Глава 22
Придёт ли возраст, когда не будет стыдно перед родителями? Вроде бы я давно переступила порог детства, уже не пятнадцатилетняя девочка, а всё равно стыдно. Я неловко мнусь на месте и оттягиваю футболку как можно ниже. Артём сразу же оказывается рядом со мной, видимо услышал чужие голоса. Встречает его холодный взгляд отца и объятия мамы.
Мама смотрит на меня, в то время как я стараюсь удержать взгляд на папе, который подозрительно прищуривается на Мартынова, который, в свою очередь, тупит глаза в пол. Собралась ну-у, о-очень весёлая компания.
— Так что ты делал с моей дочкой?
— Ничего, — Артём спокойно отбивает.
— Позволю не согласиться! — теперь моя очередь ставить Артёма в неудобное положение перед родителями. — Для подстреленного ты просто отлично справился с тем, чтобы запихнуть меня в душ!
Мама моргает с недоверием, но оставляет мои слова без комментариев. Она по-любому догадывается, что здесь что-то не так, но, очевидно, решает не продолжать допрос.
— Я помогал! Ты была грязной, поэтому я хотел тебя вымыть.
Ой, дурак... Даже у меня приоткрывается рот. Неужели так сложно фильтровать свои фразы?
— Что ты хотел сделать?! — почти кричит папа.
— Боже! Это было не так! — я морщу нос и толкаю Артёма бедром.
— Для пары, которая вроде как встречается, вы слишком подозрительные, — занавес! Гром среди ясного неба. Можно собирать чемодан и бежать из страны! Отец всё понял. — Надеюсь, Мартынов, ты не используешь Милу в качестве сделки...
Папа попадает именно в цель. Раскрывает нашу тайну за две минуты общения.
— Я бы никогда не использовал Милу, — Артём приобнимает меня за плечи, — она девушка моей мечты.
Скорее твой ночной кошмар.
— Видишь ли, пап, Артём очень настаивает, хочет быть со мной всегда и везде, но я не хочу торопить события.
— Я просто не хочу её отпускать.
Сплошной обман. И пусть мы с Артёмом проводим много времени вместе, я не знаю, куда это нас приведёт. Или может быть, я просто боюсь верить в сказку, которую мы рисуем.
— Это чудесно! — мама выглядит довольной.
Конечно, она купилась на это, радуясь, что её единственная дочь нашла себе парня, чего, насколько я знаю, никто не ожидал.
— Иногда мне хочется её запереть, — Артём намеренно делает паузу. — Чтобы она была полностью в моём распоряжении.
Звучит как бы вскользь, но угроза чётко ощущается.
— Оу-у, вот почему мне хочется ущипнуть тебя за щёчки, сильно-сильно, чтобы убедиться, что ты настоящий, — Артём улыбается, и я отвечаю ему тем же.
— Не могу остановить себя от желания обнять её, — мама счастливо вздыхает, когда Артём наклоняется, будто собирается поцеловать. Щёки теплеют, но так же быстро я бледнею. — И придушить, — шёпот касается кожи за ухом.
— Ты такой милый, — я двигаюсь подальше от него, надеясь замаскировать нервозность улыбкой. Для своей же безопасности. — Так почему вы здесь? — я обращаюсь уже к родителям, пытаясь разобраться в странных обстоятельствах этой встречи.
— Мы были... неподалёку, — мама кидает нерешительный взгляд на отца, словно она не совсем уверена, как объяснить ситуацию.
— Ты хотела сказать, что папа шпионит за мной? — поправляю её, разглядывая мужчину, который даже не потрудился выглядеть невинным.
— Я должен был проверить тебя, когда узнал, что твой новый парень – Мартынов.
— Почему? Что-то не так?
— Всё так, — отец поворачивается к Артёму. — Обычно я не смешиваю свою личную жизнь с работой, но в этой ситуации ты не оставляешь мне выбора. Обидишь мою дочь, и я узнаю об этом, Артём. И тогда ты будешь очень должно отмахиваться от разных инстанций и проверок. Я понятно выразился?
— Пап...
Между отцом и Артёмом возникает чётко уловимое напряжение, и, зная отца, он будет стоять на своём.
