Глава 2
Несколькими часами ранее...
-Великая трагедия собрала нас сегодня, - заунывно вещал старичок в рясе, грозно обводя взглядом собравшихся, - с сердцами, полными
глубокой скорби и невосполнимой потери мы прощаемся с....-на этом моменте верный служитель Морга́ны неожиданно запнулся. Несколько раз театрально кашлянул, огляделся, достал из-под рясы очки и, держа их на весу, вчитался в заранее распечатанную речь, машинально причмокивая губами.
Немое представление привлекло всеобщее внимание, а потому на вошедшего мужчину в сером пальто с дешевым зонтом и старомодном кожаном берете с козырьком мало кто обратил внимание. Даже тот, ради кого он сюда и пришел, не сразу его заметил.
-Не стоило сюда приходить, - опускаясь на скрипучую деревянную скамью тихо заметил Фирс, стряхивая с зонта капли ледяного дождя. Но исчерченном морщинами лбу образовались тревожные складки, а в уголках губ застыло беспокойство.
-Это все что ты хотел сказать? Мог написать и не тратиться на бензин, - отстраненно заметил тот, в ком глава южного отдела Бюро видел молодого, горячего, от того наивного и излишне гордого себя.
На сцену тем временем выскочил юный, худощавый паренек и что-то зашептал на ухо нервничающему и краснеющему священнику. Кивнув, старик вновь прочистил горло, убрал очки и платок, поправил манжеты и продолжил, предпочтя сделать вид, что ничего не произошло.
Если до этого кто-то еще ощущал флер мрачного таинства, теперь сакраментальность происходящего рассеялась, и напряженная тишина вместе с ним. На задних рядах начали раздаваться все более громкие и уверенные перешептывания. Постные и каменные рожи теперь разгладились, приобретя легкое выражение скуки и нетерпения. Родители перестали отдергивать скучающих детей, призывая тех к порядку и все чаще зал озарялся светом очередного выклянченного в обмен на молчание телефона.
На подобное кощунство Александр смотрел все с тем же безразличным лицом, хотя желание выдворить вон каждого, посмевшего оскорбить покойницу подобным неуважением, все сильнее разгоралось под сердцем, заставляя пальцы неосознанно сжиматься в кулаки.
-Произошедшее, - поправив полы плаща, начал Фирс - не твоя вина, - Александр промолчал, но губы его исказились в мрачной ироничной усмешке, - ты сделал все, что мог, - эти слова будто бы наяву хлестанули его по лицу, и резко мотнув головой Александр безумно посмотрел на наставника.
-Будь это так, она была бы жива, - каждое слово, пропитанное ненавистью и злобой, ядовито вырывалось изо рта, - а эти твари бы предстали перед судом.
Недавно еще он метался как загнанный зверь, одолеваемый яростью и обидой. Теперь же Александр тонул в гнетущей бездне разочарования, захлебывался эмоциями, которые не мог понять, победить, выкинуть из головы.
Виновными в его глазах были все. Но больше прочих он корил себя. За то, что не предотвратил, допустил, оказался бессилен.
-Ты ничем не мог помочь этой семье, - кладя сморщенную руку поверх сжатого кулака Александра, подбирая каждое слово, стоял на своем Фирс, не уверенный, кого он хочет убедить, Александра или себя, -Девочка сама сделала свой выбор, - склонил он голову. За годы службы смерть приелась ему во всех гнилых проявлениях, ее запах и звенящая, оглушающая тишина уже не отзывались такой болью. Но все же, есть то, с чем сложно примириться. И его голову тоже посещали непрошенные, неприятные вопросы.
Сколько ей было? Лет 20, а может и того меньше. Еще жить да жить. Но вот оно, ее холодное, безжизненное тело в добротном гробу, украшенном белыми лилиями. А они... как много повидали, сколько раз оказывались на волосок от смерти, скольких друзей проводили к дверям Цитадели.
