Обитель солнца

Восточная улица. Купол цирка.

Аэлин скрылась в толпе на Рыночной площади, прошмыгнула на улицу, которую указал ей Мальстен, и припустилась вперед, ожидая, когда покажется цирк. К ее изумлению, купол цирка оказался не таким, как она ожидала. Красные флаги Малагории реяли у самой вершины, а шатер был не ярким красно-желтым пятном, а громадой в черную, фиолетовую и синюю полосы. Аэлин с большим трудом удалось не задержаться и не всмотреться в это зрелище. Она тут же поняла, отчего многим иностранцам гратский цирк кажется диковинкой — он и впрямь завораживал. И вид у него был немного зловещий. Аэлин не знала, таким ли был цирк Бэстифара во время работы Мальстена, но сейчас его вид приковывал к себе взгляд и манил.

Не смей отвлекаться. Нужно спешить, — скомандовала себе Аэлин, стараясь не терять концентрацию. Сейчас бессонная ночь, несмотря на бодрящий бобовый напиток, напоминала о себе усталостью и легкой дрожью в руках. Волнение за состояние Мальстена заставляло сердце бешено колотиться в груди.

Обойти цирк с восточной стороны. — Аэлин вспомнила очередное указание Мальстена. Она удивилась, что маршрут так ясно и четко отпечатался в ее памяти. Возникала мысль, что Мальстен применил к ней нити и вплел указания в ее сознание, но думать об этом она сейчас не хотела. Если рассуждать прагматически, он был прав — другого шанса спасти отца у нее не будет.

Аэлин потребовалось несколько минут, чтобы обогнуть огромный шатер темного цирка с восточной стороны. По счастью, никто из проходящих мимо стражников не обратил на нее внимания. Повернув пояс так, чтобы паранг скрылся за спиной под красной накидкой, она, видя стражников, переходила на шаг и притворялась прогуливающейся по городу иностранкой.

Впереди высилась светлая громада гратского дворца.

Восточная стена, — вспомнила Аэлин. Сориентировавшись по сторонам света, она направилась к восточной стене, где обнаружила небольшой зеленый парк. По нему неспешно прогуливались люди, около фонтанов резвились дети, а стражники, патрулировавшие территорию, поглядывали на всех присутствующих без особенной опаски. Гости Малагории восторженно замирали напротив царской обители. Многие из них подходили к сидящим вдоль парковой аллеи художникам и просили изобразить их углем на пергаменте на фоне гратского дворца. Цена была невообразимо высокой — две афы, — но гости малагорской столицы охотно соглашались платить.

Аэлин демонстративно постояла перед дворцом и двинулась прочь с парковой аллеи, осторожно прошмыгнув меж деревьями к кованому забору, ограждавшему сам дворец. Не боги весть какая охрана — перемахнуть его для натренированного человека не составляло труда. Аэлин подумала, что такая хлипкая защита объяснялась двумя вещами: тем, что при царе служили кхалагари, и тем, что царь был аркалом. Страх перед теми и другим, должно быть, отваживал любого вора. Впрочем, даже на материке говорили, что воровство в Грате не процветает.

Значит, буду первой, — хмыкнула про себя Аэлин. Она перелезла через забор, сумев не задеть острые пики, венчавшие его, приземлилась и скрылась в кустах. Вокруг было тихо. Стражники не появлялись, и Аэлин поискала глазами вход в подземелье, о котором говорил Мальстен. Ее взору почти тут же попалась невысокая, но толстая деревянная дверь, запертая снаружи массивным запором. Открыть ее с улицы не было никакой сложности, а вот изнутри — не получилось бы при всем желании. Аэлин подумала, что уходить им с отцом, возможно, надо будет другим путем.

Был бы здесь Мальстен, было бы куда проще, — с досадой подумала она. Но выбирать не приходилось. Не увидев стражников, она кинулась к двери, резким рывком сняла кованый запор — к ее удивлению, сил потребовалось куда больше, чем казалось на первый взгляд, — и толкнула дверь от себя. Та отворилась без единого скрипа.

Аэлин огляделась. Стражников все еще не было.

Так себе у Бэстифара защита, надо признать, — фыркнула она про себя и скользнула в подземелье. Внутри нее нарастало чувство, что пока все идет слишком просто.

Что-то не так, — хмурилась Аэлин, осторожно спускаясь в холодную темноту дворцового подземелья. Лестница уходила намного дальше вниз, чем ей казалось. В какой-то момент звуки с улицы совершенно смолкли, и теперь вокруг раздавались стуки, скрипы и скрежеты каменной громады дворца.

Оказавшись в полной темноте, Аэлин невольно ощутила укол страха.

Западный коридор, — думала она. — Дойти бы до него еще, не расшибившись.

Она искренне жалела, что у нее не было при себе чего-нибудь вроде факела или масляной лампы, однако понимала, что осторожное движение в темноте в сложившихся обстоятельствах будет для нее даже лучше.

