Плыть по течению

Возмущенный Северус Снейп ухмыльнулся. Временами он просто не понимал Дамблдора. Он не понимал, почему должен участвовать в каждой из эскапад, которые затевает старый простофиля. Как не понимал того, что ему велели сделать сегодня. Спасти чертова Гарри Поттера. Зачем его понадобилось спасать? Только потому, что Сибилла вдруг предсказала его надвигающуюся кончину?

Как будто она раньше предсказывала что-то иное.

Снейп едва не расхохотался, когда Дамблдор заявил, что решил вернуть Золотого Мальчика в Хогвартс. И это спустя месяц после начала каникул! Но директор не позволил ему увильнуть от этого дела. Даже хуже, он не позволил Снейпу выпустить переполняющее того раздражение, на что обычно смотрел сквозь пальцы, а буквально выставил из кабинета, настаивая на невероятной срочности дела.

Именно по этой причине Снейп позволил себе понежиться сорок минут в ванне, не торопясь собрался, облачился в маггловское одеяние и отправился в Хогсмид. А уже оттуда аппарировал к дому номер 4. Но прежде Мастер зелий придирчиво оценил, насколько стильно смотрятся его черные джинсы и рубашка, как мальчишка перед свиданием. Он был готов тянуть время, сколько получится.

Но, в конце концов, Северус оказался перед чертовым домом. Уже темнело, и жители этой улчки возвращались домой. Снейп тихо выругался. Он бы предпочел провернуть все ночью, но никак не мог придумать, как провести оставшееся время.

Нахмурившись, он подошел к двери и постучал.

Тишина.

Сердито пробормотав себе под нос, что лучше бы жильцы дома не решили накануне отправиться на побережье, он постучал сильнее.

Снова тишина.

Снейп, едва не бурля от злости, повернулся, чтобы уйти. Его послали просто так, в пустой дом! Промчавшись по подъездной дорожке, он раздраженно пнул первое, что подвернулось под ногу — дурслеевский мусорный бак. Удар был настолько силен, что жестянка опрокинулась, вывалив содержимое. Снейпу было плевать. Пока он не заметил среди мусора кое-что, заставившее его приглядеться внимательнее и замедлить шаги.

Очки Поттера. А неподалеку лежало нечто, похожее на обугленные останки учебника по трансфигурации. Или по зельям? Снейп замер, сбитый с толку. Потом осторожно подобрал очки.

Они были разбиты и покорежены.

Опустив их в карман, мужчина вернулся к двери и постучал как можно громче. Когда никто не ответил, он вытащил палочку и отпер дверь заклинанием.

Дом казался пустым, Снейп ощутил это почти сразу. Он нахмурился. Что-то было не так. Что-то, что он не мог описать точно, но чувствовал безошибочно. Внутри никого не было. Ставни были закрыты, постели застелены, даже холодильник выключен. Но если дом пуст...

...почему там пахнет пережаренным мясом? Снейпу совсем не нравилось, как все оборачивалось. Им медленно овладевало нехорошее предчувствие. По коже побежали мурашки – все ясно свидетельствовало, что чтобы он ни обнаружил, ему это не понравится. А Снейп ненавидел подобные вещи.

— Поттер, выходи немедленно, — раздраженно скомандовал он.

Снова никакого ответа. Но Северус недаром был шпионом. Он знал, что в доме находится кто-то живой. Он ощущал, почти на пороге восприятия, едва различимое дыхание. Но где? Он проверил и перепроверил каждую комнату. Даже ту, с решеткой на окне, которая походила на кладовую, хотя казалось нелепым, что кто-то может в ней жить.

Нигде не было и следа юного гриффиндорца, за которым он прибыл. И именно это насторожило Северуса. Казалось, Гарри Поттер никогда не жил в этом доме. Не было ни его одежды, ни вещей, которые можно было бы опознать, ни фотографий, чтобы обозначить сам факт его существования. Может быть, это был не тот дом.

Вот только Снейп был абсолютно уверен, что дом именно тот. Остановившись посреди гостиной, он задумался, а затем, приняв решение, поднял палочку:

— Указуй.

Палочка повернулась и потянула его в коридор. Недоумевающий Северус последовал за ней. Он точно ничего не пропустил наверху. Проверил даже под кроватями. Тут палочка остановилась — они достигли нужного места. Мужчина озадаченно моргнул и приподнял бровь. Он стоял перед чуланом под лестницей.

Северус хмыкнул. Здорово. Очевидно, семейство отправилось на прогулку, Поттер запер здесь свои вещи для сохранности, а палочка привела к ним Мастера зелий.

Но какими бы не были его догадки, чулан оставался единственным местом, где он еще не искал мальчишку.

— Так-так. Что ж, посмотрим и здесь, чтоб потом не спорить, — пробормотал Северус и велел: — Алохомора.

Дверь распахнулась, открыв темный чулан. В нос Мастеру зелий ударил резкий запах паленого мяса. Волосы на затылке встали дыбом. Что происходит? Он подавил тревогу и прошептал «Люмос», чтобы осмотреться.

От того, что он увидел, его взгляд ожесточился, кулаки в гневе сжались так, что костяшки пальцев побелели. Он, наконец, нашел Гарри Поттера. И все оказалось чертовски плохо.

Внутри чулана, скрючившись, лежал мальчик, в котором едва ли можно было узнать дерзкого подростка, которого Мастер зелий мечтал вычеркнуть из списков студентов Хогвартса. Он лежал, странно выгнувшись на коробке с инструментами и нескольких обувных коробках, голова откинута назад. Снейп засомневался — в сознании ли мальчишка. Лицо Поттера было совершенно разбито, как будто его головой пытались пробить стену. В свете палочки в кровавом месиве что-то блеснуло.

«Мерлин, это что, осколки стекла?» — ошеломленно подумал Северус.

Поглядев ниже, он понял, откуда взялся запах паленого мяса: правая кисть и предплечье Поттера были обожжены, будто к ним прижимали раскаленную железку...

Мастер зелий не желал больше смотреть на это. Он осторожно коснулся длинными пальцами артерии на шее мальчика и обнаружил, что тот еще жив. «Слава Мерлину, а то Дамблдор заставил бы меня ответить за это», — вздохнул он со смешанными облегчением и досадой.

Он усилил свет от палочки и засунул ее в карман так, чтобы кончик торчал наружу и давал достаточное освещение. Подняв на руки безвольное тело, Снейп не на шутку разозлился. На множество вещей.

Во-первых: он оказался свидетелем того, что напрочь разрушило огромное количество предрассудков, скрашивающих его жизнь. Теперь он больше не сможет смотреть на мальчишку, не вспоминая этот чулан. Заметная потеря для налаженной системы издевательств, учитывая, что Мастеру зелий нравилось издеваться над Гарри Поттером.

Во-вторых: Северуса послали найти и спасти Поттера, когда Волдеморт только начал воссоздавать свой Внутренний Круг, испытывая преданность своих Пожирателей. Если бы его увидели за этим заданием, следующая встреча стала бы для него последней. О чем только Дамблдор думал? В ту секунду Северус просто ненавидел старика.