Они живы, а она больше никогда не улыбнется, не обрадует родителей первой работой и знакомством с будущем мужем. Она многое уже не сделает. И понимание этого выбивало землю из-под ног вне зависимости от времени и пережитого опыта.
Но сколько бы Фирс не сочувствовал и не сопереживал чужой утрате, сюда он пришел за Александром. Чтобы тот не наделал ошибок, не упал в яму отчаянья и самоистязания, не навлек на себя вину и не подался безумию взять правосудие в свои руки.
Речь священнослужителя подошла к концу, и к трибуне, придерживая супругу за поникшие плечи подошел отец семейства на деревянных ногах с пустым, потерянным лицом, не отошедшим от шока.
Его слова, неуместно официальные, сухие и безжизненные могли бы показаться дикими и неуважительными. Он не вдумывался и как робот озвучивал строчку за строчкой. Но никто бы не осмелился его упрекнуть, видя, как мужчина в раз осунувшийся и не оправившийся прижимает к себе хрупкую женщину в мешковатом черном платье в пол. Обнимает и в то же время баюкает, пока его самого терзает горе.
Боль утраты и неверие в происходящие явственно отпечаталось на них. Рядом с огромным портретом, на котором их ещё живая дочь искренне улыбалась и смотрела на мир широко открытыми глазами, они казались куклами, полыми телами, марионетками с заданной программой и это было столь же печально, как и отталкивающе. Сегодня прощались с одной душой, но похоронят три.
-Я обещал ей, Фирс, понимаешь? - тихо прошептал Александр, качая головой, - Я обещал, что они ответят за содеянное...
Его слова прервались резким диким криком. Мать погибшей девочки, будто бы проснувшись ото сна, подняла голову, и из всего зала увидела именно его. В заплаканных глазах промелькнуло узнавание, понимание, а следом безумная мука. Она забилась в руках мужа то вырываясь, то указывая на Александра трясущимися руками.
-Ты...-взревел мужчина, завидев ищейку, - как ты посмел сюда явиться, - удерживая жену, он всеми силами пытался совладать с собственными порывами и спрятать супругу от взглядов любопытной толпы, - мразь... лживая, алчная сволочь... это ты во всем виноват...- громкие обвинения зазвенели в ушах и сковали Александра невидимыми путами. Он замер, молча взирая на происходящее, не обращая внимания на оборачивающихся людей, на их где-то осуждающие, чаще любопытные взгляды.
-Пойдем, - Фирс, поняв, что дальше будет только хуже, поднялся и потянул за собой ученика, онемевшего и разбитого от исходившей в искренних словах ненависти. Но осознав, что парень не слышит его, схватил того за руку и потащил за собой на выход.
-Она погибла из-за тебя! - прерываемое общим гулом, бросилось им в спины, прерывавшиеся захлопнувшейся позади дверью обвинение.
На улице все еще бушевал град.
Выругавшись, Фирс принялся бороться с застежкой зонта. А Александр, молча, вновь ушедший в свои мысли прошел вперед и, совершенно не замечая потока воды, опустился на верхнюю ступеньку лестницы.
Достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет, и спички. И долго не понимал, почему спичка зажигается и тут же гаснет.
Справившись наконец с застежкой, Фирс вновь обратил на него внимание, и поспешил подойти ближе, укрывая их обоих от разбушевавшейся непогоды.
-Где я ошибся? Что сделал не так? – глухо спросил Александр, откидывая вымокшую сигарету в сторону.
-Нигде не ошибся, - горько вздохнув, помотал головой Фирс, опираясь на перила, - ты боролся и проиграл. Такое случается, и случится еще не раз. Порой мы бессильны.
-Тогда зачем это все? – поднимая голову наверх, задал молодой законник еще один вопрос.
