Танец шёлка и стрелы

Зал Великого Дракона сиял в свете праздничных фонарей, освещённых мягкими огнями, отбрасывающими тени на золочёные колонны. Потолок казался бесконечно высоким, а стены были украшены длинными свитками с поэтическими строками в честь правящей династии. В воздухе витал аромат благовоний, смешанных с запахами свежесваренного чая и поданных блюд.

Посреди зала, на возвышении, стояли столики членов императорской семьи. Император занимал центральное место. Его стол из чёрного дерева был украшен резьбой в виде летящих драконов. По левую руку от него располагалась императрица Хуэйжун, её столик выглядел утончённо: на нём стояли тонкие фарфоровые блюда с нефритовой отделкой. Принцесса Чэн Юхуа сидела немного ниже матери, её стол был украшен цветами лотоса, а рядом с ней стояла нефритовая ваза с хризантемами.

Старший принц, Чэн Юаньсюнь, занимал место ниже Юхуа, а по правую руку императора сидел второй принц – Чэн Мэйли. Стол первого принца был скромнее, чем у отца, но утончённые резные узоры на деревянной поверхности всё равно цепляли глаз.

Мягкий гул бесед наполнял зал и первые блюда уже подавались слугами. На столиках сверкали в свете фонарей фарфоровые чаши с курицей, фаршированной каштанами, грибами и сладким рисом(金鸡), жареный карп в кисло-сладком соусе(糖醋鲤鱼)и печёная свинина с хрустящей кожей(脆皮乳猪.

Чэн Юхуа сидела за своим столом, держа в руках тонкий фарфоровый бокал с хризантемовым чаем. Её взгляд скользил по залу, наблюдая за гостями, которые сидели за длинными столами ниже возвышения. Каждый из них был занят разговорами или восхищался великолепием зала.

Принцесса подняла палочки и осторожно взяла кусочек утки, погружая его в лёгкий сливовый соус. В её движениях была утончённая плавность, которой требовал дворцовый этикет. Её взгляд скользил по рядам гостей.

Праздничный ужин, казалось, достиг своей кульминации. Гости всё чаще поднимали кубки с вином. Их смех стал громче, а разговоры — свободнее. Музыка, льющаяся с дальнего конца зала, оживилась, сяо вторили струнным инструментам, создавая лёгкий ритм.

Юхуа, сидя за своим столиком, слегка откинулась назад, наблюдая за оживлённой толпой. Слуги разносили рисовое вино в тончайших чашах. Даже императрица позволила себе улыбнуться на шутку одного из чиновников.

— А что же скажет на это старшая принцесса? — раздался голос Чэн Юаньсюня, который с улыбкой указал на один из столов, где губернатор южных земель пытался поднять бокал двумя руками, не пролив ни капли. — Мне кажется, наш уважаемый губернатор совсем забыл, сколько выдерживает его голова.

Чэн Юхуа тихо рассмеялась, прикрывая улыбку веером.

— Мне кажется, брат Юаньсюнь, он забыл об этом ещё до того, как начал вторую чашу.

— Не будь так строга. Не каждый день можно пить вино в присутствии императора, — добавил Юаньсюнь, отставляя свою чашу.

Он говорил непринуждённо, но его движения оставались безукоризненными.

— А вы, принцесса, не хотите попробовать вина? — спросил Чэн Мэйли, второй принц, который подошёл с другой стороны платформы. Он наклонился вперёд, и в его глазах блестела искра лёгкого азарта.

Юхуа бросила на него строгий взгляд, но её губы искривились в едва заметной улыбке.

— Кто-то из нас должен сохранить ясность мысли, чтобы помнить о сегодняшнем вечере, — ответила она. Чэн Юхуа никогда не пила, даже на особенно важных приёмах и событиях. Фэн Ли как-то пошутила что старшая принцесса может опьянеть от одного лишь запаха вина.

— Значит, я вспомню за нас обоих, — ответил Чэн Мэйли с торжественностью, поднимая чашу.

— Вот это и пугает больше всего, — парировала принцесса, вызывая тихий смех у ближайших слуг.

Когда смех гостей и звон бокалов чуть стихли, евнух ударил в гонг. Зал постепенно погрузился в благоговейную тишину и началась церемония подношений.

Первым шагнул вперёд губернатор южных земель. Его спутники принесли два больших подноса. На одном лежали сверкающие слитки золота, выложенные в форме дракона, на другом — ткань, сотканная из редкого шёлка с юга.

— Это скромный дар южных провинций в честь вашей добродетели, Ваше Величество, и в знак благодарности за ваше милосердное правление, — произнёс губернатор, низко кланяясь.

Император кивнул, принимая дары, и тихо произнёс:

— Твои провинции процветают. Пусть они продолжают украшать нашу династию.

После него свои подношения преподнесли другие гости: картины , свитки с тщательно написанными стихами в честь императорской семьи, фарфоровые изделия ручной работы, оружие, печати, специи и даже редкий цветок с западных гор, который, как говорили, цвёл только раз в десять лет.

Один из министров подарил нефритовый диск с выгравированными благопожеланиями, другой — каллиграфию с пожеланиями долголетия. Атмосфера была полна торжественности и уважения, но Юхуа заметила, что её отец едва скрывал скуку, пока все эти дары перед ним раскладывались.

— Слишком много золота, — тихо заметил Юаньсюнь, наклонившись к сестре.

— Для таких праздников золота никогда не бывает слишком много. Но я согласна: повторяемость подарков уже стала традицией.

