Глава 3: А тебя красит простота
Рука подрагивает от напряжения — нервы не выдерживают. Я жду начала собеседования, и мне сложно держать себя в руках. Глупая затея, если подумать. Лето только началось, а я уже решила искать работу, не поставив в известность родителей. Просто... хотелось быть как можно меньше дома. Меньше разговоров, меньше вопросов, меньше чужого контроля.
Так я и нашла вакансию кассира в небольшой кофейне — или, скорее, пиццерии — неподалёку от центра города. О заведении я знала немного, но отзывы были хорошие, и место считалось довольно популярным среди местных. Я не имела ни малейшего представления, что меня ждёт внутри и насколько вообще подхожу на эту должность, но всё равно пришла.
Снаружи — жара. Солнце пульсирует в асфальте, в коже, в воздухе. Но едва я вошла в здание, как волна прохлады от кондиционера приятно ударила в лицо. Я чуть замедлила шаг, позволяя телу немного прийти в себя. Пространство перед глазами — уютное, тёплое в своих оттенках и запахах. За кассой стояла женщина с миловидным лицом, светлыми волосами, слегка торчащими ушами и добрым, но внимательным взглядом. На ней был фиолетовый фартук с логотипом заведения, а вокруг пахло расплавленным сыром, свежим тестом и томатами.
Я осторожно прошла по полу — кроссовки глухо шуршали по плитке. Женщина посмотрела на меня пристально, но с интересом.
— Ciao, tesoro, questo è per il posto vacante, vero? — тепло обратилась она, сложив руки и слегка хрустнув пальцами. (Здравствуй, дорогая. Ты по поводу вакансии, верно?)
— Sì, sono io, — ответила я на автомате, собирая волосы в крабик, стараясь выглядеть спокойной.
— Sono un po' occupata in questo momento, — продолжила она, оглядываясь на что-то за спиной. — Mio figlio ti farà delle domande. E più tardi decideremo insieme a lui. (Я сейчас немного занята. Мой сын задаст тебе несколько вопросов, а потом мы решим вместе с ним.)
Она жестом указала на небольшую деревянную дверцу сбоку, ведущую, судя по всему, в служебное помещение.
Я вежливо кивнула, улыбнулась и прошла туда, где мне велели подождать. Это оказалось компактное, слегка захламлённое помещение — вроде склада или комнаты отдыха. Повсюду коробки, сложенные в углу, и пара невысоких диванчиков с облезлой обивкой. Я огляделась, никого не было, и, не зная, куда себя деть, села на один из табуретов у стены.
Прошло всего несколько минут, как дверь отворилась и в комнату вошёл парень. Высокий, плечистый, в чёрной мотокуртке и с шлемом в руках. Его вид резко контрастировал с духотой помещения — от него пахло улицей, летом, металлом и кожей.
Я встала, слегка смутившись. Он казался старше меня — по крайней мере, по выражению лица и уверенности в походке. Но всё изменилось, когда он снял шлем.
Светлые, немного влажные от жары волосы, прилипшие ко лбу. Зелёные глаза, в которых я сразу узнала того самого парня из круглосуточного магазина. Того, с кем мы тогда молча курили у витрин, делясь никотином и одиночеством.
— Привет, — сказал он по-русски, и по голосу стало ясно: он тоже узнал меня.
Я опустила глаза, не зная, как отреагировать. Слишком странное совпадение. Или мир слишком тесен.
— Мама сказала, надо кого-то взять на кассу. Ты по этому поводу, да? — спросил он, сдержанно и немного на выдохе. Похоже, он только приехал. Он поставил шлем на коробку и сам сел на один из диванов.
Я кивнула и снова опустилась на свой табурет.
Он не стал тянуть с формальностями. Спросил, есть ли у меня опыт — хотя бы минимальный. Работала ли я с клиентами, смогу ли приходить вовремя, сколько часов готова уделять в неделю. Простые вопросы, не академические, но я старалась отвечать чётко, не сбиваясь.
А он... всё это время то и дело смотрел на меня. Не в лоб, не слишком навязчиво, но цепко. Будто вспоминал. Или сравнивал. Его взгляд был будто бы чуть более долгим, чем уместно, и мне приходилось то отводить глаза, то снова ловить его на себе.
Я старалась сосредоточиться, не дать себе раскиснуть. Это просто собеседование. Просто парень из круглосуточного. Просто новая попытка быть чуть более самостоятельной этим летом. Но сердце всё равно слегка дрожало.
