывать любопытство у королевского дурака.

— Даму... — Шедо не успел уточнить масть, когда граф уже ответил ему:

— Она прячется от дождя под крылом одной из каменных горгулий с другой стороны дворца.

Такая осведомлённость настораживала. Отвагас ещё в прошлом году предполагал, что именно Гнезер Вист открыл Черненазу личность похитителя Сеятеля Смерти и предъявил нужные доказательства. Но у графа не было ни единого мотива сдавать Шедо Тузу Пик, и шут думал, что его друг просто завидует Гнезеру. Отвагас — дворцовый целитель, почти слуга, а Гнезер — граф. Они одного ранга, но живут в разных положениях.

— А ещё она будет рада, если ты захватить ей одеяло, — Шедо интуитивно понял, что граф улыбнулся. Капли дождя ежесекундно попадали в глаза, шут не мог поднять голову даже чтобы просто поблагодарить Гнезера. Впрочем, он и так не сделал бы этого, так как был в замешательстве. Слишком трудно было представить даму Пик, дочку великого короля Давида, сидящей на земле и в грязи. Но её нет в тронном зале, её нет на аллее Пасьянса, и она вряд ли стоит где-нибудь посреди сада, наслаждаясь свежестью летнего дождика. И не было причин не верить Гнезеру.

— Спасибо, — шут сказал это уже после того, как развернулся в сторону входа в тронный зал. Ему не терпелось зайти под крышу дворца. Чтобы капли перестали ударяться о его голову, чтобы одежда высохла, чтобы струи воды перестали течь по лицу, шее, спине и рукам...

«Одеяло ей принести?! Ещё чего!» — Шедо попытался взрастить в себе необходимую решимость. Дамы Пик нет на аллее Пасьянса, потому что она победила. Помощь шута ей совершенно не нужна! А вот почему её не было в тронном зале... Потому что она лазает по деревьям в сто раз лучше, чем приседает в реверансе или танцует менуэт. Потому что она ненормальная, необыкновенная дама, просто чокнутая. Прямо ему под стать...

Он идёт во дворец? Сохнуть, греться и избегать дождя? Нет, он идёт за одеялом. А потом будет снова ливень, снова холод, пронизывающий ветер и поиски дамы Пик.

Придворные смотрели на Шедо с непониманием, а слуги — с ненавистью. Вода капала с его одежды, а грязные сапоги оставляли следы на красных коврах. Шестёркам придётся убить целый день, чтобы очистить их. Поэтому Шедо попытался ходить не слишком долго. Он стащил плед с первого попавшегося диванчика и решил, что проделывать путь обратно к выходу не имеет смысла. Это был первый этаж, и шут без труда вернулся на улицу через окно, оставив на подоконнике грязную лужу.

Одеяло было не слишком тёплым — парча, вручную расшитая искусным узором. Но оно хотя бы оставалось сухим. Шедо нёс его ссутулившись, чтобы спина и плечи прикрывали ткань от косых струй дождя.

Он уже обошёл дворец почти по всему периметру. Вот скоро станет виден один из входов в тронный зал. Он отчаялся и думал, что Гнезер его обманул. Но вот дама Пик нашлась...

Стену в этом месте украшали точёные из камня фигуры. Страшные горгульи венчали башню Ромбеназа, мифические существа расползались по фасаду, изящные татцельвурмы огибали карнизы, а у самого основания раскрывал свои крылья дракон. Тот, кто видел дворцы всех четырёх мастей, мог сравнивать их. Столица Пик напоминала военную крепость, владения Сердценазы превратились в вечно цветущий сад, замок Крестеназа был похож научную лабораторию. А Ромбеназ любил роскошь. Жители Бубнового дворца, из тех, кому было больше чем полвека, рассказывали, что некогда эта часть сияла золотом и вызывала зависть у иномастных королей. Но много лет прошло. Жребий перестал выпадать Ромбеназу. Богатство постепенно сошло на нет, зависть была позабыта. И стёрлось с каменных изваяний позолото. Драконы и горгульи стали серыми, словно тучи на небе в этот дождливый день.

