ВАЛИДЕ СУЛТАН С ПРИСТРАСТИЕМ К ДРАГОЦЕННОСТЯМ
ВАЛИДЕ СУЛТАН С ПРИСТРАСТИЕМ К ДРАГОЦЕННОСТЯМ
Среди всех богатств Кёсем драгоценности занимали отдельное место. Она не спускала с них глаз, сама заботилась о ремонте и уходе за ними. Напротив интересу к тканям из Венеции Сафие и Нурбану султанш, Кёсем любила драгоценные камни и украшения. Даже при старости она не отказывалась носить драгоценности. В закрытом мире дворцовые женщины за исключением денег, отделяемых для благотворительности, не тратили (а еще хуже - не могли тратить) даже части денег, затрачиваемых для ухода за собой, на литературу, искусство ваяния и изобразительное искусство, как это делали их европейские сверстницы. Тогда, как сегодня мы имеем примеры писем, написанных от руки Кёсем, для покупки и починки ювелирных украшений, нет никаких документов о заказе книг или какой-либо ветви искусства. Надеемся, что однажды найдется такой документ. Однако пока мы считаем, что немалую часть своего имущества Кёсем потратила на драгоценности.
Так как мы знаем, что Кёсем разбиралась во внутренней экономике, можем предположить: она выгодно копила драгоценные украшения, чтобы одновременно и носить, и хранить часть своих богатств. Венецианский посол Алессандри , увидевший Кёсем в возрасте, писал, что она тратит много денег и при этом её богатства не иссякают!
Также не будем забывать, что «Взятка - сладка» и давать взятку в виде какого-либо украшения в подарок гораздо безопаснее, чем золото - мешками. В Османском дворе, в особенности в XVII веке, эти «подарки» вышли из-под контроля и стали причиной жалоб во внешней политике других государств. Им надоело все время преподносить подарки османам. В период регентства Кёсем вместо сыновей и внука, помимо должностных лиц и выходцев империи, иностранные послы также не забывали о ней. В особенности при восшествии Мурада на трон, Венеция, пославшая ему письмо с поздравлениями, не могла обойтись без подарков.
Риджаут рассказывает о тех знаменитых серьгах, которые албанец по имени Бостанджи Али содрал с ушей Кёсем Султан, когда та сражалась со смертью. Серьги, которые ему описали как «золотые, огранённые в форме треугольника; два бриллианта расположенные под рубином с грецкий орех», были подарены Кёсем Ахмедом, когда тот был «страстно влюблён в неё». Согласно сказаниям, в казне падишаха не было вторых таких серёг (уникальные); самыми осведомлёнными ювелирами того периода было определено, что цена их была равна годовому доходу Египта. Пристрастие Кёсем к драгоценностям становится понятно и от людей, подобно стервятникам, напавших на неё в ту ночь и жестоким образом отобравших её украшения: «Кто-то срывал кольца с её пальцев, кто-то браслеты, а кто-то подвязки и платья. Все потому, что женщина была покрыта дорогими и ценными вещами со всех сторон».
Среди украшений, которые Кёсем заказывала, не избегая расходов, был соргуч (османская эгретка; кисточка либо перо, осыпанное бриллиантами, которое падишахи носили на своих тюрбанах). Несмотря на то, что Кёсем была регентшей, валиде султан не носили эгретки, поэтому можно предположить, что она предназначалась для нового падишаха - Ибрагима. И это представляет нам образ матери, которая заботилась даже о соргуче для сына. Теперь послушаем Кёсем: « Не сомневайтесь, моя кетхуда доставит Вам целиком пятьдесят золотых по 1500 монет. Однако мы огорчены. Так что, и Вы будьте добры. Я хочу лучший соргуч; не использованный, не низкий. Я посылаю Вам золото. Из него сделаете браслеты. Посчитайте, сколько браслетов получится за 200 монет. Обязательно из чистого золота, без примесей.» То, что она заказывает «лучший» соргуч - говорит нам о его предназначении падишаху. Кроме этого, когда она просит сплавить золото для изготовления браслетов, как и в одном из документов « о Драгоценностях и золоте», видно, что она требует золото высшей пробы.
Так как Кёсем была многолетней свидетельницей того, как в гареме кира кадыны ( экономические агенты; торговки тканями, драгоценностями и т.д.) чрезмерно повышали стоимость товаров - обмануть её было невозможно. Дворец всегда означал богатые клиенты и каждый, кто продавал товар во дворец, знал об этом. Касательно ювелирных украшений, Кёсем также умно делала покупки и не обманывалась из-за многолетнего опыта. Заметьте её осторожность: «Если продаст этот браслет за три мешка, я дам 1 акче. Но у ювелира брать не надо, он дорого продаёт. Оказывается, владелец его - из дворца. Найди этого владельца, приведи; поторгуйся, я дам ему в руки акче, куплю. Если ты не сможешь, я узнаю и куплю по-другому. С ювелиром-кафиром невозможно беседовать, ибо он, прежде всего, является впавшим в куфр. Если бы он был мастером своего дела, мои пояса не выглядели бы таким посмешищем. Он не знает ничего, кроме как золото брать... Пошли один пояс хазнедар во дворец. Пусть сплавят и сделают снова. Если хотя бы один дирхем золота будет отсутствовать - пеняйте на себя.»