И в-третьих: что за извращенец мог сотворить такое с ребенком, кроме перепившего Пожирателя? И за что? Даже в худшие моменты, когда Снейп горячо желал Поттеру смерти, он никогда не представлял, что с мальчишкой может случиться нечто подобное.

— Что здесь происходит? Выметайся из моего дома!

Раздраженный и разгневанный Мастер зелий взглянул на массивного мужчину, стоящего у распахнутой входной двери с пляжным зонтиком в руках. Из-за плеча мужчины опасливо выглядывала костлявая женщина. Северус Снейп улыбнулся Вернону Дурслю. А когда он улыбался в подобном настроении, то становился по-настоящему опасен.

— Вы сделали это? – вкрадчиво спросил он тоном, от которого содрогнулась бы преисподняя, и удобнее взял Гарри.

— Мальчишка мой, урод! Верни то, что принадлежит мне! – побагровел Дурсль и вошел в дом, угрожающе двинув зонтиком, ошибочно приняв тихий голос Снейпа за проявление слабости.

— Именно этого мне и хочется, — согласился тот и вытащил палочку.

______________________________

Волдеморт внимательно оглядел стоящих вокруг него людей, облаченных в черные мантии и белые маски, и кивнул Хвосту. Тот, повинуясь безмолвному приказу, закрыл дверь и восстановил защитные заклинания, как требовал хозяин перед началом собраний. Темный Лорд устремил леденящий душу взгляд на Нагини и, когда змея послушно подползла к нему, прошипел, поглаживая ее:

— Недавно я узнал кое-что интерес-с-сное... Может, кто-то понимает о чем я?

Среди Пожирателей, не отваживающихся даже взглянуть друг на друга, воцарилось гробовое молчание. Каждый перебирал в уме множество возможных ответов. Все, кроме одного. Снейп колебался доли секунды, прежде чем шагнул вперед и склонил голову, ожидая разрешения заговорить.

— Сними маску, — последовал обычный приказ, и он повиновался, преклонив колени и устремив взгляд вниз. Волдеморт улыбнулся, будто бы сам себе и деланно протянул:

— А, С-с-северус-с-с... Поведай же нам, мой Мас-с-тер зелий, что случилось...

Снейп глубоко вздохнул, стараясь выкинуть из головы мысль о том, с каким наслаждением Волдеморт произносит «мастер», и сосредоточился. Сейчас ему понадобится весь его ум.

— Гарри Поттер был доставлен в Хогвартс, мой Лорд. Он пробудет там остаток лета. Мальчишка в плохом состоянии.

Среди Пожирателей раздался приглушенный ропот, но тут же смолк. «Не иначе как под ледяным взглядом Тома Риддла», — подумал Северус. Когда его допрашивали, он заставлял себя думать о Волдеморте как о Томе. Это было якорем, который не позволял растеряться. Гнусавый голос резко вернул его к происходящему.

— Почему же он в таком состоянии, Северус?

Коленопреклоненный Снейп замер, ощутив, как по спине пополз холод. Прозвучал решающий вопрос. Как и тогда, в доме Дурслей, когда его инстинкт вопил, что Поттер внутри, сейчас тот же самый инстинкт говорил, что жизнь Северуса зависит от того, что он ответит. Как много правды можно открыть и как ее преподнести? Что Том Риддл знал о произошедшем? И насколько измененную версию событий он примет? Во что он поверит?

Чертов мальчишка. От того, во что Мастер зелий влез из-за него, в каком опасном положении оказался, его отвращение к Поттеру достигло немыслимых размеров. Осторожно, будто акробат, шагающий по тоненькому тросу над зияющей пустотой, он заговорил:

— Мой Лорд, Сибилла Трелони предсказала, что мальчишке угрожает смертельная опасность. Поэтому Дамблдор послал меня забрать Поттера у его родственников. Конечно, Трелони никогда не предсказывала ничего стоящего...

— Я знаю об этой летучей мыши! Рассказывай о Поттере! – перебил его Волдеморт. Снейп отпрянул, до крови прикусив язык. Судорожно проглотив соленую жидкость, он заговорил вновь, склонившись еще ниже.

— Да, мой Лорд. Я отправился в маггловский дом мальчишки. Конечно, никакая опасность ему не угрожала. Его просто слегка поколотили родственники. Когда я прибыл туда, он был без сознания. Я молю о прощении, мой Лорд, но искушение было слишком велико: Дамблдор знал, что мальчишка может быть в плохом состоянии. И хотя я не мог доставить этого паршивца к вам из-за защищающих его заклинаний, я знал, что директор не станет подозревать меня, если я... немного развлекусь с его подопечным. Я... убрался оттуда, когда родственники Поттера вернулись домой, — закончил Северус и закрыл глаза, молясь всем богам, отчаянно надеясь, что Волдеморт купится на этот рассказ и примет его как доказательство преданности Мастера зелий.

В воцарившейся тишине он слышал только неровный стук собственного сердца. Чертыхаясь про себя, Северус надеялся, что его кровь навеки въестся в руки гриффиндорца, и вина мало-помалу погубит мальчишку. Но все мысли немедленно испарились, когда Волдеморт поднялся с трона, а Нагини тихо скользнула в сторону. Его ненормально длинные, костлявые пальцы легли на плечи Северуса и тот поднял голову, взглянув в перекошенное, нечеловеческое лицо Тома Реддла.

— Это было очень мило, мой преданный слуга... ты установил новые стандарты для своих товарищей... — негромко, одобрительно заметил тот.

Снейп приготовился. Сейчас станет ясно, предстоит ли ему умереть.

— ... ты будешь вознагражден... тем, что я оставлю тебя в живых и позволю дальше служить мне. Но еще я дам тебе кое-что на память...

Костлявые руки отцепились от Северуса, и он снова опустил глаза, когда Темный Лорд отступил назад.

— Гарри Поттер мой. Только я могу играть с ним или убить. Ни у кого из вас нет права вредить ему, даже ради усердного служения мне. Ты должен запомнить это, Северус. Круцио.

_________________________________

Снейп вернулся в Хогвартс изможденным и донельзя раздраженным, желая только одного – немного вздремнуть. Так что, увидев в своих комнатах поджидавшего его Дамблдора, он не обрадовался, а хмуро посмотрел на старика, слишком усталый, чтобы сердится. У него появилось противное чувство, что именно поэтому директор и не стал дожидаться утра.

— Как вы вошли?.. Я думал, мои комнаты хорошо защищены.

Вместо привычного мерцания в глазах старика появились озабоченность и тревога.

— Все двери Хогвартса открыты перед его директором, Северус. С тобой все в порядке?

— Нет! Я только-только вернулся с допроса Волдеморта, где едва не умер, потому что вы послали меня за этим болваном Поттером, средоточием вашего мироздания. Естественно, со мной не все в порядке и лучше бы это отродье никогда не появлялось на свет! – злобно выпалил Снейп, выпуская, наконец, напряжение, которое так долго сдерживал.

