Глава 9. В нашем славном зверинце
Марина стояла у зеркала, подкрашивая губы ярко-розовой помадой.
Андрей огляделся и, убедившись, что своих рядом нет, подошел к девушке.
– Привет! Живая-здоровая или как?
– А с чего это ты о моем здоровье беспокоишься? – Марина надула губы и наклонила
голову к плечу, разглядывая свое отражение.
– Думал, что Щука тебя убьет.
– Ха! – Марина потянула вниз маечку, еще больше открывая зону декольте. – Сейчас!
Это он тебя скорее убьет. Я ведь сказала ему, что ты затащил меня в постель силой. Ты злой
голодный волк, а я бедная беззащитная овечка!
– Ты что, дура?! – Кисляк схватил ее за руку и развернул к себе. – Ты что ему сказала?
– У некоторых в критических ситуациях отказывает чувство юмора. – Марина ехидно
покосилась на Андрея. – Расслабься, я отговорилась, навешала ему лапши. А ты сразу пове-
рил, испугался! Честно, даже не понимаю, и что в тебе девчонки находят?
– Что находят, то находят. – Андрей выпустил ее руку. – А нам лучше расстаться. Пока!
И он ушел, довольный, что оставил за собой последнее слово.
Впрочем, довольство его прошло, когда у ледового дворца Андрей заметил сладкую
парочку. Костер и Яна стояли, только что не держась за руки, и не замечали никого вокруг.
Надо же, как быстро они спелись! Кисляк почувствовал раздражение. Конечно, Яна
далеко не предел его мечтаний, однако видеть ее с другим оказалось неожиданно неприятно.
Ладно, прошлый раз еще можно было списать на случайность. Но теперь сомнений не оста-
валось. Он прислушался. Говорили не о чувствах. Костров благодарил Яну за то, что ее отец
вернул его матери права. Но слова ничего не значили, гораздо больше значили взгляды, а
они показались Андрею весьма красноречивыми.
«Ладно, возьмем на заметочку», – думал он, стоя в тени раскидистого дерева.
* * *
Алина стояла возле стенда, изучая расписание тренировок.
– Привет! – Миша подошел к ней.
– Здравствуй, – девушка оглянулась.
Ее лицо было холодно и замкнуто.
– Что-то случилось? – спросил парень.
– Нет… Ничего… – Она потупилась, явно не решаясь сказать что-то, а потом вдруг
решилась: – Миша, мама говорит, что видела тебя в одном дворе с… компанией… ммм…
– Ага, – он хмуро кивнул. – Твоя мама, должно быть, видела меня с компанией алкого-
ликов. Это друзья моего отца. Он алкаш. Неожиданно, да? Я живу с бабушкой, на ее пенсию.
И у нас все плохо. Ты это хотела услышать?!
– Но… – девушка просительно дотронулась до его руки. – Я не знала! Почему ты сразу
все не рассказал?
Он скупо улыбнулся. Наивная! Неужели это именно то, что рассказывают на первом
свидании любимой девушке? Да позор, связанный с отцом, он хотел бы скрыть от всех. Не
получается. Ну, значит, так тому и быть.
– Миш, – Алина обняла его за плечи, – не огорчайся, пожалуйста. Я… я понимаю…
наверное.
И потом они шли по улице. Мимо мчались машины, проплывали по рельсам, отчаянно
трезвоня и грохоча, трамваи. Город жил своей обыденной жизнью, уже зажигая вечерние
огни, сотнями звезд дробящиеся в оставшихся после недавнего дождя лужах. Позабыв обо
всех неприятностях, они шли плечо к плечу, и Миша рассказывал о том, о чем не решался
говорить даже друзьям.
Больше всего он боялся, что Алина начнет его жалеть, и эта жалость только бы все
испортила. Сам он рассказывал сухо, без лишних сантиментов – и о смерти матери, и о том,
что произошло с отцом после этого события. Девушка слушала и не перебивала, а Миша
ощущал ее молчаливую поддержку. Она повела себя правильно, именно так, как он бы хотел,
и Пономареву вдруг подумалось, что наконец он встретил по-настоящему своего человека.
А дома его ждала новость. Участковый принес фотографии тех самых воров «из
собеса». Вглядываясь в эти благополучные, сытые рожи, создающие обманчивое впечатле-
ние презентабельности и надежности, Миша понимал, что видит настоящих мерзавцев. Это
кем нужно быть, чтобы отнимать у стариков последние деньги?
