Глава 1. В которой следователь общается с некультурным немцем
Вместо предисловия
Черных дел мастер - профессия простая и трудная одновременно. С одной стороны, он обязан расследовать запутанные преступления, порой, с участием мистики, с другой, он не должен себя ограничивать принципами и моралью, ведь на то дела и черные, раз их можно решить не совсем чисто.
Главное, чтобы никто не застал такого человека, за совершением не правомерных поступков, иначе статус у нарушителя будет не больше, чем у бандита.
Черных дел мастер не детектив, который слепо поклоняется закону и действует, исключительно, в его интересах. Представители этого ремесла, иногда, совершают поступки, выгодные для себя, но противоречащие нормам и заповедям господним.
Самая же сложная часть этого труда - сохранить свою человечность, ведь часто, входя во вкус, следователи, которым закон не писан, перестают отличаться от тех, кого ловили.
Глава 1
В которой следователь общается с некультурным немцем
Черная коляска, с двумя лошадьми в упряжке остановилась посреди широкой, пока ещё, безлюдной улицы. Дверь её легко распахнулась. Первой из транспорта показалась деревянная трость, упершаяся крепко в землю, с набалдашником, что выглядел, как голова оскалившейся змеи. Затем две худые ноги в потёртых сапогах и узких брюках, а потом и всё остальное.
Это был, строго одетый, мужчина сорока лет, внешне настоящий джентльмен. На нём чёрное свободное пальто из грубого, ровно, как и его характер, материала. Руки греют перчатки. Глаза - крупные, карие, напоминали два спелых каштана. Черные волосы заглажены назад, прикрывались котелком. Имел весьма атлетическое телосложение, подходящее, к его роду деятельности. Под пальто у него скрывался чёрный приталенный фрак и белая рубашка. Ремень этого человека был, чуть ли, не интереснейшим его аксессуаром, ведь на нём в кобуре находился незаменимый помощник чёрных дел мастера - револьвер и два острых ножа, в кожаных ножнах.
- Где я могу найти мэра Ридлофа, достопочтенный? - спросил низким голосом мужчина у извозчика.
- В мэрии! Где же ещё? – хохотнул водитель .
- Шутить изволили? – ехидно улыбнулся джентльмен, хотя эта глупая шутка его совсем не рассмешила. - Скажите, где мэрия, дорогой? - говорил учтиво, но сквозь зубы тот.
- Наверху улицы, - указал водитель мясистым пальцем вперёд, в жидкий туман.
Мужчина неспешно пошёл по указанию, ведь до встречи был ещё час и прибывший хотел детально всё рассмотреть. Городские часы пробили шесть, и удары их разнеслись на весь город. Небо серело, моросил мелкий противный дождь, который, тем не менее, успел намочить всю землю. Воздух был влажным и тяжёлым, от чего давил на лёгкие. Прибывший шёл, упираясь тростью в мокрую брусчатку, изучая местность спокойными глазами.
Его передвижение создало некий ритм: трость, сапог, сапог. Стук, топ, топ, стук, топ, топ.
Дома в Кэндлтауне все, как один, были мрачными и, словно угнетенными. Издалека любой из них можно было бы спутать с большой кучей угля. На стене здания он увидел пёстрое объявление, о том, что позавчера в город прибыл цирк. Благодаря своему умению быстро читать, мрачный господин ни на секунду не затормозил, но, тем не менее, разглядел текст афиши. В ней говорилось о том, что циркачи покажут публике какого-то невиданного зверя, что будет так называемым гвоздём их програмы .
И вот приезжий добрался до мэрии. Это здание было больше остальных, но всё такое, же грустное и понурое. Стены постройки выполнены из некого серого камня над входом «сидела» лепнина в виде жуткой горгульи со сломанным рогом. К массивным деревянным дверям вёло крыльцо из нескольких широких ступеней, подле которого расположился грязный бродяга, сидящий на собственном плаще. В руках он держал серебристое распятие, против лба и бормотал молитву.
Внутри, при входе, на небольшой табуретке сидел долговязый пожилой мужчина лет пятидесяти. Его костлявое тело стягивал мундир, который был ему совсем не к лицу. Увидав вошедшего, он резко подскочил и басом спросил:
- Вы кто? Вы к кому?
- У вас, что можно много к кому пойти? – обернулся на мгновение приезжий господин, а затем пошёл дальше.