Он подошел к шкафчику и привычно проглотил несколько микстур, чтобы хоть немного прийти в себя. Дамблдор безмолвствовал. Молчал он и тогда, когда Северус уставился на него взглядом, говорящим: «Ну, и что вы здесь делаете?», и даже когда он воспользовался взглядом: «Говорите или проваливайте!». Наконец Мастер зелий сдался.

— Что вы хотели сказать мне, Альбус? – устало спросил он, безо всякой враждебности или сарказма.

И, обессилено опустившись в кресло, увидел, как Дамблдор медлит, прежде чем заговорить. Северус узнал этот взгляд. Он ненавидел его.

— Только не Поттер, Альбус. Не сегодня.

— Он ослеп, Северус.

Снейп моргнул и вздернул бровь. Золотой Мальчик ослеп?

— Как так? – недоуменно поинтересовался он.

Дамблдор помедлил, не отвечая, перебирая пальцами длинные седые пряди бороды и Северус поежился. Даже лицезреть Волдеморта было не так страшно, как видеть Альбуса Дамблдора старым и дряхлым перед лицом трудностей.

— Поппи говорит, это из-за ударов по голове. У него в глазах и на лице были осколки стекла.

— Но все на месте? – спросил Снейп, ощущая мстительное удовлетворение от того, что устроил Вернону Дурслю.

— Если ты о его глазах, то да, они на месте. Но повреждения слишком обширны, чтобы зрение сохранилось. Поппи залечила все так, что видимых повреждений нет, но восстановить зрение она не сможет, — и Дамблдор замолчал, будто сказанное утомило его.

Северус обдумал услышанное и спросил, прервав тяжелое молчание:

— Есть хоть какие-то шансы на восстановление?

Старый волшебник покачал головой. Мастер зелий вздохнул:

— Волдеморт не должен об этом узнать. По крайней мере, пока. Но мне придется сообщить ему, прежде чем сын Малфоя в сентябре вернется в школу.

Дамблдор угрюмо кивнул и посмотрел на него:

— Мы очень ограничены во времени, Северус.

Снейпу это определенно не понравилось, как не нравилось все, связанное с Поттером. Удрученный, он заставил себя подняться с кресла, почти слыша, как протестующе скрипнули его суставы.

— Идемте, посмотрим как он там, Альбус.

Каждый раз, когда Снейп думал, как он ненавидит Дамблдора, в конце концов все заканчивалось мыслью, что на самом деле он ненавидит свою неспособность оказать поддержку единственному человеку, который осмелился поверить и довериться ему после всего, что Северус натворил. В конце концов, только благодаря Дамблдору Мастер зелий был жив.

Они прошли из подземелий в лазарет. Директор шел медленно и Северус подозревал, что он делает это специально, не желая еще больше утомлять своего шпиона после ночных событий. И не стал спорить, потому что это действительно было ему необходимо.

— Надеюсь, Дурсли не доставили тебе неприятностей, — заметил директор странным тоном, заставившим Северуса посмотреть на него. Под белоснежной бородой на губах старика играла слабая улыбка, и Снейп подумал, что, возможно, у директора были веские причины послать самого недружелюбного профессора, чтобы забрать Поттера у его мучителей. Он поглядел вперед и ухмыльнулся:

— Вовсе нет. Они оказались... довольно занятными.

— Надеюсь, ты не слишком усердствовал?

— Они живы, Альбус... Они не заслужили смерть ... И страдать будут долго.

С этим заявлением Северус вошел в лазарет, где была занята только одна кровать. Он подошел к ней и молча посмотрел на спящего мальчика. Повязка на голове закрывала глаза Гарри, правая рука была забинтована до локтя. Рядом с кроватью на тумбочке стояли зелья, увидев которые, Мастер зелий в гневе стиснул зубы. Ему не нужны были объяснения Поппи, чтобы понять, от чего страдал ее единственный пациент, он и так мгновенно мог узнать назначение каждой микстуры: у Поттера были внутреннее кровотечение, сильное сотрясение мозга и проблемы с сердцем, начавшиеся из-за болевого шока.

— Он уже просыпался? – тихо спросил он Дамблдора.

— Еще нет. Он еще ничего не знает, Северус.

От открывшегося зрелища тот раздраженно фыркнул:

— Он слишком слаб для своей задачи.

— Северус, он не солдат. Он пятнадцатилетний недокормленный мальчик.

Снейп не позволил этим словам смягчить его.

— Не обманывайте себя, Альбус. Для волшебного мира он всего лишь солдат и когда придет время, он должен будет исполнить свою роль, иначе все, что делается, будет сделано впустую.

— О чем ты?

О чем? Снейп нахмурился и задумчиво посмотрел на простертое перед ним тело. Мальчик, спящий в стерильной постели, выглядел израненным и жалким. Слабым. Очень слабым, но в то же время Северус ясно видел, что от этого ребенка исходит не только слабость, но и решимость. Упрямство. Терпение. Преданность.

Отличные ингредиенты для силы. И Северус должен признать, что если до пятнадцати лет мальчишке удавалось выжить с такими опекунами и не превратиться в обезумевшее, нечеловечески озлобленное подобие себя самого, он уже продемонстрировал невероятной глубины силу, каким бы слабым ни казался сейчас.

Да, он чувствовал в мальчишке потенциал.

— О каком потенциале ты говоришь, Северус?

Он понял, что последнюю мысль произнес вслух. И ответил откровенно, как делал всегда, если видел хоть малейшую возможность взять верх над Волдемортом:

— Я думаю, слепоту мальчика можно обратить в силу. Это может стать не изъяном, а оружием.

— Но кто сможет научить его, как превратить помеху в преимущество?

Мастер зелий слишком поздно заметил, что в глаза директора вернулся привычный блеск.

— Я смогу, — ответил он и немедленно пожалел о сказанном, зная, что тем самым принимает ответственность за каждую секунду подготовки Поттера.

Дамблдор по-отечески гордо обнял его, отчего он размяк настолько, что даже не попытался отказаться от новоприобретенной ответственности. Северус так редко видел в чьих-либо глазах гордость за себя, что такого воздаяния было достаточно, чтоб укрепить его решение учить Гарри Поттера, главное несчастье его жизни и воплощение всего гриффиндорского.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, мой мальчик, — одобрительно похлопал его по спине Дамблдор и быстро удалился. Мастер зелий почувствовал себя слегка ошеломленным. Старик обвел его вокруг пальца, заставив поступить так, как он и задумал с самого начала.

Ох, как же он ненавидит чертова Гарри Поттера!

______________________________

Пока Гарри выздоравливал, Снейп больше не появлялся в лазарете. Он не мог усидеть на месте, сновал туда-сюда по замку, будто к чему-то примериваясь, что-то прикидывая, и раздраженно ворчал.

Но больше всего времени Мастер зелий проводил на квиддичном поле. Он поднимался на трибуну, усаживался на скамью, затем спускался вниз и снова поднимался. А время от времени даже делал несколько кругов на метле.