Взгляд неживого дракона стал по-настоящему безэмоциональным, из пасти, что некогда была раскрыта в злобном оскале, выпали клыки, а чешуйчатая шея была сплошь покрыта трещинами. И только перепончатые крылья, которым впору было обломиться под собственной тяжестью, раскрывались над землёй с тем же величием, что и прежде. И служили прекрасным укрытием от дождя.

Едва ли там бы хватило места на двоих, но, заприметив шута, Жанна чуть подвинулась и подобрала изрядно промокший подол платья. Шедо тоже залез под навес из драконьего крыла и тотчас набросил на плечи дамы одеяло, которое изо всех сил пытался сохранить сухим. Не успела она произнести слова благодарности, как он в сердцах выпалил:

— Ну вы и дура, конечно.

— Это что ещё за панибратство?

Шедо уже собирался извиниться, но дама не возмущалась. Её тон был скорее насмешливым.

— А зачем сидеть здесь, когда вход во дворец находится буквально в двадцати ярдах? Боитесь, тушь потечёт?

— Тушь-то может и не потечёт... — пробормотала девушка, и стук капель по камню над головой почти полностью поглотил её слова. — Я не могу так рисковать.

Дама плотно закуталась в одеяло, хотя оно не могло её согреть. Тонкая парчовая ткань едва-едва спасала от ветра. С перепончатых крыльев каменной статуи стекала вода, и лужа у ног неживого дракона становилась всё больше и больше. Подол белого платья дамы Пик уже совсем не был белым. Да и края принесённого шутом одеяла потихоньку начали намокать. Она не боялась испортить наряд в этой грязи, но опасалась сделать несколько шагов под дождём.

— Слабое здоровье? — съязвил Шедо. Это была шутка, притом не особо удачная. Ведь здесь на ветру сидя на влажной земле заболеть можно в два счёта. Жанна отвлечённо кивнула, не вдумываясь в его слова. Она смотрела рассеянным взглядом на тот небольшой край мрачного неба, который было видно из-под навеса.

Шедо мог бы принести ей зонт так же, как принёс одеяло. Такое предложение почти соскочило с его языка. Но тут он представил, как дама Пик вернётся в тронный зал. И больше от неё ни на шаг не отойдёт ни Этьен, ни Ожье, ни канцлер Черненаза. Представится ли ему впредь возможность поговорить с ней? Шут очень в этом сомневался. Поэтому пока можно потерпеть и ветер и холод...

— Ласточка, а вы хотя бы в Пасьянсе победили?

— Да. Спасибо...

— Не стоит благодарить, это же была сделка, — пожал плечами шут.

Жанна промолчала. Она вообще была очень задумчива, не отводила взгляда от грозовых туч, будто они решали её судьбу. Алая помада стёрлась с её губ, на бледной коже от холода выступил румянец, несоответствующий Пиковой масти. Ещё до прихода шута она вытащила из прически лишние заколки, и теперь на её плечо снова падала растрёпанная коса, выбившиеся пряди непривычно кудрявились. Но в этот раз Шедо не обращал внимания на длину волос дамы Пик. Он просто думал, что она очень, очень красива.

— Ты что, так и будешь здесь сидеть? — Жанна заметила, что Шедо слишком долго рассматривает её.

— Дождь по всей видимости будет идти до глубокой ночи, не оставлять же мне вас одну-одинёшеньку.

— Но зачем? — не поняла девушка. Шедо и сам не понимал, почему он до сих пор здесь, почему вообще начал искать даму Пик. Он ведь уже получил от неё то, что хотел, корыстных побуждений больше нет, так в чём дело?

— Без меня вам определённо станет скучно.

Жанна тепло улыбнулась. Шедо давно понял, что она не так глупа, как ему показалось при первой встрече. Но некоторая доля наивности в этой девушке была — она не подвергала сомнению и не видела подвоха в чужой искренности. Она больше не задавала вопросов, напротив, приподняла край одеяла готовая поделиться им с шутом.

— А не боитесь, что буду руки распускать? — А вот Шедо в чужую искренность верил далеко не сразу.

