Глава 16. Мне приснилось небо Лондона...
Не придавай важности сегодняшним огорчениям. Завтра у тебя будут новые.
Арнольд Шенберг.
Наша память настолько сложный инструмент, настолько неизученный, что порой ты очень сильно удивляешься, а почему ты не можешь вспомнить, к примеру, какое платье было на твоей подруге в день, когда вы решили дружить, но зато ты можешь с точностью до мелочей вспомнить, как мама поила тебя теплым невкусным молоком, когда тебе было пять лет и страшно болело горло. Ты помнишь, как пахли мамины руки, какая у нее тогда была улыбка, что она говорила, как уговаривала, что обещала. Конечно же, помнишь, как подтрунивал над тобой брат, но вспомнить то, что хочется тебе не забывать, не можешь.
Провалившись в долгожданный сон на борту самолета, я не рассчитывала на то, что мои сновидения могут подтолкнуть меня вспомнить что-то, что я думала не смогу вспомнить без чьей-либо помощи. Хотя, наверное, все это время подсознательно я знала все, что мне было нужно, просто отказывалась в это верить.
Я сидела в кресле, в котором заснула, но в то же время оно казалось не таким и окружающая темнота не давала понять, где я нахожусь. Даже вытянутые вперед ладони невозможно было разглядеть, такая плотная темнота окружала меня, что я чувствовала, как медленно ко мне подступает страх.
«Где же я?» – спрашивала себя.
- Где я? – осторожно прошептала в темноту.
- Все хорошо, не волнуйся, – таким же шепотом над ухом отвечал чей-то голос. Я обернулась, посмотрела вокруг, но в этой черноте ничего нельзя было разглядеть.
- Кто здесь? – осторожно задала я вопрос.
- Это я, – все так же спокойно, но уже с другой стороны расслышала я ответ.
Руками я нащупала подлокотники, а под ногами - твердый пол, затем попыталась исследовать руками все, что меня окружало, оказалось, что рядом со мной такие же кресла, и пол рядом с соседним креслом тоже есть, но никаких запахов и никаких звуков, кроме нашего шепота, нет.
- Кто, я? – напряжение в голосе сделало ее ломким.
Я чувствовал себя загнанной в ловушку. Мрак накрывал с головой, что шепот делал его еще страшнее, по спине пробежал холодок, и руки стали ледяными. Сердце бешено колотилось, но я никак не могла согреться, потирая ладони. Паника сдавила горло, я хотела закричать, но ни одного звука не вырвалось из горла. Я схватилась за шею и в этот же момент меня ослепил яркий луч света. Рука взлетела вверх, чтобы отгородиться от этой вспышки, но через просветы между пальцев я успела рассмотреть место, в котором нахожусь - кинотеатр. Передо мной зажегся экран.
«Что я здесь делаю?» - размышляла я.
- Ты пришла сюда, чтобы вспомнить, – прошептал голос.
На экране замельтешили кадры пленки, включился обратный отсчет.
- Вспомнить?! – я удивленно посмотрела на экран, отсчитывая секунды вместе с ним. Это что? Время до большого взрыва?
- Нет, глупая. Просто твоя память ищет файл, который ты куда-то запрятала, и не можешь вспомнить, что в нем было.
Что за ерунда? Я спятила совсем с этим своим фанатизмом? Вот до чего доводит любовь! Время на экране продолжало отсчитывать цифрами: пять... четыре...
Оглядываюсь по сторонам, зал пуст, я сижу в самом центре, одна. Кто же тогда со мной разговаривает?
- Я здесь, – услышала я голос и тут же увидела неясный силуэт на сцене перед экраном, а потом и происходящее на экране. Странно было смотреть на хронику своей жизни, словно на неизвестный фильм. Там стояла я, пьяненькая и веселая, Том и Джонатан. Видно, что я чувствовала холод и прижималась к парням, пытаясь согреться. Мы стояли возле черного входа в тот самый клуб, где нам встретилась Наташа, будь она неладна, где потом я напилась, потому что думала, что Натан уже не вернется. Я усмехнулась. В фильме обо мне я выглядела довольно пьяной. Наверное, сейчас мои щеки зарозовели, а уши горели огнем.
- Ну, что ты. С кем не бывает, – успокоил голос. - Спускайся ко мне.
