Глава 1 - Эпоха людей
Когда они впервые встретились его глаза были холодны и прекрасны, как вечный лед сияющий на солнце. Чистая кожа оттенка лунного слитка, крепкая, но не крупная стройная фигура, говорила о воле, силе и важности в этом мире.
Чёрные волосы с синим отливом развевались на ветру, хлестая волевые плечи и прямую спину при каждом четком шаге. Одежды кружились вокруг талии и ног с длинными сапогами.
Среди всех самых редких и красивейших драгоценностей он — сефирит. Камень был на столько редким, что триста лет назад короли, господа и императоры вырезали целые кланы, лишь бы добыть его из крови павших.
Сефирит лечит смертельно больных, проклинает в мучениях ненавистников, воду превращает в кристаллы, а так же сефирит это... Символ отчуждённости, магии и души.
Сильнейший, но жалкий, чудесный, но обыденный, всеми любимый, но ненавистный себе.
Этот человек производил впечатления того, кто ломал сам себя ради своих же амбиций. Вот только никто этого не видел. Для всех его мерцанием и путём в будущие был непробиваемый трезвый взор, целеустремленно смотрящее только вперед.
Это была последняя эра тех холодных пустошей Всемирия. Скоро церемония Возрождения. Все кланы и знатные семьи собрались ради того, что собирался им показать их новый император. Люди, чёрной толпой стояли на голом поле, утопая в белой пустыне снега и сонной смерти. Их волнения выходили частыми облачками из-за мороза, стоять слишком долго было утомительно. Руки и ноги у многих окоченели, а лицо все раскраснелись.
Да, именно тогда отец и матушка взяли его с собой на церемонию, каждую минуту восторгаясь тем, что их семья смогла получить приглашения от самого будущего императора, он же последний принц, самой важнейшей и могущественной семьи.
И когда юный, но не по годам зрелый четырнадцатилетний принц предстал перед поглощающим взором своего единого народа, в пустоши впервые повисло полное безмолвие. Как сейчас помниться эта минута, где песня ветра разгоняющего снежную пыль была единственной, что подавало признаки жизни.
Казалось спустя вечность, принц заговорил уверенным голосом, так что бы самые окарины могли слышать его:
— Народ Всемирия! Мы долго были под властью Богов магии и всего фантастического, что не во что не ставили наши собственные усилия! Наши таланты, силы и возможности! — все молчали не смея и выдохнуть. — Боги использовали нас как скот пользуясь нашей слабость, обещая всемирные блага! Обманывая нас ложными сладкими речами! — главы элитных кланов, сидевших под своим знаменами недоуменно перегляделись, но тревогу пока никто не поднимал. — Но не стоит больше переживать. — Утешающе высказался принц, и на красивом совсем юном лице заискрилась гибкая, но очень злая и мстительная улыбка.— Отныне мой народ, я поведу Всемирие и его людей в новое будущие! Боги никогда более не вмешаются в наши законы и порядок!
И вот тогда поднялся не шуточный бунт. Кто-то истошно вопил, кричал, проклинал. Всё это летело в лицо их обожаемому принцу, который ни только не паниковал или был испуган, наоборот, его лисий оскал стал только довольней и кровожадней.
Он был рад тому что происходит. Даже когда главы семей попыталась вразумить его и потребовать объяснений, принц с ядовитой усмешкой приказал своей страже утихомирить их, а потом он возгласил то, что они от него требовали.
Причина такой бурной и недовольной реакции была очевидна: Боги или Творцы – это те, кто создали Всемирие и позволили им, людям, жить здесь под их же защитой, так как большая часть мира после многовековой войны между богами и демонами, погрузилась в сквернящую засуху, где-то покрылась мертвыми морозами или покоиться на дне бесконечных океанов.
Императорская семья, была связующим звеном между высшими и обычными людьми, потому их так обожали и почитали все, кто только мог.
А теперь тот, кто взойдет на трон и будет отчитываться Богам, открыто заявляет, что больше в них они не нуждаются. Что их волшебство, силы им больше не нужны! Мягко говоря, это не просто вздор — это богохульство за которое юного принца ждет вечное наказание за свою дерзость.
