Часть 2 глава 9
Game Over
Черноволосый мужчина в возрасте поправил круглые очки на крючковатом носу и пригладил волосы на виске. Он посмотрел на себя в зеркало и прошелся по броши в виде герба его дома. В голове вспыхнуло воспоминание о том, как он получил ее. Никогда бы не думал, что даже спустя столько лет он будет носить вещь, которую ему преподнесла та женщина.
Женщина с темными волнистыми волосами мурлыкнула ему на ушко:
— Пусть это будет тем подарком, что скрепит наши с тобой прочные отношения, Густав.
Густав посмотрел на нее поверх круглых очков и едва сдержался, чтобы не скривить лицо в мине презрения.
— Как это мило с твоей стороны, Ирэнни. — В голосе — ни намека на тепло и благодарность.
— Я же говорила, чтобы ты звал меня Ирэн, Густав.
— Прости, Ирэн.
Ему претило дышать одним воздухом с ней, но вот она стоит рядом с ним, держит под руку и ластится. Как же он хочет выдернуть руку и оттолкнуть эту женщину, но нельзя. Никак нельзя, иначе та, кто носит под сердцем его ребенка, может пострадать. Не сказать, что Густав в восторге от идеи Ирэн пожениться. Этим браком она хотела укрепить положение своей семьи. Кто бы мог подумать, что из-за его оплошности эта женщина сумеет насадить его на крючок.
Ирэн всегда была довольно умной и расчетливой женщиной. Нельзя было сказать, когда она говорила искренне, а когда ее действия рассчитаны вплоть до слова. Поэтому она не могла упустить такую возможность для манипулирования, как очень близкие отношения страны, которая борется с орденом Жнецов, и самого канцлера, правой руки императора, имеющего довольно близкие отношения с адептом этого ордена.
Узнать об этом, как ни странно, помогла Ирэн — сама девушка. Как и отец Ирэнни, граф Ло Кроустер, она была вхожа в этот орден, хоть и не имела достаточной силы для пробуждения темной магии. Там она и познакомилась с ней — с Даллан Лукар. Эта молодая женщина была сиротой, которую когда-то нашли и приютили в этом ордене. Не сказать, что это хорошее место для пребывания, но, несомненно, это было лучше, чем продавать тело на улице за пару монет или умереть от нищеты в притоне.
Даллан всегда отличалась нестандартным мышлением и внутренней силой, которая, подобно стержню, не давала сломаться. Даже используя темную магию, она все равно старалась действовать во благо, настолько это было возможно. Ирэн и Даллан часто держались вместе. Еще бы — практически ровесницы, они выделялись из основного контингента разбросанных по всей империи остатков ордена. И фактически именно из-за Ирэн в тот день Густав познакомился с Даллан.
Ирэн давно уже искала способ укрепить позицию своего рода, но когда император не захотел делать ее фавориткой, ее положение пошатнулось — нужно было искать другой выход. Даллан и Густав познакомились действительно случайно — в одном чайном магазине, в который оба ходили. Но хоть знакомство и было волей случая, это Ирэн предложила Даллан зайти за травами именно в ту лавку и именно в то время, что и канцлер, прикрывающий лицо капюшоном.
Густаву нравилось выбирать травы и чувствовать их аромат, подбирать нужную только ему композицию и разговаривать с продавцом, который мог поведать много занимательных историй. Они встречались несколько раз, и в одну из таких встреч Густав все же спросил имя этой красивой кареглазой девушки. Их отношения с некоторой натяжкой можно было на первоначальном этапе назвать обычными, если не брать в расчет то, что она не говорила, что состоит в ордене Жнецов, а он — что является правой рукой императора и периодически в тайне выбирается в город ради встреч с ней. Эта девушка стала той отдушиной, в которой мужчина нуждался для залечивания ран предательства бывшей невесты. С Даллан он чувствовал себя хоть немного живым. Они со временем действительно стали близки — настолько, что в одну из ночей он решил признаться ей в том, кто он на самом деле. Но никак не мог ожидать, что реакцией на его слова будут слезы и страх в глазах возлюбленной. В ту ночь она сбежала, стоило ему ненадолго уснуть. И он погрузился в мрачные мысли, уходя с головой в работу.
Вскоре, когда он совсем отчаялся в своих поисках Даллан, помощь пришла откуда не ждали. Хотя помощью это сложно было назвать: скорее сделкой, прикрытой шантажом. Отца Ирэнни нельзя было назвать самым скрытным и незаметным человеком, так что это был лишь вопрос времени, когда его схватят за делишки, проворачиваемые благодаря ордену Жнецов. На одном из допросов его дочери, Ирэн, ею была обронена фраза, с которой, можно сказать, и начала закручиваться личная трагедия канцлера. «Она беременна». Изначально он не понял, о чем говорила Ирэн, но впоследствии до него все дошло в полной мере.
Являясь Канцлером, он имел интимные отношения с женщиной, которая входит в орден, с которым борется его императорское величество. И об этом знают трое. Он, Даллан и Ирэн. Если насчет Даллан он почему-то был уверен, то вот насчет Ирэн... Она явно не постесняется использовать это знание в своих целях. Как, собственно, и произошло в дальнейшем. Шантаж, из-за которого ему пришлось просить помилования у самого императора для нее и ее отца. Полное содержание до того момента, как родится ребенок Даллан... Только после рождения Энни он хоть немного смог вздохнуть с облегчением, но опять же — он не мог привести Даллан в дом, не мог представить ее как свою невесту. И когда по настоянию императора, он обручился с другой, все пошло наперекосяк. Их отношения с Даллан ухудшились, и рождение Лирии только все усугубило...
Густав, снова поправил бровь на лацкане пиджака эту брошь. Она напоминает о том, что происходит, когда он идет по зову сердца, а не разума. Пятно позора, которое не смыть ничем. Но именно благодаря этому пятну он может получить такое могущество, какого нет даже у императора, и такую власть, какая не сравнится ни с чем.
