Глава 6. Территория обмана.
Понюхав гвоздичку, Андрей поставил вазу обратно на столик и взглянул на часы. Тра-
тить на сегодняшнее мероприятие слишком много времени он не собирался.
Стеклянная дверь кафе открылась, и на пороге появилась Яна. В аккуратном светло-
сером костюмчике, просто пай-девочка, мечта всех папаш – окружных прокуроров.
Он помахал девушке, и Яна направилась к его столику.
Кисляк отодвинул для нее стул.
– Ну, зачем ты меня звал? – Она уставилась на него.
Нормально! Мороженая рыбина, честное слово!
– Хочу с тобой помириться! – Андрей взял ее руки в свои. – Давай забудем все разно-
гласия и начнем с чистого листа! Плевать на родителей и на то, что мы знаем друг друга с
детства. Давай представим что-нибудь романтическое… Вот, скажем, что мы сегодня впер-
вые встретились…
– Ты шутишь? – карие глаза смотрели недоверчиво.
– Нет! Конечно, нет!
Звякнула, открываясь, дверь, и боковым зрением Андрей заметил, что в кафе входит
отец. Отлично. Как раз вовремя.
Андрей привстал и, наклонившись через столик, едва не опрокинув вазочку с много-
страдальной гвоздикой, принялся целовать Яну, краем глаза косясь на явно довольного уви-
денной сценой отца.
– Что с тобой? Ты сошел с ума? – поинтересовалась девушка, когда Кисляк отстра-
нился.
– Прости, не удержался! Ты такая красивая! – Он удовлетворенно отметил, что отец
вышел из кафе.
– Как-то на тебя не похоже, – Яна все еще казалась настороженной.
– Все меняется, и я тоже изменился. – Андрей одним глотком допил свой кофе. – Зака-
зывай. А я пока отойду на минуточку…
Он поднялся из-за стола, мимоходом послав удивленной Яне воздушный поцелуй, и
вышел в фойе. Здесь он набрал номер отца.
– Ну как, убедился, что я помирился с Яной? – спросил Андрей, глядя на темные силу-
эты деревьев за окном, казавшиеся особенно графичными на фоне снега. – Вернешь теперь
машину?.. Вот и отлично!
Кисляк нажал отбой. Настроение улучшилось. Приятно, когда все так хорошо органи-
зовалось. Теперь потихоньку избавиться от общества Яны – и вечер можно считать прекрас-
ным.
Он вернулся к столику в превосходном настроении и, достав из вазочки гвоздичку,
протянул ее девушке:
– Это тебе!
Итак, с отцом было улажено. Осталось только решить проблему с Костровым, который,
по словам Марины, намеревался рассказать об их отношениях Щукину.
Такой шанс представился на следующий же день. Они как раз шли вместе с Мариной
от спорткомплекса, когда заметили Сашу Кострова.
– Костер! – окликнул Андрей парня. – Привет! Говорят, ты сомневаешься в возможно-
сти дружбы между мальчиком и девочкой?
– Кто говорит? – Костров посмотрел на парочку, как показалось Андрею, неприяз-
ненно.
– А что, нет? Ты не собирался заложить нас Щуке? – Марина прищурилась.
– И при том, что и рассказывать, собственно, нечего. Между нами чистая дружба! А
вы что подумали? – Андрей обнял Марину за плечи и они, переглянувшись, засмеялись.
– Ну знаете… – Костров не договорил, уставившись на подъехавшую к ним машину.
– Андрюша, посмотри, не к тебе ли пожаловали?! – Марина кивком указала в ту же
сторону, куда пялился Сашка.
Ну конечно, машина Яны. Вот ведь повезло!
– Вот черт, – выругался Кисляк вполголоса и посмотрел на товарища по команде. –
Подыграй, а? Сделаем вид, будто Маринка – твоя девушка. Ну что тебе, жалко что ли?
Ответить Костров не успел, потому что как раз в это время из машины показалась Яна.
– Привет! – Андрей взъерошил волосы и широко улыбнулся, прекрасно зная, как дей-
ствует на девушек его улыбка. – Рад тебя видеть!
– Неужели? – Яна скептически оглядела Марину, и та поджала губы.
– Вот, познакомься, – Кисляк сделал широкий жест, – Марина – девушка Саши. Пом-
нишь Кострова? Ребята уже убегают. Правда, ребята? Вам же как раз в кино… билеты на
места для поцелуев…
Костров был бледен. Такие лица Андрей видел в фильмах у героев, презрительно пле-
вавших в лицо врагу и не знающих, что такое компромиссы или элементарная предусмот-
рительность. Гм…
– Марина не моя девушка, – произнес Костров раздельно, оправдывая самые худшие
предположения, и, развернувшись, зашагал прочь.