Все эти таинственные брожения наводили на мысль, что он напряженно, внимательно и тщательно что-то планирует. Да, у какого-нибудь незадачливого наблюдателя вполне могло бы возникнуть такое предположение, вот только рядом не случалось желающих навлечь на себя яростное неудовольствие и ядовитую раздражительность Мастера зелий.

Еще он неустанно пытался убедить Дамблдора, что ради блага самого Поттера мальчишку нужно отдать на попечение кого-нибудь другого. Вполне подошли бы Минерва, Флитвик или даже Люпин.

— Пусть они дадут ему привыкнуть к новому положению вещей, Альбус. А уж потом за него возьмусь я, — постоянно твердил Мастер зелий.

Но Дамблдор лишь однажды покачал головой в ответ:

— Я не могу доверить Гарри никому кроме тебя, Северус.

Простое замечание так ошеломило язвительного профессора, что он встал как вкопанный и уставился на старика, будто у того вдруг выросла вторая голова.

— О чем вы, Альбус? Конечно, им можно доверить мальчишку – они же буквально молятся на него!

— И именно поэтому абсолютно ничем не могут быть ему полезны. Если с ним слишком нянчиться, он не станет сильнее, а просто замкнется в себе и ослабнет. Его избалуют. Но Гарри нужно нечто совсем другое.

Северус хмыкнул, но образ Поттера, лежащего на полу чулана, заставил его прикусить язык. И вместо того, чтоб отпустить ядовитый комментарий, он, как бы между прочим, поинтересовался:

— А почему вы так уверены, что я не перегну палку, занимаясь с ним?

Глаза Дамблдора лукаво сверкнули, и он легко потрепал хмурого коллегу по плечу, прежде чем продолжить прогулку.

— Потому что ты спросил меня об этом, мой мальчик.

Снейп нахмурился, не уверенный, должен ли он почувствовать раздражение или облегчение.

Только через неделю Мастер зелий снова показался в лазарете, потратив прошедшие дни на тщательную подготовку, планирование и укрепление собственных нервов. У него не осталось никаких заблуждений относительно того, что он взвалил на себя и насколько плохо все может закончиться. Но настроен Северус был весьма решительно – ведь он дал обещание, а свои обещания Мастер зелий всегда сдерживал.

Гарри проснулся днем раньше. Приблизившись к двери лазарета, Северус услышал всхлипы, в которых странно смешались гнев, жалось и безысходность. Жалость разгневала Мастера зелий, а безысходность заставила ускорить шаг.

Он вошел в комнату. Солнечные лучи согревали постели, за распахнутыми окнами слышался беззаботный птичий щебет. Слишком беззаботный, на вкус Северуса. Стараясь ступать тише, он подошел к единственной занятой кровати. Мальчик притворялся спящим. Мастер зелий внимательно поглядел на него: на лице еще оставалось несколько царапин, но они скоро пройдут; повязки на глазах уже не было. Поттер выглядел очень худым, кожа обтянула скулы и ключицы, видневшиеся в распахнутом вороте пижамы. Правую руку, судорожно стиснувшую тонкое покрывало, скрывала повязка и Северус подумал, что там шрамы могут остаться надолго, а если ран слишком много, то, возможно, навсегда.

Он уселся в кресло возле кровати, вздохнул и раздраженно сообщил:

— Я знаю, что вы проснулись, Поттер. Можете перестать притворяться.

Рука, стискивающая покрывало, немного расслабилась, но мальчик не пошевелился. Северус поинтересовался:

— Вы слышали, как я подошел?

Никакого ответа. Он нахмурился и рявкнул:

— Вы не только слепы, но и глухи?

Поттер задышал тяжелее, но упрямо молчал. Снейпу ужасно захотелось прикрикнуть на дерзкого подростка, но он сдержался и почти спокойно заявил:

— Очень хорошо. Вы сдались. Я знал, что Золотой Мальчик был всего лишь всеобщим наваждением. Вы не стоите моего времени, — презрительно выплюнул он последнюю фразу и, поднявшись, не спеша двинулся к двери.

Уже у самого выхода он услышал голос Гарри.

— Да что с вами такое, черт подери? Какие проблемы?

Северус закрыл глаза и позволил себе легкую победную улыбку, прежде чем вернулся к его постели. Возможно, все будет не так сложно, как он думал, если гриффиндорец так легко поддался на провокацию.

— Как всегда, моя проблема в вас, Поттер. Я полагал, что даже с вашим уровнем интеллекта вы уже могли бы прийти к этому заключению самостоятельно, — ответил он, снова усаживаясь в кресло и внимательно следя за лицом мальчика. Тот смотрел в потолок по-прежнему ярко-зелеными, но неподвижными, неживыми глазами.

На секунду перед Мастером зелий мелькнула странная картинка – как те же глаза, но остекленевшие, мертвые, обвиняюще таращатся на него на поле битвы. Усилием воли он прогнал ее. Мальчик вовсе не мертв, и его глаза, хоть и не двигаются, но сияют жизнью. Пока еще ничего не потеряно.

— Вы смотрите на меня, да? – негромко спросил Гарри. Почему-то его тон насторожил Северуса. Прежде, чем он сумел ответить, мальчик заговорил снова и теперь в его голосе явственно слышался гнев. — Вы, наконец, удовлетворены? Счастливы видеть меня таким? Больше никаких прогулок в мантии-невидимке, никаких дерзких взглядов, никаких интриг и приключений! Вы сможете, наконец, спать спокойно, профессор Снейп и не беспокоиться, что я буду болтаться у вас под ногами, потому что теперь я всего лишь калека, который даже не сможет закончить школу! – в конце Гарри почти кричал.

Мастер зелий поймал себя на том, что снова улыбается. Ему понравился гнев подростка, несмотря на то, что он был устремлен на него, Северуса. Гнев указывает на силу, которую нужно лишь воспламенить, на несгибаемость духа, жизненно важную для Гарри, чтобы подняться над его незавидным положением. Ситуация складывалась все лучше и лучше. А поскольку Северуса абсолютно не волновало, нравится он мальчишке или нет, необузданная подростковая ярость его не задевала.

— Да, если подумать, то я очень благодарен провидению. В таком состоянии вас будет намного легче контролировать. Но я, определенно, не удовлетворен.

Ответная насмешка Гарри стала для него неожиданностью.

— Почему нет? Теперь у вас будет больше шансов заработать Орден Мерлина, разве нет?

Тут возмущение и ярость взыграли в Мастере зелий, сравнявшись по накалу с гневом мальчика. Он склонился к лицу Гарри и прошипел:

— Возможно, я никогда не узнаю доподлинно, что произошло тогда с Блэком и тем бешеным гиппогрифом, Поттер, но что сделано, то сделано.

Тот торжествующе усмехнулся и отвернулся от теплого дыхания, щекочущего его щеку. Северус разозлился еще больше, припомнив, как позорно он упустил Блэка, припомнив подозрительное веселье, время от времени мелькавшее в глазах Поттера, и свою полную неспособность что-либо сделать с дерзким паршивцем.

Но теперь все изменилось. Мальчишка стал беспомощным, у него отняли всякую возможность выбора – намного более жестоко, чем Северус мог пожелать.

