Глава 17. Откровение
Ее рассказ был окончен.
Рико первым нарушил тишину.
- Устал. Пожалуй, пойду спать.
Он поднялся из-за стола, не посмотрел ни на кого и очень быстро удалился. Почти спеша. К ее горлу подступил ком. Она только что нашла в себе силы рассказать всю свою историю до конца, и она почему-то надеялась, что именно Рико первым отзовется и отнесется с пониманием.
- О, Мэри. – Только и смогла сказать Петра, растроганная, и в ее больших глазах стояли слезы. Олуо неторопливо полез в карман и протянул ей платок.
- Пожалуйста, не жалейте, не нужно. Я ведь вас просила. Петра, прошу тебя
- Я п-понимаю. Просто...ты рассказала свою историю, а я вспомнила брата. Когда пала стена Мария, он был в пути домой, я живу в районе Каранеса. И его просто сожрали, он не успел понять, что случилось, думаю. Мы так и не дождались его домой. Поэтому я и осталась единственной дочерью, а папа боится за каждый мой шаг.... Я ведь пошла в разведчики, потому что хотела отомстить. Я не хотела, чтобы кто-то еще терял брата, как я.
- А я разругался со своим командиром во время одной из миссий. – Донесся задумчивый голос Элда. Парень рассматривал пальцы рук, скрещенных замком на столе. – Я всегда уважал его, но эмоции были на пределе, так что...не сдержал их. Распсиховался, потерял бдительность, и не успел вовремя среагировать, когда из-за угла выскочил титан. Он уже тянул ко мне руку, я бы просто не успел увернуться, и командир пришел на помощь. Он отрубил ему руку, а потом убил буквально за пару секунд, но его самого, тут же, настиг второй. Я до сих пор думаю, что было бы, если бы мы не разругались. – Элд на этих словах тяжело вздохнул. – Может, он бы и выжил
- Мне...очень жаль. – Только и смогла сказать Мэри им двоим. Петре и ему.
- Но самое грустное – это то, что он был отцом моей невесты...
Мэри вспомнила рыжеволосую девушку, к которой он спешил в тот день, когда они вернулись с миссии. Совсем по-другому воспринималась его история теперь.
Что у Петры, что у Элда, была своя, старая, боль, которая со временем притупилась, но навсегда впечаталась в их воспоминания. Мэри поняла, что она не одна такая. Что каждый так или иначе, травмирован, и она не должна думать, будто ей досталась самая худшая судьба.
- У меня нечего рассказать особо. – Сказал Гюнтер. Он все еще сохранял спокойное лицо, все еще просто говорил с ней. Пожал плечами. – Не знаю, хорошо это или не стоит заранее радоваться. Но, если тебя это немного успокоит, то...знаешь, я на первой миссии, неслабо так опозорился. Я когда впервые увидел отрубленную башку титана, я стал блевать перед всеми. Помните, капитан, да?
Он обернулся на Леви, который в этот момент брезгливо поморщился
- Мерзость. – Сквозь зубы проговорил тот и уже отставил чашку, окончательно потеряв желание пить.
Олуо негромко хмыкнул, Петра прижала руку ко рту, чтобы скрыть слабую улыбку и не показаться бестактной.
- Так что твоя паническая атака сегодня...Ну, у кого такого не случалось? Даже не знаю
Она чувствовала, как сковавшее ее тело напряжение спадает само собой. Что-то происходило за столом, что-то невероятное, и падали грани, одна за другой, давая ей легче дышать. И будто бы та ноша, которую она тащила в одиночку, была подхвачена еще несколькими парами рук.
- Спасибо, что...поддерживаете меня. – Только и смогла сказать Мэри, сквозь слабоватую улыбку. Она окинула взглядом каждого, и теперь это далось ей легко. Она ХОТЕЛА встретиться с ними глазами.
- Пустое. – И Гюнтер отмахнулся с легкой полуулыбкой.
Ленно вытягивая ноги перед собой и слегка выпячивая грудь, Олуо улыбнулся не без самодовольства и протянул:
- А у меня вот нет таких историй, никогда не было. Просто я всегда держал голову трезвой и стремился выйти победителем. Слушаю я вас, конечно, не без сочувствия. Но при этом, только убеждаюсь в том, что я не такой, как вы.