Прислушиваясь к каждому шороху, Аэлин замерла у подножья лестницы. Вдалеке, в коридоре мерцал слабый свет. Коридор был из серого камня и вел, судя по всему, в северную часть дворца. Возможно, поворот в западную часть будет чуть дальше. Так или иначе, Аэлин помнила, что искать ей нужно тот участок подземелья, что выложен красным кирпичом.

Некоторое время она осторожно двигалась вперед, прижимаясь к стене при любом шорохе. Темнота сгущалась над ней, стоило отойти от редко попадающихся факелов, и давила ей на плечи, превращая ее в беззащитную девочку.

Иногда в этом мраке ей встречались тюремные камеры. Часть из них были пусты, в других содержались узники, однако, к удивлению Аэлин, ни один из них не попытался воззвать к ее помощи. Большинство продолжало лежать на узких койках, отвернувшись к стене. Возможно, ее приняли за стражника. Или боялись попросить помощи, опасаясь гнева аркала. Вид у них был изможденный и даже со спины казался затравленным.

Что же такого должны были сделать эти люди, что их содержали прямо во дворцовой темнице, а не в городской тюрьме?

Аэлин поежилась. Что же Бэстифар шим Мала вытворял с ее отцом?

Просто иди вперед и ищи коридор. Западный. Тебе нужен западный.

Наконец, ей встретился поворот, на котором можно было взять левее. Это один из трех поворотов налево, о которых предупреждал Мальстен? Аэлин не знала этого наверняка, но что-то подсказывало ей, что да, хотя красным кирпичом этот коридор выложен не был. Решив довериться своему чутью, она направилась туда и двигалась в прежнем темпе, пока не добралась до новой развилки.

Снова налево.

Она продолжила путь и вскоре повторила маневр. Свет факелов здесь стал ярче: освещение встречалось чаще. У Аэлин создалось впечатление, что это особый отсек дворцовой тюрьмы. Камеры здесь были больше и хорошо освещались в отличие от темных коридоров, которые она миновала. Стены были выложены красным кирпичом. Коридор ветвился на две части: одна из них оканчивалась дубовой дверью, вторая — арочным проемом, в котором виднелась темная лестница, уходящая вверх. У нижних ступеней дежурило двое стражников, вооруженных алебардами.

Аэлин нахмурилась.

Ладно, теперь это кажется не таким простым.

Она наклонилась и поискала на полу какой-нибудь камушек, чтобы отвлечь хоть одного стражника. Ничего подходящего под руку не попалось, только мелкая кирпичная крошка. Аэлин развернула пояс, тихо достала паранг и набрала горсть кирпичной крошки в руку. Тяжелой рукоятью паранга она несколько раз мерно стукнула по стене, привлекая внимание, после чего скрылась за углом и затихла.

Стражники, судя по звуку, насторожились.

— Ты слышал? Что это было? — спросил один из них.

— Может, кто-то из узников?

— Надо проверить.

Один из стражников отошел с поста и направился за угол. Аэлин застыла. Едва ее противник аккуратно высунулся из-за угла, она швырнула кирпичную крошку ему в лицо, и тот растерянно вскрикнул, пытаясь защитить глаза. Аэлин нанесла ему удар по шее, чтобы помешать поднять много шума. Стражник попытался ударить сослепу алебардой, но промахнулся: Аэлин ушла от атаки. За то время, что ее преследовали кхалагари, не говоря уже об охоте на иных существ, она набралась скорости и умела реагировать с поразительной быстротой. Извернувшись, она нанесла стражнику удар под ребра, пнула его в пах и оттолкнула на землю. Как раз в это время подоспел второй. Аэлин удивилась, что он не закричал, не поднял тревогу и не попытался привести сюда подмогу.

Слишком просто, — снова подумала она, и ей это не нравилось.

Второй стражник, как ни странно, оказался не проворнее первого. Увидев перед собой женщину с оружием, он поначалу не оценил ее опасность, даже несмотря на уже обезвреженного ею человека. Для Аэлин этот стражник был грузным и неповоротливым. Уйдя от атаки, она ранила его в бедро, и он яростно вскрикнул. Казалось, это придало ему больше сил, и он попытался напасть более агрессивно, за что получил рану в живот и покачнулся. Аэлин выгадала момент и ударила его под коленную чашечку, заставив потерять равновесие, после чего оглушила обоих последовательными ударами по затылку.

Проклятье, либо мой отец совсем потерял форму, раз не мог сбежать отсюда, либо что-то тут не так, — с неприязнью подумала охотница. Смахнув волосы с лица, она осторожно выглянула в коридор. Больше охраны не было. Шума, похоже, тоже никто не поднял.