— Было приятно с вами поболтать, Поттер, но я пришел не для того, чтобы тратить время на выслушивание вашего бессвязного лепета, — произнес он с напускной угрозой, которую Поттер, несомненно, уловил, хотя и не подал вида. – Я здесь, чтобы сделать вам объявление. Мадам Помфри уведомила меня, что завтра вас выпишут, поэтому с завтрашнего дня начинаются наши занятия, которые помогут вам привыкнуть к слепоте. Жду вас завтра в девять утра на квиддичном поле. Ровно в девять, иначе я лично за вами явлюсь. Чем сильнее будете сопротивляться, тем труднее вам придется. Умоляю, сопротивляйтесь как можно усерднее, — мечтательное придыхание подчеркнуло последнее слово, и Снейп умчался вон из лазарета, точно гарпия, узревшая свое отражение в зеркале.

На следующий день, когда в 9.15 Поттер все еще не показался на поле, Северус появился в больничном крыле. Поппи перехватила его и попыталась урезонить:

— Северус, будь с ним помягче. Мальчик все еще в шоке.

Мастер зелий ухмыльнулся и аккуратно, но решительно отодвинул встревоженную медиковедьму в сторону.

— Ты же знаешь, что у меня нет сердца, Поппи. А перед Поттером стоит серьезная задача, которую надо выполнить, — парировал он и прошагал к постели. Схватив угрюмого Гарри за плечи, Северус заставил его встать, на что мальчик гневно воскликнул:

— Уберите от меня свои руки! Вы не имеете права заставлять меня!

Профессор ухмыльнулся.

— Вы сами дали мне такое право, Поттер. Если бы вы явились вовремя, а не использовали ваше увечье, чтобы увильнуть от занятий, я бы и пальцем вас не тронул. Теперь одевайтесь. У вас есть две минуты или я заберу вас прямо в больничной пижаме и босым, — непреклонно, как в классе, заявил он.

Гарри раздраженно дернул плечами и уселся на кровать, всем своим видом показывая, что не собирается ничего делать. Такое демонстративное неповиновение ничуть не смутило Северуса, наоборот. Чем больше Поттер будет упрямиться, тем лучше. Когда Поппи подошла к Гарри, чтобы помочь, мужчина покачал головой и бесстрастно объяснил:

— Он сможет сделать это самостоятельно, когда прекратит паясничать.

— Вы не можете заставлять меня! Где директор? Он вам скажет!

Снейп холодно, невесело рассмеялся.

— Поттер, вы думаете, что я стал бы терять подобным образом свое драгоценное время, свободное ото всех студентов, если бы директор не навязал вас мне?

Гарри побледнел.

— Д-дамблдор велел вам?

— Именно, Поттер. Замечательный слух, — ухмыльнулся Мастер зелий, наслаждаясь новым способом третировать Гарри Поттера, безо всяких воспоминаний о злополучном чулане и посмотрел на часы. – У вас осталась одна минута, прежде чем весь замок будет иметь удовольствие лицезреть вас в пижаме, — напомнил он, не пытаясь скрыть веселое предвкушение.

Гарри ощетинился, принимая вызов. Он ощупал постель и нахмурился.

— Я даже не знаю, где моя одежда.

— Подумайте головой, как можно ее достать, Поттер. Пора уже начинать использовать эту часть тела, — саркастично поддел его Мастер зелий.

На щеках мальчика вспыхнул гневный румянец, особенно яркий на бледной, нездоровой коже. Сейчас Гарри настолько походил на сердитого больного котенка, что Северус не знал – рассмеяться ему или отвернуться из жалости. Зеленые глаза смотрели куда-то в никуда, едва не прожигая дырки. Педантичный профессор усмехнулся, не без удовлетворения наблюдая за очередным проявлением неуемного гриффиндорского упрямства, и принялся обдумывать очередную идею, как использовать праведный гнев Поттера, чтоб потом отложить готовый план до особого случая. Резкая реплика заставила его снова обратить внимание на мальчишку.

— Ассио брюки. Ассио мантия.

Вопреки собственному разочарованию, Северус был доволен, что колесики в голове гриффиндорца все еще крутятся. Он деланно фыркнул, чтобы показать свое возмущение и таким образом вознаградить упрямого подростка за его попытку.

— Осталось сорок секунд, Поттер, — напомнил он самым неприятным тоном и отвернулся.

Повернувшись спустя сорок секунд, Северус обнаружил, что Гарри полностью одет. Мальчик стоял, чуть склонив голову набок, держась за изголовье кровати и сердито устремив глаза куда-то в пространство. Стоящая рядом Поппи вперила в Мастера зелий убийственный взгляд и у него не возникло ни малейших сомнений, что несмотря на запрет, она помогла Поттеру одеться. Как раз, чтобы избежать подобного, Северус и хотел увести мальчишку наружу. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание своего подопечного.

— Итак, Поттер, я рад, что вам удалось справиться с задачей, доступной даже для трехлетнего малыша. Следуйте за мной. Мы начинаем, — саркастично заявил Мастер зелий и двинулся к выходу.

Обернувшись через несколько шагов, Северус не без удивления заметил, что Поттер и не думал идти следом – Поппи заботливо держала его за руку, намереваясь вывести наружу.

— Нет, Поппи.

— Но Северус...

— Возражай директору. Будь добра, оставь Поттера и если не можешь смотреть, уходи, — сухо отрезал тот.

Обиженная матрона предпочла удалиться, вне всяких сомнений, направившись к Дамблдору.

Гарри остался стоять в одиночестве, в проходе между кроватями. Голова чуть наклонена вперед, глаза влажные, а губы сжаты в тоненькую полоску. Весь напряженный, кулаки сжаты. Но Северус кожей чувствовал исходящий от мальчика страх – страх неизвестности. Сейчас Гарри Поттер стоял посреди чернильно-черного хаоса, не зная, как найти путь к безопасности.

— Одна нога на фут впереди другой, Поттер. Я уверен, вы еще помните, как ходить, — нарушил молчание Снейп, стараясь говорить безо всякой враждебности.

Гарри фыркнул:

— Мне бы не хотелось запнуться и разочаровать вас, профессор, — сарказма в его голосе было не меньше, чем у Мастера зелий. Смысл его слов был очевиден: он просто-напросто не доверял Снейпу. Прошедшая неделя вымотала Гарри настолько, что он даже не воспротивился импульсу озвучить свое мнение.

— Вы не сможете меня разочаровать, Поттер. Я и так знаю, что многого от вас ожидать не стоит. Так что просто двигайтесь вперед на звук моего голоса. Перед вами нет никаких препятствий.

Гарри стиснул зубы и вытянул одну руку перед собой, чуть наклонившись, а другую – в сторону. Снейпу очень понравилась его осторожность. Потихоньку, медленно, несмело мальчик прошел несколько шагов и остановился. Северус нетерпеливо воскликнул:

— Ну? Вы все еще не рядом со мной!

