Паузы между нотами
Следующее утро в студии Granite Arts было пропитано тишиной — гулкие стены словно впитывали каждый звук, каждую эмоцию. Феликс, с бокалом виски в руке, задумчиво смотрел в огромное стекло, разделяющее режиссёрскую и звукозаписывающую комнаты. Там, за стеклом, стоял Дэвид. Его фигура была напряжённой, будто он сдерживал не голос, а крик.
Песня, которую Феликс дал ему — легкая, воздушная, но с эмоциональным надрывом — требовала не просто вокала. Она требовала исповеди. И Дэвид, несмотря на свой опыт и силу, будто не мог её произнести.
— Дэв, — сказал наконец Феликс, входя в студию, — я не понимаю. Ты поёшь или делаешь вид, что поёшь? Где тот голос, от которого у всех мурашки?
Голос его был холодным, почти угрожающим. Дэвид не ответил сразу, стоял перед микрофоном, опустив голову, как школьник, получивший выговор.
— Я устал, — наконец выдавил он. — Можно мне немного отдохнуть?
Феликс прищурился, словно оценивая каждый нерв на лице парня.
— С таким настроем ты никому ничего не докажешь… — медленно произнёс он. — Особенно ей. Особенно Люси.
Дэвид резко поднял взгляд, но не успел ответить — дверь распахнулась, и внутрь влетела Мира. Уверенная, раздражённая, в элегантном чёрном платье на тонких лямках, она выглядела, как всегда, идеально. Только глаза выдавали тревогу.
— Феликс! — громко сказала она. — Я везде тебя ищу! Почему ты не отвечаешь? Почему я должна через твоих работников выяснять, где ты?
Она сделала шаг вперёд, губы дрожали.
— Ты вообще помнишь, что мы должны были ужинать сегодня? Или тебе плевать на всё, что происходило, пока ты отсутствовал?
Дэвид молча прошёл мимо них, бросив:
— Пойду отдохну…
Феликс кивнул, поджав губы.
— Через час продолжим, — строго сказал он вслед Дэвиду. Затем повернулся к Мире. — И зачем устраивать цирк? Ты нормальная вообще?
Он резко схватил её за запястье, но тут же ослабил хватку, как будто сам себя одёрнул.
— Перестань так делать. Мне уже хватило одного раза.
Мира вырвала руку и нервно потерла шею.
— А с каких пор ты думаешь, что можешь со мной так разговаривать? — почти прошипела она. — С тех пор как появилась Люси, ты стал другим. Жестким. Холодным. Я для тебя больше не важна?
Феликс медленно подошёл, обвил рукой её талию.
— Малышка… Не позволяй себе так думать. Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу лишить Зэна всего. Люси — его козырь. И я его у него отниму. А ты будешь рядом. Ты станешь известна за пределами Мельбурна…
Он касался её шеи, целовал её руки, с каждым движением будто вырезал из неё сопротивление. Его прикосновения были одновременно ласковыми и властными. Он стянул лямки её платья, нежно покусывал плечо, заставляя её дрожать от смешанных чувств — желания и страха.
— Скажи… ты меня любишь? — выдохнула Мира сквозь едва сдерживаемые стоны. — Или я просто инструмент, чтобы заманить Люси?
Феликс ничего не ответил. Он только улыбнулся, продолжая её целовать, и крепче прижал к себе.
— Феликс… ты идиот, — прошептала она с горечью.
Позже, перед выходом Феликса и Миры на ужин, Дэвид решился поговорить с Феликсом. Заглянув в кабинет, он увидел, как Мира сидит на столе, а Феликс, откинувшись в кресле, перебирает документы.
— Мира, прошу, оставь нас на минуту, — тихо, но твёрдо произнёс Дэвид.
Девушка нахмурилась, бросила взгляд на Феликса. Тот не сказал ни слова, лишь мельком посмотрел на неё — взглядом, в котором ясно читалась просьба уйти.
Мира поднялась, колеблясь, будто желая возразить, но в итоге вышла, громко щёлкнув дверью.
— Говори, — коротко сказал Феликс, не терпя промедлений.
Дэвид замялся, но потом, будто прорвало:
— Вам Люси нужна, да? Вы хотите её увести от Зэна. Почему вы не сказали мне этого сразу? Почему я думал, что смогу просто работать, забыть всё? Я такой идиот…
Он говорил быстро, сбивчиво. Глаза блестели — не то от злости, не то от боли.
— Я скучаю по ней, вы понимаете? Я жалею о каждом слове, которое сказал ей тогда. А вы… вы втянули меня в эту игру. Вы говорите, что она талантлива — и это правда. Ни у кого нет такого голоса. Даже у Миры.
Он замолчал, но тут же продолжил, уже громче:
— А вы? Вы используете меня, чтобы заманить её. А я думал, вы мне помогаете. Думал, вы видите во мне что-то… хорошее.
Феликс поднялся, подошёл к нему вплотную.
— Послушай, парень… — тихо начал он, но голос быстро стал ледяным. — Если тебя взяли в Granite Arts, значит ты должен выполнять приказы. И не лезть туда, куда не просят. Я не Зен. У нас с ним разные взгляды. Но талант я вижу.
Он говорил с нажимом, почти шепотом, но каждое слово резало.
— Я рад, что ты понял, каким дерьмом ты оказался тогда. Рад, что осознал. А теперь выйди и позови Миру. Нам пора.
Дэвид, побледнев, резко вышел. В коридоре он нечаянно столкнулся с Мирой, оттолкнул её плечом.
— Осторожнее будь, придурок, — прошипела она.
— Что он тебе сказал? — спросила она у Феликса, когда вернулась.
— Всё в порядке, — отмахнулся он. — Молодой, горячий. Прорвётся. Поехали.
Он протянул руку. Мира взяла её, но пальцы её были холодными.
А Дэвид стоял в уборной. Он мыл руки, словно пытался смыть с себя вину. Глядел на отражение, полное боли.
— Прости меня, Люси… — шептал он. — Прости…