- Ты обоссался на первом задании, Олуо. – Напомнил Гюнтер, и Мэри, Петра и Элд не сдержали смех, когда Олуо застыл и тут же раскраснелся, как помидор.
- Врешь! Этого не было
- Ага! – Подтвердил Элд. – «Не было». Я помню, как не было: все дружно искали тебе другую одежду, чтобы ты не отморозил яйца на холоде!
Смех перерос в хохот, и только Олуо сидел, вогнанный в краску. Петра приобняла его вокруг плечей, смеясь.
Они еще долго смеялись, вспоминая. Капитан, убедившись, что все уже точно не закончится конфликтом, и что все точки над i были расставлены, удалился, оставляя товарищей за одним столом еще общаться и делиться воспоминаниями. Больше не было недосказанностей.
Только отсутствие Рико оставалось тяготить ее где-то в глубине мыслей, и, пообещав вернуться через пару минут, она отлучилась. Подумала, что он ушел либо к себе, либо сидит где-то с обратной стороны базы. Обошла ее, но противоположная сторона здания встретила ее лишь ночной тишиной.
- Эй, мелкая! Мэри! – Услышала она за собой, а потом донеслись ускоренные шаги трусцой бегущего за ней человека. По голосу узнала Олуо и обернулась.
Он настиг ее когда она возвращалась, остановился. Переминался с ноги на ногу и, немного спотыкаясь о слова, сказал:
- Слушай, я знаю, что ты все это рассказывала не чтобы мы тебя жалели. И я как бы не жалею, но... блин, ты извини, если что, за сегодняшнее, ладно?
Мэри хотела было ответить, уже сделала вдох, но у Олуо так накипело, что он, не дожидаясь ее реакции, продолжил:
- И извини, что угрожал. Я бы...я бы не убил тебя, мелкая, я пока еще в своем уме.
Он неуклюже положил руку на ее плечо, а потом сразу же убрал, как будто боясь передержать дольше, чем нужно.
Со стороны Олуо это вообще казалось подвигом. Мэри так и не нашлась, что сказать ему, в оба глядя на его взрослое не по годам лицо, но с виноватым выражением совсем юного парня.
- Мир? – Спросил Олуо, и в ее сторону протянулась рука с широкой ладонью
- Мир. – Ответила Мэри и положила свою ладонь на его.
- А ты что, Рико ищешь? – Осведомился парень, возвращаясь в свое прежнее, немного высокомерное, состояние. Спросил таким тоном, будто она делала какую-то глупость. Чуть приопустил веки: - Вы достали уже, честно.
- Ты, вроде как, помириться подошел. – Напомнила ему Мэри, упираясь в него многозначительным взглядом.
- Так мы и не ссоримся. Ладно, фиг с тобой. Иди ищи дальше – он у себя, скорее всего.
И Мэри поспешила искать внутри казармы, а Олуо вернулся за стол.
Она поднялась на второй этаж, и пламя факелов колыхалось ей вслед, провожая ее негромким потрескиванием искр. Третья дверь налево. Мэри остановилась, выдохнула и постучала.
- Элд, ты? – Донесловь глуховатое из-за массивной двери.
- Н-нет. Это я
Она заикнулась. А уже было подумала, что стабилизировала эмоции, но это оказалось не так. Снова этот дискомфорт, будто она сделала что-то плохое, будто виновата перед ним. Только она не понимала, за что именно себя корила.
Из-за двери ей ответила тишина. Он не сказал ничего, и можно было бы уйти, в таком случае, но Мэри решила, что все равно войдет. Она толкнула дверь и оказалась в комнате. Кровать справа пустовала. На ней лежала раскрытая, недочитанная, книга. А на той, что слева, на животе лежал Рико. У изголовья на тумбочке, поверх стопки учебников Элда, подрагивал одиноким огоньком свечной фонарь, а дальние углы комнаты, и та сторона, где дверь, утопали в полумраке ночи.
Обернулся на нее и опять улегся обратно, обнимая подушку. Она не знала, с чего начать, что сказать ему, что вообще ей нужно делать. Но ноги сами повели ее в комнату, и за собой Мэри прикрыла дверь. Осторожно присела на самый край кровати, в ногах, стараясь занять как меньше места. Оба молчали какое-то время. Она – не знала, что сказать, он, судя по виду, – не хотел говорить вообще.