«Именно благодаря ему...» Закончить ему мысль не дали: в кабинет постучали, дверь открылась и в проем заглянула одна из служанок:
— Все готово, господин, все гости ждут только вас.
— А Жозефина?
— Она уже спустилась, господин.
— Хорошо, — кивнул Густав.
Праздник в поместье Мириан Дэ Фарко действительно был большим по размаху. Хотя сам канцлер называл его «ужином в кругу семьи», на самом деле у обывателя не повернулся бы язык привести такое сравнение. Еще бы: единственная дочь будет помолвлена. Правда, об этом знают только единицы, которых можно перечесть по пальцам одной руки: Густав, его жена и сам граф Ле Крис со своей супругой.
Это был открыто политический союз, который имел под собой основу только в виде укрепления влияния и расширения границ владений.
Густав еще раз критично осмотрел себя в зеркале и, развернувшись на каблуках, пошел к выходу из кабинета.
Стоило ему только пройти к главной лестнице, как его нагнал шум гостей и звон бокалов, сопровождаемый смехом. Мужчина взял бокал у служанки и, спускаясь по ступеням, отсалютовал им:
— Я так рад, что сегодня вы ответили на мое приглашение и пришли сюда, ведь это поистине очень важный день. Дочь моя, подойди, пожалуйста.
Молодая девушка подошла к отцу и встала рядом. Из толпы перед ними вышел невысокий округлого вида мужчина с носом-картошкой и жиденькими волосиками. Рядом с ним шел парень немногим старше, чем дочь Канцлера. Он был довольно неплохо сложен. Округлые глаза-буравчики внимательно смотрели на канцлера. Этот мальчишка явно был не глуп и сразу смекнул, к чему все идет, а Жозефина все еще хлопала глазками и мило улыбалась. Как только герцог Ле Крис подошел к канцлеру, он протянул руки и гнусаво проговорил:
— Густав.
— Зигурд, — так же поприветствовал канцлер и пожал протянутую ладонь. Затем уже громче проговорил: — Сегодня поистине замечательный день. Мы с моим давним товарищем и — не побоюсь этого слова — верным союзником Зигурдом решили породнить наши семьи.
Улыбка Жозефины медленно сползла с лица. Ей было всего десять, хоть она и выглядела довольно взрослой с этим макияжем и в этом платье, да и сама по себе выглядела старше — обычно ей давали лет четырнадцать-пятнадцать. Она открыла рот и хотела было что-то сказать, но встретилась с тем самым взглядом своего отца, которому не стоило давать отпор. Взгляд до того колючий и больной, что Жоззи поежилась и повела оголенными плечами, приводя в движение ярко-красное платье с большим количеством оборок. Густав продолжал нахваливать эту идею, не забывая упомянуть о том, что старший сын канцлера старше девушки на семь лет и о том, что он показывает прекрасные результаты в академии, о том, как им все восхищаются и том, какой Седрик великолепный парень. Вот только почему-то Жоззи, смотря в глаза этому парню, не видела там ничего доброго, ничего из того, о чем говорил отец. Седрик смотрел на девушку свысока. В какой-то момент он поклонился и протянул руку Жозефине:
— Ваша красота пленила меня, как только я увидел вас, Жозефина. Не откажете ли мне в первом танце? — Жоззи часто-часто заморгала, пытаясь справиться с подступившими слезами, но, протянув руку, вложила ее в ладонь Седрика. Они прошли в центр зала под восторженные взгляды близких друзей обеих семей, и заиграла нежная музыка. Седрик был выше, что довольно странно, учитывая низкий рост его отца, но стоило вспомнить его мать, возвышающуюся на две головы над мужем, все быстро становилось на места. Жоззи едва сдерживала слезы, на что Седрик тихо обронил: — Я тоже не в восторге, что нас обручили, Жозефина.
Она подняла на него глаза:
— Вам, наверное, претит танцевать с такой как я.
— Что вы имеете в виду?
— Мне всего десять, даже несмотря на внешний вид. Вам, наверное, хотелось бы себе невесту старше чем я и... — Седрик едва заметно улыбнулся. Жозефина же с интересом взглянула на жениха: — Я что-то не так сказала?
— Просто несмотря на то, что вам всего десять, у вас более взрослые рассуждения, чем у многих моих ровесниц, Жозефина.
Пока пара кружилась по залу, а гости обсуждали то, как они хорошо смотрятся вместе, с улицы раздался шум. Громкое ржание лошадей и топот множества ног оповестил о том, что прибыли еще гости, и они явно не намерены уведомлять о визите. В зал ворвалось несколько десятков солдат королевской стражи. Мужчины и женщины, одетые в бело-золотую форму с выбитым гербом королевского дома на груди, быстро заполонили зал, заставляя всех застыть в недоумении, а музыку — остановиться. Пара, замерла в центре зала, держась за руки. Стремительно вошел Дориан, за которым с такой же скоростью шел Вириан. Дориан достал из внутреннего кармана свиток и проговорил:
— Густав Мириан Дэ Фарко, именем его императорского величества Фредерика, солнца нации и опоры империи, вы лишаетесь титула канцлера, его полномочий, привилегий и неприкосновенности...
Густав хлопнул глазами и попятился:
— Это какая-то шутка?
Дориан, не обращая внимания продолжил, отчеканивая каждое слово, будто вбивая гвозди в крышку гроба:
— Вы обвиняетесь в предательстве против короны. Подрывание авторитета короны в глазах нашей страны и соседнего государства. Помимо этого, вас обвиняют в сокрытии и связи с орденом Черных Жнецов, сговоре и пособничестве Черному Жнецу и пособничеству попытке переворота в союзном государстве Дорргрия. Вам понятны обвинения?
Мужчина сжал челюсть до скрежета:
— Понятны.
Во всему залу прошелся ропот, и все с каким-то осоловелым ужасом смотрели на некогда второго по влиятельности мужчину империи. Жозефина хотела было подойти к отцу, но ее сдержал Седрик, взглядом показывая, что этого не стоит делать. По щекам Жоззи потекли слезы, и она задрожала. Седрик мягко прижал ее к своей груди, укрывая от сторонних взглядов.