— Я понял.
— Пап, ну пожалуйста...
Но отец лишь взъерошивает мои волосы и жестом предлагает Артёму пойти с ним. Мужчины выходят, оставив нас с мамой смотреть друга на друга с испугом.
— Не нужно было приводить сюда папу.
— Лучше здесь, чем дома, где у него есть ружьё.
— Как вы вообще сюда попали?
— Диана отдала нам ключ, который ты забыла дома. А еще отец знает о нападении.
Ещё один занавес. Время тянется медленно, их долго нет. Внезапно тишину нарушает громкий стук. Подлетаю на ноги и спешу на кухню. Там вижу Артёма, склонившегося над столом и упёршегося ладонями на столешницу, пока отец стоит рядом и ухмыляется.
— Артём! — я пищу и обхватываю его торс, придерживая. — Папа!
— Что? — отец изображает саму невинность.
— Ты что, ударил моего парня?
— С ним всё в порядке. Не так ли, Артём?
Сердитые глаза Артёма встречаются с моими. Взрыв. Он будет. Обратный отсчёт пошёл.
— Я в порядке, — сплёвывает он.
— Это хорошо, — я сильнее сжимаю руки на его ребрах, — я уж подумала, что ты пошлёшь меня нафиг.
— Не выражайся, Мила.
— Не волнуйтесь. Я разберусь с её ругательствами.
— Мне нужно идти. Ещё есть дела, — я выдыхаю. Хорошо. На данном этапе конфликт поставили на паузу. Папа обнимает меня и шепчет, — если он что-нибудь сделает, обязательно звони.
— Так и сделаю.
— Артём, помни, что я сказал.
— Конечно, Альберт Константинович.
Семейные встречи всегда такие странные и сложные? Или только у нас? Приятно знать, что не только меня не любят. Можно считать один-один. Мама Артёма недолюбливает меня, мой отец – Артёма.
Только двери лифта закрываются, Артём по щелчку пальцев меняется. Вот! Мой фальшивый парень возвращается. И почему-то эта мысль радует. Артём не успевает ничего сказать, открывает рот и...
— Давай-давай, Артём! Ты же не хочешь, чтобы я позвонила папе?
— О! Так теперь ты воспользуешься защитой папочки? — Артём с ироничной усмешкой реагирует на мои слова. Наше такое «любимое» взаимное раздражение нарастает.
— Замолчи. Я злюсь на тебя.
— То же самое. Ты засрала мою квартиру и косвенно ударила меня, — Артём выдыхает и ощупывает рёбра. — От тебя столько хлопот.
На губах трещит ответ, и я не сдерживаюсь:
— Держу пари, ты жалеешь, что не выбрал Анну, — я даже не уверена, почему сказала это вслух.
— Она бы не швыряла в меня яйца.
— Она бы не знала, что с ними делать.
Весь разговор, кажется, уходит не в ту сторону.
— А ты знаешь?
— На что ты намекаешь?
— Это простой вопрос.
— Конечно, я знаю, что делать. Яйца – это просто, — я лгу, стиснув зубы. Я не умею готовить. Вообще.
— Да? Что ж, раз я на больничном, тогда приготовь мне омлет с тостами.
— Это довольно просто! — нет, я в ловушке. Делаю вид, что я вполне способна справиться с такой задачей, а внутри бьёт тревожный звоночек.
— Хочешь, чтобы я попросил о чём-то сложнее?
— Хочу, чтобы ты ни о чём не просил. Я похожа на твою прислугу?
— Теоретически, я плачу тебе и ты работаешь на меня. Не имеет значения, в чём заключается задача. Кроме того, ты моя девушка. Сделай своему любимому парню обед.
— Отлично. Я буду твоей грёбаной прислугой.
Надеюсь, Артём отравится, а это означает, что отстанет от меня, и я смогу сбежать.
— Поторопись.
Молча кривляю его и открываю холодильник, выискивая оставшиеся яйца и молоко. Я умею готовить. Я умею готовить. Это легко. Если верить в себя, то всё получится, да? Так, взять миску и осторожно взбить яйца.