- Тут тебе на шапито! Шутить будешь в другом месте! – рявкнул тот и быстрым шагом приблизился к нежеланному гостю, схватив его за плечо.
- Скажите спасибо вашим извозчикам с ужасным чувством юмора. - ответил первый и скинул его руку.
- Сейчас ты у меня посмеешься! – сторож схватился за рукоять пистолета в кобуре, но грубый господин резко повернулся, и на стража смотрело дуло отчищенного до блеска Кольта Патерсона. От такого, во всех смыслах, поворота событий охранник аж поник и едва произнёс:
- Это нарушение закона, сэр…
- Закон не запрещает человеку, вроде меня быть вспыльчивым, ведь так? – возмущённо отчеканил раздражённый субъект и ткнул револьвером в грудь наглеца.
- Ну, вы же собираетесь стрелять…
- Только если вы продолжите меня задерживать.
- Что тут происходит? – позади вспыльчивого господина раздался старческий грубый голос.
Запугивающий стражу мужчина зыркнул назад, как ребёнок, которого мать застала за пакостью.
На ступенях, что вели на второй этаж стоял седовласый очень пожилой, и даже старый, но тем не менее крепкий мужчина в темно-синем камзоле и багряным галстуке на шее. Он смотрел на происходящее серыми глазами, полными непонимания.
- Достопочтенный вы мой, сторож хотел наставить на меня пистолет за то, что я просто вошёл.
- А кем вы будете?
- Я? – ухмыльнулся тот, - Арчибальд Бурбулеску прибыл по вашему объявлению.
Старик расплылся в одобрительной усмешке:
- Мистер Бурбулеску, следуйте за мной, выпьем чаю, обсудим важные вопросы! – радостно перечислял мэр Ридлоф, сменив гнев на милость.
- Я не пью чай, достопочтенный мэр, - ответил уже желаемый гость и ехидно улыбнулся стражу, а тот рассерженно отправился на своё место у дверей.
- Думаю, у меня найдётся то, что вам нравится.
В кабинете мэра было просторно. В углу за небольшим столиком среди бумаг сидел крупный щетинистый мужчина, с длинными волосами, который что-то энергично писал.
- Лиам, а ведь ты был прав! Действительно кое-то пришёл! – заявил с входа хозяин города.
- А я говорил, - тихо и, даже смущёно, пробасил писака.
- Мистер Бурбулеску, познакомьтесь! Это Лиам Аддерли. Моя правая рука, лучший друг, а также человек, которому я верю больше чем себе! – энергично перечислял Ридлоф, указывая на товарища, который не на миг не отвлёкся от дела.
Из огромного окна, по которому стекали капли дождя, комнату озаряло серое уличное сияние. Доносился топот конских копыт, что свидетельствовало о пробуждении города . Около дверей стоял красивый резной буфет, из которого господин мэр достал бутылку виски и три стакана. Арчи же без приглашения сел в мягкое кресло, что стояло перед рабочим столом.
- Приступим, - начал Ридлоф, наливая алкоголь, а параллельно спросил Лиама, - ты будешь?
- Нет, - коротко и невнятно ответил тот. Больше Аддерли не обронил ни слова, а лишь тихо шелестел бумагой и скрёб пером.
- Господин мэр, прежде, чем мы начнём, я бы хотел уточнить ваше имя.
- Разве в объявлении не написано? – возмутился городской властитель.
- Там написан лишь инициал «С».
- Верно, самое забавное также то, что имя моего младшего брата, как и моё начинается на «С». Он Саймон, а я Сэмюель.
- Так выпьем же за знакомство! – торжественно воскликнул приезжий. Стаканы вздрогнули, алкоголь полился теплыми ручейками по горлу прямо в желудки. Напиток вновь был обновлён и готов к потреблению.
- Так, мистер Бурбулеско, теперь действительно к делу.
- Что же вас конкретно волнует?
- Двоих людей нашли мёртвыми со следами когтей и клыков, как от медвежьих, но в наших лесках охотники перестреляли всю живность. Мой брат также едва ли не стал жертвой этой твари, но она была отпугнута выстрелами.
- Интересно, - протянул Арчибальд, - когда я могу приступить?
- После того, как пройдёте отбор.
- Какой ещё отбор? – удивился Арчи. За всю свою карьеру он ни разу не слышал о неком отборе.