Дориан дал знак, и Вириан подошел к уже бывшему канцлеру со спины. Взяв его руку и заведя за спину, он надел на его запястье тяжелый массивный браслет из металла, блокирующего магическую энергию. Заведя за спину вторую руку, Вириан едва слышно проговорил:
— Благодари за это Анжелику.
— Сложно будет благодарить мертвеца, я на тот свет не собираюсь.
Вириан затянул наручники на запястьях бывшего канцлера сильнее, так что теперь металл болезненно впивался в кожу.
— Прямо сейчас она в Дорргрии, тупой ты кусок дерьма.
Лицо бывшего канцлера дрогнуло:
— Вы же ее похоронили.
— О, согласитесь, мой отец не плохо справился с ролью горюющего? — бросил Вириан со смесью злости и надменности. — Не стоило думать, что все, кто вас окружает, непроходимо тупы, Густав.
— Как Фредерик пошел на такое, после этого заявления будут волн...
— Поверьте, это больше вас не касается. Наше императорское величество и наша империя справится без такого отброса, как вы.
Вириан положил большую руку, больше напоминающую лапу, на плечо Густава и легонько толкнул вперед, заставляя его ступать по замку. В это мгновение все заслуги и все то, что ранее сделал Густав Мириан Дэ Фарко для короны, было вычеркнуто из истории. Оставляя лишь одно: он сотрудничал с орденом жнецов...
* * *
Замок действительно был хорошо потрепан из-за перепалки двух драконов. По главному зданию пошли разительные трещины; в крыле, где находился главный зал, звуковой волной выбило практически все стекла. Многие слуги выносили раненых гостей и стражников, либо помогали раненым. Это мало походило на свадебную церемонию, которая, если на то пошло, точно не должна была так кончиться.
Раздался грохот, и в небе в очередной раз что-то вспыхнуло. Анжелика сидела на коленях рядом с Виктором. У мужчины были колотые раны от стеклянных осколков крыши, несколько глубоких порезов на лице от маски, но он был жив. Мириям все еще была без сознания, когда как Шак уже пришел в себя и раздавал указания о том, где разместить раненых. Хоть иногда он и казался молодым мальчишкой, едва сравнявшимся возрастом с Анжеликой, часто поражал своей рассудительностью и серьезностью. Даже в такой сложный момент он не растерялся, а стойко принял на себя полномочия и ответственность. На Шака действительно можно было положиться в этот сложный момент. Его китель был где-то потерян в пылу драки, белая рубашка — в крови и порезах от когтей господина. Ссадины, кровоподтеки и всклокоченные светло-рыжие волосы, — все это не добавляло ему авторитета, но почему-то оставшаяся королевская стража стала еще лучше держать выправку и буквально сочиться уважением. А его взгляд нет-нет да и падал на лежащую без сознания Мириям. Из-за того, что они связаны договором с Алэкрисом, им тоже пришлось несладко во время его превращения.
Анжелика свела брови к переносице и чуть прикусила губу, смотря в небо. «Вот уж никогда не думала, что увижу битву двух драконов». Внезапно раздался мощный рев, разнесся эхом над замком, заставляя землю дрожать, а всех людей — чуть припасть к земле в попытке сохранить остатки слуха. Небеса разверзлись, и из них камнем вниз полетел один из крылатых ящеров. Анжелика приподнялась на ноги. В темноте было непонятно, что это за дракон, но летел он так быстро, что у Лики сжалось сердце. Раздался грохот, когда огромная рептилия влетела в одну из стен замка, протаранила ее и упала головой вперед. Он упал недалеко от девушки, и она отчетливо видела, кто это был... Не особо отдавая себе отчет, действуя инстинктивно, Анжелика сорвалась с места и побежала туда где, предположительно он пал. Внезапно ее остановил Шак, схватив ее за руку:
— Тебе не нуж... — Он замер на полуслове, стоило только взглянуть в глаза Анжелики. Шак открыл рот, словно собираясь сказать что-то еще, как-то переубедить, заставить остаться, ведь даже сейчас он понимал, что она дорога его господину, да и как товарищ он не мог, просто не смел подвергать ее еще большей опасности... Но Анжелика лишь выдернула руку из цепкой хватки Шака и во весь опор побежала в замок.
Еще тогда, в их первый приезд, она успела довольно неплохо изучить его строение, поэтому сейчас, понимая куда примерно удал дракон, она особо не плутала. Только обвалившиеся в некоторых местах стены и колонны действительно задерживали ее, но благодаря этому она лишний раз убеждалась в том, что находится на верном пути.
Практически никого не было в замке, едва можно было встретить то тут, то там слугу, выводящего гостя, или просто бегущих в панике людей. Как только Анжелика увидела обвалившуюся крышу и часть стены, она поняла, что на месте. Стоило ей повернуть голову, она увидела его.
Черный дракон лежал на свезенной земле в окружении выкорчеванных падением цветочных кустов. Ящер упал в один из садов во внутреннем дворе. Анжелика что есть сил побежала к лежащему без движения дракону. Ее легкие горели огнем от сбившегося дыхания, а сердце бешено колотилось в ушах. Она споткнулась об один из камней и кубарем упала на землю, сдирая о мелкие осколки щебня руки и колени. Они должны были саднить через ее многострадальный, превратившийся уже в грязную порванную тряпку костюм акробата. Но Анжелика, словно этого не заметив, поднялась и, снова пробежав немного, упала. Ее ноги заплетались — то ли от волнения, то ли просто не чувствовали дорогу. Земля была рыхлая и мягкая, и ноги немного проваливались. Лика не ощущала, что ее правая лодыжка пульсирует и болит; она вообще в этот момент не чувствовала боли. Все перекрывало чувство тревоги, накрывшее с головой.
