Танец шёлка и стрелы

Алтанцэцэг сидела в шатре совета, её пальцы дрожали, сжимая край шерстяного плаща, словно это могло вернуть ей хоть немного уверенности. Вечерний свет, проникавший сквозь щели шатра, отбрасывал длинные тени на лица собравшихся. Внутри было тесно и душно, воздух пропитан страхом и беспокойством. Она была одной из немногих оставшихся после ухода отца и братьев на войну. Теперь на её плечи легла ответственность, которой она не была готова.

В шатре было 4 человека, включая прибывшего. Вестник, присланный из западного лагеря, только что закончил свой рассказ, и от его слов по спине Алтанцэцэг пробежал холод.

— Они не оставляют никого в живых, — пытаясь отдышаться хрипло произнёс посланник . Его лицо было измождённым, а глаза — пустыми. — Я видел, как они сжигали целые поселения. Тех, кто пытался сдаться, убивали на месте. Дети, женщины... никто не спасся.

Алтанцэцэг замерла. Она пыталась осознать услышанное, но её разум отказывался принимать это.

— Что ты хочешь сказать? — шёпотом спросила она, её голос дрожал. — Они не берут пленных?

— Нет, — ответил он, сжав зубы, словно борясь с собственным страхом. — Я видел, как они выстраивали людей в ряды и рубили их мечами. Даже тех, кто поднял руки и просил пощады. Это не война... Это истребление.

Алтанцэцэг закрыла глаза, пытаясь справиться с рвущимися изнутри эмоциями. Её братья погибли, отец, скорее всего, тоже мёртв. Теперь враг приближается к их лагерю, и у неё не было ни сил, ни времени на слёзы.

Отгонбаяр, стоявший рядом, тяжело выдохнул и посмотрела на Алтанцэцэг с болью в глазах.

— Я слышал от других выживших, — начал он тихо. — Они привязали людей к столбам и сожгли их заживо, чтобы остальные видели, что их ждёт. Даже тех, кто сдался.

Алтанцэцэг молча смотрела на круглый стол посреди комнаты. Она не могла поверить в такую жестокость, но знала, что Отгонбаяр никогда не стал бы о таком лгать. Слова застряли о принцессы в горле. Что ей делать...

— Мы должны уйти, — произнесла Наидвар, дрожащим от напряжения голосом. — Пока ещё есть шанс. Если мы останемся, нас всех убьют. Ты понимаешь это, Алтанцэцэг?

Но Алтанцэцэг не могла принять это решение. Её разум был охвачен хаосом. Как можно бросить родную землю, оставить лагерь на растерзание врагу? Как можно предать память тех, кто уже погиб? Она была разрываема между долгом и желанием защитить своих близких.

"Я не готова," — повторяла она про себя, глядя в пустоту перед собой. — "Я не знаю, что делать. Я не знаю, как защитить их всех."

Она вспомнила слова отца, его уверенный голос, когда он говорил ей, что когда-нибудь ей придётся взять на себя ответственность за народ. Но он никогда не предупреждал её о том, что это будет так тяжело и она не подозревала, что этот момент так близок. Он никогда не говорил, что её сердце будет разрываться между долгом и страхом, что её решение может стать последним для тех, кто смотрит на неё с надеждой.

— "Я должна остаться и сражаться," — думала она, сжимая кулаки до боли. — "Я не могу просто уйти и бросить этих людей на произвол судьбы. Но если мы останемся, нас всех убьют. Мы ничего не в силах противостоять такой мощи."

Мысли о братьях и отце пронзали её сознание, словно острые клинки. Она видела их лица, слышала их голоса, помнила, как они шли в битву с уверенностью, которую она не могла понять. Они верили, что смогут защитить её, защитить их народ. Но они не вернулись. Они оставили её одну — юную и неопытную, без защиты и руководства.

"Если бы отец был здесь, он бы знал, как поступить," — проносилось у неё в голове. Она сжимала зубы, чтобы удержать отчаяние. — "Но я не он. Я не такая сильная. Я не такая смелая. Я не такая мудрая."