Яна окинула Андрея презрительным взглядом.
Ну вот, все вчерашние усилия насмарку!
– Ты неправильно поняла. Я тебе объясню…
Он еще пытался спасти положение, но девушка не стала слушать. Хлопнула закрыва-
ющаяся за ней дверца машины, и автомобиль рванул с места, обдав их брызгами смешавше-
гося с грязью снега.
– Один-ноль, – пробормотал Андрей зло, глядя на мокрые следы на асфальте. – Но
погоди, Костер, еще сочтемся!
* * *
И сегодня, пока лед оказался свободен, Миша решил потренироваться в одиночку.
Спасибо ВасГену, теперь это было гораздо легче – коньки сидели как влитые и совсем
не жали.
– Эй, «медведь»! – послышался за спиной голос.
Пономарев оглянулся. К нему неспешно подъезжал парень, которого Миша не раз
видел тренирующимся с Алиной. В целом симпатичный паренек. Интересно, то, что они
катаются вместе, что-то значит?.. Или не значит?..
– Ты случайно ничего не перепутал? Вообще-то лед сейчас наш, – парень хмуро огля-
дел Мишу.
Да, тут налицо взаимная антипатия. Но ссориться не было никакого смысла.
– Уже ухожу. – Пономарев двинулся к бортику и увидел в проеме Алину.
Она смотрела прямо на него, и от этого голова стала какой-то легкой-легкой, словно
воздушный шарик. Того и гляди улетит под потолок спортивной арены.
– Привет! – девушка улыбнулась.
– Привет… – Миша снял шлем и торопливо пригладил топорщащиеся ежиком волосы.
– Видела, что вы завтра с «Пантерами» играете, я приду посмотреть?
Надо было сказать ей, что его исключили, но Миша просто не мог этого сделать, а
поэтому, чувствуя себя полным болваном, кивнул.
– Алин! – закричал ее партнер. – Долго тебя ждать? Давай, пора начинать!
– Уже иду…
Ему показалось или в голосе девушки звучало сожаление?..
– Увидимся. – Она снова улыбнулась.
– Увидимся, – отозвался Миша, глядя, как она выезжает на лед. Завтра Алина узнает,
что он неудачник. Но это будет завтра, а не сегодня…
– Пономарев!
Миша, оторвавшись от завораживающего зрелища, оглянулся. Перед ним стоял Вас-
Ген, подошедший совершенно бесшумно.
– Решил заняться фигурным катанием?
– Нет. – Миша покраснел. – Просто смотрю.
– Вот и ладно, – врач нахмурился. – А что же ты утаил, что твои коньки отец пропил?
Сердце сжалось и рухнуло в пятки. Меньше всего Миша хотел, чтобы в команде знали
о его позорной проблеме.
– Откуда вы знаете?! – спросил он встревожено.
– Да ты не стесняйся. – ВасГен покачал головой. – Ты не ответственен за поведение
отца… Сегодня звонила твоя бабушка, она очень за тебя переживает…
Миша отвернулся. Зря она все выболтала. Уж лучше пусть считают его растяпой и
плохим хоккеистом…
Там, на льду, скользила Алина. Миша поймал ее взгляд. Если она узнает о его позоре,
в этих чистых глазах появится презрение и жалость. Что угодно, только не это!..
– Молчишь? – ВасГен тронул его за плечо. – Зря ты так. Тренеру и доктору нужно
говорить все, иначе диагноз окажется неправильным. Подумай об этом.
И, не дожидаясь ответа, врач ушел.
Да, он был прав. Но не мог Миша признаться! Не мог – и все тут! Он снова посмотрел
на кружащуюся Алину, и в этот момент девушка вдруг как-то нелепо взмахнула руками. Миг
– и она лежит на льду, словно сломанная игрушка.
– Черт! – пробормотал Миша и бросился к лежащей, над которой уже склонился ее
партнер по тренировкам.
Алина тихо застонала.
– Что? Что случилось? – Миша не владел собой от беспокойства.
– Нога! Больно! – девушка снова застонала.
– Зови врача! – крикнул Пономарев застывшему в нерешительности Алининому парт-
неру. – Давай быстро! Он здесь неподалеку!
Алина, морщась, попыталась приподняться, но снова бессильно опустилась на лед.