- К тебе? – озадаченно уточнила я. - Я даже не знаю, кто ты...
- А ты спустись и узнаешь, – усмехнулся он.
И тут мои глаза вернулись к экрану, от которого невозможно отвернуться, потому что в этот самый момент я вспомнила все, все, что произошло возле этого клуба. Если бы можно было покраснеть еще сильнее, я давно бы загорелась уже как знамя Советского союза.
Я целовалась с Джонатаном Коулом?!?! Я целовалась с Коулом!!!
Да, на экране показывали меня и Натана, и выглядело это так, словно, нам хотелось раствориться друг в друге. Он, как одержимый, пытался раздавить меня, прижимая все ближе и ближе к себе, гладил мои волосы и лицо, пытаясь поверить в то, что происходит. И я в ответ тоже лихорадочно пыталась хвататься за него, растворяясь в объятиях. Если бы на экране я видела кого-то другого, то определенно картинка бы мне понравилась, мы выглядели горячо, но факт, который я сейчас открыла для себя скорее озадачил. Я и Натан...
Тут экран погас, и в зале стало светло. Парень на возвышении перед экраном в черном смокинге, белой рубашке с бабочкой и букетом в руках, махал мне рукой, подзывая к себе. Меня ждал он, я это точно знала, хотя и не могла разглядеть лица.
- Иди ко мне, – повторил он и протянул ко мне руку.
Я встала, наконец, с кресла и осмотрелась еще раз. Обычный зал кинотеатра, никого нет, только свет в маленьком окошке на противоположной экрану стене. Стены синие, как и сиденья, и я в синем шелковом платье, струящемся, в пол. Серебристые туфли на шпильках, я такие никогда не носила, вдоль лица пряди волос-спиральки, значит и прическа имелась, о которой я могла только догадываться.
«Сейчас тоже кино?» - думала я.
- Ну, иди же, – настойчиво звал парень.
Я начала пробираться мимо кресел к ступенькам и споткнулась...
«Давай, Золушка, подверни себе ногу в этих хрустальных туфлях и скатись тыковкой вниз по ступенькам», - вредный Надин голос навязчиво звучал в голове, пытаясь вернуть меня в реальность.
- Осторожно, – предупредил красавец в смокинге.
Я стала двигаться осторожней, чтобы не давать поводов для Надиного голоса у себя в голове. А пока спускалась, пыталась рассмотреть лицо парня в бабочке, но оно было каким-то расплывчатым, смазанным, и все же я чувствовала, что это Джонатан. Преодолев все препятствия, я поднялась на сцену и остановилась в нескольких шагах от него.
- Ты красивая, – сказал парень. – Ты очень красивая.
«Это просто сказка», - думала я, не веря всему, что со мной происходило.
- Поцелуй меня? – неожиданно попросила я, сама, испугавшись своей просьбы.
- Да, конечно. Подойди ближе, – не раздумывая, ответил Джонатан.
Я подошла ближе, но все никак не могла четко разглядеть его, все черты расплывались. Мне хотелось заглянуть в его серьезные глаза, но я не могла сфокусироваться на них, хотелось увидеть эти мягкие полные губы, которые часто кривила усмешка, но что-то мешало мне их увидеть. И все же, не думая ни о чем, я прикрыла глаза и попросила его еще раз:
- Поцелуй меня.
Прошло всего лишь мгновение, но я не смогла почувствовать того прекрасного поцелуя, что несколько минут назад видела на экране. Этот вышел каким-то противным, слюнявым и ни капельки не воздушным, а прямо-таки реальным поцелуем, от которого потом хочется прополоскать рот.
В голове крутилась только одна мысль: «Как же противно». И следом вторая: «И когда это закончится?»
Но поцелуй не прекращался, я чувствовала, как Джонатан вжал меня в кресло и продолжал целовать.
«Стоп. Какое кресло? Мы стояли на сцене... А теперь...»
Я открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит, и увидела перед собой моего соседа по полету. Ужас! Меня целовал красавец с чуть лысеющей макушкой, в очках, которые делали его глаза настолько маленькими и смешными, что он походил на хрюшку, которую мама завела осенью. Он впивался в мои губы со всей страстью, на которую только был способен.