Анжелика подошла к голове дракона. Она была огромная, явно выше нее. Скорее всего, он мог бы в один присест проглотить ее, даже не пережевывая. Чешуя кое-где была выдрана, в некоторых местах виднелась кровь. Дракон дышал. Пусть и тяжело, но его грудная клетка шевелилась от тяжелого и частого дыхания. Анжелика осторожно прикоснулась к его носу, заставив дракона чуть дрогнуть.
— Это я, Кэро... — Дракон раскрыл яркие янтарно-карие глаза. Анжелика подошла справа, провела ладонью по его чешуе. Дракон явно видел ее и чувствовал прикосновения. — Серьезно, ты тоже дракон? Это даже не смешно, Кэро. Еще немного, и мы с тобой будем, как в одной известной манге о магической гильдии, то тут, то там находить то драконов, то убийц драконов. — Дракон чуть шевельнулся, клацнув зубами, а Анжелика только фыркнула: — Убеждена, у тебя сейчас нашелся бы скорый и очень остроумный ответ... — Она погладила его по чешуе. Она была гладкая, матовая и теплая. Взгляд упал на кровь, стекающую между его чешуйками, словно через специальные желобы. — Хоть ты говорил, что боль — это твоя религия, Кэро, я вижу, что... тебе тяжело.
Она действительно это видела. Да что там — она это чувствовала. Практически нутром ощущала его боль. И от этого почему-то ей становилось еще печальнее и тоскливее. Но внезапно она поймала себя на мысли: «А чувствовала бы я то же самое, если бы на его месте был Алэкрис?»
Такой вопрос заставил ее призадуматься. Она не могла разобраться в том, что чувствовала к Алэкрису в данный момент. Но кое-что она уловила очень отчетливо — страх. Он окутывал ее сердце каждый раз, когда она слышала рев дракона. И прямо сейчас он снова сковал ее, стоило услышать поблизости звук хлопающих крыльев. Алый дракон приземлился на одну из крыш, заставляя ту часть замка, на которой он восседал, опасливо накрениться, а стены — покрыться трещинами.
Анжелика вздрогнула, Кэро начал подниматься. Алый дракон тоже был ранен: помимо раны в боку, одно из его крыльев было порвано. Наверное, из-за этого он так странно летел и долго добирался до своего противника. Анжелика отшатнулась, давая возможность черному ящеру подняться на ноги, при этом не боясь, что он заденет ее.
Она только сейчас заметила на длинной черной шее глубокие следы от клыков. Анжелика сглотнула, абсолютно не понимая, что ей делать и чем она может помочь. «Да чем я вообще тут могу помочь? У меня что, супер-силы есть, которые разрулят это?!»
Она выдохнула и проговорила:
— А между прочим, Шак и Мириям были уверены, что я смогу до него достучаться, когда он будет в облике дракона... — Она внезапно повысила голос: — Да как тут, твою мать, доораться до тебя, чеканутый ящер?!
Она прокричала эту фразу во всю силу, заставляя черного дракона резко повернуть к ней морду. В янтарно-карих глазах застыло недоумение, словно он так и спрашивал: «Это ты мне?»
Но вот красный дракон чуть зарычал, заставляя его верхнюю губу практически пройти волной, показывая свои острые зубы, подобные острым двуручным клинкам. Анжелика, конечно, сразу поняла, что реакция красного дракона была, мягко говоря, не очень располагающей к беседе, но словно кто-то невидимый дал ей пинка и подсыпал за шиворот злости, которая буквально кипела в ее крови. Она крикнула громче:
— Ты — идиот, Алэкрис! Даже если ты был связан договором, неужели не было способа дать мне знать о том, что с тобой произошло?!
Черный дракон хлопал глазами и явно наблюдал за этим с неким интересом. Он посмотрел на Анжелику, затем — на красного дракона, потом — обратно. Анжелика читала красному дракону тираду и явно выговаривала то, что давно хотела. Алый дракон, наконец, зашевелился. Он медленно сошел на землю бывшего сада и, чуть подволакивая одно крыло, пошел в сторону девушки.
Анжелика едва сдержалась от побега — ей действительно было страшно. Ноги тряслись, и в этот момент она осознала в полной мере, что обозначает фраза «дрожат колени от страха». Да, она была смелой, да, достаточно храброй и безрассудной, но не была идиоткой. Алый дракон, медленно вышагивая, приближался к ней. Массивные лапы утопали в мягкой земле и вскапывали огромными когтями. Черный дракон дернулся было к ней, но Анжелика остановила его рукой, словно говоря, что все будет нормально. Правда, сама она в это не особенно верила. Алый ящер подошел к ней ближе, один его глаз был залит кровью и слабо приоткрывался — все же Кэро его действительно не слабо подрал. Алый дракон вытянул голову и шумно выдохнул горячий пар из ноздрей, обдавая девушку и заставляя всклокоченные волосы зашевелиться. Анжелика медленно повернулась и чуть приподняла ладонь, собираясь положить на его чешую. За мгновение до того, как ее кончики пальцев коснулись красной чешуи, дракон отодвинул голову и поднял ее выше, раскрывая пасть. Словно в замедленной съемке Анжелика увидела, как в глубине его глотки заходится пламя, заставляя грудную клетку светиться и гореть изнутри.
Дальнейшее произошло практически за считанные доли секунд. Алый дракон, прежде чем выпустить пламя прямо на Анжелику, был просто снесен с лап черным ящером, и они оба кубарем откатились в сторону, задевая здания и круша их. Анжелика была отброшена в сторону волной воздуха, больно приземляясь на копчик. Эту глубокую ночь снова сотрясло рычание драконов. Они рвали друг другу плоть и вгрызались в тела, вырывая куски мяса. Это было страшно. Анжелика никогда не видела такого и навряд ли хотела бы повторить это зрелище. Черный дракон, как и алый, был силен, но в какой-то момент удача отвернулась от него, и алый ящер, перехватив инициативу, вгрызся ему в глотку, вырывая добрый шмат плоти. Затем, поставив переднюю лапу ему на глотку, алый дракон набрал воздуха в огромные легкие и выпустил струю огня прямо ему в морду, задевая свежую рану.
