𝕭𝖚𝖓𝖌𝖔𝖚 𝕾𝖙𝖗𝖆𝒚 𝕯𝖔𝖌𝖘: 𝑨𝖑𝖙𝖊𝖗𝖓𝖆𝖙𝖎𝖛𝖊 𝖁𝖊𝖗𝖘𝖎𝖔𝖓

Это утро началось очень легко. Ещё около четырех часов утра, а Ацуси уже проснулся от сияющих солнечных лучей, падающих ему на лицо и щекочущих его ещё закрытые глаза. Поскольку сейчас лето, погода очень теплая, пусть и с прохладным утром. Сегодня ночью шел дождь, так что сырой асфальт приятно сиял в жёлтых лучах ещё не до конца восшедшего на небеса светила и пах дождевой сыростью, пылью дорог. Птички громко чирикали на ветках пышно-зеленых деревьев. Белые легкие облачка быстро плыли по небу, словно тополиный пух, подгоняемые лёгким ветром. От такой приятной и воодушевляющей атмосферы самому белобрысому мальчишке хотелось научиться летать, как самая настоящая птица. Накадзима был несколько шокирован тем, что выспался за такой короткий промежуток времени .
Выйдя на балкон, мальчишка почувствовал лёгкое дуновение прохладного ветра, а волосы тигрёнка плавно развевались в его потоках. Тонкая белая футболка слегка прилипла к телу Накадзимы, подчёркивая слегка худую фигуру его ещё хрупкого тела. Ацуси совсем не хотелось думать о том, насколько на самом деле обманчив этот большой мир. Сейчас ему хотелось улыбаться и лететь вместе с вольной, безгрешной стаей птиц, с этими волшебными душами, дарящими своими песнями незабываемое наслаждение. Чувства переполняли белобрысого, а пейзаж заставлял думать о том, как все таки прекрасна жизнь и как надо ее ценить. Пусть Накадзиме и пришлось в детстве проходить сквозь терновые кусты обид и слабостей, он все ещё смиренно созидал своего "звёздного" часа, когда он наконец станет сильным, смелым, уже взрослым тигром. Пусть испытания кажды фраз сбивают мальчишку с ног, он продолжает улыбаться и смело смотреть в глаза своему будущему, пусть ещё не до конца распрощался со своим прошлым. Когда нибудь, он войдет в эту историю, заполнив черную дыру пустоты в своем сердце. Ведь каждый из нас создан для того, чтобы продолжать написание истории этого мира и показывать себя в какой-либо сфере. Мы рождены, чтобы создать историю.

Вдруг Накадзима почувствовал тонкие девичьи ручки, обнимающие его со спины. Кёка проснулась. Ацуси вздрогнул: неужели он ее разбудил? Идзуми мило потрала глаза и параллельно пыталась ручками прибрать свои непослушные длинные иссиня-черные волосы, которые то падали по плечам и закрывали ее лицо, то спутывались и мотлошились беспорядочно сзади. Накадзима немного удивился данной ситуации, но говорить ничего не стал. Он просто плавно обнял девочку в ответ, тихо задавая вопрос, чтобы не нарушить идиллию:
- доброе утро. Как себя чувствуешь?

В ответ послышался нежный, чуть писклявый девичий голосок:
- сейчас прекрасно. А ты как? И почему ты так рано проснулся?
Накадзима неловко почесал затылок:
- ну-у-у...меня солнце разбудило, а я видимо разбудил тебя.
- нет-нет, я сама проснулась, не беспокойся, Ацуси. - Кёка нежно улыбнулась, но как-то не смело. На ее щеках появился розоватый румянец. С этим румянцем Идзуми выглядела ещё прекраснее в своей белой ночнушке, больше напоминающей платье. Только волосы выглядели беспорядочно. Именно по этому, Накадзима проводил Кёку в саму комнату и, усадив перед собой на кровать, забрался сзади с расчёской и принялся приводить в порядок длинные шелковистые волосы подружки.

- что тебе сегодня снилось? - этот разговор Накадзима завел неожиданно для себя, но видно было, что Кёка несколько замялась. - если тебе неприятно говорить об этом, ты можешь не говорить.
- да нет, все в порядке...- Кёка привычно улыбнулась, касаясь легонько своими тонкими, холодными пальчиками руки Ацуси, от чего тот вздрогнул.
- тебе холодно было ночью? - произнес блондин, грея ручку Кёки в своих руках.
- они у меня всегда такие, не беспокойся об этом. - Издуси очень нравилась забота Ацуси, несмотря на то, что никаких романтических чувств она к парнишке не испытывала, как и сам Накадзима к ней. Отношения между ребятами были на уровне брата и сестры, но их и так все устраивает. Что ещё нужно для счастья короме крыши над головой и верных друзей? Именно это делает человека по настоящему счастливым, в большем он не нуждается.