— Какая глупость, — и дама Пик самостоятельно накинула часть одеяла ему на плечи. Самой ей от этого стало только холоднее, ведь ткань быстро пропиталасьась влагой от его промокшего костюма. Чтобы пледа хватало на двоих, им приходилось сидеть очень близко, и Шедо чувствовал, что Жанна замёрзла. Спиной они оба облокотились на каменную стену дворца, ноги не вмещались под крыло статуи и остались под дождём, а каждый порыв ветра вызывал дрожь по коже. Хотелось бы Шедо её согреть, но былая наглость сменилась нерешительностью. Он не мог позволить себе обнять даму Пик помимо её воли. Не в этот раз...

— Жаль, что у меня колода отсырела, — ну вот, от холода и шут начал говорить всякую чепуху, — там, наверное, с карт водой всю краску смыло. И ранги и масти... Иначе мы могли бы сыграть, — пояснил он, — надо же как-то коротать время до окончания дождя.

— Я бы всё равно не стала играть в дурака с человеком, у которого всегда сходится пасьянс, — лукаво улыбнулась дама Пик. — Что же до времени... — она задумчиво посмотрела на небо, которое темнело всё сильнее. Не из-за туч, просто на Миразарту потихоньку опускалась ночь. — Расскажешь мне историю?

— Любую, какую только пожелаете, ласточка! — заверил Шедо, хотя его вновь охватило дурное предчувствие. Он догадывался, что попросит рассказать Жанна.

— Что произошло с четой Пик в прошлом году, до того, как я стала её частью.

Тревоги Шедо подтвердились.

— Ничего особенного, — с наигранной непринуждённостью ответил он, — просто какой-то не шибко умный, но наглый смельчак украл у Туза Черненаза его реликвию — меч столь острый и прочный, что его чаще называют Сеятелем Смерти.

Исподтишка Шедо старался следить за реакцией Жанны, но понять что-то по её лицу было невозможно. Ясно, какой вопрос будет следующим, но шут до последнего надеялся, что удастся избежать ответа...

— Кто это? Мой покровитель не мог оставить личность вора неизвестной.

Черти-бесы, ну почему она не спросила о чём-нибудь другом: как украли, зачем украли... Что теперь делать, может стоит солгать?

Долгое молчание — и дамы Пик от подозрений и догадок нахмурились брови.

— Это был я.

Шедо думал, что теперь Жанна будет испытывать к нему такую же злобу, что и её семья. Что она тотчас заберёт одеяло, вытолкнет его под дождь или сама поспешит убраться как можно скорее. Но дама не выразила даже удивления.

— Ласточка, почему вы молчите?

— Знаешь, я должна прийти в ярость, но мне абсолютно плевать на Туза Пик, — усмехнулась Жанна, — более того — меня так и тянет позлорадствовать. — Шедо растерялся с ответом, а она шёпотом, надеясь, что шум дождя и ветра приглушит слова, добавила: — А ещё я завидую... Как же у тебя получилось перехитрить Черненаза?

Шедо не сразу сообразил, чего хочет дама Пик. Эта удивительная особа расценивала кражу Сеятеля Смерти не как преступление, а как подвиг, заслугу. Она восхищалась им там, где другие его осуждали. В её глазах — чистое любопытство. И разве мог шут его не утолить?

— Сперва я должен был сделать так, чтобы Черненаз взял на Время Козырей свой меч, ведь обычно он оставлял его во дворце Пик, — начал он свой рассказ. — Также я знал, что он со свитой приедет на неделю позже. И ещё догадывался, ради кого Черненаз сделает абсолютно всё, чью просьбу выполнит беспрекословно...

— И кто же это?

— Сердценаза, покровительница Червей, человеческих сердец и любви. Мне нужно было добыть её печать. Таким образом, я мог бы отправить Тузу Пик письмо от её лица, — впервые за долгое время Шедо казался серьёзным, сосредоточенным. Его губы не улыбались, в глазах не плясали задорные искорки. А всё потому, что окончание у истории было не самым лучшим... Несмотря на это, шут продолжал:

— Знаете Лисмеру?

— Да, это дама Червей.

— А видели её вместе с мужем?

— Нет... — Жанна с сомнением покачала головой.

— А если бы видели, то подумали бы, что они брат и сестра. Все сначала так думают, а всё потому, что они одной масти и равных рангов.

— Как так может быть? — насколько помнила Жанна, дамы и валеты рождаются только у королей, а если Лисмера и её муж принадлежат одной масти, значит и отец у них один. Мужем и женой они просто не могут быть!