В этот момент Анжелика, сама того не понимая, не осознавая до конца, что ею движет, поднялась на ноги и закричала так, что ее крик едва перекрывал рев пламени.
— Кэро! — Мгновение спустя все стихло, а алый дракон медленно повернул в ней огромную голову. Анжелика дрожала, приложив руки ко рту. Она не понимала, почему закричала именно его имя, но сейчас четко осознавала одно — в этот момент ее уже никто не сможет спасти. Черный дракон лежал на земле без движения, его пасть была открыта, а вокруг тела растекалась кровь. Его огромная грудная клетка не шевелилась, и он сам словно окаменел. Анжелика вздрогнула и, сведя брови к переносице, крикнула: — Хватит там лежать, гребаный идиот!
Она сжала руки так, что костяшки побелели, ногти болезненно впились в ладони. Анжелика была зла, но одновременно с этим страх, боль и отчаяние гремучей смесью переполнили ее сердце.
— Ты сказал, что щелкнешь по носу малолетку, а что теперь?! — Она негнущимися ногами сделала шаг ближе и закричала, надрывая связки: — Кэро, ты, чертов ублюдок, не можешь так просто умереть! Ты обещал, что будешь защищать меня! И что, для тебя обещания — это лишь пустой звук?! Чертов ублюдок и позер с длинным болтливым языком! — Алый дракон двинулся к ней, разворачивая огромное тело. Анжелика распростерла руки в стороны и крикнула уже красному дракону: — Черт бы тебя побрал, давай, сожри меня или спали к чертовой матери, Алэкрис! — Дракон остановился и наклонил голову, словно собачка, которая не понимает команду своего хозяина. Лика выкрикнула дрожащим от страха и злости голосом: — Чего ты ждешь? Думаешь, я буду взывать к твоей человеческой натуре?! Да пошел ты к чертям собачьим! Тебя контролировала какая-то девка, которая только и умела с члена на член скакать! И ты после этого считаешь себя королем?! Да моя служанка лучше справится с этой ролью! — Анжелику явно несло: не то из-за нервов, не то из-за чего-то иного, но она буквально кипела от злости и желания закончить это все здесь и сейчас. — Я любила тебя, чертов кретин! Неужели я не была достойна, хотя бы попытки выйти на меня? Попытки рассказать мне все как есть? Попытки... попросить помощи?.. Ты думаешь, что, смиренно склонив голову, ты защищал меня? Серьезно? Да я все это время только и мечтала о смерти! Так что давай, сделай мне одолжение! Умереть от руки бывшего обезумевшего возлюбленного, что может быть еще лучше?!
Она кричала, пока ее голос не превратился в хрип и не сел до сиплого звука. По ее щекам, размазывая пыль и грязь, стекали слезы. И дракон действительно опять стал перед ней, только сейчас некому ему помешать, сейчас он действительно убьет ее. Девушка сглотнула и, глубоко вдохнув, закрыла глаза. Она не видела, как за спиной алого дракона медленно пошевелился поверженный черный ящер. Не видела, как он мягко поднялся на лапы и в одно мгновение снес алого дракона ударом хвоста в бок. Она услышала лишь хлопок, и ее обдало пылью. Не видела из-за пыли, как алый дракон, пытаясь встать на лапы, был схвачен за глотку острыми зубами черного. Не видела, как черный дракон, сильно оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух.
Только когда пыль до конца осела, Анжелика поняла, что оба дракона исчезли. Как только она это осознала, перед глазами пролетела туша алого дракона, которая с диким грохотом врезалась в замок, проламывая крышу соседнего с садом здания, а следом мягко приземлился и черный. Чешуя на его шее была более светлой, но все же была на месте. Глубоких ранений словно и не бывало, лишь кое-где остались отметины и кровь, будто напоминая, что все происходило на самом деле. Анжелика нахмурилась и едва слышно пробормотала:
— Какого черта здесь вообще происходит?
Черный дракон, словно услышав ее, повернул голову и издал странный урчащий звук, словно это был не ящер, а огромный кот. От этого звука по коже Лики пробежала толпа мурашек, но далеко не от страха. Это было нечто иное, незнакомое и непонятное. Анжелика с шумом втянула воздух сквозь едва раскрытые губы и сглотнула. Это была очень странная реакция с ее стороны, даже для самой Анжелики. Будто этот дракон затронул неведомую ей струну, на которую тело податливо отозвалось.
Черный ящер ступил вслед за алым драконом, и они вновь сцепились. Они вертелись, безжалостно вгрызаясь друг в другу, только в этот раз первенство было явно на стороне черного дракона, который в какой-то момент резким движением лапой и острых когтей обломал один из рогов алого дракона и оставил несколько глубоких симметричных ран на его голове. Рог с громким звуком упал на остатки каменного пола. На шее черного дракона раскрылся кожистый капюшон, немного подрагивающий, когда он шипел на противника. Алый дракон отполз как можно дальше от недавно поверженного противника, скуля и шипя. Можно было понять, что этот дракон был подавлен, но Анжелика все равно не понимала, как Кэро восстановился, и вообще, «он тоже дракон?» Это до сих пор не укладывалось в голове.
Анжелика осторожно подобралась ближе, и тут черный дракон сделал несколько шагов вперед, заставляя красного еще сильнее вжаться в стену. Черный ящер издал урчаще-рычащий звук, и алый со скулежом опасливо опустил голову к полу, вытянув шею. Дракон-победитель вскинул голову и утробно заревел, заставляя стены полуразрушенного замка дрожать.
Анжелика аккуратно подошла ближе к этой парочке, и черный дракон, как только ее заметил, чуть отодвинулся в сторону, словно пропуская.
