Глава девятая
Аня
Я немного боялась предстоящего урока истории. Александр Алексеевич бросил на меня хмурый взгляд, пока шел по коридору, и, несмотря на кучу записей в блокноте, я почувствовала, как грудь сдавило беспокойство.
В классе, даже после звонка, было шумно, когда в дверь ворвалась самая неугомонная компания.
Их предводитель — Павел Карпов стал для меня настоящей проблемой с шестого класса. Он переехал к нам из Англии, и его отец надеялся, что новая среда поможет сыну стать более управляемым. Но даже культурное английское общество не смогло изменить его поведение, и теперь мне приходится терпеть его присутствие каждый день на расстоянии нескольких метров.
Паша сразу же поймал меня взглядом, который бил, как адская стрела. Его пронзительные голубые глаза и самодовольная улыбка, не исчезающая ни на мгновение, уже при первом взгляде вызывали у меня дрожь. Проходя мимо, он нарочно уронил ключи и, наклонившись, попытался заглянуть мне под юбку.
Хорошо, что строгий школьный дресс-код не разрешал слишком короткий низ. Когда парень внимательно посмотрел на мои ноги и поднял довольное лицо, я резко опустила на его голову свою книгу. Он засмеялся сквозь боль и, отпрыгнув, ударился спиной о парту. Мы с Юлей радостно хлопнули друг друга по ладоням.
— Бьёт – значит любит! — выкрикнул парень на весь класс, плюхаясь на своё место за моей спиной. По классу пробежали смешки, а я, проглотив обиду, открыла учебник. Внутри меня всё бурлило от бессильной злости на этого идиота, и я не сразу заметила, как Александр Алексеевич подошёл к нашей парте.
— Откройте новый параграф. — Класс наполнился шелестом страниц, и разговоры стихли. — Аня, покажи, что интересного нашла?
Учитель наклонился ко мне. Я достала блокнот из рюкзака и открыла последнюю страницу, на которой Глеб описывал трюки. Александр Алексеевич, которого мы часто звали просто «А.А.», внимательно изучил мои записи и, слегка удивившись, вытянул губы.
— Ещё кое-что нужно добавить, но я объединю всё в общий текст к выходным. — прошептала я.
— Хорошо, Аня, отлично, — тихо сказал учитель, чтобы не мешать общему чтению. — Не ожидал, что будет так увлекательно.
— Что там у тебя? — Паша влез в наш разговор, заглядывая в блокнот. Его тело нависло над моим стулом, а дыхание холодило шею. Я подвинула блокнот ближе, но он положил подбородок мне на плечо, и я резко оттолкнула его, как надоевшего паука. — Интересное что-то? О, стантрайдинг... Ты про него пишешь? Отлично! Мой брат им занимается. Могу рассказать. — Я закатила глаза, сдерживая злость. — Возьми у меня... интервью, — сказал он, и все засмеялись.
— Павел! Тебя становится слишком много. — сказал А.А, — Мне снова назначить встречу с твоим дядей?
— Нет. — ответил Паша, приобретя испуганный вид. Все знали, что даже родной отец не мог совладать с парнем, но по-настоящему он боялся лишь дядю-депутата. Учителя часто пугали его этим приёмом, хотя на самом деле никто из них не горел желанием связываться с этим человеком. Парень уселся на место, а я чувствовала, как его взгляд прожигает мою спину.
После урока Паша не заставил себя ждать и нашёл меня в холле библиотеки, где я безуспешно пыталась спрятаться.
— Старшёва! — голос Паши заставил меня вздрогнуть вместе с книгой о средневековых завоеваниях, которую я держала в руках. Паша подошел и уселся на кушетку, толкнув меня плечом. Я раздраженно отодвинулась, но он опять оказался слишком близко, и я решила больше не тратить силы. — Как дела? Пишешь новую статью? О станте? Я всё знаю.
— Что тебе надо? — Я отложила книгу и вдохнула прохладный воздух, пропитанный запахом бумаги.
— Я соскучился. Меня две недели не было. Ты не скучала разве? Могла бы хоть в щёчку поцеловать...
— Очнись, ты не во сне.
— Ну знаешь... во сне ты приходишь ко мне совсем в другом амплуа, так что я в курсе.
— Повторяю, чего тебе?
Я уже готова была засветить придурку в глаз, как он внезапно замолчал. Это приносило небывалое облегчение. От его болтовни уже уши сворачивались.
— Ты... была на площадке станта? — спросил парень уже серьёзно.
— Тебе какое дело?
— Да просто... мой брат родной тоже катается... могу сводить тебя туда... даже экскурсию проведу.