— Всё дело в том, — пояснял Шедо, — что Лисмера дамой не рождалась, ей повысили ранг. Благодаря мне. Она была восьмёркой, одной из близких служанок самой Сердценазы. Она могла украсть мне печать. Знаете, у десяток верность своим Тузам заложена в крови. У всех остальных, включая восьмёрок — нет. И Лисмера предала свою госпожу за победу в Пасьянсе...

— Победу, которую предложил ты! — догадалась Жанна. — Ты говоришь так, будто осуждаешь её за предательство, а между тем сам же предложил ей так поступить!

— Выбор у неё был, — возразил шут, — однако, ты права, я могу быть очень убедительным... Это всё не важно. Так вот, печать равна обещанию бога-покровителя, она так же нерушима, она закрепляет написанное на бумаге так же, как клятва связывает произнесённое вслух. И я её получил. С печатью мне не пришлось подделывать подчерк, придумывать доказательства того, что письмо написано именно Сердценазой. Отправить его Черненазу было ещё легче. Ну а когда Туз Пик приехал, я не мог позволить себе тянуть со своей задачей, и сразу похитил Сеятеля Смерти...

— Как? — Жанна уже было разочаровалась, что на этом рассказ и кончится.

— О, здесь всё просто, — Шедо горько усмехнулся, — Тузы порой бывают слишком самоуверенны. Я просто пробрался в его комнату и украл реликвию. Самое сложное состояло в том, чтобы отвести от себя подозрения, ведь меч охраняли так слабо лишь из-за уверенности Черненаза в том, что в случае кражи он запросто сумеет вернуть его обратно, — голос шута стал совсем уж грустным.

— Здесь-то ты и провалился... — предположила девушка. По грустному тону можно было подумать, будто она ему сочувствует. Хотелось бы Шедо верить в это. В который раз он поймал себя на мысли, что ему важно, как относится к нему дама Пик. С чего бы это?..

— У меня изначально был план. План, продуманный до мелочей! После того, как Черненаз заявил о пропаже меча, многие придворные смотрели на меня косо. Но сам Туз меня не подозревал от слова совсем, а всё потому, что он, в отличии от других, читал письмо и к тому моменту, поговорив с Сердценазой, понял, что его отправила совсем не она.

— Ну и что?

Шедо не смог сдержать улыбки, и перешёл на шёпот, будто открывая Жанне особую тайну:

— Ласточка, во дворце каждый уверен, что я сроду не умею читать и писать. Я ведь шут. Дурак.

Дама Пик нахмурилась, обдумывая его слова. Они оба не замечали — и не хотели замечать, — как вокруг стало тише. Капли дождя ударялись о камень всё реже и реже.

— Черненаз тоже на тот момент считал меня абсолютно безграмотным, — продолжал Шедо, — поэтому был вынужден исключить меня из списка подозреваемых, несмотря на то, что остальные отчаянно пытались спихнуть всё на меня, чтобы избежать гнева Туза.

— И что же пошло не так? Или тебя так и не раскрыли? — тихо спросила дама.

— Я не знаю. Честно, не знаю, до сих пор не понимаю, где допустил ошибку...

Шедо опустил голову, теперь мокрые и взъерошенные волосы немного закрывали его лоб, падали на брови и не давали Жанне заглянуть ему в глаза.

— Но, если Черненаз понял, что меч украл ты, то почему не вернул его?

— В том-то и дело, я к тому времени уже отдал Сеятеля Смерти Тузу Треф. А Черненаз не знал, что Крестеназ тоже замешан в краже. Возможно, до сих пор не знает. Хотя это маловероятно, скорее всего ему уже донесли или шпионы, или кто-то из трефовых предал своего покровителя, как Лисмера предала Сердценазу. Предатели, они, знаешь ли, есть везде.

— Но почему тогда ты не предал Крестеназа, не выдал его? Это же могло тебя спасти.

— Это скорее помешало бы Крестеназу мне помочь, — ответил Шедо, поёжившись от холода. — А я знал, что он непременно явится ко мне для исполнения своей части сделки...

— Своей части сделки?! — резко перебила его дама. — Как это понимать?