Гарри тяжело сглотнул, снова двинувшись вперед наощупь, будто старичок. Чтобы продолжать идти, ему нужно было слышать голос Снейпа, как сигнал в беспросветной ночи, даже если этот сигнал не был доброжелательным. Но и теперь, когда он уже не считал нужным сдерживать свое недовольство, Гарри предпочитал молчать, когда дело касалось его желаний.

Он чуть не подпрыгнул, когда его руку схватила другая – крепко и надежно. Это одновременно напугало его и принесло облегчение.

— Вы сделали это, Поттер! — заметил Мастер зелий, как будто пораженный его достижением. Отпустив руку Гарри, он быстро проинструктировал его, направляясь к выходу: – Теперь, все, что от вас требуется – проследовать за мной в вашу новую комнату. Следите за моим голосом или звуком шагов. На пути нет никаких неожиданных препятствий, о лестницах я вас предупрежу,

Слушая указания, Гарри медленно двинулся за бархатным голосом, заведомо страшась, что как только Мастер зелий замолчит, он снова окажется в беспросветной пустоте, неспособный сориентироваться. Дойдя до порога, он попытался сделать шаг из знакомой стерильности лазарета и замер.

Северус же, довольный, что Поттер все-таки следует за ним, не оглядываясь вышел в коридор и обернувшись, подождал, пока тот выйдет следом. К его удивлению, как только Гарри приблизился к больничным дверям, он замер, будто внезапно оказавшись в свете фар, тяжело сглотнул и беспомощно взмахнул руками.

— Сюда, Поттер. Идите ко мне, — нахмурившись, окликнул его Северус. В лазарете мальчик вел себя увереннее. Отважившись было на несмелый, осторожный шаг, Гарри тут же отдернул ногу и яростно замотал головой:

— Я... я не могу. Я не могу этого сделать.

— Конечно можешь, идиот! Иди на мой голос. В проходе нет ничего, что может тебе помешать.

— Я... где вы?

— Слева от тебя, слушай мой голос и иди...

— Я не могу этого сделать! Отстаньте от меня! Я хочу сесть! Я не могу ходить сам! Мне нужна помощь! Помощь! – попятился Гарри, широко раскрыв глаза и вскинув голову, будто стараясь вынырнуть на поверхность из глубины. Северус нахмурился и двинулся к нему, но Гарри вздрогнул и отпрянул. Зацепившись каблуком о порог, он повалился назад, упав прямо на спину, и остался так лежать, дрожа и отрывисто дыша.

Пылая негодованием от такой невозможной глупости, Северус резко наклонился, чтобы поднять мальчишку и испуганный Гарри почувствовал дуновение воздуха. Его тело в ужасе среагировало само: он съежился, руки взлетели вверх, прикрывая голову. Когда его били, это всегда происходило в темноте, и никогда нельзя было угадать, куда будет нанесен удар.

Увидев, как съежился Гарри, Северус испугался. «Я слишком сильно надавил», — виновато подумал он. Вид съежившегося мальчика, с невидяще распахнутыми, загнанными глазами, напомнил ему об увиденном в чулане... напомнил о крови, ужасном запахе... и он сделал то, что счел единственно правильным. Решительно, но осторожно Северус взялся за ладони Гарри и отвел их от его лица.

— Я никогда не ударю ребенка, Поттер. Даже вас, — холодно заявил он. И хотя холодность была обращена вовсе не на него, мальчик все равно дрожал и отчаянно старался сжаться в комочек. Несмотря на раздражение, Северус впервые ощутил к нему сочувствие. Точно так же он сочувствовал жертвам Пожирателей, которым не мог помочь, которых не мог поддержать.

Но сейчас вокруг не было ни Волдеморта, ни его лакеев. Не было причин отказывать в помощи дрожащему, сломавшемуся ребенку, лежащему перед ним. Если не вспоминать, что ребенком был Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил.

Так что Северус вздохнул и поднял Гарри на руки. Тот тихо ахнул от удивления – зная Мастера зелий можно было ожидать, что он скорее поднимет какой-нибудь мусор, чем возьмет на руки Гарри Поттера – но его держали осторожно и бережно.

— Что вы собираетесь со мной делать? – испуганно спросил он.

Северус едва не рассмеялся.

— Мерлин! Как ты смог смотреть в лицо Волдеморту, будучи таким трусливым? Ты отказался идти. Как бы мне ни хотелось оставить тебя дрожащим на полу, точно желе, думаю, это не подлежит обсуждению. Так что я всего лишь несу тебя в твою комнату, — объяснил он.

Всю дорогу, пока Снейп нес его, мальчик молчал. Профессор также не делал попыток заговорить. Его одолевали мысли. Сегодня он перегнул палку. Ему следовало предвидеть, что нечто подобное может произойти. Чтобы их занятия возымели эффект, нужно быть более методичным. Ведь нельзя просто пошвырять ингредиенты в котел и ждать, когда зелье сварится. «Глупец», — упрекнул себя Северус. Чтобы вернуть мальчишке его привычный образ жизни, нужен определенный метод, а нажать на него можно и позже.

Гарри ощутил, как изменился воздух, когда они вошли в комнату – он стал мягким, приветливым и слегка отдавал медовой сладостью. От разлитого вокруг тепла хотелось расслабиться – может, тогда строгий Мастер зелий опустит его? Тот немедленно так и сделал. Его руки осторожно развернули мальчика чуть вправо и задержали так.

— Мы стоим у входа в твою комнату. Справа большое окно, прямо перед тобой – кровать, слева стол, кресло и дверь в ванную. Ты запомнил или повторить? – голос Снейпа был спокойнее, чем раньше, но Гарри знал, что он в любой момент может наполниться привычным сарказмом, и быстро кивнул, показав, что запомнил.

Повисла многозначительная пауза и Гарри почувствовал, как Снейп убрал руки с его плеч. Им немедленно овладела неуверенность, оттого что никто зрячий не направляет его.

— Ты, вероятно, уже заметил, что твою палочку тебе не возвращают, — раздался позади голос Снейпа. До сих пор Гарри ее и не искал. Мужчина продолжал: — Пока она хранится у меня. Я верну ее, когда ты научишься справляться самостоятельно и станешь свободно перемещаться в этой комнате; когда сможешь добираться до места, ориентируясь по звукам. Ты должен привыкнуть полагаться только на себя, а не на что-то, что могут у тебя отнять.

На Гарри обрушилось осознание невероятной задачи, стоящей перед ним. Он насилу проглотил тугой комок, немедленно образовавшийся в глотке, и его переполнило ощущение собственной бесполезности. Всему придется учиться заново, самым мелким и незначительным вещам. Любой зрячий, даже плохо видящий, теперь превосходит его. Понимание едва не подкосило Гарри и он горько заметил:

— Зачем она мне? Теперь я ни на что не способен. Все равно я не смогу сделать ничего из того, что умел раньше. Не смогу даже правильно направить палочку, ни на кого, ни на что.

Северус понял, что они достигли критической точки. Инстинкт твердил ему – сейчас все зависит от его ответа. Да, у него были определенные ожидания, надежды и амбиции, которые побуждали его взяться за обучение Поттера. Но как много из подобных ожиданий было бы благоразумно раскрыть, без риска перегрузить мальчишку, чтобы он не среагировал так же, как несколько минут назад?

