ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ. Глава 10
<настоящие дни>
Грат, Малагория
Первый день Паззона, год 1489 с.д.п.
Кто-то кричал, на площади началась суматоха. Похоже, какая-то женщина наткнулась на одного из убитых кхалагари и подняла шум. Ей тут же вторил кто-то еще, но в тумане боли Мальстен толком не распознавал, откуда идет звук. Люди не обращали на него внимания: что им за дело до кого-то, кто просто сидит на земле, скрывая плащом торчащую из живота короткую арбалетную стрелку, когда здесь, в самом центре Грата два десятка кхалагари во главе со своим командиром массово покончили с собой?
Сил Мальстена хватило лишь на то, чтобы обломать стрелу, но вытащить ее во время расплаты он не сумел. Попытался, но понял, что повторить попытку не сможет.
Мальстен направил туманный взгляд на площадь. Люди сновали из стороны в сторону, кто-то бежал, кто-то с кем-то переговаривался. Гомон голосов становился безжалостно громким и будто проникал в каждый нерв тела данталли, горящий раскаленным огнем расплаты. Волна боли расходилась от раны по всему телу, и у Мальстена не было сил даже пошевелиться. Контроль людей на площади, контроль кхалагари, контроль сознания Аэлин... эта расплата должна была быть жестокой, и он понятия не имел, сколько она продлится.
Он не был уверен, что следует наставлениям Сезара Линьи и пережидает боль молча — сейчас у него просто не было сил кричать или стонать. Единственной целью было не ускользнуть на теневую сторону мира. Ланкарт объяснил, что это не станет для данталли физической смертью, однако неминуемый страх перед забвением продолжал тлеть в душе Мальстена.
Он поднял рассеянный взгляд, вновь посмотрев на площадь.
Множество фигур в красных накидках или рубахах вдруг словно расступились перед кем-то, кто шествовал по улице. И этот кто-то сразу заметил Мальстена в толпе — потому что именно его и искал.
Даже с такого далекого расстояния Мальстен прекрасно понял, кого перед собой видит, но у него не осталось сил на волнение перед этой встречей. Столько раз он представлял себе, как она произойдет и что он будет испытывать в этот момент, но сейчас... сейчас ему было все равно.
Бэстифар шим Мала двигался размеренной, царственной походкой, но одновременно в нем сквозила легкая расхлябанность, которую не вытравила ни война, ни годы обучения при дворе прошлого малагорского царя. Он был одет по своим старым привычкам — красная рубаха навыпуск, длинные сапоги из легкой кожи, темные штаны. Черные волосы трепал ветер, рот обрамляла все та же аккуратная бородка. Казалось, тех трех лет, что прошло с их последней встречи, просто не было.
Мальстен устало прикрыл глаза. Бэстифар не был вооружен, но оружие ему и не требовалось. Сейчас при желании он мог добить предателя простым камнем, поднятым из-под ног.
Аркал приблизился, теперь разделяла всего пара шагов. Он стоял, не обращая внимания на почтительно и напряженно замершую толпу, свысока глядя на мучимого расплатой данталли, и выражение его лица было почти невозможно прочесть. Как и всегда.
— Здравствуй, Мальстен.
— Здравствуй, Бэс...
Мальстену удалось сохранить голос на удивление ровным. Волна расплаты как раз схлынула, чтобы через миг начать нарастать снова. Он стиснул зубы, чтобы не проронить ни звука.
Аркал показательно приподнял голову. Сейчас Мальстен готов был взмолиться о его помощи, однако делать этого не стал. А Бэстифар не спешил предлагать.
— Подумать только, сколько лет! — хмыкнул он. — Вижу, материк тебя потрепал.
Мальстен не нашел сил ответить. Он осторожно прислонился головой к стене и мучительно сглотнул. Сил обмениваться любезностями у него не осталось.
— Стоит ли спросить: какими судьбами? — продолжал злорадствовать Бэстифар. — Вроде как, малагорским гостеприимством ты остался недоволен.
— Что ты, я им восторгался, — сдавленно произнес Мальстен, усмехнувшись. — Отар Парс был особенно радушен... — Он снова замолчал, пережидая волну боли.