— Ты хочешь, чтобы я подошла ближе? — немного дрожащий голос и нервный вопрос явно намекали на то, что у Лики все еще трясутся поджилки, но черный дракон кивнул, чуть пошевелив губами, словно пытаясь ухмыльнуться. Анжелика была уверена, что он чувствовал ее страх и его это забавляло. Она сглотнула и подошла ближе, едва перебираясь через камни и осколки. Когда она подошла достаточно близко, черный дракон мягко окружил ее правым крылом и немного подтолкнул под спину. Он сделал слабое движение, но Анжелика едва удержалась на ногах. Этот дракон явно не собирался навредить ей, скорее наоборот. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулась к нему? — Алый дракон все так же лежал на полу, склонив голову, но уже хотя бы не скулил. Он закрыл глаза и смиренно ожидал своей участи. Лишь когда Анжелика подошла ближе, дракон вдохнул воздух глубже и чуть слышно зарычал. Она остановилась и немного жалобно проговорила, снова обращаясь к Кэро: — Он не попытается сжечь меня? А то он же...
Анжелика практически услышала цоканье языка и увидела, как закатываются глаза черного дракона. Это было довольно занимательное представление, но все же она снова подступила вперед. Злости, которая захлестывала ее ранее, уже не было, как и той отчаянной боли, что окутывала ее сердце. Она видела перед собой страдающего дракона и бывшего возлюбленного, до которого она должна была достучаться. Анжелика подошла ближе и осторожно протянула ладонь, кладя ее ровно между его ноздрей. Чешуя алого дракона на ощупь действительно отличалась — была более гладкой и глянцевой. Но все же каждая чешуйка словно имела небольшие насечки, делая ее еще более интересной.
— Алэкрис... — Его имя сорвалось с губ раньше, чем она предполагала. Анжелика медленно заговорила дальше, словно собираясь с духом ради каждой фразы: — Прости меня. Прости за то, что была глупа и не видела дальше своего носа. Прости, что дала эмоциям захлестнуть себя. Мне нужно было еще тогда разобраться в том, что происходит. Понять, что ты не мог так поступить со мной без веской причины... Но я... Я не могла, Алэкрис. — Она задрожала, и ее ногти мягко коснулись его чешуи, легко царапая: — Я была раздавлена и опустошена. Тот разговор в... в твоих покоях, я... Я не знаю, как мне удалось сдержаться. Почему я поступила и говорила так, я не понимаю до сих пор, но я знаю, что должна была разобраться во всем, не бросать тебя один на один с ней и проблемой...
Алый ящер чуть зашевелился и хотел было поднять голову, как на его лоб опустилась лапа черного дракон, заставляя прижаться назад к земле. При этом черный дракон тихо, но угрожающе зарычал сквозь сомкнутые зубы. Анжелика прикусила губу и наклонила голову к дракону, мягко касаясь его чешуи лбом и опуская голос до шепота:
— Мне было невыносимо больно просыпаться и открывать глаза, потому что каждый раз я чувствовала тебя рядом с собой... Мое сердце разрывалось, и мне хотелось умереть, мое тело было живо, но внутри... я умирала, медленно исчезая, Алэкрис. — Она легко погладила его чешую. — Но теперь я знаю, что и ты страдал не меньше. Ты страдал, думая, что защищаешь меня. Но, Алэкрис... Ты должен защищать не меня. Ты должен защищать свою страну. Ты не имеешь права бросить жителей своей страны. Они нуждаются в тебе, они доверяют тебе, они верят и любят тебя. — Она, сама того не замечая, опустилась на колени, не убирая руку с его чешуи. — Я знаю, ты еще где-то там и слышишь меня, Крис... Вернись, я прошу тебя.
Алый ящер чуть дернулся, словно в попытке освободиться, но внезапно его стал окружать золотистый свет, примерно такой же, каким был окружен и Кэро, когда только начал превращаться в дракона.
Анжелика поднялась на ноги и немного отступила назад. Кэро мягко отпустил шею своего противника и тоже отступил, при этом наклонил голову и мягко прошелся покрытыми чешуей губами по ее плечу. Это напоминало то, как лошади привлекают внимание к себе, но от дракона это пугающе и одновременно странно. Поняв, чего от нее хочет черный дракон, Анжелика подошла ближе, немного отступив от превращающегося назад в человека Алэкриса.
Превращение в человека было мягче и явно не приносило боли. Когти постепенно уменьшались наравне с конечностями, будто покрывались золотой пылью, которая, исчезая, возвращала его к размерам человека. Наконец, черты лица и тела стали узнаваемы, и Лика чуть сглотнула. Алэкрис был серьезно ранен, на его лице от скулы и до самого уха простиралось несколько глубоких царапин от когтей, которые конечно затягивались, но явно оставят шрамы. Один из рогов был обломан не полностью — только его загибающийся и более тонкий кончик. Будто верхушку рога просто отрубил мечник, оставляя ровный срез без засечки. На его теле появилось много тонких рубцов-шрамов, которые хоть и светились золотым, явно тоже были глубокими.
— Алэкрис... — Лика дернулась к нему, но рука с темной кожей мягко опустилась на ее плечо. Повернув голову и в удивлении хлопнув глазами, Анжелика увидела полностью обнаженного Кэро. — Ты уже вернулся в свой облик?
Кэро почесал шею, на которой теперь красовался новый большой шрам. На его лице также появилось несколько отметин. Ухо вновь было целым, странный пирсинг с лица исчез, — непривычно видеть его без этих колечек. Кэро привычно ухмыльнулся, растягивая губы:
— Его лучше пока не трогать, пока превращение не закончилось.
— А... Ладно... — Но внезапно она округлила глаза: — Какого черта ты тоже оказался драконом?!
Мужчина только пощурился глаза и наклонил голову к плечу:
— Это единственное, что тебя интересует?
— Это, черт тебя раздери, важно!