- Понимаете, на моё объявление откликнулся также известный на всю Францию охотник – Эмманюэль Дюваль. Он предоставил мне некоторые рекомендации. Можете ли вы сделать тоже самое?
- Слыхали о ливерпульском оборотне? – задал вдруг вопрос охмелевший, но всё ещё грубоватый господин.
- Разумеется, - с некоторой гордостью ответил Сэмюэль.
- А знаете ли вы, кто именно его остановил?
- Я слышал разные версии…
- Его остановил я! – ударил Арчи себя в грудь. – И не может быть никаких других версий! - Затем он отодвинул край одежды, оголив часть измученной кожи, где через все плечо, заходя на шею, и скрывая свои продолжения глубже под камзолом и рубашкой, красовалось четыре параллельных шрама, - это он мне оставил, а ещё сломал несколько ребёр. Я чуть не умер в ту ночь, а вы говорите о рекомендациях, достопочтенный! Все мои рекомендации записаны на моём теле каждой из этих тварей! – сморщился, но не от омерзения, а скорее от некой неопознанности мэра победитель оборотня и выпил виски, указав пальцем, просьбу о добавке.
- А месье Дюваль не верит в различных чудовищ, - словно с насмешкой сказал Ридлоф, обесценив всю предыдущую тираду борца с нежитью.
- Господи, мэр! – вскрикнул раскрепощено от алкоголя Бурбулеско а затем, вспомнил элементарные правила субординации, и сменив тон, спросил, - вы не против, если я вас буду называть просто «мэр».
- Как вашей душе угодно…
- Скажите мэр, сколько воробьёв из рогатки перестрелял это французский пёс, что вы его сравниваете со мной?
- Эмманюэль Дюваль очень прославленный на родине охотник. Возможно, вы бы даже могли чему-то подучится у него.
- Я? Да чтоб я провалился на этом месте! – Арчибальд вновь выпил, после чего хриплым от виски голосом спросил, - во сколько встречаемся?
- В час дня.
- Где?
- На заднем дворе мэрии.
- Тогда, не прощаюсь! – Бурбулеско неуклюже встал с места и, пошатываясь, ушёл, убивать время.
Кэндлтаун был тем местом, где не очень хотелось гулять и наслаждаться его красотами. Хотя красот тех, толком-то и не было – лишь городские часы, да пару церквей, похожих друг на друга.
Арчибальд заметил интересную деталь. Люди, что были более высокого статуса, прогуливались и вообще передвигались медленно и степенно. Обычные же работяги ходили, куда более быстро, а некоторые, так и вообще бегали, как угорелые.
Побывал он и на рынке – это было незабываемое знакомство. Сначала один из торгашей оглушил его криком: «Лучшее мясо только у меня». Потом одна торопливая женщина резко задела чёрных дел мастера локтем с несвойственной женщине силой. Арчибальд двигался медленно не столько по своей воле, сколь потому, что часто перед ним возникали пожилые люди, которые шли крайне неспешно. В некоторых местах этого шумного места царил жуткий смрад, из-за различных отходов, которые сами продавцы выкидывали себе под ноги. Но самой вопиющей наглостью был пропитан поступок одного малолетнего оборванца, который попытался незаметно вытащить портмоне из кармана приезжего господина, что ему не удалось. За свою пакость малец был награждён оплеухой. Шум на рынке не прекращался с утра и до вечера. Многие говорили, что там крутятся деньги, которые и не снились мэру, но эти же многие бояться углубиться в изучение этого феномена, ведь обычные на вид торгаши, часто оказываются отморозками хуже любых бандитов и связываться с ними было бы себе дороже.
Далее следователь и сам не заметил, как попал на квартал Рэдлипс. Это самый грязный и извращенный квартал всего Кэндлтауна. Здесь падшие женщины могли удовлетворить изощренные желания любых отпетых извращенцев. Были тут и те субъекты, услуги которых предназначались для людей не традиционных ориентаций и предпочтений. Но всё это не интересовало Бурбулеско, он любил лишь покойную супругу - Джолин, которая умерла пять лет назад и забрала его сердце с собой в могилу. Теперь другие женщины перестали интересовать ум джентльмена. Они казались для него одинаковыми, неискренними и совсем безынтересными. Не в одной из них англичанин не видел той самой уникальности, которая привлекла его в милой, кареглазой Джолин. В нём будто умерла его любовь.