— Догадываюсь. Энтузиазм Парса было непросто потушить, — хмыкнул Бэстифар. — Собственно, я и не стал. Подумал, что ты и сам с ним отлично справишься.
Мальстен прерывисто вздохнул.
— Ты меня переоцениваешь. Как и всегда.
— Должно же хоть что-то перевешивать твою природную скромность.
Бэстифар ухмыльнулся.
Дыхание Мальстена вдруг затруднилось. Он думал, дело в расплате, однако почувствовал, что горло сдавливает странный спазм — будто кто-то схватил его сильными руками и начал сжимать, не планируя отпускать. Глаза распахнулись от страха, он потянулся рукой к шее, стараясь ослабить и без того свободный ворот рубахи.
Бэстифар уставился на него в ужасе. Рука данталли была перепачкана синей кровью.
— Боги... — выдохнул он. Былая непринужденность слетела с его лица, точно маска. Теперь он заметил прикрытый плащом обломок стрелы, засевший в животе данталли с правой стороны.
Чьи-то невидимые тиски отпустили горло, спазм прошел. Мальстен жадно схватил ртом воздух, чувствуя, как пот течет по вискам. Он заметил резкое движение Бэстифара, невольно попытался отстраниться, но лишь скривился от новой волны расплаты. Прежде она не приходила с такими странными спазмами, и Мальстен не понимал, чем это вызвано.
Рука аркала ярко засияла, унося с собой боль. Мальстен не сумел скрыть облегчения в выдохе, хотя почти сразу почувствовал, как странное давление охватывает его мышцы, собираясь снова взобраться к горлу. Это была не совсем боль, о ней не было речи во время воздействия аркала. Но давящий спазм грозился взорвать тело, как взорвалась марионетка некроманта от воздействия красной нити.
— Так, Мальстен, дело дрянь, — сменив тон на нехарактерно серьезный, отчеканил Бэстифар. Он схватил Мальстена за руку и с силой потянул на себя, продолжая придерживать боль расплаты. — Вставай! Нам нужно к лекарю и быстро.
Мальстен понимал, что его разум все еще затуманен странным мороком. Будто в бобовом напитке, который он выпил некоторое время назад, содержалось что-то еще.
— Ну же, Мальстен, давай! Надо вытащить из тебя эту дрянь. Проклятье, проклятье... все не так! Все должно было быть не так! — Бэстифар шипел сквозь зубы, помогая данталли подняться с земли. Он поднырнул ему под плечо и буквально потащил на себе в сторону дворца.
В следующий миг он запнулся, потому что заметил, что толпа людей на Рыночной площади все еще смотрит на него, замерев. Сердце Грата стало непривычно тихим, люди не решались вымолвить ни слова, глядя на своего царя.
Бэстифар оскалился.
— Чего встали?! Расступились живо! Пошли прочь!
В его голосе угадывались странные, почти истерические нотки.
— Шевели же ты ногами, чтоб тебя! Какого беса ты позволил в себя выстрелить?!
Мальстен захотел ответить, но новый спазм сдавил горло, перекрыв доступ воздуха. Он обмяк на плече Бэстифара. Попытался ухватиться за горло, будто это могло облегчить дыхание, но в следующий миг руку, как и все тело, охватило жуткое напряжение. Казалось, каждая мышца готова разорваться.
Бэстифар выругался, не сумев удержать Мальстена, и данталли начал оседать на землю. Бэстифар опустился вместе с ним, стараясь смягчить падение.
— Да помогите же! — закричал он, обратившись к толпе.
Кто-то неуверенно выступил вперед. Люди подхватили Мальстена под руки и за ноги. Бэстифар шел рядом, продолжая сдерживать расплату.
— Ты! — обратился он к кому-то из толпы. — Беги во дворец вперед нас! Скажи, царь зовет лекаря! Немедленно, слышишь?! Пошел, пошел!
Мальстен с трудом соображал, пытаясь дышать. Руки гратцев несли его в сторону дворца, и он не мог разобрать, что происходит. Над ним высилось залитое солнцем небо Малагории, и ему казалось, что сам Мала взирает на него ярчайшим глазом.