ВАЛИДЕ СУЛТАН, КОРМЯЩАЯ ШЕХЗАДЕ, НА СТЕНАХ ЕВРОПЫ!
В 1628 году, с целью продлить Зитваторукский договор, подписанный в 1606 году в итоге долгой австрийско-османской войны и дипломатически покончивший с влиянием осман в Европе, король Австрии Фердинанд II отправляет посла Барона Ганса Людвиг Куфштайна к Мураду IV. Этот посол на протяжении восьми месяцев пребывания на османских землях заводит дневник и просит художников изображать увиденное им. Принятие Султан Мурадом IV. IV комитета также было изображено и увековечено. Авторами этих картин из коллекции Куфштайна являются Франц Хорманн и Ганс Геммингер. Самые важные же из этих работ, находящихся в Грейлленштенском замке, - это портреты Мурада IV и Кёсем Султан.
Изображение Кёсем Султан в этой галерее является весьма необычным. В европейском искусстве впервые валиде султан показана кормящей грудью младенца-будущего падишаха! В платье из парчовой ткани, классическом головном туалете и туфлях она представлена в образе настоящей Восточной султанши. Похожий головной убор использован для портрета Хюррем художника Матио Пагани. Сидящая на фоне красной бархатной занавески, Кёсем напоминает Деву Марию, кормящую грудью младенца Иисуса, которые не раз изображались художниками с эпохи Раннего Возрождения.
Конечно, вероятности позирования Кёсем для художника нет. Также нет и упоминаний османскими властями о существовании такого портрета с оголённой грудью в тот период. Как-никак, это может привести к дипломатическому кризису в крупном масштабе. Соответственно, нельзя сказать, что внешне эта женщина похожа на Кёсем. Даже если художник не видел её, он мог приблизиться к дворцу и, подобно многим послам и путешественникам, подружившись с кем-то влиятельным из округа, разузнать какой была Кёсем. Наша версия в сторону гаремных евнухов. За исключением этого, черты лица также являются фиктивными. Добавим, что в этот период Габсбурги заказывали подобные портреты и украшали свои стены "Кёсем", похожей на Богородицу.
Так почему же Кёсем, будучи властной длительное время, не хотела позировать художникам и увековечивать себя? Не может быть, чтобы он не желала этого. Тем более, если подумать, что в детстве она могла видеть позолоченные иконы и написания в церкви, являющейся местом паломничества на ее родном острове. Вспомнив картины европейского стиля, привезенные супругом Ахмедом из Галаты и посланные обратно, можем предположить, что и Кёсем видела несколько из них. Желание быть увековеченной кистью художника есть в глубине души каждого члена династии. А ведь Кёсем, пытаясь, с одной стороны, сохранить свою респектабельность и обеспечить дисциплину в патриархальной системе управления, с другой - враждовала с группой мужчин, которым не нравилось исполнение власти женщиной, находящейся на такой высокой должности. Самая маленькая ошибка могла очень дорого ей обойтись. Если бы она предстала перед художником с открытым лицом, она бы пошла против религии и этики, с закрытым - опять же, против религии и традиций. В конце концов, она не обладала неосудимой вольностью Султан Мехмеда Завоевателя и такая тенденция со стороны женщины, без сомнений, вызвала бы бурю обсуждений во дворце.