Арчи помнил наизусть этот ужасный день. В дверь раздался стук, Бурбулеско лениво поднялся с постели и без раздумий впустил гостей. Первыми зашли двое верзил, а за ними низкий усатый мужчина. Их внешность тоже засела в памяти чёрных дел мастерам, хотя слуги усача, как и он сам, имели совсем непримечательную внешность.
Первый громила поддал Арчибальду под дых своим огромным кулаком, а второй двинул его локтем по спине. Хозяин дома упал плашмя. Джолин вскрикнула.
- Закрой рот, шлюха! – прорычал один из великанов.
Ах, как тогда Бурбулеско хотел убить гада, который посмел назвать его жену таким словом. Он начал вставать и вдруг дуло прижалось к его виску. Это был усатый.
- Сейчас ты посмотришь театральную пьесу со своей женой в главной роли, - из его рта несло куревом.
- Не трогайте её! – преодолевая дикую ярость выдавил Арчи.
- Но ведь ты же тронул…
К кровати с девушкой подошёл первый верзила прижал её к себе и стал лобызать, пуская слюну на лицо. Другой схватил её за руки и болезненно их зажал, что она закричала во весь голос. Дальше Арчи не смотрел, ибо зажмурил глаза, чтобы не видеть этого ужаса, но усач стукнул рукоятью его по темени.
- Прекратите…
- Смотри, ублюдок! Если ты хотя бы моргнёшь, я пристрелю тебя!
Он увидел каждый миг всего этого мракобесия. Гиганты жестоко надругались над Джолин. В какой-то момент насильник зажал шею девушке.
- Вы её душите! – крикнул Бурбклеско.
Но его вопль проигнорировали. Девушка смотрела красными выпученными глазами, её крик начинал хрипеть, по её щекам тоненькими ручейками текли слёзы, а Арчибальд тихо плакал. И вдруг её голова обвисла. Душитель тут же осознал случившуюся ситуацию и понял, что она лишь потеряла сознание.
- Кончай её, Карл! – сказал второй насильник, который сидел уже в кресле и покуривал сигару.
Тогда бандит максимально сильно стиснул её шею своими лапищами и…
- Не желаешь приятно провести время, уважаемый? - спросил неожиданно возникший женский хрипловатый, но все, же приятный голос.
- А? – тихо спросил чёрных дел мастер.
Дорогу ему преградила одна из путан. Волосы её были черными и взъерошенными, а кружевное, на вид не дорогое, платье вот-вот и спало бы на землю. Но даже сейчас Арчи мог рассмотреть её белые и худые плечи, а также начало груди.
- Меня зовут Лайла, - глянула из-подо лба и ухмыльнулась куртизанака. Среди её зубов был один золотой
Мужчина легким движением руки, которому она, на удивление поддалась, убрал её с пути, но та его догнала, и равняясь с ним, по дороге, спросила:
- Ты что из этих? Хочешь, скажу, где есть хорошие мальчики?
Арчибальд взглянул на неё удивленно, и добавил слегка заплетающейся от виски речью:
- Нет, я не из этих…
- А почему же избегаешь меня? Разве не хочешь начать утро с чего-то приятного? – она повисла у него на плече, глядя жёлто-зелёными глазами, полными похоти в его лицо.
- Я выпил несколько стаканов виски – это уже приятно. И вообще, может, для меня ты уродина?
- Я ведь знаю, что это не так. Я самая востребованная шлюха…
- Не хочу прихватить с собой букет болячек.
- Но почему, же букет? Всего два цветочка, в виде триппера и чесотки. Но если не хочешь, чтобы я дарила тебе два цветка, как на похороны, то для такого красавца я готова подхватить ещё что-то третье, и лишь тогда тебя обслужить, - рассмеялась Лайла.
- Отец всегда говорил, что у женщин плохи дела с юмором, - словно подвёл итог Арчибальд, и продолжил путь.
- Я тебя раньше не видела, - продолжала настойчиво путана.
- Неудивительно…
- Как тебя зовут, хмуробровый?
- Арчибальд Бурбулеско…
Внезапно жрица любви зашлась громким хохотом. Её лицо покраснело, а из глаз потекли слёзы.
- Разве я сказал что-то смешное?
- Повтори-ка свою фамилию, - едва промолвила она, но, тем не менее, продолжала ходьбу.
- Бур-бу-лес-ко, - произнёс он по слогам.