В дверь снова кто-то вошёл. Я подняла глаза — это была она, та самая женщина с кассы. Отряхнув руки о фартук, она шагнула в комнату и посмотрела на блондина.
— Ну? — заговорила по-русски, слегка прищурившись. — Как там?
Я инстинктивно промолчала. Видимо, она не знала, что я понимаю каждое слово. И в этом, почему-то, было что-то успокаивающее — словно можно ещё чуть-чуть спрятаться в тени, прежде чем раскрыть себя до конца.
— Принята, — бросил он коротко, почти не думая. Потом повернулся ко мне. — Как тебя зовут?
В этот момент женщина снова посмотрела в мою сторону. Что-то в её взгляде изменилось — то ли выражение удивления, то ли лёгкая догадка. Я больше не могла делать вид, что не понимаю.
— Авелина, — сказала я. Голос прозвучал чуть тише, чем хотелось бы.
Назвать полное имя показалось странно. Обычно я представляюсь короче, проще. Но сейчас — официальная ситуация, взрослая, почти взрослая... всё же это работа.
Работа. Стоп. Меня... правда приняли?
Господи. Я так нервничала, готовилась к худшему — а в итоге всё решилось быстрее, чем я успела испугаться. Он действительно меня запомнил? Или дело было вовсе не в сигарете той ночью? Я не знала, но сердце забилось немного быстрее.
— Очень приятно, я Саша, — сказал он уже спокойнее, расстёгивая мотоэкипировку.
— А я — Даша, будем знакомы, — с улыбкой проговорила женщина, чуть кивнув, как будто подтверждая решение сына. Её доброжелательность была искренней и почти обезоруживающей. Лицо у неё не менялось — всё то же тёплое выражение, будто ты здесь кому-то действительно рад.
Она жестом пригласила меня выйти из комнаты, и мы вернулись в зал. Там меня быстро, но обстоятельно ввели в курс дела. Инструктаж был плотный, но подан без лишнего нажима.
Даша показала, как пользоваться кассой — где пробивать заказы, как рассчитываться с клиентами, куда складывать наличные. Потом объяснила, как сообщать о новых заказах кухне и какие фразы использовать, если кто-то звонит по телефону. Особое внимание — доставке: если поступал вызов, нужно было отметить адрес и сразу сообщить Саше. Видимо, он выполнял заказы сам, на мотоцикле.
День прошёл в состоянии проб и ошибок. Я быстро поняла, что теория и практика — вещи разные, особенно когда клиенты начинают выстраиваться в очередь. Ближе к вечеру стало особенно жарко — поток гостей усилился, в воздухе пахло тестом, специями, шумом голосов.
Даша была терпелива, время от времени поправляла мои действия и делала это без раздражения. С Сашей мы почти не разговаривали. Он появлялся молча, забирая коробки с пиццей, и исчезал. Лишь изредка наши взгляды пересекались, как будто случайно. Но, кажется, он всё видел — даже когда я роняла сдачу или путалась в кнопках.
Так закончился мой первый день.
Позже, дома, я ела курицу в тишине кухни. Чуть остывшая, пересушенная, но всё равно вкусная. Я почти не чувствовала вкуса — было странное ощущение опустошения, усталости и одновременно лёгкой эйфории. Я справилась. Меня приняли. Я — работаю.
Я прихватила немного еды с собой — на ночь, для своих вечерних ритуалов, — и забралась в комнату. Там, наконец, скинула с себя всё чужое и неудобное: форму, обувь, жару, напряжение. Надела домашнюю футболку, мягкие шорты, выдохнула.
Компьютер ожил лёгким гудением, загрузка прошла быстро. Я уже собиралась включить какой-нибудь фильм — что-то ненапряжное, фоном. Но тут пришло сообщение.
От Тимура.
«Заходь к нам»
Я уставилась на экран. Одно короткое сообщение — и странный щелчок внутри. Лёгкий, почти щекочущий. Чёрт побери, но Discord, как ни крути, вызывает зависимость. Даже после долгого дня ты всё равно заходишь. Всё равно тянешься туда, где ждут.
Закрыв вкладку с фильмами, я кликнула на звонок.
На удивление, вебка Тимура оказалась включённой с самого начала. Меня это слегка озадачило — он не из тех, кто просто так показывает себя. Обычно наоборот — закрытый, немного таинственный, зашифрованный за мемами и иронией. А тут — вот он, на экране, в полном свете своей неоновой комнаты. Я даже растерялась. Неужели я всё-таки заслужила доверие? Или это просто хорошее настроение? В любом случае, внутри отозвалось приятно — тёплым щелчком, как будто ты кому-то вдруг стал ближе.