- Рико... - начала было Мэри, и поняла, что внезапно растеряла все слова, которые крутились у нее в голове до того как войти. Она повернулась к нему, но Рико не менял позу, все также уткнувшись в подушку.
- Что с тобой? Я могу что-нибудь сделать?
- Ты можешь уйти. Я хочу побыть один. – Донеслось в ответ.
Мэри кивнула. Но так как он не видел, кивнула сама себе.
- Хорошо. Я просто...
- Просто – что?
Перебил и вдруг оторвался от подушки и обернул голову прямо к ней. Она немного вздрогнула от неожиданности
- Я ведь предупреждала тебя еще тогда, что моя история малоприятна. Знать бы, что ты так отреагируешь, то....
- Если бы ты знала, ты бы не рассказывала ничего, так? Не смеши.
- Я бы все равно рассказала, просто наверное...
- Зачем? Зачем нужно было это говорить? Я же сказал, что ты не обязана. – Опять перебил Рико, и охватывающие его эмоции полезли наружу, заставляя его сменить позу. Рико резко уселся, взгляд карих глаз его впился в Мэри с немым укором.
Он будто винил ее в чем-то, и Мэри еще больше растерялась. Последним, чего она ожидала от Рико, была подобная реакция. Она вообще изначально, ждала его поддержки, но уж никак – не осуждения.
- Нет, нельзя! Команда не будет работать со мной, не имея ко мне доверия, ты сам это прекрасно знаешь, Рико! – Вырвалось у нее.
Сама не знала, как так вышло, что она вскипела изнутри, она же изначально пришла все исправить. Вскочила на ноги, и кулаки ее сжались.
– Я сказала так, как я считала нужным – иначе вы поперегрызали бы друг другу горло, не сегодня – так завтра!
– Думаешь, команда не приняла бы тебя без подробностей твоего прошлого? Куда бы они делись? А ты берешь – и просто все наизнанку!Неужели нельзя было обойти углы?!
- Я и без того многое обошла, ты и сам не представляешь, как оно звучало бы, не сделай я этого!
- Черт, я ведь догадывался, я...по тебе видно. Все это время было видно, а я надеялся, что мои догадки – ошибка. Почему? Почему ты не полушала меня?
- Если ты боялся слышать – это только твоя проблема. Ты – не весь отряд! Да, у меня такая история, и да, она – часть меня, и если ты оказался слишком слаб ее выслушать, то моей вины в том нет!
Вскочил и Рико. Он и до этого был на взводе из-за стычки с Олуо, и сейчас опять входил в тот же аффект, потому что Мэри повысила голос. Рико был не из тех, кто смолчит, и он будет давать отпор. Стоило бы помнить об этом.
- Слишком слаб?!
Голос его зазвучал на порядок жестче, чем она привыкла, и он как будто стал еще выше ростом, при этом. Лишь пару раз на ее памяти он бывал таким. Но не с ней. С ней он был другим...Или ей казалось?
- Да, слишком слаб! Я слишком слаб, чтобы слушать о том, что тебя насиловали! Что тебе было четырнадцать, и какой-то, сука, ублюдок постоянно делал это с тобой! Думаешь, я не понял, что прячется под этим «поступил со мной жестоко»? Да, я оказался слаб, чтобы думать о том, что у твоего горла был нож! Ты это хотела услышать? Это?!
Каждое слово его било больнее кулака, а каждый слой боли лишь усиливал следующий. Руки ее, дрожащие, обхватили голову, и она зажмурила глаза на пару секунд, уводя себя в темноту. Оставалась стоять на ногах, но внутри у нее что-то рухнуло вниз. Сердце забилось в горле, и она только и смогла сглотнуть тугой ком, чтобы легче дышалось
- Не это... - Негромко сказала Мэри, тупя взгляд в черный пол
- Ну так вот, услышала.
Рико отвернулся. Физически ощущалось, как сильно он взвинчен. Дышал часто, тело покрылось испариной.
- Я – не весь отряд... И я с самого начала знал... - Сказал неожиданно тихо, в пространство перед собой, а потом будто опомнился,где он, с кем, резко повернулся обратно, и снова – тем же голосом, полным неприязни, бросил:
- Почему ты до сих пор здесь? Я же, кажется, сказал, что хочу побыть один. Это приказ, а не просьба!