От повтора столь смешной фамилии у Лайлы начался новый ещё более мощный приступ смеха, но совладав с собой, она сказала:
- Как тебя в детстве не затравили за такую смешную фамилию? Я бы сама тебе пинка отвесила.
Арчи порядком надоела компания куртизанки, а потому он неожиданно повернулся, и подступив к ней вплотную, произнёс:
- Какая же ты храбрая падшая женщина! Не боишься, что кто-нибудь когда-то отрежет твой длинный язык?
- Падшая женщина? - ухмыльнулась она, ничуть не испугавшись, - так меня ещё никто не называл.
- Все бывает впервые.
- Не будь ты таким красавцем, я бы давно отвесила тебе пару пощёчин и двинула коленом по яйцам.
Бурбулеско ухмыльнулся, а следом произошло то, чего он никак не ожидал. Путана схватила его своими длинными пальцами за плечи, поднялась на носочки и её пышные губы прислонились ко рту Арчибальда. Затем она резко его оттолкнула и скрылась меж домов, крича:
- Ещё свидимся!
Первые пару секунд он был смущён и взбешён, но потом словил себя на мысли, что этот быстрый процесс прошёл для него не без удовольствия, после чего быстрым шагом удалился с Рэдлипса.
Следом он вышел на площадь, где и стояли городские часы. Около них уже раскинулся цветастый цирковой шатёр. А рядом расположились сами господа артисты. Они установили железную ограду, за которой были четыре огромных деревянных фургона. В одном из транспортных средств, скорее всего, был зверь. Об этом свидетельствовало то, что именно из этого фургона, через крытый проход, в форме половины трубы, под всё тот же шатёр, явно кого-то перегоняли, ведь возле этого прохода суетился беловолосый субъект в лиловом фраке и стучал кое-где деревянной тростью.
Арчибальд остановился поодаль, наблюдая за интересным ему процессом.
- Auf was starrst du? – раздалось где-то слева на чистом немецком. Бурбулеско взглянул в сторону, из которой исходили слова.
На него рассержено двигался двухметровый рыжебородый амбал.
- Что-что? – переспросил Арчибальд.
- Чего таращишься? – с характерным немецким акцентом переспросил гигант.
- А кто мне запрещал? – следователь сунул руку под камзол, давая понять, что он вооружён.
- Не суй свой нос в чужие дела. Хуже будет, - он сделал акцент на последней букве «т».
- Ты мне ещё угрожаешь! – оскалился по-собачьи тот.
- Вернер! – позвал рыжего мужчина в лиловом.
Тот недовольно хмыкнул своим огромным носом и ушёл на территорию цирка.
Оставался час до встречи с Сэмюелем Ридлофом, а потому Арчибальд повернул назад.
*****************************************************************
Задний двор мэрии был просто огромен, хотя на нём практически нечего не было, кроме пары скамеек и деревьев, но теперь там стояли мистер Ридлоф, Эмманюэль Дюваль, двое стражей, один из них был тот самый долговязый, с которым у следователя произошла стычка с утра. А также чучела из мешков, набитых сеном и бочек, на приличном, от них расстояния .
Француз выглядел совсем не приметно. На нём болтался коричневый кожаный плащ, а на голове, с которой свисали пряди светлых волос, была шляпа, с массивной бляхой. Через его грудь растянулся ремень на котором весело ружье, пересекаемый другим ремнём, держащим небольшую сумку.
- А это, я полагаю, и есть мой конкурент? Рад вас увидеть, месье Барбалеско! Думаю, господин мэр говорил вам обо мне, ровно так же, как и мне о вас? - проговорил Дюваль на английском, без акцента, увидав шедшего. Он был многословен, даже чересчур.
- Бурбулеско, - поправил тот.
- Простите мою глупую голову. Я не привык к английским фамилиям, а ведь ваша даже не английская! Так откуда вы?
- Я из Лондона, но вот мой отец румын.
- Кстати, господин Арчибальд, - вступил Сэмюель, - я нашёл в архивах информацию о ливерпульском оборотне и прочитал, что именно вы его сразили.
- Тогда, смею предположить, что это история такая же выдумка, как и сам оборотень, - сказал француз и поджал губы в ухмылке.
- Посмотрим, что вы скажите, месье, когда я утру вам нос. Что нужно делать?
- Для начала поупражняемся в стрельбе, - Ридлоф указал на чучел.