— Не стоит себя утруждать. Лучше пойди стрижку сделай, наконец, а то у тебя на голове скоро ласточки гнездо совьют.
— Ты разглядела мою причёску? А я-то думал, ты меня совсем не замечаешь...
— Тебя трудно не заметить. Прав был А.А — тебя слишком много, даже для нашей огромной гимназии.
— Значит, заметила меня? Я привлёк твоё внимание. — просиял парень.
— Ага, и от того, что я увидела, сразу затошнило.
— Фу, как грубо. — парень протяжно вздохнул, опираясь на свои руки, заведённые за спину, и выпирая напоказ не заправленную рубашку. — Но я тебя даже злой люблю. Значит, не хочешь на площадку идти? Ну и хорошо. Там слишком много парней. Ещё уведут тебя.
— Увести можно кого-то, кто по какому-то проведению захочет быть с тобой. Я не хочу. И никогда не захочу.
Я засунула книгу в рюкзак и направилась к выходу, в надежде, что прилипала оставит меня в покое, но он кажется, только больше воодушевился и последовал за мной.
— Анют, ты бьёшь меня прямо в сердце. Тебе не стыдно так издеваться? Я тебе в любви уже признался. Мне кажется, я заслужил одно свидание.
— Да пошёл ты, Карпов! Отвали от меня, иначе я пожалуюсь в администрацию школы.
— Пожалуюсь... — покривлялся Паша. — Да жалуйся, кому хочешь, всё равно будешь моей. — заявил он, отчего моя ярость вспыхнула, как коробок спичек.
— И не мечтай! Я лучше утоплюсь, понял? — я сильно толкнула парня в грудь, и отступив на пару шагов, он только ехидно улыбнулся. А я, раздражённая и униженная сбежала вниз по лестнице.
Здорово! Целый день безобразно испорчен!
Неделя прошла тяжело. Всё-таки дни без Карпова сильно ощущались, когда его физиономия снова всплыла в нашем классе. Воспоминания о спокойном времени теперь были для меня глотком воздуха, по которому я тосковала.
В пятницу нам поставили всего четыре урока, и после школы я сразу отправилась на площадку. Возвращаться домой так быстро не хотелось, а остаться на факультативе я не могла из-за моего преследователя, потому что заботливый отец определил его на всевозможные занятия, на которые парню было плевать с высокой башни.
Час в автобусе, пара километров пешком, и я уже спустилась по склону. Не успев обрадоваться прибытию, я услышала вибрацию телефона в кармане.
— Привет. — сказал голос Глеба в моём ухе.
— Надеюсь, ты меня ждёшь. — сказала я, запыхавшись. Пока спускалась с дурацкого склона, набила на лодыжках несколько синяков. По всей поверхности будто специально выложили кривые камни. — Почему от города сюда ведёт именно такая дорога?
— Стой, ты уже на площадке?
— Что значит «Стой»?
— Я уже уехал. — я замерла на месте, повернула голову и посмотрела на вершину каменистого склона, с которого только что спустилась. — Хотел тебя из дома забрать, но ты вечно торопишься.
— Ты хочешь сказать, что мне надо возвращаться обратно? Только не это... — я протяжно простонала и присела на корточки. — А ты... не можешь меня просто забрать?
— Ты уже спустилась к площадке?
— Да, почти у «Shelby» стою.
— Извини, я уже далеко в городе. Поднимайся обратно к остановке, я тебя там заберу.
Я хотела спросить почему именно там, но Глеб бросил трубку. От злости я чуть не кинула телефон в груду камней.
Когда я добралась до остановки, Глеб уже стоял на пустой дороге, прислонившись к блестящему на солнце мотоциклу. Ноги гудели так сильно, что я была готова рискнуть и сесть на байк не раздумывая. Страх во мне боролся с любопытством, но как журналист, я тоже хотела ощутить мотоцикл и его скорость, чтобы лучше понять чувства ребят.
— Что так долго? — вспыхнул Глеб, мгновенно усилив моё раздражение.
— Ну извини, у меня нет с собой мотора, в отличие от тебя. Почему не забрал меня? Я бы могла подождать.
— Я думал ты боишься. — усмехнулся парень. Иногда мне казалось, что он кайфует, когда надо мной издевается, а иногда становится чересчур милым. Вообще он слишком непонятный.
— Я вообще-то уже написала, что согласна. Хочу попробовать прокатиться. — сказала я, немного смущаясь и всё ещё перебарывая страх перед двухколёсным железным конём. — И как... на него садиться?
Глеб пожал плечами, растянув ухмылку и оглядывая мою школьную форму.
Чёрт! Совсем забыла, что я в юбке.