- Как скажешь. Командир
Не могла избавиться от ощущения, что потеряла кого-то близкого. А может, ей лишь казалось, что он близкий? Ведь они всего лишь были напарниками и товарищами по отряду, и то – потому что Леви вверил ее в его подчинение, как новенькую. А она уже решила, что он стал ей другом.
Рико не повернулся к ней.
Он плюхнулся обратно на кровать, и принял свою прежнюю позу. Комната будто вытянулась между ними, став длиннее, чем была. Он был рядом, но дальше, чем когда-либо.
Дрожащими руками Мэри отвела волосы с лица. У нее не было ни слов, ни сил больше. Второй раз за этот злосчастный день она повержена и опустошена. Только теперь она чувствовала себя хуже, чем когда ее охватил приступ на тренировке. Приступ паники проходит, его можно остановить правильной техникой, а вот душевную боль она не сможет умалить ничем. Перед выходом, она еще раз обернулась на Рико. В полумраке комнаты его тело одиноко покоилось на кровати, как будто спит.
- Мэри?
Вздрогнула, отчего дверь закрылась почти хлопком.
В полутьме коридора, со свечным фонарем в руке, стояля Петра. Чуть склонив голову набок, она наблюдала за Мэри – а именно, за тем, что она вышла из комнаты Рико
- Черт, ты напугала. – Сквозь выдох, сказала Мэри, и почувствовала, как успел подскочить ее пульс от испуга.
- Мне показалось, или Рико кричал?
Петра подошла ближе и облокотилась боком о закрытую дверь своей комнаты.
Мэри прислонилась спиной к стене, откидывая назад затылок, и прикрыла глаза.
- Не показалось. – Прошептала она
- Ясно. Пойдем?
Когда Мэри открыла глаза и повернула голову в ее сторону, дверь в комнату Петры уже была открыта, и свет фонаря пролился оттуда на каменный пол и стены потемневшего коридора.
Голова Петры выглянула на нее из-за дверного проема:
- Идешь?
Когда Мэри вошла, Петра сидела на корточках напротив открытого шкафа и, судя по шорохам, что-то выискивала в глубине полки.
Комната была не более обжита, нежели у Мэри. Так же мало вещей, так же полупусто. На столе сидел подаренный ей игрушечный медвежонок, возле него стояла светло-розовая шкатулка. На спинке стула – жакет с шевронами, а на сиденьи – пара теплых, вязаных, носков.
Мэри присела на край кровати, а Петра уже поднялась с корточек, с металлической коробочкой в руках. Она была вся разрисована разноцветными леденцами, крендельками и пряниками.
- Не знаю, как ты. – Говорила Петра, ставя коробочку на стол и открывая ее крышку с характерым металлическим поскрипыванием. – Но я очень хочу сладкого, когда день был тяжелый.
Крышку оставила, а сама забралась на кровать, скрещивая по-турецки ноги.
- Бери. – Сказала Петра, и уже успела с хрустом откусить кусочек песочного печенья.
Коробочка была наполовину заполнена печеньем разных форм: круглым, квадратным, в форме сердечка или цветка.
- Ты хранишь печение на черный день? – Спросила Мэри, не сдержав легкую улыбку. Что-то по-особенному забавляло ее в том, как Петра хрумала печенье, и ее щеки немного надулись, потому что рот был полным.
Ответила только когда проглотила.
- Я страшно люблю сладкое. – Призналась та, потянувшись за еще одним. – Но ем только когда нанервничалась. Ты бери. И садись, не стесняйся.
Мэри сняла обувь и подняла ноги на кровать, тоже скрестив их перед собой. Взяла одну печенюшку в форме цветка и откусила кусочек. Сладко, пахнет ванилью и грецким орехом. Печенье было рассыпчатым, а во рту таяло.
- Олуо извинился? – Поинтересовалась Петра
- Ты его надоумила?
- Неа. Он сам. Олуо, мне кажется, рисуется перед парнями, типа он такой весь непробиваемый. А выглядит как дурачок.
Она хмыкнула.
- Знаешь, Мэри. – Продолжила Петра, жуя. – Может, ты и не хотела бы слышать это, но, кода я слушала твою историю, мне было очень жутко. Наверное, девочка поймет лучше, через что ты прошла, чем парень.