Бурбулеско картинно стал боком, левую руку он всунул в карман, правую вытянул на всю длину и начал пальбу. Револьвер громко грохотал, а рука стрелка слегка вздрагивала от отдачи. Все пули настигли цель, после этого он указал на мишени, отходя в сторону.
Для Дюваля были отдельные манекены, которые стояли на несколько метров ближе, но меньше в размерах, так как были учтены особенности оружия.
Эмманюэль задрал ружьё и начал демонстрацию умений. Француз не занимался показухой, а просто громко стрелял, заряжал следующий патрон, и вновь бабахал. Он точно так же попал в цель всеми снарядами, но в отличии от Арчибальда его мешки с сеном превратились в рваные куски мешковины, натянутые на бочки, вокруг которых рассыпалась сухая трава.
Охотник криво улыбнулся, покосившись на соперника, и вновь начал тараторить:
- Ну что, месье мэр, я оправдал ваши ожидания? По-крайней мере, я очень старался.
- Вы справились одинаково хорошо, что я предполагал, а поэтому два моих стража согласились проверить ваши способности в рукопашном бою.
- Мы же понимаем, что нам предстоит биться со зверем, что мы будем делать явно не кулаками, - волнительно бормотал Дюваль.
- А вы что боитесь помахать кулаками? – в насмешливом тоне спросил Арчибальд, снимая ремень, на котором были закреплены ножны с ножами и кобура с револьвером.
- Я? Та не за что! – француз разгневано кинул ружьё на землю. Затем свою сумку и шляпу, после чего скинул плащ.
Оба поединка были короткими.
Эмманюэль злостно, бросился на врага, вцепился пальцами в его воротник, как и тот в его плечи. Несколько секунд, они пытались повалить друг друга, но потом сторож ударил охотника лбом в нос, и таки опрокинул его. Француз подскочил, нырнул под движущийся кулак и нанёс стремительный апперкот, после чего двинул соперника локтем в живот, чем перегнул тело испытателя и нанёс финальную атаку коленом в лоб. Сторож упал навзничь.
Следующем был Бурбулеско, он упёр руки в боки и выставил грудь вперёд. Соперник ринулся вперёд, но мастер чёрных дел сделал шаг назад, поднял револьвер с земли и направил вперёд.
- Но ведь мы дерёмся, - сказал обескуражено охранник.
- Господин Дюваль был абсолютно прав, на счёт того, что нам предстоит поединок со зверем, но сам же отступил от своих слов. К тому же мой Кольт всегда при мне, потому любой бой с моим врагом закончиться именно так, - затянулась пауза, - но хорошо, я готов показать, на что способен и без оружия.
Соперник Арчи думал, что тот отложит пистолет, станет в боевую стойку и только тогда начнёт, но нет… Он отпустил револьвер, после чего нанёс молниеносную серию из двух быстрых ударов. Сторож пошатнулся и упал навзничь.
Победитель отбора очевиден…
Эти же слова промолвил Сэмюэль, когда начал вновь говорить. Арчибальд был утверждён на дело, связанное с диковинным зверем, в то время, как Дюваль отстранён.
- Я это так не оставлю! – разгорячено кричал француз, надевая плащ, - я охотник с мировым именем отстраняюсь, в угоду выдумщику и обманщику! Что обо мне скажут в прессе? – после он злобно закартавил на родном языке, - боже! Эти англичане не выносимы, а румыны ещё хуже! - он энергично ушёл, продолжая громко бранится на французском.
На Кэндлтаун опустилась грузная и облачная ночь. Лишь луна слегка пробивалась через эту воздушную завесу.
Долговязый сторож, который едва не учинил перестрелку с Бурбулеску, провёл мэра и вновь сел у двери, протирая свой револьвер и, покуривая дурман. В светильнике, что он поставил на подоконник, рядом с собой, игриво дёргался огонёк и блестел в пистолете, в котором страж, ещё бы немного и протёр дыру.
«Старый Герберт, опять струсил. Но ведь он же точно не стрелял бы! Этот выскочка ещё избил тебя! Какой же паршивый день!» - ругал себя в мыслях страж, поджав губы. Из состояния внутренней злости его вывил толчок в дверь, которая вздрогнула, а петли скрипнули. Он не предал этому значение и продолжил вглядываться в ночную даль. Следующий толчок, который произошёл, меньше, чем через минуту невозможно было игнорировать.
- Кого там принесло? – грубо крикнул страж и взвёл курок на пистолете, на всякий случай.