Кэро закатил глаза и фыркнул, едва сдерживая смех. Только сейчас Анжелика заметила, что он абсолютно обнажен, и ее взгляд медленно скользил по его торсу все ниже, то и дело спотыкаясь о новые шрамы и отметины. Как только ее глаза опустились до уровня его лобка, она слышала мурчащий голос:
— Мне уже кричать, что ты собираешься покуситься на мое невинное тело, или подождать, пока ты рассмотришь все внимательнее? — Анжелика в одно мгновение вспыхнула и резко отпрянула, наступив на небольшой камень, и начала заваливаться на землю. Кэро в одно движение приблизился к ней и обхватил за заднюю часть шеи: — Ну ладно, не нужно падать передо мной на задницу. Сейчас обстановка не располагает на оргию, Хани-Бани. — Он приблизился к ее лицу. — Хотя, я был бы не против.
— Ох... что произошло...
Кэро приподнял бровь и медленно перевел взгляд за спину девушки, при этом оскалившись:
— Смотри-ка наш, Эйрис Таргариен очнулся.
Кэро снова оскалил острые зубы, а Анжелика чуть прищурилась.
— Ты его обозвал безумным королем, но так, чтобы поняла это только я, да?
Кэро снова перевел взгляд янтарных глаз на девушку и притянул ее ближе к себе, закапываясь в волосы на ее затылке тонкими пальцами, чтобы она почувствовала когти, едва царапающие кожу. Она выпрямилась, но ее голова была чуть запрокинута, а взгляд устремлен на Кэро, лишь ухмыльнувшегося:
— Обожаю, когда ты начинаешь пользоваться тем серым веществом, которое находится в твоей милой голове.
Анжелика, не сводя взгляда с его лица, проговорила:
— Какая же ты все-таки мразь.
Она говорила это беззлобно, просто констатируя и без того очевидный факт. Кэро же, втягивая ее в перепалку, промурлыкал:
— Что, правда?
— Надменный.
— Музыка для моих ушей, — Кэро причмокнул губами.
— Эгоистичный.
— И еще?
— Импульсивный.
— Да кто бы говорил. — «Камень» полетел со сверхзвуковой скоростью в «огород» девушки, от чего она только перекосила физиономию:
— Психопат.
— Скорее, социопат, моя Хани-Бани.
— А разве это не одно и тоже?
— Как-нибудь на досуге объясню разницу.
Кэро притянул ее к себе так близко, что она практически кожей чувствовала его дыхание. Девушка же уперлась в его грудную клетку ладонями, чтобы он не смог притянуть ее еще ближе. Зная этого извращенца, он бы легко мог это сделать, а учитывая факт, что он все еще обнажен и за ее спиной находится Алэкрис, ситуация могла стать, мягко говоря, довольно щекотливой. Хотя она и сейчас была крайне далека от идеала. Анжелика прошипела сквозь зубы:
— Да тебя вообще есть понятие «личное пространство»?
— Когда речь идет о моей Хани-Бани, это определение пропадает из моего лексикона.
Внезапно их прервали, и резкий, немного раздраженный голос проговорил:
— Отпусти ее.
Затем, не спрашивая разрешения, Лику резко дернули в обратную сторону, заставляя пошатнуться. Она, едва сдержавшись, прошипела:
— Не нужно меня так дергать, я и сама в состоянии справиться с Кэро.
Алэкрис стоял рядом. Нижняя часть его тела была завернута в тряпку, подозрительно напоминающую шторы, что висели на остатках окон. Алэкрис приподнял бровь и посмотрел на бывшего эльфа:
— Кто ты такой? Представься.
— А что мне за это будет?
— Тебя не убьют, — броьв Алэкриса дернулась.
Кэро саркастично хмыкнул, причмокнул губами и, пятерней зачесав густые волосы, проговорил:
— Ну, раз этого требует сам король, — на губах появилась знакомая Анжелике ухмылка. Он сделал небольшой реверанс: — Мое имя ؙ— Черный Дракон Отчаяния Кэррогниз.
Судя по ошарашенному лицу Алэкриса и тому, как он чуть попятился, он явно был удивлен и... «напуган?»
— Не может быть. Ты не можешь быть тем драконом. Я слышал, что последний из первого поколения давно мертв.
Кэро выпрямил спину и наклонил голову, приводя волосы в движение:
— Мальчик, мы не такие недоделки, как вы. Мы сами решаем, когда нам жить, а когда умереть. Как нам выглядеть и что делать в облике дракона. — Он фыркнул. — Даже ваша трансформация является не полной и не синхронизированной. Ходить с клыками и рогами, как это делаешь ты? Это унизительно для таких, как я.
Анжелика перевела взгляд с Кэро назад на Алэкриса. Она ничего не понимала, не понимала. Почему Кэро стал таким пренебрежительным в отношении Алэкриса и почему она чувствует, как Алэкрис... едва ли не трепещет перед ним?
— Кто такие «драконы первого поколения»?
Кэро медленно перевел взгляд на нее:
— Это такие, как мы, Хани-Бани.
— Стой, что?
— Попаданцы, — Кэро развел руки в стороны, — в этот дивный мир.
Анжелика испуганно показала на себя пальцем:
— Ты хочешь сказать, что...
Кэро лишь отмахнулся, поняв, о чем она беспокоится:
— Не думаю, что ты можешь превращаться в дракона. Скорее, ты какой-то баг в этой системе.
— Я ничего не понимаю...
— Ты знаешь, что такое имба? — выдохнул Кэро.
— Это... ты? — внутри колыхнулось что-то смутно знакомое из прошлой жизни.
— Ха. В некотором смысле так. Это очень сильный персонаж, который может внести дисбаланс в мир. Так вот, в этом мире имба — это мы. — Он почесал бровь и продолжил: — Изначально было семь драконов. Отчаяние, ярость, гордыня, похоть, зависть, алчность, обжорство.
Анжелика прервала его и с любопытством уточнила:
— Это какая-то отсылка к семи смертным грехам из нашего мира?
— Самая, что ни на есть, — Кэро удовлетворенно выдохнул.
— Изъезженная же тема?
— На самом деле, — Кэро почесал кончик уха, — отвратительный штамп. Не понимаю — создатель этого мира не мог придумать что-то актуальнее или что-то свое? Так вот, нас призвали более тысячи лет назад.