Миша сидел рядом с ней – пока не пришел ВасГен. К счастью, проблема оказалась
не слишком серьезной. Алина смотрела на него с благодарностью, и одно это превращало
серый день в особенный.
Он так и шел, глупо улыбаясь, до остановки, а на остановке стоял Макеев. Улыбка
погасла, как легкое пламя, танцующее на спичке, гаснет под дуновением ветра.
– Миша, погоди, – окликнул его тренер.
Пономарев, собиравшийся было свернуть в сторону, остановился.
* * *
– Здравствуй, Миша, – сказал я. – Отойдем? Нам надо поговорить.
Свои ошибки нужно признавать. Дурак не тот, кто вообще не делает ошибок – такое,
по-моему, в принципе невозможно. Дурак тот, кто упорствует в них, несмотря ни на что. И
быть дураком я вовсе не собирался.
Он неохотно отошел со мной и посмотрел со смесью тоски и отчаяния.
– Прости, я не знал про твои семейные… обстоятельства, – несмотря на уверенность
в правильности своих действий, разговор давался нелегко.
Миша хмуро покосился на меня.
– А при чем здесь семейные обстоятельства? – спросил он дерзко. – Какое отношение
они имеют к хоккею?
– Иногда прямое, – ответил я, не отводя взгляда. – Извини, я ошибся в своей оценке
происшедшего. Завтра игра, и я хотел бы видеть тебя на льду. Придешь?
Он растерялся. Отломил веточку, повертел в руках и уронил на снег:
– Не знаю…
– Приходи. И не делай ошибки, перепутав гордость с гордыней. Бывай.
Я кивнул ему и пошел прочь. Пономарев – парень неглупый и, судя по тому, что я
видел, сильный. Сам во всем разберется.
Но, признаться, я все же беспокоился.
– Пономарев здесь? – спросил я у ребят, когда на следующий день они собрались в
раздевалке.
– Здесь, – послышался голос.
Он стоял со спортивной сумкой на плече, и на лице его читалась решительность.
Ну что же, молодец, Миша. Приятно видеть, что он сделал правильный выбор и я в
нем не ошибся.
Бой с «Пантерами» прошел ужасно. Хуже всего было то, что в команде явно чувство-
вался разлад, а Кисляк и Костров смотрели друг на друга волками. Тогда я еще не знал, что
происходит между ними, но прекрасно видел, что они вынесли свои личные проблемы на
лед. Это перестало быть их личной проблемой и стало проблемой всей команды, поскольку
как минимум один верный гол был утерян из-за того, что Кисляк проигнорировал Сашу и
отправил шайбу другому игроку.
Итог: один-два не в нашу пользу.
Проигрыш абсолютно закономерен: команды как не было, так и нет.
Но есть и положительный момент. Единственный гол со стороны «Медведей» в ворота
«Пантер» забросил именно Пономарев, еще раз доказав, что я был прав, отказавшись от
первоначального решения в отношении него.
– Господин Макеев! – Спортивный директор Казанцев улыбался особенно мерзко. –
Вас ждет для разговора Калинин.
С Казанцевым мы не поладили сразу. А еще эта история с изгнанием блатных и пере-
оборудованием помещения, которые они сдавали под склад для хранения автомобильных
покрышек, в сушилку для хоккеистов, не добавили взаимной симпатии. И вот теперь я
не сомневался, что спортивный директор напел про меня нашему спонсору Калинину и
постарался выставить меня в самом черном свете. Казанцев со вторым тренером Романенко,
кстати, работают в паре, но если Романенко вспыльчив и в целом не умеет притворяться,
спортивный директор из тех, кто будет бить в спину. И улыбаться при этом. Вот в точности
так же, как сейчас.
– Спасибо, уже иду, – отозвался я.
Калинин находился на поле, катаясь в заливочной машине. Высокий, лысый, холод-
ный, бизнесмен до мозга костей, он производил на неподготовленного человека неизгладимое впечатление. И только немногие знали, что на самом деле Калинин не такой, каким хочет
казаться.
– Сергей, – он первым протянул мне руку, – что же это такое? Седьмое поражение в
сезоне!
Казанцев поджал губы, но было заметно, что он доволен, словно налакавшийся сливок
кот. «Увы, новый тренер не справляется… Может, он и был хорошим игроком, но тренер из
него как из козла балерина», – словно наяву услышал я его вкрадчивый голос.
– Если бы я не присутствовал на игре, то оказался бы очень расстроен, – неожиданно
закончил свою речь спонсор.