Расчесав длинные косы Идзуми, Накадзима завязал ей два хвостика, а после направился на кухню:
- будешь мотти?
- конечно буду.
- отлично! Не зря я всё-таки старался. - Ацуси неловко улыбнулся, накладывая уже готовые заранее мотти по небольшим тарелочкам. Параллельно он поставил старый электрический чайник на огонь, чтобы закипятить в нем свежую воду на зелёный чай. Чайник приятно бурлил и расслаблял этим звуком. Заварив наконец-то Чай, он подал две чашки на столе садясь напротив Кёки и начиная трапезу:
- приятного аппетита, Кёка.
- взаимно, Ацуси.
Ребята принялись молча кушать. Накадзима сам немного удивился тому, что его мотти получились действительно вкусными. Кёка уплетала с удовольствием стряпню Ацуси, запихивая ее в свои пухлые щёчки.
А вот Накадзиме было как-то неспокойно. Он чувствовал сердцебиение слишком отчётливо. Вроде бы, Гильдия уже повержена, но осадок в груди светловолосого предвещал что-то нехорошее. Говорить об этом, естественно, блондин не собирался ни в коем разе. Мало ли, за шизика какого-то примут... Ацуси неуверенно заглатывал еду, в то время как от волнения язык постепенно начинал неметь. Мотти не казались такими уж вкусными, а тигр внутри взьюшенно бил хвостом по желудку, что уже неприятно сворачивался от резкого волнения. Ацуси старался больше пить чая, чтобы подавить себе этих неприятных мотыльков, стрекочущих крыльями стенки органов.
Накадзима глубоко вздохнул. Раздался грохот, от которого парень отскочил на столешницу. Оказывается, он не заметил, как разбил уже пустую тарелку, в которой раньше так аппетитно лежали мотти. Почувствовав себя виноватым, Ацуси быстро взял тряпку и начал убирать осколки. Большие уже успел захватить руками и выкинуть, а вот маленькие пришлось стирать. Внезапно парень почувствовал руку Кёки на своей руке. Та преданно и обеспокоенно смотрела своими синими глазами в его двухцветные.
- Ацуси. Ты сегодня какой-то не такой... Что то произошло?
Накадзима замялся, неловко потирая затылок:
- Д-да не-е-ет, все в порядке, - дрогнувшая улыбка. - П-Просто не выспался. Вот.
Кёка подняла бровь в недопонимании и, прожигая все ещё бедолагу взглядом, недоверчиво произнесла:
- Ла-а-адно...
Девушка встала и начала мыть за собой тарелку, пока Ацуси, все ещё мысленно упрекая себя за невнимательность, буквально вылизывал пол тряпкой. Дальше ребята пошли собираться на работу. Рубашка блондина была идеально выглажена, так как Куникида его научил своими бесконечными лекциями правильно гладить рубашку. Во всяком случае, Накадзима теперь не маменькин сыночек и может позаботиться о себе сам.

Прийдя на работу ровно в девять часов утра, Ацуси увидел Дазая, стоящего на коленях перед дверью и плачущего. Накадзима чуть растерялся и присел рядом с бедным Осаму, глаза которого были наполнены горючими слезами.
- Дадзай-сан! Что случилось? Вы в порядке?
Осаму лишь пустил большую прозрачную слезу и навалился на Ацуси:
- я очень уста-а-ал...и я не сделал отчёты...меня Куникида убьёт!..
Кёка, поняв в чем дело, буквально за шкирку оттащила бедного белобрысика и усадила за свое место.
- э-э! Куда-а-а! - Дадзай замахал руками на Идзуми, возмущаясь.
- ты не имеешь право спихивать всю свою работу на Ацуси. Он тоже человек, чтобы ты понимал. И мне плевать на то, что ты бывшая правая рука Мафии.
Дадзай самодовольно ухмыльнулся, прищурив глаза:
- это очень мило, что ты пытаешься заступиться за Накадзиму. Но он сам должен научиться отстаивать свою точку зрения без помощи посторонних.
- я конечно понимаю, что ты сумасшедший, но можно же, наверное, не показывать это прилюдно!? Куникида-сан был прав насчёт вас. Вы совсем уже рехнулись использовать людей в своих целях! Ваши планы совсем не гениальные, а весьма идиотские и позорные!..
Дадзай закрыл ей рот ладонью и уверенно посмотрел на Идзуми:
- я был готов к такому заявлению, Кёка. Босс был бы очень тобой не доволен. Твои слова обрушили все мои надежды на тебя.
- слава Боженьке, ты не стал боссом Мафии. За это я и благодарна Мори-сану...