— Черт подери, ты такой старый, а пристаешь к таким малолеткам, как я. Тебе не стыдно? — Анжелика выпалила это раньше, чем подумала. На лице Кэро отразилось недоумение, а потом он гомерически расхохотался.
— У меня тяга на молодую кровь, — проговорил он, успокоившись. И он прошелся по Анжелике тем самым взглядом, от которого по коже пробежались мурашки и от которого она сглотнула. Алэкрис чуть слышно зарычал, заставляя Кэро перевести на него взгляд: — Не рычи так, щеночек. Так о чем это я?.. Я и другие шесть драконов разошлись по всем землям, пробуждая и создавая подобных себе. Правда, если честно, нам не особо хотелось следовать этой воле создателя, кто-то из нас действительно нес свое в этот мир. Например, — он кивнул на Алэкриса, — Алый Дракон Алчности, Дорригриз. Не находишь забавным, что ты назвал свою страну созвучно с именем дракона, который когда-то даровал крупицу своей силы?
Девушка перевела взгляд на Алэкриса, тот же только нахмурился и грубо спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Вы, молодые драконы, не понимаете, что, когда рождаетесь, в вас уже изначально заложены качества, — он тыкнул себе в грудную клетку, — первого поколения. Вы можете не отдавать себе в этом отчет, но так и есть. — Кэро прошелся по залу, легко ступая босыми ногами по засыпанному каменной крошкой и мелкими осколками полу. — У вас будут схожие черты характера, возможно, даже перекликающиеся внешние параметры, но вы никогда не будете индивидуальностью. Вы как копия, которую рисуют каждый раз через большее количество листов. К десятой копии останется лишь тень, которая не способна менять облик, не способна синхронизировать свою память с сознанием в облике дракона, быть восприимчивым к человеческой крови, и многое другое. Жалкая тень, способная лишь исполнять базовые функции. Не более того.
Анжелика перевела взгляд на Алэкриса — он стоял, устремив взгляд куда-то в пустоту, но, вскинув голову проговорил:
— Этого не может быть!
— Может, щеночек, может. Я мог бы убить тебя, еще когда ты только обратился, мог бы сломать твои кости и стереть тебя в порошок, я мог бы это все сделать, но я не стал, и знаешь, почему? — Он перевел взгляд янтарно-карих глаз на Анжелику:— Из-за нее. Она бы не простила меня, убей я ее, пусть и бывшего, но возлюбленного.
Анжелика подалась вперед:
— Когда Крис вырвал кусок из твоей шеи... Ты умер или просто притворился? Это все было игрой?
— Не сказать, что все было представлением, обезумевшие драконы опасны тем, что мыслят иначе чем мы. У нас остается сознание человека, они же подобны разъяренным животным. И насчет этого, — он прикоснулся к шее, — я немного поддался, так как хотел кое-что проверить, Хани-Бани. — Анжелика хлопнула глазами и на ее лице появилось непонимание. — Мне было интересно, будешь ли ты переживать, если со мной что-то случится? Дрогнет ли твое сердце? Но я не думал, что тебя захлестнет такая волна отчаяния. А как ты кричала мое имя... У меня до сих пор мурашки по коже.
— Из-за твоей игры он мог убить меня!
Сама того не замечая, она произнесла фразу, которая заставила Алэкриса перевести на нее взгляд. Он впервые за долгое время был рядом с ней, но одновременно с этим не узнавал ее. Это была другая женщина, хоть выглядела так же, имела тот же запах, те же глаза, но была другой. И Алэкрис без слов понимал, что кое-что изменилось. Изменилось так, что теперь будет сложно вернуться к тому, с чего они начинали, если вообще будет возможно. Словно ответом на его невысказанный вопрос, заговорил Кэро.
— Я не дал ему сделать это тогда, и не дам никому. Ни сегодня, ни когда бы то ни было в будущем.
— Ты будто мне клятву верности приносишь. — Прямой взгляд и саркастичная улыбка на губах Лики явно намекали на подтекст в ее словах.
— Самые важные клятвы и обещания, Хани-Бани, заключаются не на словах.
Внезапно раздались голоса, и кто-то крикнул, прерывая их разговор:
— Ваше величество!
Все трое перевели взгляды и увидели нескольких королевских стражников, с которыми шел Шак и неспешно ковыляла Мириям. Едва увидев группу поддержки, Анжелика мягко убрала руку из хватки Алэкриса и отошла чуть дальше. Он открыл было рот, чтобы спросить, зачем она это сделала, но звякание доспехов явно говорило о том, что у него не будет времени, чтобы разбираться с такими уже маловажными делами. Увидев своего короля, да еще и в человеческом обличии, небольшая группа подошла ближе и встала на одно колено:
— Рады видеть вас в добром здравии, ваше величество! — не синхронно, но искренне прогундели стражники. Шак же проговорил:
— Как вы себя чувствуете, вы не...
— Нет, темной магии, что довлела на меня, я больше не ощущаю.
Шак поднял голову и улыбнулся так искренне и широко, но в его глазах сияли слезы:
— Я так рад, ваше величество... Мы боялись, что вы...
Его начинающееся нытье прервала Мириям, которая врезала товарищу хорошую затрещину:
— Соберись уже, а то опять сырость начинаешь разводить.
— Ну как я могу не радоваться? Наш король наконец вернул себе контроль и все станет, как прежде.
Алэкрис слабо растянул губы. Почему-то именно в этот самый момент он ясно и болезненно осознал — как прежде уже не будет никогда. Он скосил глаза и заметил, как Кэро и Анжелика о чем-то тихо переругиваются и как она пытается всучить ему какую-то ткань, чтобы прикрыть его оголенные половые органы. На лице мужчины мелькнуло странное выражение, и он на несколько долей секунд выпал из разговора, но затем вскинув брови попытался слабо улыбнуться:
— Вы правы, нам стоит уже уйти из этих развалин...