* * *
Матч со «Львами» … Я ждал его не без опасений. Именно сегодня должно было выяс-
ниться, способны ли мои ребята бороться. Да, я верил в них, но в то же время не мог не
переживать за них. Как часто во время матча тренеру хочется самому выйти на лед и помочь
своей команде… но нельзя. Мое дело – учить их так, чтобы они справлялись со всем сами.
Перед тем, как выпустить ребят на лед, я давал им последние инструкции. Точно так
же, как родители, уезжая на выходные на дачу, в сотый раз повторяют, чтобы их великовоз-
растное чадо не забыло поесть и не сидело за компом всю ночь.
– Прихватываем в чужой зоне… В своей не даем бросать… Помните, «Львы» хорошо
подготовлены. Не давайте им перехватить инициативу.
Инструкции понятные и даже немного банальные, однако именно это и надлежит под-
черкивать каждый раз.
Я почти уже закончил с прописными истинами, когда вдруг понял, что в команде не
хватает одного игрока.
– Где Пономарев? – спросил я, оглядывая ребят.
– Не знаю, он не пришел, – отозвался Егор Щукин.
Его номер не отвечал. Позвонили домой и услышали от бабушки, что Миша ушел на
игру.
Предчувствуя нехорошее, я уже не представлял, что делать. Но тут вдруг позвонил он
сам. Из полиции. Не понимаю, чем моих парней так притягивает полицейское отделение,
что уже второй оказывается именно там.
Через пять минут я был уже по знакомому адресу.
– Шел на матч, и тут они! – рассказывал Миша, весь всклокоченный и чрезвычайно
возбужденный. – Мошенники! Я их фото как раз вчера видел. Но, думаю, может, ошибся.
Пошел за ними, а они в подъезд, к старику какому-то… И его, значит, как мою бабушку,
ограбить хотели…
– Молодец, парень! – полицейский пожал его руку. – На них у нас семь заявлений
лежит, а все не могли взять тепленькими!
– Ой! – Пономарев взглянул на меня, и его глаза стали огромными, как у собаки из
сказки Андерсена про огниво. – Сергей Петрович, простите…
– Прощаю, герой, – я великодушно махнул рукой. – Давай в машину, а то как же без
тебя команда.
Я выжал из старой девятки все, но мы прибыли вовремя.
И начался поединок со «Львами».
Вначале «Медведи» держались неплохо, но вот «Львы» перехватили инициативу. Пер-
вый гол пришелся в наши ворота.
Ребята приуныли, но во втором тайме Антипов мастерски перехватил шайбу в средней
зоне и, обойдя защитников, оказался с вратарем один на один.
Гол!
Один-один – уже неплохо. Тем более в таком сложном матче.
Трибуны просто взорвались аплодисментами. Аплодировали молодые парни и дев-
чонки – за последнее время их стало много на матчах, и это здорово, гораздо лучше, чем
торчать в Интернете или пить в подъезде пиво… Сейчас они были возбуждены, охвачены
единым порывом.
– Го-ол! – орал, вскочив с места, отец Бакина.
Девочки-чирлидерши танцевали и махали своими яркими помпонами.
А за несколько рядов до отца Бакина сидела она… Юля и, молча сжав руки, смотрела
на сына.
– Шайбу забросил Антон Антипов, номер семнадцать, команда «Медведи», – послы-
шался бесстрастный голос комментатора.
– Один-один! Ребята неплохо держатся! – Наш спонсор Калинин выглядел таким
довольным, что буквально сиял.
Мне бы его оптимизм.
– Финальная сирена еще не прозвучала, – напомнил я.
Ребята были хороши. И Антипов, и Пономарев, и Щукины, и Костров, и Кисляк… По
одному… Команды, собственно, еще не было.
– Да у тебя не забалуешь! – усмехнулся Калинин.
Слово «команда» возникло из двух латинских слов: «ком» – значит «вместе» и «мандо»
– «доверие». Этого «Медведям» и не хватало.
Не обошлось и без неприятных происшествий. В одном из острых моментов «Львы»
прорвались к нашим воротам, и Дима Щукин едва успел накрыть шайбу ловушкой, а один
из «львов» по инерции постарался ее добить. Антипов, находящийся поблизости, тут же
кинулся к противнику, слово за слово, и Антон, взяв клюшку обеими руками, нанес «льву»
удар, завязалась драка.
– Вот-вот, – ехидно откомментировал Романенко, с торжеством поглядывая то на меня,
то на Калинина и перекатывая во рту неизменную жвачку. – Зверь. Любимый прием – клюш-
кой по роже.