— Ты уверена в том, что делаешь? — подначивает Артём.
Ой, да к чёрту его! Разбиваю яйцо, кусочки скорлупы падают в миску. Я могла бы закрыть глаза на этот момент и аккуратно достать их, но вместо этого решаю сыграть на нервах Артёма.
— Для вкуса, — я объясняю и злорадно наблюдаю за выражением ужаса на лице моего «парня».
Это самая катастрофическая идея с готовкой. Когда дело касается кухни, я – живое воплощение кулинарного Армагеддона. Меня нельзя подпускать к плите ближе, чем на километр. Даже когда я просто шучу о готовке, уже можно объявлять пожарную тревогу.
— Значит, ты решила поджечь мою квартиру?
— Не преувеличивай, — я закатываю глаза, — я готовила, и оно пригорело.
— Ты ужасный повар, Мила.
Наш спор основан на случайном происшествии – сковорода, которую я собиралась использовать для омлета, случайно начала брызгать маслом, а потом случайно загорелась. К счастью, Артём вовремя среагировал и всё потушил, но всё равно отказывается позволить мне продолжить.
— Слушай, я приготовлю тебе поесть. Просто подожди.
— Или ты подаришь мне новую болезнь.
Я бросаю на него свирепый взгляд и отворачиваюсь. Убираю грязную сковороду в раковину, достаю новую и оставляю её нагреваться, пока взбиваю новую порцию яиц. Я смогу всё исправить. Пусть готовка мне и не поддаётся, но я из настойчивых девушек.
— Кажется, я видел, как что-то двигалось, — Артём продолжает ловить каждую мою ошибку.
— Тебе нужны очки.
Выливаю смесь на сковороду, но ничего не происходит. Артём замечает мой растерянный взгляд.
— Ты включила нагрев? — я поднимаю сковороду, убеждаясь, что нет. — Конечно, — я лгу и быстро-быстро нажимаю по электронной панели.
Когда снова поворачиваюсь к нему, Артём уже полностью в телефоне.
— С кем переписываешься? — моё любопытство побеждает раздражение. Как обычно, в общем-то.
— С моим врачом, — он серьёзно? — Хочу знать, что делать, если ты меня отравишь.
Я сжимаю кулаки, сдерживаясь. Это не смешно. Я, правда, старалась.
— Теперь надеюсь, что ты реально отравишься.
— Я буду преследовать тебя.
После множества оскорблений с омлетом покончено, он готов. Тарелка перед носом Артёма, он смотрит на омлет с отвращением, разглядывает с разных сторон, протыкает его вилкой.
— Даже до конца не прожарено!
— Всё в порядке. Просто съешь, — я упорствую, но он отказывается. — Артём, я клянусь, если ты этого не сделаешь... — в моей ладони оказывается нож для масла.
— Ладно, ладно, я съем эти... — карие глаза нервно осматривают тарелку, — яйца.
— Хорошо.
Рука заметно подрагивает, когда он подносит вилку к губам. Наконец, кладёт кусочек в рот и медленно жуёт с умирающим видом, медленно и напряжённо. Потом я слышу хруст. И Артём его слышит, даже, наверное, ощущает. В его глазах вижу ужас, аналогичный тому, что я чувствую. Артём несётся к раковине и выплёвывает «омлет».
— На этой кухне тебе запрещено готовить что-либо, кроме тостов! Поняла, Мила? — говорит медленно, подчёркивает каждое слово. Я киваю. Думаю, моим мечтам стать шеф-поваром пришёл конец. Я не расстроена, знаете ли. Уверена, когда-нибудь я найду занятие, в котором буду лучшей.
В нос врезается опасно-сладкий и едкий запах. Так точно не пахнут яйца, омлет, да что угодно в этой квартире. Так пахнет только она... Анна. Здесь. Судя по вмиг прищурившемуся Артёму, его злой близнец тоже стоит позади меня.
— Бра-ат, — Александр протягивает, — ты хорошо выглядишь.
— Саша впустил меня. Я хотела проверить как у тебя дела, — Анна сразу же оправдывается.