-Знаешь, многие идут в Бюро, думая, что победят всемирное зло, - поняв, что тот не спешит браться за ум, Фирс, по-старчески кряхтя, опустился к Александру, уселся на ступеньке и вытянул вперед больную ногу, уже не заботясь о том, что сам испачкается и промокнет, - но правда в том, что его не искоренить,- горько поделился он своей правдой, вглядываюсь в размазанную улицу, - Оно было, есть и будет. Наша же задача, сдерживать его, чего бы это не стоило. У этой войны не будет славной победы. Мы будем бороться каждый день, вплоть до самой смерти. Будут дни, когда нас покинут лучшие люди, которых мы знали и мы ничего не сможем с этим поделать, - на миг он замолк, - Но нас определяют не победы и даже не поражения. Это все забывается, проходит, - он горько поморщился, - Самое главное, что ты должен уметь, это подниматься. Просыпаться и встречать новое утро после очередного гадкого вечера. Верить в лучшее, когда видел худшее. Но тебе не справится в одиночку, - пошарившись по карманам, он вытащил зажигалку, коробочку сигарет, и протянув их Александру, продолжил, -тебе нужны люди, которые будут рядом, когда у тебя не будет сил верить. Люди, которые прикроют тебе и вытащат из тьмы, в которой все мы рано или поздно начинаем тонуть.
-Опять намекаешь на женитьбу? - принимая сигарету, и прикуривая ее от маленького огонька, спросил Александр, выдыхая облако дыма, тут же затерявшегося среди множества капель.
-Не помешало бы,- кивнул Фирс, - но я говорил о напарнике. Ты слишком долго один.
-Я не один, у меня есть вы, - идея работать с кем-то категорически не привлекала. Ему лучше выполнять долг в одиночку, не беря на себя ответственность за кого-то другого.
-Упертый. Ты ведь помнишь, что я все ещё твой начальник?
-Помню. И вы то немногое, с чем мне в жизни повезло,- задумчиво пробормотал Александр.
-И жуткий подхалим, - похлопав брюнета по спине, позволил себе вольность Фирс,- и все же, задумайся над моими словами. Я не всегда буду рядом чтобы вытащить тебя,- этот спор велся уже не первый день, и оба мужчины были уверены, что именно их упрямство в конце концов возьмет вверх,- и поднимайся уже, не хватало только простуды. Знаешь сколько бумажек уходит на оформление больничного,- проворчал Фирс,- и вообще. Подумай, что Эдит скажет. Опять меня во всем обвинит,- упоминание второй половинки Фирса теплом отдалось в голове Александра, вызывая непрошенную улыбку.
-Выпишите премию и я буду молчать как рыба, - докуривая сигарету, предложил он.
-Ишь какой хитрый. Нет уж. К тому же не поможет. Увидит тебя и сразу все поймет,- помяв голову не согласился Фирс,- пошли. Она сегодня пирожки испекла. С капустой.
-Я не...-попытался возразить на щедрое предложение Александр. Он все еще не мог простить себя, и не считал, что заслуживает семейного уюта и теплой еды.
-Никаких возражений, молодой человек, -добавив в голос суровые нотки, грубо прервал его Фирс,-Живо в машину, или в отпуск отправлю.
-Превышаете служебные полномочия, господин начальник, - поморщившись, совсем как мальчишка нахмурился в ответ на действенную угрозу.
-Ну как иначе вас воспитывать, - в тон ему ответил опытный законник, уводя прочь. Лишь у машины, когда дверь за парнем захлопнулась, он позволил себе в последний раз взглянуть на храм, и коротко помолиться о посмертии юной девчонки, ушедшей непозволительно рано.
***
-Ауч, больно! - уходя в сторону, взвизгнула Виктория, стоило прикоснуться к рукоятке ножа, торчавшего из плеча.
-А ты активнее дергайся, чтоб вообще в мясо, -буркнула в ответ, оглядывая рану. Лезвие вошло гладко, не задев кость, но крови все равно было предостаточно.
-Этого бы не случилось, если бы ты меня не пырнула, - поспешила упрекнуть Вики, сидя голой жопой на белом кафеле в ванной вся заплаканная и испачканная в крови блондина, моей и своей собственной.