- Что вы делаете?! – наконец, возмущенно, сказала я, отталкивая его от себя.
Какой же он неприятный: лысый, полный, с тремя складками на подбородке, нос размазан по всей физиономии, а очки съехали на один бок. Я вытерла рот тыльной стороной ладони и попыталась прийти в себя, чтобы не распрощаться с частью самолетного ужина. Мой сосед, раскрасневшись, вытирал платочком лоб и что-то пытался сказать в свое оправдание, но я его не могла расслышать из-за надрывно оглушающей меня Земфиры в наушниках:
Мне приснилось небо Лондона.
В нем приснился долгий поцелуй...
Вырубив музыку, я сняла наушники и услышала объяснение моего самолетного кавалера. Везет же мне на красавцев.
- Вы сидели, прикрыв глаза, и просили вас поцеловать. Дважды, – он заострил внимание на последнем слове, будто я сейчас буду с ним спорить, что такого не было, или я просила всего один раз.
- Мне сон приснился! – объяснила я, вставая из кресла, чтобы отправиться в туалет и ести себя в порядок
«Вот кретин! Дважды...»
Туалет был свободен, я зашла и, закрыв за собой дверь, прислонилась спиной к ней. Мысли кружили голову и бешено разлетались в разные стороны, пришлось приложить усилия, побрызгать на лицо прохладной водой, чтобы немного собрать их воедино.
«Не может быть!» - барабанило в голове.
Посмотрев на свое отражение в зеркале, я еще раз произнесла, уже вслух:
- Не может быть.
И меня больше волновал не этот слюнявый опыт с соседом, а то, что я видела во сне. Да, он поцеловал случайно меня там в сугробе, но я думала это просто игра такая, просто Джонатан был пьян, и этот первый чмок вышел случайно. Даже не думала о нем, как о чем-то серьезном. Конечно, мне хотелось так думать, но я тогда попыталась быть разумной. Но во второй раз поцелуй выглядел довольно горячим, учитывая то, что мы находились раздетыми на холодном влажном воздухе возле черного входа в клуб.
Теперь было понятно, почему он избегал меня. Не хотел давать глупых надежд. Или поцеловал из жалости? Или это просто я была такой настойчивой, что он просто капитулировал на мгновение?
Я треснула руками о раковину. Теперь не оставалось ни единого шанса узнать, почему он ответил на поцелуй, почему так крепко прижимал меня к себе, почему не сказал, что это был он. Может быть из-за Скарлет? Но тогда почему он в тот вечер пошел с Наташей? Почему тогда он не думал о своей партнерше по фильму и девушке в одном лице? Потому что это все мишура? Или он с ней расстался?
А разговор на кухне? Натан был все время зол, когда я делала предположения, но и правды не говорил. А Том? Том все знал или Коул и от него все хотел скрыть? Но Том мог догадываться... Голова шла кругом.
Коул сохранял невозмутимость до тех пор, пока я не сказала про унитаз, будь он неладен. Сравнить звезду с мрамором, наверное, это не хилый удар по самолюбию. Но, черт возьми, я была пьяна, я забыла. Возможно, моя память просто пыталась уберечь меня от других ошибок, которые я могла бы совершить, если бы вспомнила, что произошло. Он, наверняка, понимал и видел, что я чувствую рядом с ним, это мое затмение, влюбленность. Только самые черствые и глупые не замечают признаков влюбленности, даже Том и тот постоянно говорил мне об этом. А, может быть, именно он и открыл глаза Коулу на влюбленную фанатку. Ох, Страуд, возможно, и отговорил и посоветовал не рассказывать мне. Почему? Защищал? Кто его просил?
Слезы покатились по щекам.
В дверь постучали.
- Сейчас, сейчас, – заторопилась я, стирая дорожки со щек.
Что делать? Ничего. Я сама все испортила. Мне не хватило одного дня, всего лишь одного последнего дня.
Я открыла дверь и вышла в салон. В основном все пассажиры спали, разложив свои кресла и, вытянув, насколько можно вперед ноги. Мой красавец-сосед мило улыбался, не спалось ему после такого. Я заняла свое место и прикрыла глаза, чтобы не видеть это чудовище, которое будет сопровождать меня до самой Москвы.