Уже назревала большая драка, но дверь с шумом отворилась, а после хлопнула с шумом, чуть не выбивая из оконных рам стёкла. После послышался бассистый, гулкий голос Куникиды, который в следующую секунду запустил Осаму лицом в стену, крича при этом на него:
- опять ты за свое, остолоп! Только внутренних проблем Агенства нам не хватало! И так уже то с одними, то с другими воевали! В моих идеалах на три месяца вперёд была прописана наша спокойная, мигая жизнь! А ты, шалопай безмозглый, разрушаешь все мои планы и планы Агенства на пару! Не уверен, что твое присутствие может как-то нам помочь, по этому убирайся, пока живой остался!
Даже в такой ситуации шатен не терял свое придурковатое лицо:
- тогда, я пожалуй останусь тут.
- пошёл вон!!!- с этими словами Осаму вылетел в окно, которое закрылось прямо за его спиной. Доппо с громким ударом положил свой блокнот на стол, а сам сел в кресло, подпирая лоб, побледневший от усталости и недосыпа. Настроение с самого начала дня было на нуле из-за частых ночных пробуждений и всего подобного. Синяки под глазами свидетельствовали о ночных доработках и составления графика без начала и конца.
Сегодняшняя ночь была для мужчины особенно тяжёлой. Он чувствовал что-то нехорошее, что то тягучее в своей груди. Что-то гложило его и недавало спать. Сам светловолосый не знал о том, что с ним происходит. Внезапная тревога его пугала больше, чем битва трёх сторон. Доппо совершенно не хотелось думать о том, что он может заболеть, но золотые, чуть поблекшие глаза бесконечно, казалось, слезились. Какая-то вина, какой-то поступок прошлого не давал мужчине жить спокойной жизнью. Внутреннюю тревогу нельзя было показывать никому. Иначе, такой сильный и правильный мужчина, как он, быстро поблекнет в глазах других и потеряет свой внутренний железный стержень. Куникида правда пытался держаться и склеивать прутик, наровивший изогнуться или надломаться внутри него. Куникида - боец по жизни и от своего он точно не отступит.

Через полчаса заявились Рампо и Йосано. Рампо в этот раз был особенно вредный и очень голодный. Казалось, только на одного его уходит половина всего бюджета агенства, а судя по его сегодняшнему настроению уйдёт весь бюджет. Эдогава употреблял больше леденцов, чем чипсов - это ничего хорошего не предвещает. Йосано почти все время молчала, а когда ее спрашивали о чем то, лишь закатывала недовольно глаза. Буквально все агенство, кроме Дазая конечно, волновало происходящее с этой парочкой. Раньшк же все было в порядке: Йосано носила Рампо сладости, а тот помогал ей в расследованиях. Сейчас же просто оба молчат...ну как молчат. Говорят с кем угодно, но только не между собой. И тут в дверь заходит женщина, можно сказать, в возрасте: плотное телосложение, овальное лицо, плоский широкий лоб и прищуренные, и без того какие глаза. Румяные щёки сами поднимались во время усмешливой улыбки, а полысевшие, выцветшие брови становились домиком, подчёркивая морщины на лбу. Женщина в красном кимоно откуда-то из-за спины достала полумертвого Дадзая, который находился сейчас в состоянии "нирваны". Язык шатена заплетался, а глаза закатывались. Изо рта торчал длинный розовый язык.
- я одна из секретарей босса портовой мафии. - представилась она, поправляя спицы в пучке волос. - не вы потеряли? Он у нас в морозильной камере застрял.
Куникида лишь озадачливо почесал репу:
- э-эм...нет, не мы.
В разговор вмешался Танидзаки:
- Может там Гильдия иди ещё кто...
- Гильдия была повержена! - женщина топнула недовольно ногой по полу. От этого аж стекла зазвинели и пол задрожал под ногами детективов. Рампо уже успел спрятаться, а Йосано вышла вперёд. За спиной женщины показалось довольное лицо Чуи Накахары, который тихо смеялся, пиная Осаму:
- вот лошара, а! Съел, жопорукий ублюдок? Ну и кто теперь собачка, а, Дадзай?
На это рыжеволосый получил подзатыльник от загадочной полноватой женщины и упал на пол, будня что-то по типу: "почему такие радикальные меры?" и "он сам, вообще-то, начал". Йосано подошла к пухлой женщине и аккуратно достала у нее из рук Осаму, швыряя его в свою лабораторию так, что он прокатился клубочком по полу прямо туда. Сама же Акико улыбнулась, хитро глядя на жуликоватую женщину.
- не переживай, душка. Он в порядке. Сейчас получим и отпустим. Обморожение - это вам не шуточки. И помни, моя дорогая: ты прекрасна! - Йосано достала красивый карманный ножик с деревянной, искусно обработанной ручкой и выжженным на ней голубем. Этот ножик она с задорной улыбкой и огоньком в глазах передала в руки "красавице". Та лишь загадочно улыбнулась:
- ты мне уже нравишься. Ладно. Мне ещё документы перебирать. До свидания и...хорошего дня, Йосано-ча-а-ан~
После этих слов женщина взвалила на свои плечи тушу Накахары и гордо полагала к выходу, хлопнув дверью. Большая часть ребят до сих пор прибывала в небольшом шоке. Акико, направляясь к себе, тихо прошипела:
- вот шлёндра.
Закрыв хорошенько за собой дверь, Акико привязала к койке Дадзая, который явно ещё не отошёл. Йосано достала свою любимую пилу и спички с зажигалкой.
- ну что, дружочек-пирожочек. Будем тебя греть...