-Этого бы не случилось, если бы кто-то не попытался меня убить, - вернула шпильку и не думая извиняться, - что это было вообще? Часто ты такая? –присаживаясь на бортик ванной, задала интересующий меня вопрос. Скольких она убила до сегодняшнего вечера, конечно, не менее любопытная информация, но начнем с чего попроще.
-Нет, - поморщившись, помотала Виктория головой, - я вообще не понимаю, что произошло, - глазами не бегает, тему не переводит, разве что смотрит в одну точку как ненормальная. Возможно, действительно не врет, и удивлена произошедшим не меньше моего, - Мы флиртовали. Он угостил меня коктейлем, потом...- нахмурившись, Вики прижала пальцы к виску, потирая, как при сильной мигрени, - появился сильный голод. В горле начало сушить. Перед глазами все расплывалось. Картинка целиком не складывалась. Я в деталях рассмотрела гранатовую брошку на груди у девушки, на балконе в другом конце зала, -повысила она голос, и тут же продолжила хриплым шепотом, - но не могла разобрать черт лица этого парня, - уронив на белую плитку, продолжила, уставившись в никуда, вспоминая и вновь сталкиваясь с неприятным опытом, который звучал весьма странно. Убери из уравнения вывод решила бы, что подругу просто накачали чем-то, но... вряд ли колеса дают побочку в виде хвоста, крыльев и жажды убийств, - все органы обострились. Одновременно в ушах грохотала музыка, шумели разговоры, скрипели половицы под ботинками, бокалы ударялись о столешницы, вздохи и сердца...бились так...громко. Они бились в разнобой, но каждый гремел так же громко и настойчиво как прочие. Одно наслаивалось на другое, а потом, - она вновь покачала головой, закрывая глаза и обхватывая коленки рукой, - он вел меня куда-то, целовал, а потом, я почувствовала ритм, оглушающую пульсацию, - Вики пальцем провела по тонкой вене на шее, обозначая, что ее так привлекло, - от нее исходила сила и энергия. И я поддалась вперед, не знаю зачем, хотя в тот момент была убеждена, что все делаю правильно, - она скользнула большим пальцем по подбородку размазывая кровь ещё больше, - а затем я очнулась на полу, с ножом в руке и металлическим привкусом во рту.
-Восхитительно, - подгадав момент, когда Вики перестанет следить за каждым моим движением, резко потянулась вперед и выдернула мраморную бабочку.
Завизжав, она неловко упала назад, чтобы тут же подскочить и, угрожающе оскаливаясь удлинившимися клыками, впиться враз выступившими когтями в бортик, где за миг до этого была я.
-Фу, - выставляя острие перед собой второй раз за вечер, взвала к благоразумию подруги. Но так как Вики уже мало походила на человека, а я сильно испугалась, получилось выдать только то, что первым пришло в голову.
-Что ты творишь? - вернувшись к привычному облику уже без моей помощи, возмутилась Вики, зажимая место удара ладонью.
-А ты планировала до старости так ходить? – верта в руках нож, уточнила на всякий случай, - ты только скажи, мне для друзей ничего не жалко. Верну на прежнее место в том же виде, - в противовес словам кидая окровавленное оружие в раковину, закончила я.
-Иди ты, знаешь куда, - сквозь зубы пожелала мне Виктория, глядя ну очень недобро.
-Знаю, - в тон её огрызнулась я, - руку сюда давай, - вновь усаживаясь поудобнее, пододвинула ближе бутылку дорогого коллекционного виски, одолженного из мини-бара и отодранный лоскут простыни.
-Ну уж нет, спирт щипать будет, - наоборот отодвигаясь в сторону покачала головой Виктория, с опасением глядя на стеклянную бутыль.
-Как комарик укусит, - соврала не глядя, и поспешила пресечь на корню очередную истерику, - Не будь ребенком. Нужно обработать, иначе подхватишь инфекцию и вместо просторных комнат Каэльдора переедешь на кладбище, – мысль, что возможно вот эта фигня с убийствами подцепленный где-то вирус, повисла в голове. Если так, то очень скоро я и сама прочувствую на себе какого это чувствовать мир на полную, - и учитывая, что денег у меня нет, гроб будет маленький узенький и жутко не удобный.