Почему Коул не остановил меня? Почему не побежал за мной? Да, кто меня остановит, если я уж что-то решила? Даже Тому это оказалось не под силу...
***
- Я хочу быть с тобой...
Что я могла ответить ему на это? Мы так мало были знакомы, он не знал, где я родилась, кто мои родители, что я люблю есть, что не люблю, почему я знаю язык, зачем я приехала в Лондон. Он вообще меня не знал. Я молчала, чтобы решиться сказать ему все, что я надумала.
- Том, - начала я. – Ты меня совсем не знаешь.
Он улыбнулся и, загадочно прищурив свои васильковые глаза, сказал:
- Я знаю, что ты Настя. Знаю, что ты из России. Знаю, что ты можешь водить мотоцикл и много шутить...
- И тебе этого достаточно? – пыталась вразумить его я.
Да, мы неплохо ладили, ему удавалось меня рассмешить, а в тот вечер я, кажется, даже почувствовала себя счастливой, желанной и красивой. Но это всего лишь один вечер, вот так вот не решают что-то в жизни. Или решают?
- Да... - осторожно ответил парень.
У меня была виза на шесть месяцев, и я не видела смысла в том, чтобы оставаться здесь до лета, а потом возвращаться в летние каникулы, когда не найти работы совсем. К тому же, у меня институт и мне необходимо было получить диплом. И я приезжала в Лондон не к нему, а к тому, кто меня почти что выгнал из дома, но внутри у меня еще теплилась надежда на что-то, что не давало возможности ответить взаимностью Тому.
- Послушай... - я задумалась, решая, что ответить. – А как ты узнал, что я уезжаю?
Задав наиглупейший вопрос, я попыталась сменить тему и выиграть еще время, чтобы сразу не отвечать отказом.
- А это так важно? – его тон переменился, в голосе послышались стальные нотки, теперь я видела, что у него был характер, с которым мне тоже пришлось бы мириться, если бы я сказала «да».
Я пожала плечами. Конечно, все это не было таким важным, если бы не тот факт, что мне хотелось услышать хоть что-то о Коуле.
- Джонатан позвонил мне, как только ты скрылась за дверью их дома, сказал, что не знает, что делать.
- Ммм... Не знает, как просить прощение? Или просто ему наплевать на меня? Им всем на меня наплевать! - выпалила я.
- Стася, подожди, – Том осторожно взял меня за руку и посмотрел в глаза. – Натан попросил меня, потому что ты не хотела никого слушать. Ни его, ни Клер. Она и Ричард хотели за тобой пойти, но он их остановил. Сказал, что ты не послушаешь.
«Я бы и не послушала», - подумала я.
- Ему-то откуда знать. С чего он решил, что я послушаю тебя?
- Мы вроде... как... друзья, – неуверенно произнес Том.
Заманчиво звучало, забыла, что у меня так мало друзей, что не хватало еще одного.
- Вроде как друзья?! – передергивала я.
- Ну... - неуверенно протянул он. – Немного больше...
- Нет, Том, - наконец, ответила я. – Вроде бы меня уже не устраивает. Пусть теперь судьба решает за меня эти вопросы. Если ты моя судьба, то мы еще обязательно встретимся.
- А если нет? – настороженно поинтересовался он.
- А если нет, то нет, – я высвободила свою руку, все еще находившуюся в его теплой ладони. – Прости. Я не хотела оставлять после себя здесь только плохие воспоминания, не держи на меня зла.
Страуд все еще не понимал, что я сейчас уйду, он просто окаменело пялился мне куда-то в подбородок, пока я улыбаясь прощалась с ним по-русски:
- До свидания, Том.
Потом я развернулась и зашагала к стеклянным дверям Зеленого коридора.
Может быть я поступала слишком самонадеянно, но мне просто хотелось, чтобы, наконец, я что-то поняла в жизни, а люди, которые окружали меня в Лондоне поняли меня. И не важно сейчас было, что у меня все же есть «загадочная русская душа».
Мне приснилось небо Лондона,
В нем приснился долгий поцелуй.
Мы гуляли там по облакам,
Притворились лондонским дождем
Моросили вместе на асфальт.
Утром. Я узнаю утром,
Ты узнаешь позже
Этих слов дороже. Ничего нет...
Земфира «Мне приснилось небо Лондона»