Она дожевала, проглотила, и пока больше не брала еще. Сложила руки замком между колен и посмотрела на Мэри прямо.
- Я, конечно, сама стала как пацанка.
Усмехнулась уголками губ, но ямочки на щеках все равно проступили.
- Ну, в смысле, все детство я жила с братом в одной комнате. Сейчас вот в отряде, где одни парни. У меня даже платьев нет, я просто забыла, как их носить. Но...я понимаю тебя.
Мэри встретила каре-зеленые глаза. В них отблескивало теплое пламя свечного фонаря.
- А ведь у меня были длинные волосы. – Добавила Петра, чуть тише, и вздохнула. – До пояса. Сейчас так и не скажешь, что были.
То ли виной тому приглушенный свет, то ли этот отблеск в глазах, то ли поза, но Петра сейчас казалась ей совсем взрослой. Не той задорной, младшей сестренкой, коей она стала им всем в отряде, даже ей. Спина девушки оставалась ровной, а взгляд, спокойный и осознанный, не оставлял в Мэри сомнений, что Петра говорит не для того чтобы выказать солидарность или успокоить. Она правда понимала ее.
- Мне жаль, что не стало твоего брата. – В свою очередь, сказала ей Мэри. Покрутила в пальцах печенье. На нем все еще оставался след от одного-единственного укуса.
Смерть брата привела ее в разведкорпус. Мэри помнила эту предысторию.
Петра вздохнула, махнула рукой и взяла еще два печенья и разом сунула их в рот. Опять стала жевать за обе щеки, но ничего не сказала.
Мэри доела свое. Тишину, временно воцарившуюся, нарушал лишь хруст песочного теста да едва тихое потрескивание огонька свечи.
- Ты знаешь, Рико мог вспылить в аффекте, но он не со зла. – Проговорила Петра с набитым ртом.
- Не говори мне о нем.
Мэри невольно поморщилась, будто бы у нее что-то сильно болело, и глаза ее на секунду зажмурились, а потом открылись снова, чтобы увидеть, как Петра опять внимательно спотрит на нее и замерла. Даже жевание остановила.
- Рико...он просто эмоциональный. – Сказала она, будто в его оправдание. Наконец, проглотила содержимое рта, и далее сказала членораздельнее: – Ну, у него у самого есть сестра. Думаю, он воспринимает такие вещи близко к сердцу именно поэтому. Острее чувствует. Мой брат, к примеру, тоже был таким. Восприимчивым, что ли?
- Я не говорю, что он плохой. – Возразила Мэри, все еще не избавившись от чувства боли непонятно где, изматывающей. – Просто я стала забывать, почему не приязываюсь людям. Потом только больнее терять.
- Эй, не говори так.
Петра подала корпус чуть вперед, чтобы приблизиться к Мэри.
- Никого ты не потеряла еще. А если что, есть я с печеньем.
Мэри снова не смогла сдержать улыбку. На сей раз, чуть грустную, но не менее искреннюю.
- Лучше чай с вареньем.
- Договорились. В следующий раз пьем чай.
И Петра опять сунула в рот печенье, а Мэри подумала про Лию. Так похожую на Рико, будто его миниатюрная копия. Вспомнила, как девочка бежала за строем, и он поймал ее, усадил на лошадь, и выглядел непривычно счастливым.
****
Свистящий звук сматывающегося троса УПМ.
Она проснулась, потому что отчетливо услышала его совсем рядом.
Комната была пуста, но в открытое окно лил солнечный свет, нагревая теплом одеяло поверх нее. Мэри уселась в кровати. Снаружи слышны были разговоры ребят, они уже бодрствовали. Сколько же времени она проспала, и почему никто не пришел разбудить? И да, она совершенно четко услышала сматывающийся трос.
Мэри подняла глаза на окно. На подоконнике в деревянной кружке стояли....цветы.
- Что? – Сказала она сама себе и тряхнула головой, отгоняя остатки сна. Волосы упали на ее лицо, и рукой она отбросила их назад.
Цветы так и стояли, ей не привиделось. Это были несколько веточек, густо усеянных небольшими белыми цветочками на них, с желтыми тычинками по центру. Мэри переместилась на колени, поближе к подоконнику, и вдохнула знакомый аромат, который доносился даже на расстоянии.
Жасмин.