Помявшись Вики смирилась с неизбежным и пододвинулась вперед. Разве что горестно не вздохнула напоследок, демонстрируя смирение и готовность страдать.
Оторвав от лоскута небольшой кусочек, смочила его алкоголем и начала оттирать успевшую застыть багровую пленку, все ближе подходя к краям раны. Вот только чем больше ткань пропитывалась краснотой, и ранение становилось различимей, тем больше мои брови поднимались вверх.
Рана заживал сама собой. Мышцы с нечеловеческой скоростью сходились под моими пальцами, образуя прежние формы, а кроя кожи потихоньку стягивались без какой-либо помощи из вне. То, на что уходит несколько недель, а то и месяцев, излечилось за несколько минут. И вот этого за Вики раньше точно не наблюдалось.
-Ну что там? - до этого зажмурившаяся и сжавшаяся спросила она, так и не дождавшаяся новой порции боли.
Отпустив её руку, я поднялась к зеркалу перед умывальником и намочив руку начала стирать кровь со своей шеи. События так быстро сменялись друг другом, что несмертельный укус сначала был отложен на потом, а после и вовсе забыт как нечто малозначительное.
Но и у меня не было следов нападения. Вниз стекали розоватые разводы, а сама кожа невредима.
-Твою ж мать, - раздалось из ванной. Вики рискнула взглянуть и была в не меньшем замешательстве. И в целом я поддерживала ее чувства, но круговорот мыслей идей и вопросов не давал времени распыляться на эмоции и слова.
В голове с новой силой загорелась мысль о странном вирусе. А что? Где-то там, на Пустых островах еще бегают эримы. Они, как и Виктория сильны, их способности паранормальные, и они жрут людей, если верить старым легендам, только их жрут.
Единственное что не сходится, эримы не разумны.
Но что, если где-нибудь в императорских тайных лабораториях решили скрестить гены этих монстров и человека? А что, власть всегда раздражало бессилие обычных людей по сравнению с анарини. Мог же кто-то найти оригинальное решение?
Конспирологические идеи тут же заиграли новыми красками. И вот уже через минуту богатая фантазия рисовала историю, как же так получилось, что тайное оружие покинуло стены лаборатории и оказалось в моей подруге.
И если учесть, что вирусы передаются по воздуху, через кровь и половой контакт, я с вероятностью в 33% процента этим тоже заразилась.
Но, прекрасно видя, что даже малейшее напоминание об укусе на шее отсутствует, как главное доказательство правоты моего безумном предположении, я не готова принять это просто так. Мне нужно убедиться.
Поэтому, подхватив нож, без лишних раздумий полоснула по ладони, тихо зашипев от острой боли.
-Эви, - заметив мои манипуляции, воскликнула Вики, поднимаясь и хватая меня за руку, - совсем с ума сошла?
-Давно уже, спасибо что заметила, - выдергивая руку из её захвата, огрызнулась, включая кран. Мощная струя уносила с собой струйки моей крови, а порез не затягивался. Даже и не думал заживать, все так же горя звонкой болью.
Либо я заразилась не до конца. Либо не заразилась вовсе. В уникальный иммунитет верилось с трудом, учитывая, что каждую осень и весну стабильно встречаю с забитом носом и кашлем. Но почему рана на шее зажила, а на руке нет?
-Лизни, - пихая ладонь под нос Вики, хмуро попросила-потребовала, вообще не понимая, что тут происходит. И особенно мне не нравилось, что самые безумные идеи, объясняли происходящее куда более логично, чем здравый рассудок.
Открыв было рот, чтобы возразить, Вики посмотрела на меня, но поняв, что очередное возражение ни на что не повлияет, обхватила ладонь и провела влажным языком по коже.