Аэлин тихо двинулась по коридору, осматривая клетки. Почти все они были пусты, и она уже подумала, что западня будет заключаться в том, что отца попросту не будет здесь. Но со следующим ударом сердца она вдруг застыла напротив тюремной камеры, в которой все же был узник. Он заметно исхудал и сделался более хрупким за годы пленения. Аэлин показалось, что он даже чуть уменьшился в росте, но даже в этом тусклом свете факелов она узнала его.

— Папа, — выдохнула она, и почувствовала, как слезы обжигают ей глаза.

Грэг вскочил и приблизился к толстым прутьям клетки.

— Аэлин? — спросил он почти шепотом, будто не верил своим глазам. Он и вправду щурился, глядя на нее. — Что ты здесь делаешь?

— Пришла спасти тебя, конечно! — На губах Аэлин появилась печальная, немного виноватая улыбка. — Прости, что так долго! Я понятия не имела, где ты. Меня привели сюда твои путевые заметки. Я нашла Мальстена, папа, он... — Она осеклась, понимая, что на объяснения нет времени. — Объясню позже. Сейчас надо вытащить тебя отсюда.

Аэлин осмотрела замок и поискала глазами ключи.

— Ты знаешь, где ключи? — спросила она.

— Аэлин, это опасно, — неуверенно проговорил Грэг полушепотом. Аэлин невольно поморщилась. Сейчас ее отец казался ей тенью себя прежнего. В ее душе всколыхнулась ненависть к Бэстифару. За эти годы он превратил ее отца в дрожащего труса, какими были все узники дворцовой тюрьмы. — Прошу тебя, если он придет...

— Все будет хорошо, — заверила Аэлин. — Бэстифар тебя больше не тронет. Так ты знаешь, где ключи?

— Видел у стражников, — так же тихо, почти неузнаваемым голосом отозвался Грэг. Аэлин помчалась к лежавшим без чувств стражникам и быстро обыскала их. Кольцо с несколькими ключами и впрямь висело у одного из них на поясе. Аэлин сняла его и помчалась к клетке.

Грэг опасливо отступил. Он будто чего-то очень сильно боялся. Аэлин было невыносимо видеть его таким.

— Тебе нельзя здесь быть. Я не хотел, чтобы ты приходила, — продолжал шептать Грэг. — Это существо, оно... ты не представляешь, что оно может сделать.

Аэлин закусила губу, методично пробуя ключи и пытаясь придумать дальнейший план побега. Она готова была прорываться с боем, если придется.

Наконец, дверь камеры поддалась. Аэлин распахнула ее, но Грэг отчего-то попятился внутрь вместо того, чтобы потянуться к свободе. Он обхватил себя руками и задрожал.

— Папа? — обратилась Аэлин. — Нам нельзя медлить, прошу тебя. Идем!

— Аэлин, я... я... — Он будто терялся в словах.

— Папа, я знаю, он пытал тебя, — начала она.

— Да... — тихо ответил Грэг.

— Но больше он не посмеет. Я уведу тебя, клянусь всеми богами Арреды. Идем же! — Она заметила, что он начал дрожать сильнее. — Папа, ты хоть сможешь идти?

Он неуютно потер плечи, будто пытался согреться, но не ответил.

Аэлин посмотрела на свою накидку и решительно сдернула ее с плеч.

— Так. Хватит. Тебе, похоже, холодно. Надень и уходим. Нас ждет Мальстен.

Она подошла, чтобы набросить накидку отцу на плечи, но тот опасливо отступил и увернулся. Накидка упала на пол.

— Папа, да что... — Аэлин осеклась, понимая, что не может пошевелиться. Лицо и голос все еще подчинялись ей, но тело будто обратилось в соляной столб. — Что происходит?

— Прости, — покачал головой Грэг. И теперь она поняла, почему он до этого шептал. Голос был чужим: выше, чем у отца и звучал иначе. Но ведь лицо! Это было его лицо, ничье другое. Как, во имя богов, это возможно?

Грэг начал медленно обходить Аэлин. Он перестал дрожать, выпрямился, хотя двигался по-прежнему с опаской, выставив одну руку чуть перед собой. Повинуясь чужой воле, Аэлин протянула ему свой паранг и вновь замерла. Выйдя из клетки, он закрыл дверь, после чего несколько раз провернул ключ в замке и вынул его из скважины.

— Ты... Дезмонд? — спросила Аэлин, пока голос еще повиновался ей.

Он не ответил, продолжая держать ее под контролем.

— Где мой отец, бесы вас забери?! — воскликнула Аэлин.

Самозванец покачал головой.

— Прости, — повторил он, поспешив вверх по лестнице и скрывшись в темноте. Аэлин еще несколько минут стояла без движения. Лишь когда подземелье погрузилось в полную тишину, тело вновь начало повиноваться ей. Однако теперь ей это не помогало, потому что она оказалась в ловушке, тщательно спланированной Бэстифаром.