У Кёсем везде был свой глаз, она была в курсе всех событий. Вероятно, она создала разведывательную сеть в гареме, а также внутри и вне дворца. Однажды она узнала, что Кёле (раб) Юсуф украл материала из её заказа на работу из сырмы (позолоченной тонкой серебряной проволоки), и сразу же вмешалась в дело: « Я заказала Кёле Юсуфу проволоку сырма, однако они использовали ее в несметном количестве. А что стало с накопившейся сырмой? Он израсходовал много проволоки при работе над мехом, я наорала на него. Моя сырма была с узорами, однако на этой меху простая сырма. Он украл материал. Он знает сколько стоит этот товар? Если он будет красть из каждого моего заказа - уволю прочь.»
Помимо этого, Кёсем Султан лично занималась ремонтом своих украшений. Для предотвращения небрежностей, которые могли возникнуть в ювелирных делах, она плотно держала свои дела в руках, и даже швыряла угрозы. Поддержание ею дисциплины в своих руках видно в одном из ее писем: «У крупных серег, которые я собиралась надеть на празднике, выпал камушек. Мы отдали мастеру починить. Судя по виду, он в состоянии починить серьги. То крупное изумрудное кольцо с бриллиантами, которое ты (ее кетхуда) дал мне, Балыклы Эльмас купил у дворецкого за 160 монет наличными, (...) если это кольцо еврейские рабы продали мне по низкой цене с некачественной работой, я стану их палачом (казню их)! Я заказала еще одно кольцо брату этого еврейского раба, продавшего мне кольцо, Дерт Ахмеду. Слышала, что этот еврей часто избивает брата. Дай Аллах, Дерт Ахмед не пришлет мой заказ по дешевке, однако если он назло брату провернет какое-то дело, то - не знаю. Пусть придет завтра, посмотрю. Надеюсь, он не совершит ничего неожиданного.»
Так как Кёсем была многолетней свидетельницей того, как в гареме кира кадыны ( экономические агенты; торговки тканями, драгоценностями и т.д.) чрезмерно повышали стоимость товаров - обмануть её было невозможно. Дворец всегда означал богатые клиенты и каждый, кто продавал товар во дворец, знал об этом. Касательно ювелирных украшений, Кёсем также умно делала покупки и не обманывалась из-за многолетнего опыта. Заметьте её осторожность: «Если продаст этот браслет за три мешка, я дам 1 акче. Но у ювелира брать не надо, он дорого продаёт. Оказывается, владелец его - из дворца. Найди этого владельца, приведи; поторгуйся, я дам ему в руки акче, куплю. Если ты не сможешь, я узнаю и куплю по-другому. С ювелиром-кафиром невозможно беседовать, ибо он, прежде всего, является впавшим в куфр. Если бы он был мастером своего дела, мои пояса не выглядели бы таким посмешищем. Он не знает ничего, кроме как золото брать... Пошли один пояс хазнедар во дворец. Пусть сплавят и сделают снова. Если хотя бы один дирхем золота будет отсутствовать - пеняйте на себя.»
У Кёсем везде был свой глаз, она была в курсе всех событий. Вероятно, она создала разведывательную сеть в гареме, а также внутри и вне дворца. Однажды она узнала, что Кёле (раб) Юсуф украл материала из её заказа на работу из сырмы (позолоченной тонкой серебряной проволоки), и сразу же вмешалась в дело: « Я заказала Кёле Юсуфу проволоку сырма, однако они использовали ее в несметном количестве. А что стало с накопившейся сырмой? Он израсходовал много проволоки при работе над мехом, я наорала на него. Моя сырма была с узорами, однако на этой меху простая сырма. Он украл материал. Он знает сколько стоит этот товар? Если он будет красть из каждого моего заказа - уволю прочь.»
Помимо этого, Кёсем Султан лично занималась ремонтом своих украшений. Для предотвращения небрежностей, которые могли возникнуть в ювелирных делах, она плотно держала свои дела в руках, и даже швыряла угрозы. Поддержание ею дисциплины в своих руках видно в одном из ее писем: «У крупных серег, которые я собиралась надеть на празднике, выпал камушек. Мы отдали мастеру починить. Судя по виду, он в состоянии починить серьги. То крупное изумрудное кольцо с бриллиантами, которое ты (ее кетхуда) дал мне, Балыклы Эльмас купил у дворецкого за 160 монет наличными, (...) если это кольцо еврейские рабы продали мне по низкой цене с некачественной работой, я стану их палачом (казню их)! Я заказала еще одно кольцо брату этого еврейского раба, продавшего мне кольцо, Дерт Ахмеду. Слышала, что этот еврей часто избивает брата. Дай Аллах, Дерт Ахмед не пришлет мой заказ по дешевке, однако если он назло брату провернет какое-то дело, то - не знаю. Пусть придет завтра, посмотрю. Надеюсь, он не совершит ничего неожиданного.»