– То есть?! – глаза Казанцева едва не вылезли на лоб. – А сейчас что, есть повод празд-
новать?
– Ну, праздновать еще рановато, – Калинин спрыгнул на лед и отряхнул руки, – но
положительную динамику я вижу. Сегодня ребята хотя бы пытались сразиться за победу.
– Каждый был за себя, – сказал я тихо, не принимая похвалы.
– И тем не менее… – Калинин посмотрел на Казанцева. – Вы не оставите нас с главным
тренером наедине?
– Конечно. – Тот бросил на меня взгляд, колющий, словно тысяча булавок, и неспешно
зашагал в сторону трибун.
– Не круто ли начать с разгона половины команды? – спросил Калинин, когда мы оста-
лись одни.
Ну разумеется, донесли. Ничего другого я и не ждал.
– Круто, – согласился я, – но вы же, Олег Иванович, поставили передо мной задачу
подготовить нормально функционирующую команду. Вот я и стараюсь. Наша цель – войти
в «молодежку» в следующем сезоне, я прав?
– В целом да. – Спонсор провел ладонью по блестящему боку заливочной машины. –
Однако ты начал с конфликта. Казанцев – человек непростой, но он многое делает для
команды, да и Романенко этих ребят еще на коньки ставил. Может, обойдемся без эксцессов?
– Без эксцессов не получится, – я развел руками, – топором машут – стружки летят. А
тут работать еще ого-го надо. Либо отказаться от поставленных амбициозных целей.
– Ладно, работай, – согласился Калинин. – Но все же личная просьба от меня: будь по
возможности подипломатичней.
* * *
– Ты молодец! Я видела, как ты забил шайбу!
Волосы Алины, на тренировках всегда собранные в хвост, рассыпались по плечам. Она
была очень хороша. Портило впечатление только одно: присутствие рядом партнера.
– Спасибо, – Миша покосился на ее спутника. – В хоккее говорят не «забил», а «забро-
сил». И ничего сложного. Шайба отскочила, а я всего лишь добил…
– И без пользы. Все равно вы продули! – вставил ее спутник.
– Эдик! – одернула Алина. – Всякое бывает. Ну не повезло. Может, не их день.
– Да, день Бекхема, – Эдик самодовольно усмехнулся, – и у «Медведей» таких дней
Бекхема триста шестьдесят пять в году.
Миша хотел ответить этому наглому типу, но не стал. Зачем затевать ссору при Алине?
Да и не стоит этот Эдик усилий. Все равно Алина на него даже не смотрит.
– Как ты? Как нога? – спросил он девушку, полностью проигнорировав злобный выпад.
– Уже гораздо лучше. Спасибо, ты вчера очень помог…
Она смотрела ему в глаза, и между ними возникало нечто. Пока еще слишком туманное,
чтобы дать ему определение. Всего лишь взаимный интерес, а вырастет ли из него нечто
большее – неизвестно. Это зависит только от них, от него и от нее.
– Алин, репетиция начинается, надо идти. – Эдик, тоже почувствовавший это нечто,
настойчиво потянул партнершу за руку, стремясь увести ее от соперника.
– Да, иду… иду…
Но уходя, она оглянулась.
* * *
– Итак, посмотрим, что получилось…
Ребята, собравшиеся вокруг меня, уставились в экран монитора. Не зря я попросил
Романенко записать на камеру весь матч. Вышло, надо сказать, очень наглядно.
«Медведи» не боролись и легко отдали среднюю зону, а значит, инициативу. Они дер-
жались неуверенно и позволяли противнику теснить себя, допускали классическую ошибку,
откатывались в свою зону… О безобразном поведении Кисляка, отдавшего шайбу назад
вместо того, чтобы передать ее Кострову, стоящему на выгодной позиции, и вовсе говорить
нечего.
Они и сами это поняли, сникли. Даже Андрей не подавал привычных язвительных
реплик.
– Неужели все было настолько плохо?.. – выразил общее отношение Егор, капитан
команды.
Полезно посмотреть на себя со стороны, однако и лишать ребят веры в себя тоже не
годится.
– Учтите свои ошибки и двигайтесь дальше, – посоветовал я. – Это не повод отчаи-
ваться, а повод задуматься. К тому же помните, что тренер – всегда максималист, он всегда
недоволен и считает, что можно сделать лучше.
Они немного неуверенно засмеялись.
– Продолжаем разбор, – вернул я их в рабочее русло…
Когда основные ошибки были проработаны хотя бы теоретически, я перешел к следу-
ющему пункту программы.