После удаления Антипова дела пошли хуже. Цифры сменялись: «один-два», «один-
три». Разрыв увеличивался, а мои ребята сникли и перестали бороться.
Финальная сирена раздалась, когда на табло было печальное «один-четыре».
Я ушел, не отвечая на все подначивания Казанцева и Романенко. Колено, кстати, раз-
болелось как проклятое, и до медпункта я едва доковылял.
– Это нервное, – «успокоил» ВасГен. – Не переживай так. Ребята хоть как-то боролись.
Лед, как говорится, тронулся.
Я покачал головой.
– Не понимаю, – сказал я даже не ВасГену, а скорее всего, самому себе: – Почему на
тренировках все работает, а на игре – нет? В чем моя ошибка?
– Москва не сразу строилась, – напомнил старую поговорку врач, изо всех сил растирая
мне колено вонючей мазью, от которой даже глаза слезились. – Потерпи немного…
И было непонятно, к чему относятся последние слова: к ситуации с командой или к
боли, которая сейчас накатила на меня девятым валом. Наверное, и к тому, и к другому, если
хорошо подумать…
Выйдя из медпункта, я заметил Юлю. Она казалась очень расстроенной, и вполне
можно было догадаться о причинах этого.
– Сергей Петрович, – сказала она официально, забыв, что мы договорились называть
друг друга без отчества, – вы не видели Антона?
– Переодевается. – Я подошел к ней ближе, стараясь не слишком заметно хромать. –
Вы чем-то недовольны?
– Да… – тонкие руки теребили сумочку. – Антон вел себя на площадке просто ужасно!
Я как раз боялась чего-то… такого и поэтому не хотела, чтобы он возвращался в хоккей.
– Защита вратаря – обязанность игрока, и Антон просто вспылил…
– А я думала, что задача тренера – научить игрока управлять своими эмоциями и гасить
его вспыльчивость. По крайней мере, я очень надеялась на вас в этом плане.
И опять мне было нечего ответить.
* * *
– Яна! – Саша бросился к девушке, поджидавшей на ступеньках спорткомплекса и
зябко кутающейся в пальто. Она была такая милая, словно нахохлившаяся птичка. – Ты,
наверное, ужасно разочарована.
– Нет, совсем напротив! Было так здорово!.. – она спохватилась и замолчала. – Ой! В
смысле, я хотела сказать совсем иное. Я не о результатах матча, а о том, как все происхо-
дило. Очень захватывающе! А еще все так носились… такое ощущение, что вы родились
на коньках!
– Ну, это не совсем так. – Он улыбнулся, позволяя себе немного расслабиться. Про-
игрыш оставил неприятное, горькое чувство, и все же, упав, требовалось встать – и идти
дальше. – Но тренироваться приходится.
– А меня кататься научишь?
– Ты серьезно? – удивился Саша.
– Конечно! – Золотисто-карие глаза распахнулись. – Глядя на вас, кажется, что самое
естественное для человека – вот так носиться по льду, легко и свободно, словно птица!
Она расставила руки на манер крыльев, и Саша улыбнулся.
– Даже птицам непросто научиться летать, – напомнил он, – а на льду поначалу пада-
ешь и расшибаешь колени. Ты точно к этому готова?
– Если меня будешь учить ты, – ответила Яна серьезно.
* * *
– Марина! Погоди!
Егор бежал за девушкой по коридору.
– Что тебе?! – Она резко остановилась и посмотрела на него так холодно, что даже
температура воздуха, кажется, упала на несколько градусов, а слова замерзли и превратились
в кусочки льда.
– Марин, прости меня, пожалуйста. – Егор попытался взять ее за руку, но девушка
отстранилась. – Знаешь, после нашей ссоры я просто сам не свой.
– Поэтому слил на площадке? – поинтересовалась она, впрочем, голос потеплел –
самую малость, но все-таки…
– Наверное, – невесело согласился он. – Давай помиримся, я… ошибался.
В ее глазах мелькнуло торжество.
– Так-то! – Марина улыбнулась. – Ладно, извинения приняты… Авансом. Чтобы в сле-
дующий раз на льду оправдал.
Он потянулся к ее губам, но она, засмеявшись, легко увернулась.
– Эй! Не так скоро! На сегодня – все!
На ее щеках плясали ямочки, и Егор совершенно абсурдно почувствовал себя счаст-
ливым.