Это уже слишком. Пытаюсь отодвинуться подальше. Я умираю от недостатка свежего кислорода. Кто-нибудь! Откройте мне окно! Я выйду! Однако мои телодвижения не остаются незамеченными.
— Привет, Анна, — я здороваюсь, зажимая нос.
— Милена. Вижу, теперь тебе удалось почувствовать свой запах. Я бы сделала то же самое, но не хочу показаться грубой.
— Слушай...
— Нам есть, что обсудить, — меня перебивает Артём прежде, чем я рассказала бы этой сучке, что о ней думаю.
— В кабинете?
Близнецы уходят, оставив меня один на один с Анной. Тянусь к ножу для масла, испытывая искушение прирезать блондинку. Мы одни, и никто меня не остановит.
— Мила, даже не думай об этом, — кричит Артём.
Да как...? Прищуриваю глаза. Я бы и его прирезала. Натянуто улыбаюсь, решив быть милой.
— Что это? — взвизгивает Анна, указывая наманикюренным пальцем на забытое яйцо на стене и бардак на кухне.
— На что похоже?
— Какой-то осьминог. Фу! Оно шевелится! — она делает отвратительное лицо, а я подавляю желание отпустить саркастическое замечание.
— Я ухожу.
— Куда?
— К себе в комнату.
Анна не увязывается за мной, что очень хорошо. Встреча с ней приносит только головную боль. Хочется сходить в душ, наконец, смыть с себя весь ураган, который оставил Артём.
— Ты не можешь просто отдать мне деньги?
Я резко торможу перед едва прикрытой дверью. Первое и самое главное правило – если хотите конфиденциальный разговор, проверяйте, плотно ли закрыли дверь.
— Конечно, брат. Давай я найду такую сумму и отдам тебе. Бабки ж у меня валяются под ногами. Я похож на дебила?
— Я знаю, что они у тебя есть.
— Это не должно тебя волновать. Ты реально думаешь, что Васильев возьмёт деньги и свалит в закат? — молчание в ответ. Его нарушает вздох Артёма. — Нам нужно на него что-то. Любые доказательства. Он связан с грязными делами и непросто...
Во что Артём ввязывается? Ахаю. Наверное, слишком громко, ведь дверь распахивается у меня перед носом.
— Мила, — Артём осматривает меня сверху вниз, приподняв бровь. — Что ты делаешь?
— Ну... Я... Знаешь... Проходила мимо? — я лепечу, пытаясь найти оправдание.
— Иди в комнату, Мил.
— Не указывай, что....
— Пожалуйста, — шепчет мне в губы, сбивая дыхание, и невесомо мажет губами по моей щеке. — Иди в свою комнату.
Я заторможенно киваю и не задумываясь об этом, плетусь к себе. В комнате меня возвращает в реальность. Как Артём это делает? Как он влияет на людей? Очень сильно хочется накричать на него, но упоминание о чём-то незаконном осаждает. Мне нужно немного времени, чтобы успокоиться и освежить свою голову. Я не настолько глупа, чтобы вдруг лезть в это. Потому что любопытство сгубило кошку, а не хочу быть кошкой в этой ситуации.
Стук в дверь вырывает из мыслей. Злая пародия на куклу Барби вплывает в комнату без всякого разрешения, и её улыбка сразу же говорит о том, что она что-то задумала.
— Хочешь съездить со мной в СПА?
Хоть и соблазн сказать ей, что лучше предпочту принять ванну с пираньями, очень велик, я ограничиваюсь простым вопросом: «Почему?». Анна невинно жмёт плечами.
— Ты встречаешься с моим бывшим. Я должна узнать тебя получше.
Она настолько наивна или просто тупая?
— Можешь перестать врать? Ты не хочешь меня знать. Если уж на то пошло, ты даже не хочешь находиться рядом со мной.
— Что ты имеешь в виду?
— Анна, мы обе знаем, что я тебе не нравлюсь.
В конце концов, она сдаётся.
— Неважно. В любом случае, Артём сказал, что оплатит мои процедуры, если и ты поедешь.
— Мне жаль, но...
— Я заеду за тобой завтра, — Анна исчезает за дверью, даже не успеваю возразить.