Император обвёл взглядом своих детей, каждый из которых сидел за отдельным столом, согласно рангу. Его взгляд задержался на Юхуа, которая была одета в платье из белоснежного шёлка, расшитое изображениями павлинов, украшенных золотыми нитями.

— Юхуа, — произнёс Чэн Цзиньлун, едва заметно улыбнувшись. — Ты выглядишь как воплощение благородства. Мы рады видеть тебя в добром здравии.

Принцесса, грациозно поднявшись, сделала лёгкий поклон.
— Отец-император, ваша милость согревает эту дочь больше, чем весеннее солнце.

Император кивнул, а затем обратил внимание на своего старшего сына, Чэн Юаньсюня.

— Юаньсюнь, — сказал он, — Сегодняшний праздник — повод для радости, но и для размышлений. Мы ценим твою мудрость и спокойствие, которые ты проявляешь. Пусть этот год принесёт тебе силы и вдохновение.

Чэн Юаньсюнь слегка склонил голову, его движения были медленными, как будто каждое слово требовало от него внутреннего напряжения.
— Благодарю, отец-император. Ваши слова дают мне опору.

Как только император сел на своё место, праздник продолжился. Музыканты заиграли радостные мелодии, их инструменты наполнили зал звуками гуциня и сяо, которые, казалось, уносили слушателей в мир гармонии.

— Принцесса, — тихо сказал Юаньсюнь, сидящий рядом. — Ты видела, как отец посмотрел на брата Мэйли, когда ему подавали вино? Думаю, его недовольство проявится ближе к концу вечера.

Принцесса слегка усмехнулась.
— В такие моменты лучше не читать мысли отца. Он слишком многогранен, чтобы его эмоции были очевидны.

Юаньсюнь задумчиво кивнул, но затем добавил:
— Ты права. Но скажи, что думаешь об этих подношениях? Ты заметила, что всё больше даров связано с провинциями? Даже намекают на новые налоги.

— Отец-император всегда думает на шаг вперёд. Возможно, он проверяет лояльность чиновников. Или готовится к чему-то большему.

Император поднял руку, призывая к тишине. Весь зал мгновенно стих, и внимание всех присутствующих сосредоточилось на троне. Цин Жуй(清睿), главный евнух, развернул свиток с указом, и его голос, чёткий и громкий, наполнил зал:

— По воле Неба и повелению императора, Мы даруем награды нашим детям в честь наступления Нового года. Принцесса Чэн Юхуа. Твоё усердие и проницательность — наше сокровище. Пусть этот год принесёт тебе ещё больше возможностей. Мы даруем тебе земли в северной провинции Фэнхэ(风河), чтобы её добродетели продолжали сиять.

Юхуа встала, её грациозный поклон был исполнен уважения.

— Благодарю, отец-император, за ваше великодушие. Я приложу все усилия, чтобы оправдать вашу милость.

Император кивнул, его взгляд остановился на втором сыне.

— Чэн Мэйли, твоя внимательность и элегантность во всех начинаниях не остаются незамеченными. В знак признания твоего стремления к совершенству. Мы даруем тебе дворец Ланьюй(拉纽伊) в западной части столицы.

Он сделал короткую паузу, позволив значению подарка отразиться в глазах собравшихся.
— Этот дворец славится своей утончённой архитектурой и садами, где гармония природы встречается с искусством. Пусть он станет местом, где ты сможешь принимать гостей и заниматься своими увлечениями.

Чэн Мэйли встал, его лицо оставалось спокойным, но в глазах блеснуло довольство.
— Благодарю отца-императора за такую милость. Я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие.

Император наконец обратил внимание на старшего сына, Чэн Юаньсюня.

—Юаньсюнь. Твоё спокойствие и ум приносят нам радость. Мы даруем тебе древний манускрипт предыдущей династии, который содержал мудрость предыдущих правителей. Пусть эти слова станут твоим источником вдохновения.

Первый принц, сидящий прямо, медленно поднялся и поклонился.
— Ваше величество, этот благодарю за этот бесценный дар. Ваше доверие — это моя честь.

Император продолжил речь, но принцесса отвлеклась на Фэн Ли.

— Ваше высочество, — прошептала она, наклоняясь ближе, словно чтобы поправить украшение на платье принцессы. — Шуйцзин пропала.

Юхуа вздрогнула, но внешне осталась невозмутимой.
— Как это случилось? — прошептала она, держа на лице лёгкую улыбку, чтобы никто за столом не заметил их беседы.

— Её видели в восточном крыле дворца, но с тех пор никто не знает, где она. Мы искали её повсюду, но безрезультатно.

Принцесса медленно опустила кубок на стол, её пальцы крепко сжали край низкого стола. Восточное крыло... Почему она могла быть там?

— Кто-нибудь ещё заметил?

— Нет, ваше высочество. Мы сделали всё, чтобы не привлекать внимания.

Юхуа кивнула. Её дыхание стало чуть быстрее, но она заставила себя выглядеть спокойной. Праздник продолжался, а внимание сотен гостей было приковано к её отцу и братьям. Принцесса не могла позволить себе уйти.

— Продолжай искать, — сказала она Фэн Ли. — И доложи мне, как только появится что-то новое.

Служанка поклонилась и отошла, скрываясь за рядами танцующих.

Мэн Юэ есть что сказать:

Юхуа: Сколько глаз наблюдают за каждым моим шагом?
Алтанцэцэг: Сколько глаз у этой странной твари, которая хочет меня съесть? Два? Или это уже четверо?

Также в разнице подарков можно заметить большую разницу в статусе императорских детей.