Пролог
- Я правильно понимаю вас, ярл Йорген? Вы хотите свергнуть род Сверкеров? Но почему? - темная фигура, облаченая в темно-бордовый плащ с интересом рассматривала своего оппонента, хитро сощуривая глаза.
- Потому, что наш славный конунг - Франс Хансен Сверкер не достоин занимать это место. Вместо того, чтобы развязать войну с Геталандом, он стремится к объединению севера и юга, чего ни в коем случае нельзя допустить. Веками наши предки славились кровопролитными войнами, могучим искусством стратегии и тактики. Им не ведомы были ни жалость, ни снисходительность. Никогда еще конунги так не порочили имя великого Оддина - бога войны! Мне не угодно видеть на престоле Франса. Он слишком добр. В особенности к бондам* и карлам* - эти жалкие людишки не заслужили столь пристального внимания со стороны конунга. Будь власть в моих руках, о великой мощи Свеаланда прознал бы весь Север, - лицо ярла, при упоминании ненавистного им правителя, состраивало гримасу недовольства, глаза горели праведным огнем, а кисти рук сжимались в кулаки.
- Но, ярл Йорген, как вы собираетесь заполучить корону? Яд? Наемник?
- Не так все просто. Яд здесь не подходит: Стиг - верный пес, лучший знахарь и ни за что не предаст своего драгоценного Франса; повара как назло неподкупны и верны, будь они прокляты самой богиней Хель! О наемнике и речи быть не может. Каждый из людей замка, как последняя шавка, предан хозяину. Именно поэтому я и пришел к тебе, Харальд Берлунг... - Йорген понизил голос, признавая свое почтение перед человеком, чьи глаза блестели коварными зелеными огоньками. Харальд улыбался.
- Значит, ярл Йорген, хочет власти? Я помогу тебе... Я знаю один путь, но он будет долог и тернист. Словно яд медленного действия губит тело человека, так же как и ты свергнешь Франса Хансена Сверкера. Тебе придется постараться, но чтобы начать ты должен дать мне взамен...
***
Маленькую хрупкую, но крепкую фигурку паренька привязали к столбу. Веревки противно натирали кисти рук, но парень ничего не мог с этим поделать. Сегодня его сожгут на костре, как какую-то ведьму... Ну и что, что у него рыжие волосы? Разве он виноват в этом? Разве есть его вина в том, что цвет его радужки имеет зеленый оттенок? Или то, что он нем? Жителей деревни это не особо волновало, особенно старосту, чье лицо искривила довольная улыбка. Его даже не смутило то, что их жертва омега... Почему люди так слепы? Они смотрят лишь на внешность, не пытаясь увидеть самое главное - душу.
Никто не пытался понять Эйнара. Только потому, что тот не мог ничего сказать, потому, что его не считали за человека, боялись.
Омега не подавал никакого страха перед смертью. Он стойко и терпеливо ждал своего конца, ждал, когда языки багрового пламени коснутся бледной кожи, увлекая в последний путь. Перед глазами стояла лишь смерть. Смерть его альфы. Сейчас Раг смертельно ранен, его последнии минуты не менее мучительны, чем муки омеги. А самое противное это то, что он ничего не смог сделать. Он не смог вовремя окликнуть альфу, предупредить его об опасности, защитить от клинка врага. Все, что он мог - это наблюдать, залиться слезами, впадая в безвучные рыдания, подбегая к родному телу, что бьется в предсмертных судорогах и плевать, что оно в луже темной крови. Эйнар не старался утереть слезы, он пытался привлечь внимание, позвать на помощь, сеял мнимую надежду. Но всё вышло не так, как он хотел. Его попытки приняли за колдовство и тотчас приговорили к смерти на костре. Да еще и обвинили его в измене великому конунгу. Омега сопротивлялся, вырывался из сильных рук деревенских альф, стараясь приблизиться к телу любимого. Но его не слышали... Раг умрет от смертельной раны, Эйнар будет сожген на костре, жители Свеаланда толпами отдадут свои жизни в страшной, дикой войне с Геталандом... Мир рушиться... И никто не в силах остановить этого.
Сейчас Эйнар впервые так сильно жалел о том, что потерял голос, что не смог сказать альфе самого главного: о своих чувствах к нему, не смог уберечь его от смерти. Омега ненавидел себя. Если бы он только раньше, раньше объяснился с Рагом, если бы он только находился постоянно рядом с ним, может быть тогда бы ничего этого не было? Может, если бы Эйнар не сбежал ничего бы этого не случилось?
К чему сейчас гадать, ведь ничего нельзя исправить, нельзя изменить ход судьбы, нельзя остановить этот исход. Рыжеволосый омега закрывает глаза, пуская по своим щекам тонкие струйки из горючих слез, сглатывая. Тихо шевелит пересохшими губами, беззвучно шепча себе под нос. Нет, он не читает заклинание, не произносит заговора. Он поет свою немую песню... Последний раз...
«Что привело тебя? Скажи!
Как появилась боль на лице твоем?
Никто не понимал поступка твоего,
Не слушал твоих слов...
Кричи об этом ветру,
Кричи об этом вдаль!
Кричи об этом ветру,
Кричи об этом вдаль!
Изгнан из этого мира,
Ты предоставлен сам себе,
Лесной воздух окутывает тебя, утешая,
Что он твой друг и защита, кажется тебе,
Ты ещё не проиграл битву,
Вернёшься, поклялся ты!
И когда ведьма возвратится,
Тогда никто из судей невредимым не останется...»