Шедо не сразу догадался, что именно поразило слушательницу. А когда осознал, не мог не возмутиться:

— Вы что, думали, я Крестеназу задаром помогаю? Да на черта мне сдался этот мерзкий безумный старикашка!

— Ладно, я поняла, — Жанна попыталась остудить его пыл. — Так и что же Крестеназ тебе обещал?

— Исполнение любого желания. Как в Пасьянсе, в котором мне к тому моменту уже запретили участвовать.

— Так уж прям любого? Не может быть такого! Крестеназ наверняка поставил какие-то ограничения, — рассудительно заметила дама.

— Нет, ограничений не было, — с горечью отвечал Шедо. — Я мог просить всего... Но Черненаз узнал, что я виновен в краже и запер меня в темнице, чтобы чуть позже казнить. И тогда у Крестеназа мне оставалось просить только спасения своей жизни. Вот уж не знаю, как ему удалось смягчить приговор, но на следующий день Туз Пик меня отпустил.

Жанна ничего не ответила, только сильнее закуталась в одеяло. Её чёрные брови свелись к переносице, дама, казалось, задумалась о чём-то важном. А когда молчание стало для них чересчур гнетущим, Шедо с неестественным весельем произнёс:

— Вот так, ласточка, и я и твой покровитель остались в дураках. Один Крестеназ всё время выходит сухим из воды!

Жанна не обратила внимание на его высказывание.

— Ты же говорил, что до сих пор не знаешь, где допустил ошибку, — вдруг сказала она и посмотрела на шута испытующим взглядом.

— Да, не знаю... — смутился Шедо.

— Подумать только! Шедо, джокер Бубнового Королевства, спустя год не может понять, кто и как его одурачил! — Жанна неожиданно улыбнулась, её глаза заблестели озорством. И чуть позже Шедо догадался, что это значит — девушка не верила ему.

Но шут не ответил, его взгляд казался растерянным. Так непривычно было видеть эту эмоцию в вечно пылающих хитростью глазах, что лукавство Жанны сошло на нет..

— Ты правда не понял... — сказала она так тихо, что Шедо скорее догадался, нежели услышал.

Он с нетерпением ждал, когда дама договорит. Но не решался ни задать вопрос, ни что-то уточнить. Молчал, пока Жанна не продолжила так же тихо, как раньше. Теперь к каждому её слову приходилось прислушиваться.

— Ты допустил ошибку в самом начале. Крестеназ не глупец, он не мог так запросто поклясться исполнить любое твоё желание. Только с гарантией, что ты не попросишь чего-нибудь опасного. И он обеспечил эту гарантию, заранее решив, что сдаст тебя Черненазу.

— Но потом он выручил меня, — неуверенно возразил Шедо. Он говорил с интонацией ребёнка, к которому только-только начало приходить осознание, что его обманули. Жестоко обманули.

— Ты удивлялся тому, как Крестеназ сумел это сделать столь быстро, а между тем он наверняка продумал всё заранее. Дело в том, что там, в тюрьме, ты не мог бы...

— Попросить ничего, кроме спасения своей шкуры, — закончил вместо неё Шедо. — А если и смог, то на следующий день лишился бы головы.

— Что тоже избавило бы Крестеназа от его части сделки, — подтвердила дама.

— Я... Я никогда не смотрел на произошедшее с этой стороны. — Шедо странно посмотрел на неё, его глаза теперь показались девушке ещё более странными, чем раньше. Они стали темнее, а всё потому, что вместо хитрого блеска в них теперь бушевала буря, схожая по цвету с морем в штормовую погоду.

Она протянула руку к шуту, легонько коснулась его плеча.

Шедо вздрогнул, бросил на девушку быстрый удивлённый взгляд, но тут же улыбнулся, словно боялся, что она уберёт руку.

— На самом деле это просто мои соображения, — сбивчиво пролепетала смущённая девушка. — Меня не было там, и я не знаю, насколько всё это правдиво...

Шедо лишь рассеянно кивнул.

И теперь оба они осознали, насколько тихо вокруг. Тихо и темно. Дождь закончился, зато наступила ночь. Тучи развеялись, но обнажили не солнце, а луну. Её свет рассеивался во влажном воздухе и отражался в лужах.