Тимур сидел, как всегда, чуть наклонившись вперёд, подбородок опирался на руку, взгляд смотрел прямо в камеру. Зеленовато-янтарные глаза, длинные тёмные ресницы, растрёпанные, мягкие волосы — те самые "fluffy hair", из-за которых он казался чуть младше, чуть добрее, чем, возможно, был. Сзади пульсировала неоново-зелёная подсветка, как в комнате стримера, отражаясь бликами на коже. Контур его лица был удивительно мягким, почти как у персонажа аниме, но голос всё равно был низким и немного сонным.
Я посмотрела на список участников. Все на месте — кроме Тины. И первым, что я сказала, нарушив почти уютное молчание, было:
— А Тина где?
Нико ответил первым. Прокашлялся так резко, что в наушниках немного захрипело, и в ту же секунду тоже включил камеру. Его лицо появилось на экране резко, как будто он сам этого не ожидал. У него были тёмно-каштановые волосы, собранные назад в небрежный хвост, и необычные янтарные глаза, в которых часто мелькала насмешка. Он был в тёмной майке и белых геймерских наушниках, которые почти перекрывали всё, кроме его упрямо торчащих ушей.
— Она вроде занята, — сказал он, потирая лоб. — Ей мама что-то поручила.
Его интонация была нейтральной, но я почувствовала, что он это немного недоговаривает. Не в том смысле, что врёт, а просто... не хочет развивать тему.
И тут, как обычно, отличился Стас.
Вебку он не включил. Просто сидел молча в голосовом, без звука, как всегда. Только ник его горел зелёным, да время от времени слышно было дыхание или лёгкое движение кресла.
— А Стас меня стесняется, что ли? — сказала я, делая губы трубочкой, даже чуть наклонилась ближе к камере, будто могла разглядеть его в темноте экрана.
Ответ не заставил себя ждать:
— А ты своё личико покажи, а потом я, — сказал он спокойно, будто заранее знал, что я не откажусь. Ни раздражения, ни подкола — только тихая уверенность, которая в этот момент показалась мне... даже слишком привлекательной.
Я не колебалась. Не из кокетства, просто не видела в этом ничего страшного. Открыла зеркальце, чуть поправила волосы, провела пальцами по щеке, на автомате смахнув воображаемую пыль, и включила камеру. На экране отразилось моё лицо — немного уставшее после рабочего дня, но чистое, простое. Моё. Без маски.
— Ну прям красотка, — сказал Тимур, приподнимая брови и складывая пальцы в поцелуй. — Всё, терь ты, Стасик, показывайся. Хватит нам тут призраком быть.
Нико захихикал, но Стас всё ещё молчал.
— Он у нас стесняшка, — добавил Нико, поворачиваясь к камере боком.
— Ничего я не стесняюсь, — наконец отозвался Стас. Его голос был чуть ниже, чем я помнила, с хрипотцой и каким-то лёгким надломом в конце фразы, словно он не до конца проснулся или курил перед этим. И в тот же миг вебка включилась.
На экране появился он.
Кареглазый, тёмноволосый. Лицо — не из тех, что можно назвать просто «симпатичным». Оно было угловатым, грубым — с чётко очерченной линией скул, прямыми бровями, резкими чертами. Щетина на щеках и подбородке казалась чуть небрежной, но почему-то невероятно к нему шла. Его глаза смотрели прямо в камеру, не избегая взгляда, и в них было что-то настороженное, почти волчье. Он выглядел взрослее, серьёзнее... сильнее.
Я задержала взгляд. Дольше, чем нужно. Глупо, может быть, но я не могла просто переключиться.
— А сколько тебе? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри что-то уже начинало покалывать. Не от волнения — скорее от странного, липкого интереса, как будто хотелось узнать больше. Не просто цифру. Всё. Кто он такой. Что у него за жизнь.
Он продолжал смотреть в экран, не отводя взгляда.
— Восемнадцать, — ответил. Спокойно. Без пояснений. Без оправданий.
Я кивнула. Значит, старше меня на год. Только на год — а ощущение будто бы между нами целая дистанция. Не из-за возраста, а из-за чего-то другого. Взрослый он был не по цифрам. А по тому, как сидел. Как молчал. Как смотрел.
И в ту секунду я поняла, что мне будет сложно не думать о нём.