– Если все сделали после просмотра такой же вывод, как я, то будем принимать меры.
А именно – увеличим нагрузку в два раза.
Ребята переглянулись
– Как это – в два раза?! – голосом слоненка из известного мультика переспросил Бакин,
хлопая по-девчоночьи длинными ресницами.
– Очень просто, – объяснил я. – Вместо одной у нас будет по две тренировки в день.
Они замолчали. Было слышно, как в коридоре работает шваброй уборщица.
– Это типа шутка? – наконец спросил Кисляк.
– А мы только что юмористическое шоу посмотрели, – я кивнул на экран ноутбука, где
застыл финальный кадр матча. – Для тех, кто не хочет в «Камеди-клаб»: жду вас сегодня в
двадцать два ноль-ноль.
Они встревоженно зашумели. Именно такой реакции я и ожидал.
– Каждый решает для себя, – добавил я, вставая со скрипучей скамейки. – Выбирайте:
либо дворовый хоккей, для которого вы уже достаточно хороши и никаких усилий предпри-
нимать не нужно, либо «молодежка», к которой, как мне казалось, вы стремитесь…
И, не ожидая ответа, я вышел из раздевалки.
Они явились все. В полном составе. Даже Дима Щукин, который, как мне было
известно, серьезно занимался математикой и, в отличие от брата, так и не определил еще собственные приоритеты. Они пришли все и вкалывали так, словно не устали за длинный
день и это была только первая тренировка.
Я сразу поверил в этих ребят, но именно теперь исчезли последние сомнения. У них
действительно есть цель, а это самое главное. Не одаренность, не везение, а именно наличие
четко поставленной цели помогает добиться того, чего хочешь. С этими ребятами можно
работать.
* * *
Тренировки продолжались, как и сказал тренер, ребята работали с удвоенной силой.
Правда, отец до сих пор ворчал. «Какой, мол, в этом прок, когда ты все равно не выле-
заешь со скамьи запасных. Ты что, сидеть там тренируешься?»
Но Семен старался обращать на это не слишком много внимания. Как говорят дру-
зья-англичане, «diligence is the mother of gооd fortune»5
, или по-нашему: «терпение да труд
всё перетрут». К тому же отец подкинул ему одну действительно интересную идейку…
– Живее, Бакин! Живее! Ты что, спишь там? – гнал на тренировке Макеев.
Двигаться было неудобно и тяжело, а разгон давался воистину адскими усилиями, но
Семен все же попытался ускориться, в результате чего шлепнулся на лед и проехался по
нему пузом.
Тренер подъехал поближе, подозрительно оглядывая его.
– Что это с тобой, Бакин?
– Ничего, – Семен поспешно отвел взгляд.
– А подними-ка, пожалуйста, майку, – попросил Сергей Петрович еще более подозри-
тельно.
– Зачем? – голос сорвался на странный фальцет.
– Посмотреть надо! Что там у тебя?! – рявкнул он.
Бакин неохотно поднял майку, под которой находился первый из свитеров.
Ребята, с радостью бросив выполнение упражнений, глазели на него.
– А дальше? – спросил Макеев.
– Дальше – еще свитер, – Семен со вздохом продемонстрировал шерстяной свитер с
оленями.
– М-да… – тренер покачал головой и поправил кепку. – И сколько же их у тебя там?
– Три…
Ребята рассмеялись.
– Зачем? – удивился Макеев.
– Он худеет! – засмеялся Кислый. – Чтобы девочкам нравиться!
– А вот и нет! – Семен покраснел, досадуя на себя за это. – Я хотел, ну… как Патрик
Руа… Он всегда носил под формой много одежды. Чем шире вратарь, тем его сложнее про-
бить… А что вы смеетесь?!
Парни из команды действительно хохотали как безумные.
– И откуда ты почерпнул такие знания? – осторожно осведомился Макеев.
– Из Интернета! – Бакин моргнул. После той газеты и тренировки с яйцами, которую
устроил отец, Семен решил, что и вправду можно почерпнуть что-то полезное из опыта
знаменитого канадского вратаря.
– А ты знаешь, что Патрик Руа еще со штангами разговаривал? В этом ты тоже с него
брать пример собрался?
– Как со штангами?..
В статье, на которую наткнулся Семен, про такое не было ни слова.
– По-английски! Как у тебя с английским? – Макеев улыбнулся. – Ладно, иди переоде-
ваться. Переоденешься – возвращайся, а остальные продолжают!
Семен тяжело вздохнул. Ну вот, опять посмешищем стал, а ведь хотел же как лучше!