Он развернул отчаявшегося подростка лицом к себе. Зеленые глаза уставились куда-то ему в грудь, затем в лоб, когда Мастер зелий присел перед Гарри и положил его руку себе на плечо, чтобы тот знал, что сейчас они равны. Мальчик озадаченно моргнул, не зная, чего ожидать.

— Послушай меня, Поттер. Я скажу это лишь раз, поэтому будь внимателен. Да, сейчас ты не можешь ничего из того, к чему привык. В таком состоянии ты слаб и уязвим, — спокойно начал Мастер зелий, внимательно следя за собственным голосом. По его мнению, это был наиболее доброжелательный тон, на который он был способен, когда дело касалось Поттера, да и вообще кого бы то ни было. Плечи Гарри поникли в стоическом принятии собственной судьбы. Северус понял, что гриффиндорец вот-вот сломается, и прикусил губу. Теперь нужно воодушевить его, указать ему шанс, за который он не сможет не ухватиться.

— Тем не менее, если ты захочешь, это состояние станет весьма, весьма временным, — тихо произнес он, почти прошептал, и его шепот обещал Гарри исполнение всех несбыточных желаний. – Есть способы, благодаря которым ты сможешь стать таким же компетентным, как и раньше, во всех аспектах своей жизни. Работая и стараясь, ты сможешь подняться над своим увечьем. Не сомневайся в моих словах, — добавил он, заметив на лице мальчика недоверие, — потому что если я, Северус Снейп, Мастер зелий и личная Немезида Гарри Поттера, нахожу нужным тратить свое время и силы на временно слепого Гарри Поттера, значит, я вижу в этом смысл, — он ободряюще сжал плечо гриффиндорца и почти сразу убрал руку.

Выражение лица Гарри невозможно было описать. Там смешалось столько эмоций, что Северус не мог в них разобраться. Поднявшись, он направился к двери, но помедлил у входа и добавил своим обычным, назидательным тоном:

— В этой комнате все заколдовано так, чтобы издавать звон. Когда захочешь куда-то попасть, скажи «ореи» и назови нужное место или предмет. Оно будет звенеть, пока ты не подойдешь. Попробуй, как это работает.

Гарри не шевельнулся. Секунды шли и шли, и Северус уже испугался, что мальчишка так и будет бессмысленно стоять на месте, но, наконец, тот повернулся лицом к комнате и произнес:

— Ореи кровать.

Раздался легкий перезвон и Гарри несмело, по-стариковски двинулся на звук, вытянув перед собой руки. У него ушло три минуты, чтобы добраться туда. Когда звон прекратился, Мастер зелий удовлетворенно кивнул и повернулся к двери.

— Профессор? – голос мальчика был уже спокойнее, хотя все еще переполнен эмоциями.

— Да?

— Какого цвета моя комната? – быстро и тихо, чтобы скрыть дрожь, спросил Гарри.

Снейп усмехнулся.

— Красная с золотом, Поттер. Красная с золотом.

_______________________________

— Сырное парфэ, — пробормотал Северус и прошел мимо горгульи в кабинет Дамблдора.

— Альбус, это смешно, — начал он, едва войдя.

— Что именно, Северус? Присядь, — лукаво сверкнув глазами, предложил директор.

Снейп уселся на краешек кресла. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Дамблдор невинно поинтересовался:

— Лимонную дольку?

— Мерлин, нет, Альбус! Мальчишка не готов.

— Конечно, готов, Севе...

— Вы не дослушали! – перебил его тот. — Он не готов для меня. Ему нужно то, чего я не могу ему дать. Нечто очень важное.

— И что же? – старик спокойно отхлебнул чаю.

— Поддержка, Альбус! Поддержка того, кто сможет выносить его раздражающие всхлипы и жалость к самому себе! Поттеру нужен кто-то, кому не будет хотеться свернуть ему шею всякий раз, когда он пасует перед неизвестностью. Я определенно не тот человек! – Северус беспокойно подался вперед, меж его бровей образовалась глубокая складка и на бездонные глаза легла тень. Его мрачный взгляд, завораживающий и цепкий, походил на темный провал в луче света.

Дамблдор понимающе улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, тебе нужна помощь, Северус?

Снейп выпрямился, стиснул зубы и схватил чашку с чаем, от которого отказался минуту назад. Он испытующе взглянул на торжествующего директора. Следует ли ему признать свою слабость, чтобы хоть как-то облегчить ту ношу, что он взвалил на себя, или лучше гордо отказаться, холодно усмехнувшись, и тем самым уничтожить мальчишку – лучше, чем смог бы сам Волдеморт?

Решившись, он холодно усмехнулся и осторожно ответил:

— Нет, Альбус, помощь нужна не мне. Ваш драгоценный Поттер – вот кто отчаянно нуждается в помощи, и не только в моей. Ему нужен кто-то более мягкосердечный, кто-то, кто сможет поддержать его и придать ему уверенности...

Дамблдор тихо усмехнулся в бороду, глядя, как отчаянно Северус старается сохранить лицо и одновременно попросить содействия. Но не подал и вида, что разгадал его уловку.

— Что ж, мне кажется, что, найдя того, кто сможет помочь Гарри, мы заодно решим проблему с поиском учителя по Защите от Темных Сил, — заметил он, с удовольствием наблюдая, как выражение лица Мастера зелий меняется от сдержанности к облегчению и затем к неприкрытому отвращению, когда тот понял смысл слов директора.

— Альбус, только не...

Его прервал звук открывающейся двери и в кабинет вошел небритый, взволнованный, изможденный Рем Люпин. Несколько секунд трое волшебников молча смотрели друг на друга, пока, наконец, Рем не вздрогнул и вместо приветствия не взмолился:

— Дамблдор, скажите, что это неправда ...

Северус фыркнул, не дав старику ответить:

— К сожалению, Люпин, мальчишка действительно слеп, как летучая мышь. Но зато благодаря этому ты снова в Хогвартсе, — бесцеремонно добавил он, бросив убийственный взгляд на Дамблдора, заставившего его просить о помощи, когда Люпин уже был буквально на пороге.

От небрежных слов Мастера зелий лицо Рема посуровело, и он уже было шагнул к давнему недругу, но взял себя в руки и пригладил седеющие волосы. Северус пожалел, что оборотень решил его игнорировать. Тот повернулся к Дамблдору и с болью в голосе произнес:

— Я сделаю все, чтобы помочь.

— Спасибо, Рем. Я знал, что ты согласишься. Обучением Гарри и всем, что для этого необходимо, занимается Северус. Он скажет, что именно требуется от тебя, — осторожно сообщил Дамблдор, взвешивая каждое слово, чтобы эти двое не взбунтовались, обнаружив, что им придется сотрудничать.