Мне оставалось только тяжело вздохнуть, потому что по всей видимости, прокатиться с ветерком мне сегодня не светит. Вот только внутри всё стянуло от осознания, что домой тоже придётся добираться на своих двоих.
— Так торопилась на покатушки, что забыла переодеться? — хохотнул Глеб. От его издёвок и усталости мне уже захотелось плакать.
— Прекрати! Иначе я вообще никогда не сяду на твой мотоцикл.
— О, это прозвучало угрожающе!
— И вообще, напишу в вечернем выпуске, что ты хам и любишь издеваться над девушками.
Пока я выплёскивала свою эмоциональную речь, Глеб подошёл и надел мне на голову чёрно-белый шлем.
— А ты? — спросила я, словно сквозь стену. Глеб открыл визор и посмотрел на меня с широкой улыбкой.
— У меня есть свой. — он помахал передо мной своим неизменным зелёным шлемом. Я чувствовала себя космонавтом в скафандре, которого собираются отправить прямиком в необъятную галактику. Парень подвёл меня к мотоциклу и моё сердце пустилось вскачь.
— Стой... — сказала я задыхаясь. — А как же юбка?
— Тут почти нет движения, никто тебя не увидит. Прокатимся туда и обратно — на первый раз для тебя достаточно.
Глеб уселся на байк, здорово его покачнув. Он скомандовал мне поставить ногу на подножку и взявшись за его плечи, перекинуть вторую через сидение. На самом деле это было не так сложно, но, когда я очутилась верхом на байке, он показался ещё более страшным, и моё сердце стало ощутимо ударяться о рёбра.
— Значит так! – начал Глеб, прочистив горло. — Теперь слушаем внимательно. — я немного прижалась к тёплой спине Глеба, чтобы расслышать его сквозь ветер, и напрягла уши. — Первое: твои ноги всегда стоят только на подножках; второе: держись только за мою талию — не за руки, не за плечи, не за одежду; третье: при торможении не наваливайся на меня — напрягай бёдра и упирайся руками в бак; четвёртое: во время разгона наоборот пригибайся ко мне; пятое: во время езды задницей не ёрзать — либо терпи (даже если зачесалось), либо попроси остановиться специальным знаком; шестое: не стучись о шлем; седьмое: не заглядывай в зеркала; восьмое: на плохой дороге сильно упирайся в подножки, но не отрывайся от сидения; девятое: ни в коем случае не откидывайся назад; десятое: не поднимайся над головой и не высовывайся из-за плеча — на дорогу смотрю только я. Всё поняла?
— Да. — твёрдо сказала я. Его лекция меня воодушевила. Теперь мне ещё больше захотелось прокатиться, да и страх поубавился. — Ты говорил про какой-то знак.
— Молодец, внимательно слушала. Знак надо придумать. Давай... будет два хлопка по груди. Только хлопки, а не удары. — предупредил парень, отчего я рассмеялась. Затем два раза хлопнула его по белой футболке. — Хорошо. Ну и последнее... — добавил Глеб. — Если ты не доверяешь мне, то лучше слезай сейчас. — Глеб немного подождал ответа, который никак не созревал в моей голове. — Ну что, слезаем или едем?
— Но... ты же не будешь ехать быстро?
— Слезаем или едем?! — повторил Глеб грубым голосом. Я поняла, что лучше мне помалкивать, иначе наша поездка тут и закончится.
— Едем.
Сказав, что моё сердце убежало в пятки, я бы и на треть не передала свои эмоции, когда мы проехались по длинной прямой дороге. Глеб всё-таки ускорился где-то на середине пути, и я сжала его талию так сильно, что он сразу же сбавил скорость, но эти две секунды показались настоящим полётом. Когда ветер обнимал меня потоками, словно крыльями, я не чувствовала ни мотоцикла под собой, ни собственного тела. На мгновение мне показалось, что я растворилась в воздухе. Только тёплая спина Глеба удерживала меня в сознании. Его тело, управляющее мотоциклом, одновременно пугало и успокаивало.
Мы подъехали к скалистому обрыву у моря. Солнечная полоса выглядывала из-за горизонта, размывая в небе розовые и фиолетовые линии. Морской воздух наполнил лёгкие. Шум моря разбавляли далёкие крики чаек. Я с трудом оторвалась от спины Глеба, только сейчас ощутив свои занемевшие руки. Когда я слезала с мотоцикла, мои коленки тряслись, будто всё это расстояние я пробежала.
Я сняла шлем и осмотрелась. Вокруг нас – над обрывом – простиралась пустая поляна, разрезанная небольшой землистой дорогой.
— Ну как? — парень поставил мотоцикл на подножку и снял шлем со своей головы. Я спрятала руки под мышки, чтобы не показывать, как сильно они трясутся. — Понравилось, или домой пойдёшь пешком?