"Какой выбор у меня есть?" — терзала её мысль, как чёрная змея, обвивающая её сердце. — "Если я уйду, меня назовут трусом. Если останусь — стану той, что погубила свой народ."

Она вспомнила, как отец говорил о чести, о том, что они должны защищать свой народ до последнего вздоха. Но что если у неё нет этого последнего вздоха? Что если её выбор — это не честь, а просто безумие?

— Я подвожу всех, — прошептала она, не в силах сдержать слёзы. — Я не могу спасти их...

Наидвар, которая стояла рядом, смотрела на неё с тревогой. Но даже её поддержка не могла утешить Алтанцэцэг. Она чувствовала себя загнанной в угол, словно зверь, пойманный в ловушку.

"Я должна быть сильной, но как? Как найти выход из этой бездны? Как выбрать между тем, что правильно, и тем, что необходимо?"

У неё оставалось так мало времени на раздумья.

Этой ночью Алтанцэцэг осталась в шатре совета. Она пыталась придумать хоть что-то. Сделать хоть что-то. Хоть как-то помочь.

Воины в лагере готовились к обороне. Люди, пришедшие из разрушенных поселений, толпились у костров, их лица были бледными и предельно усталыми. Они говорили о вражеских войсках, продвигающихся по степи, о кровавых бойнях, разворачивавшихся за пол дня пути отсюда. Их рассказы только усиливали страх среди тех, кто остался в лагере.

Принцесса вышла из шатра, ей нужен был свежий воздух. К ней тут же подбежал высокий мужчина.

— Они приближаются. Наши разведчики подтверждают, что враг уже захватил все соседние поселения. Если мы не уйдём, нас ждёт та же участь.

— Сколько у нас времени? — спросила Алтанцэцэг, стараясь держать голос ровным.

— Несколько часов, не больше, — ответил воин.— Если они начнут наступление утром, к вечеру они будут у наших ворот.

— Сколько у нас людей, способных сражаться?

— Не больше трёх тысяч — ответил он, нахмурив брови. — Остальные либо ранены, либо слишком слабы после предыдущих боёв. Мы теряем людей, а враги всё ближе.

— Оповести оставшихся командиров. Сейчас же. Я созываю срочный совет.

— Есть.

В этот раз круглый стол обступили семеро людей, включая Алтанцэцэг и Отгонбаяра.

— Нам нужно усилить защиту северной границы лагеря. Там они могут прорваться, если нападут с рассветом. — твёрдо произнёс Отгонбаяр, глядя на присутсвующих.

— Но у нас слишком мало людей, — вмешался один из командиров, молодой воин по имени Ганбаатар. — Если мы отправим больше людей на север, западная часть останется почти беззащитной.

— Мы должны рискнуть, — сказала Алтанцэцэг, стараясь звучать уверенно. — Если они пробьются с севера, у нас не будет времени отступить. На западе у нас больше шансов , из задержать нам помогут холмы.

Баярсан кивнул, но в его глазах читалось сомнение.

— Что с восточной стороной? Там у нас меньше всего сил.

— Мы отправили туда лучников, — произнёс Отгонбаяр, потирая лоб. — Но этого недостаточно. Если враги атакуют одновременно с востока и запада, нас возьмут в клещи.

— Тогда нам нужно стянуть людей с юга, — предложила Алтанцэцэг, пытаясь найти решение. — У южной части больше естественных преград. Поставим там несколько дозорных, чтобы предупредить, если что-то пойдёт не так.

— Но если они обойдут нас с юга, мы попадём в ловушку," — возразил Ганбаатар. — Ты сама знаешь, что там скрытые тропы, которые могут использовать для неожиданного удара.

— Мы не можем защищать всё сразу, — сказал Отгонбаяр, стиснув зубы. — Отправьте оставшихся всадников на восток и север. Пусть патрулируют и атакуют с боков, если враг приблизится. Нам нужно выиграть время.

— Что насчёт запасов с тыла? — вмешался один из старейшин, его голос был хриплым и усталым. — Мы можем организовать засаду в роще у подножия холма. Это может задержать врагов на несколько часов.