Люпин едва не раскрыл рот от удивления. На его лице явственно читался вопрос: «Почему Снейп?» Тот мрачно усмехнулся и поднялся, демонстративно стряхнув с мантии воображаемые крошки:

— Если ты закончил строить из себя деревенского дурачка, Люпин, следуй за мной, — высокомерно велел он и с королевским достоинством удалился из кабинета.

Рем нагнал его посреди коридора. Северус не знал, о чем они с директором разговаривали, но легко мог себе представить. Ему польстило, что в итоге для занятий с Поттером его предпочли Люпину, хотя тот был бы более очевидной кандидатурой. Благодарность за подобное доверие была вполне достаточной причиной, чтобы еще год терпеть общество оборотня и снова варить ему Волчьелычное зелье.

Люпин был готов слушаться и дать Поттеру то, чего не мог дать Северус.

— Ситуация такова, Люпин: Поттер слеп. Он видит только тьму. Надежды на восстановление зрения нет. Поэтому мы должны научить его, как жить с его слепотой и как с ней справиться, чтобы, когда придет время, он смог противостоять Волдеморту.

Рем вздохнул и осторожно спросил:

— Как он ослеп, Северус?

Что-то в словах оборотня заставило Снейпа взглянуть на него, и он неприязненно фыркнул:

— Как бы мне ни хотелось принять подобную честь, я не имею ни малейшего отношения к этому несчастливому инциденту. Во всем виноваты магглы. Надо сказать, они действовали весьма жестоко.

Люпин запнулся:

— Дурсли?.. но... как они могли?..

Лицо Северуса помрачнело.

— Совсем нетрудно выместить раздражение на беззащитном, беспомощном ребенке, особенно если ты его опекун, — тон его слов позволил Рему предположить, ЧТО с Дурслями произошло потом и дрожь пробрала его до костей. Однако через несколько минут оборотень снова спросил:

— Как он справляется?

Теперь вздохнул Северус:

— Он приспосабливается так быстро, что удивляет даже меня. Он уже замечает малейшие изменения в воздухе и умело использует беспалочковую магию, чтобы найти одежду. Поттер достиг очень многого за невероятно короткое время.

Рем пристально посмотрел на Мастера зелий. Что-то в его голосе, в том, как он произнес это, позволило оборотню понять, почему Дамблдор выбрал именно Снейпа, эту нелюдимую летучую мышь, чтоб помочь Гарри. Почувствовав недосказанность, он осторожно спросил:

— Но что?

— Но он боится. Боится всех и вся. Колкостями и грубостью здесь не поможешь, а мы очень ограничены во времени. К сентябрю Поттер должен быть готов, — спокойным, формальным тоном ответил Снейп и вздохнул. — Его нужно убедить, что все в его силах, Люпин. Осмелюсь предположить, что тебе это удастся.

— Я постараюсь, Северус.

Мастер зелий резко развернулся к оборотню, и его глаза полыхнули темным огнем:

— Ты не просто постараешься, Люпин. На карту поставлена не только жизнь мальчишки, но и судьба всего волшебного мира. Я не позволю пустить по ветру свой многолетний риск, кропотливый труд и боль, только потому, что какой-то ополоумевший мерзавец вздумал расколотить стекло о голову Золотого Мальчика, тебе ясно?

Реплика не осталась неуслышанной, но Рем уже пытался взять себя в руки перед встречей с Гарри и не обратил внимания на суть замечания. Он лишь устало потер лицо и взъерошил волосы. Северус отступил, добавив с оттенком недовольства:

— Прежде чем ты туда войдешь, убери это жалкое выражение с лица и не позволяй Поттеру услышать в твоем голосе отчаянье. Мерлин! С него уже хватит! Он должен быть в порядке через два дня. Это все, что я могу вам дать.

Рем глубоко вздохнул и кивнул. У дверей комнаты Гарри Северус оставил его.

Гарри сидел на постели, свернувшись, как кот в теплом пятне солнечного света. И равнодушно скользил пальцами по покрывалу, ощущая его бархатистую, узорчатую поверхность. Вдруг он напрягся и замер, поняв, сколько незнакомой информации сообщают ему пальцы.

В ворсе можно было нащупать углубления, похожие на тропинки – Гарри нашел убегающую дорожку из грубой шерсти, похожую на шоссе и его сердце забилось чаще. Он жадно повел руками по ткани, пытаясь найти повторение рисунка. Все внимание сосредоточилось в сантиметрах кожи на кончиках пальцев, увлеченно путешествующих по спиральным завиткам, волнистым линиям, переплетенным окружностям. Разгадать рисунок показалось вдруг более важной задачей, чем победить Волдеморта. Гарри осторожно соскользнул с кровати, примостившись рядом с ней на коленях, чтобы вся поверхность покрывала была открыта для его внимательных пальцев.

Жадно, быстро, руки исследовали лежащее перед ним сплетение линий, кругов, спиралей и будто золотая полоса повторяла их движение в голове мальчика. Это показалось ему настоящей магией. Пальцы, получившие возможность видеть, рассказали разуму Гарри о том, какой узор вышит на покрывале, и юный гриффиндорец неуверенно улыбнулся, угадав рисунок. Правильно ли? Неужели у него получилось?

От двери донесся негромкий звук и Гарри вздрогнул. Что скажет Снейп, увидев его стоящим на коленях и ощупывающим покрывало?

— О, Гарри!.. — раздался нежданный, любящий, совсем не Снейпов голос, сразу успокоив и наполнив теплом какое-то замерзшее, пустое место в его душе. Мальчик рванулся на звук и обнял теплое, мягкое тело. И, почувствовав ответное объятие надежных рук, обещающих защиту от всех опасностей, счастливо улыбнулся. Теперь даже окружающая его тьма уже не была такой отвратительной – все казалось лучше. Руки Рема осторожно пробежались по его лицу и остановились. Гарри испуганно вздрогнул. Что скажет Рем? Что сейчас написано у него на лице?

Узнать ответ можно было, лишь спросив. И Гарри несмело окликнул:

— Рем?..

— Ты так вырос, Гарри, я так горжусь тобой, — ободрил мальчика теплый голос оборотня.

В ответ тот улыбнулся, стиснув мужчину в объятьях, и выговорил, запинаясь:

— Я... ты знаешь, я... я не вижу, Рем...

— Ты будешь видеть, Гарри. Ты будешь видеть так, как многие люди и не мечтают, — Рем погладил его по голове. От этой простой ласки отчаянье и мысли о смерти отступили. Тут мальчика настигло осознание того, что он только что сделал, и он ахнул, сразу почувствовав, как напрягся его друг:

— Гарри?

— Я что... я только что... подбежал к тебе?

В голосе оборотня явственно прозвучала улыбка:

— Да, Гарри. Ты бежал на мой голос?

Мальчик не ответил. Ему нужно было убедиться, и как можно скорее:

— А... рисунок на моем покрывале, это круги с лилиями и маргаритками?

Рем не знал, плакать ему, смеяться или восхищаться тем, что такая капля любви и ласки обрадовала Гарри, позволив сделать шаг из мира темноты.

— Да, именно так.

Гарри расплылся в улыбке и еще крепче обнял оборотня.

Может быть, он действительно справится.