— Одна из башен была стерта с лица этой земли, — не скрывая свой злорадности объявил принц. — Я лично расправился с Богом и уничтожил одну из восьми Башен! — торжествующе выдал он раскидывая руки, улыбаясь как настоящий психопат. Главы повставали со своих мест, пока народ потерянно озирался покачивая головами в отрицании. — А что бы ни у кого не возникло сомнений на данный счет, — когда он щелкнул пальцами, к нему подошёл один из стражей в маске и приклонившись, подал дряхлый мешок. Принц взял его с брезгливостью и запустил руку. — Вот! Любуйтесь! Это ваш всеми почитаемый Творец Законов собственной персоной!
Тишина смешалась с ужасом в каждом вздохе. Время просто остановилось. Толпа превратилось в сборище простых камней, заставших во льду. Ему тогда было всего четыре года, и он помнил, как стиснула его руку мать, когда перестала дышать от увиденного, как закряхтел отец, его кожа то белела, то зеленела.
А в это время что-то падало на глазах у знати Всемирия в передних рядах. Последовал глухой отчетливый стук, потом скачки, как если бы прыгал мяч, это что-то покатилось по сцене, и как только звук стих раздался женский вопль.
Потом, один голос перешёл в десятки и тысячи. Он прикрыл уши ладонями, потому что это было так громко, что снег с вековых острых горных пик затрещал сходившими лавинами. Все эти люди ревели, кричали, бились от горя, отчаянья и ярости.
Чудовище! Монстр! Убийца! Ублюдок! — каждое неразборчивое слово народа летело в сторону принца. Кто-то даже пытался залезть на сцену, чтобы убить нагло ухмылявшегося мальчишку, но стражи в масках тут же применяли силу. И они не просто отталкивали взбешенных людей обратно, им было разрешено с самого начала применить силу.
Серебристые проблески холодных оружий сияли в толпе, словно падающие звезды, красные капли взлетали вверх, а после он слышал, как мужчины и женщины ревели от боли и страха. Давление стало переходить на задние ряды оттесняя людей. Те, кого ранили пытались убежать расталкивая остальных, не заботясь ни о ком кто был впереди.
Его бы без труда раздавили мощные ноги обезумевших взрослых, не обращавших ни на что внимание. Мать вовремя подхватила на руки, и прижимая к себе стала убегать следом за отцом, плевавших всеми видами проклятий, на голову будущего императора.
Он отчетливо помнил, как в тот день снег и кровь, жар людей и запах железа, а также тишина пустоши и вопли отчаявшихся, переплелись в жуткую, но по своему прекрасную картину.
Прижавшись к шее матери он неуверенно раскрыл глаза, и сквозь безумную тряску, посмотрел на уже опустевшую кровавую сцену, на которой стоял один непоколебимый, решительным и отважный принц. Будущий император. Всесильный человек.
Принц провожавший тающую толпу насмешливым взглядом, весь измазанный в чужой крови с блаженством закрыл глаза, втянул носом острый морозный воздух, а после усмехаясь покачал головой и наклонился.
Тонкими элегантными пальцами, схватил то что лежала возле его ног. То, что он достал из мешка и бросил толпе на обозрение...
Тогда маленький, долго не мог догадаться, что же принц так небрежно держал в руке. И только много лет спустя он узнает, а точнее его личный учитель скажет во время урока, что это была голова первого убитого божества.
Позорное осквернение смерти высшего существа, убитого обычным человеком.
Однако ни эта деталь в печаталось ему так озабоченно в голову. Сцена, сама по себе была ужасна и бесчеловечна, но то что делал принц останется в его голове на долгие годы.
Красивый принц смеялся. Раскинув руки и задрав голову, он ликующе, радостно и оглушительно засмеялся во всё горло. Этот звук разрывал душу на части. Жестокость, кровожадность и сумасшествие. Вот что было в этом адском лающем смехе.
Быстрее ветра, сильнее морской волны, страшнее самых древних демонов... Нет ничего что бы сравнилось с этими раскатами ликования и довольства.
Всё еще держа голову Бога в руке, принц не прекращая хохотать, закружился по сцене легко и очень атлетично двигаясь словно кошка. Он продолжал кружиться и пританцовывать, при этом гогот его, как и зоркий взор, был обращен к небесам.
Он жестоко злорадствовал над теми, кому должен был верно служить. Скорее всего принц осознавал, что будет проклят. Ибо не рождался во Всемирии человек, способный осквернить ни бога, ни демона.
Вот таким чудовищем по молве всех людей, и был сто одиннадцатый император людей и Всемирия, имя которого У Ливэй.