Алтанцэцэг кивнула, её глаза блестели решимостью. Она знала, что это рискованно, но у них не было другого выбора.

— Отлично, сделаем так. Ганбаатар, организуй засаду. Лучники должны занять позиции в кустарниках и стрелять из укрытия. Мы должны заставить их думать, что нас больше, чем есть на самом деле.

— Но если мы потеряем и этот рубеж, у нас не останется шансов удержаться.

— Мы должны использовать каждую возможность. Если мы сможем задержать их на несколько часов, у нас будет шанс увести тех, кто не может сражаться.

Тишина повисла в шатре, все переглядывались, понимая, что на кону их жизнь и жизнь тех, кого они поклялись защищать.

— А если они ударят раньше, чем мы ожидаем? — спросил Ганбаатар, его лицо было серьёзным. — Мы не успеем подготовиться.

Алтанцэцэг подняла голову и посмотрела на него. Её сердце колотилось от страха, но она знала, что сейчас нельзя показывать слабость.

— Тогда мы будем сражаться здесь и сейчас. Мы не можем отступить, у нас нет другого пути. Передайте воинам наши решения. Мы должны подготовить лагерь к обороне.

Командиры быстро разошлись, оставив Алтанцэцэг наедине с Отгонбаяром.

— Ты понимаешь, что это только отсрочка. Даже если мы выиграем несколько часов, они всё равно прорвутся. Лагерь не удержит их долго.

Алтанцэцэг резко подняла голову.

— Я не могу просто сдаться, Отгонбаяр. Мы должны бороться за каждый кусок земли, за каждого человека. Нужно выиграть время, чтобы увести людей и вывезти припасы, иначе если спасемся от врага, то нас добьет голод.

Он внимательно посмотрел на неё, его лицо было серьёзным, но в глазах мелькала тень сомнения.

— Я знаю, что ты хочешь сражаться до конца, но... Алтанцэцэг, что, если это действительно конец? Мы уже потеряли столько людей. Если они прорвутся, нас всех ждёт гибель.

Она не хотела этого признавать, но в глубине души понимала, что он прав. Они были на грани, и времени оставалось всё меньше.

— Ты предлагаешь бежать? — прошептала она, её голос был полон боли и недоумения. — Бросить всех? Уйти и оставить наш лагерь на растерзание врагу?

Отгонбаяр тяжело вздохнул, отводя взгляд.

— Если мы останемся, мы погибнем. Но если уйдём, у нас будет шанс вернуться, когда всё утихнет, когда мы сможем собрать новые силы. Может быть, это не бегство, а тактика, чтобы выжить.

Алтанцэцэг ударила кулаком по столу:

— "Я не могу так поступить! Я не могу уйти, зная, что оставила наш народ на смерть. Отец бы никогда не простил мне этого.

— Твой отец хотел бы, чтобы ты выжила, — тихо ответил он, смотря ей прямо в глаза. — Ты нужна им, Алтанцэцэг. Если ты погибнешь, кто будет вести их за собой?

Принцесса опустила голову, закрывая лицо руками, пытаясь подавить слёзы, которые подступали к глазам.

— Я просто не знаю, что делать, — прошептала она, её голос дрожал. — Если мы останемся, мы погибнем. Если уйдём, нас будут преследовать до конца наших дней.

— Иногда, чтобы выиграть войну, нужно отступить чтобы сохранить армию. Мы не сдаёмся, Алтанцэцэг, мы всего лишь меняем тактику. Ты должна думать не только о том, что происходит сейчас, но и о том, что будет завтра, о том будущем, которое ещё можно спасти.

Она молчала, её мысли метались, словно загнанные звери. Её гордость, её долг перед народом, страх за тех, кто верит в неё — всё это разрывало ее на части.

Мэн Юэ есть что сказать: На всякий случай оставлю тут заметочку. Наидвар вышла замуж, по этому ныне главная Алтанцэцэг, хотя Наидвар и старшая.