Глеб весело улыбался, а я не знала, что ответить. Из мозгов будто выжали все соки.
— Наверное, понравилось...
— Наверное? — парень взглянул на мои ноги и вскинул брови. — Замёрзла?
Я смогла заставить себя пожать плечами.
— Скорее, я просто устала. Ноги болят.
Глеб посмотрел по сторонам и снял свою куртку. Прошёл ближе к обрыву и постелил её туда, где была более короткая трава.
— Садись, отдыхай.
Я уселась на мягкую ткань, уставившись на малиновый закат, а Глеб плюхнулся рядом просто на траву.
— Красиво. — я вдохнула солёный запах прибоя и прикрыла глаза. — Начало дня было совсем ужасным, но конец замечательный...
— Что-то случилось?
— Да так... мой одноклассник придурок. Любого выбесит.
— Помочь?
Я с опаской посмотрела на Глеба.
— Чем?
Парень пожал широкими плечами.
— Могу поговорить, могу морду набить, руку сломать. Это уж на твой выбор.
— С ума сошёл? Он ничего плохого не сделал. Просто слишком много болтает.
— Но он испортил тебе настроение. — сказал Глеб. Это как раз был тот момент, когда парень становился чересчур милым, что меня почему-то пугало.
— Ты тоже хорош... не захотел забирать меня с площадки. Мне пришлось разбивать ноги о груды камней. И подниматься на склон. — Глеб протяжно вздохнул, всматриваясь в темнеющий закат. — Захотелось надо мной поиздеваться, чтобы от усталости я точно села на мотоцикл?
— Я не мог забрать тебя на глазах у пацанов. — Я вскинула брови, почти заглядывая ему в лицо. Его выражение теперь было серьёзным. — Среди райдеров есть одно негласное правило... — продолжил Глеб. — Если девушка садится на мотоцикл, то потом она должна дать кое-что взамен.
— Что? — сразу спросила я, даже не подумав – о чём сильно пожалела.
— То, над чем обычно ставят знак 18+.
Я резко отвернулась, когда меня бросило в жар. К моему удивлению Глеб не стал надо мной смеяться.
— Какие вы парни дураки. — промямлила я, уложив подбородок на колени, на которых уже лежали мои руки.
— Дураки или нет, но о тебе потом стали бы говорить не очень хорошие вещи. Оно тебе надо?
Я незаметно скосила на него глаза, умиляясь такой заботе. А я даже и не догадывалась, что он на самом деле хотел меня защитить. Я улыбнулась от внезапной радости, разраставшейся в груди. Меня ещё никогда никто не защищал.
— Спасибо. — тихонько сказала я, прислушиваясь к шуму прибоя. Посмотрев на меня Глеб красиво улыбнулся.
Стало темнеть. Мы подошли к мотоциклу, и парень остановил меня за предплечье, а затем повязал мне на пояс свою кофту.
— Чтобы юбка не поднималась. — объяснил парень. — Ну что, готова? Или может такси вызвать? Но оно вряд ли сюда приедет. Кажется, у тебя нет выбора.
Я почувствовала раздражение. Видимо, чемпион не может быть милым слишком долго.
— И совсем мне не страшно. Я ведь сначала убедилась, что ты действительно умеешь ездить.
Глеб громко засмеялся.
— И как же?
— Я прочитала много статей о том, как правильно сидеть на мотоцикле. Когда ты провёл мне инструкцию, я поняла, что ты и правда профессионал.
— А когда соглашалась ехать, была не уверена? — парень растянул яркую улыбочку, а ветер трепал его немного кудрявые каштановые волосы.
— Процентов на пятьдесят. Я же не видела твои медали. Вдруг ты наврал, что чемпион.
— И что ещё интересного ты узнала в тех статьях?
— Что нужно стараться повторять движения водителя.
— Ты подготовилась... удивлён... вот почему было так легко?
— Правда? Я всё правильно сделала?
— Только... забыл тебе ещё одно правило озвучить. Если будем лететь с мотоцикла, обязательно падай на живот.
Я округлила глаза, а затем нахмурила брови. Глеб выпрыснул сдавленный смех и заржал. Удивляясь его дурацкой шуточке, я ударила его в грудь.
— Дурак!
— Шутка. При таком раскладе в любом положении будет плохо. Лучше до последнего держись за мотоцикл или водителя. Не выставляй руки и отпускай только тогда, когда он окончательно завалится. Лучше проехаться по земле, чем улететь и удариться об асфальт. Это я говорю серьёзно.
— Да поняла я! Перестань меня пугать!
— Не волнуйся, со мной такого не произойдёт, но правила нужно знать.