Собрание совета
Тишина моего замка осталась за дубовыми стенами. За пределами моего мира всегда шумно. Я телепортировалась прямо в сердце Крепости Совета - массивный, мрачный зал, освещенный лишь огнём в камине и холодным светом плавающих над головой магических сфер. На стенах висели гобелены, изображающие битвы и ритуалы, которые помнили ещё до моего рождения.
За огромным, вырезанным из камня столом сидели члены Тайного Общества Крови и Разума. Их было семеро, и каждый из них держал в своих руках незримые нити власти над миром людей. Вампиры, маги, вервольфы. У каждого своя территория, своя армия, своя цель. И каждый смотрел на меня с одинаковым выражением: уважением, смешанным с осторожностью.
Я заняла своё место в самом конце стола, где всегда оставляли свободное кресло для меня. Моя улыбка была холодной и безупречной. Я чувствовала их мысли, как слабые волны помех: «Как она, полукровка, получила это место? Что у неё в голове?».
Собрание вёл Патриарх Маркус — древний вампир с лицом, высеченным из камня, и глазами, в которых горел многовековой огонь.
— Иллен, — его голос был сухим, как пергамент. — Мы ждали твоего отчёта по Объекту Дорну. Каковы результаты?
Я сделала паузу, давая им возможность почувствовать своё ожидание. Это тоже часть протокола.
— Результаты... позитивные. Лорд Дорн больше не является проблемой. Его гнев и неконтролируемые вспышки агрессии были, как я и предполагала, следствием детской травмы. Я устранила причину.
Я видела, как остальные члены Совета обмениваются взглядами. Они хотели деталей. Крови, боли, борьбы. Вместо этого я дала им чистую, сухую науку.
— Он исцелён? — спросил Локис, молодой, но амбициозный маг, который всегда стремился подорвать мой авторитет.
Я ответила ему с едва заметной насмешкой.
— Он не был болен, Локис. Он был неэффективен. Теперь он будет служить Совету более продуктивно. Он вернётся к своим обязанностям и выполнит всё, что от него потребуется.
Маркус, казалось, был удовлетворён. Он знал, что моя работа эффективна, даже если он не понимал её сути.
— Хорошо. Тогда перейдём к следующему вопросу...
— Постойте, — Локис не хотел сдаваться. — Вы говорите, что он изменился, но как нам это проверить? Что если это лишь маска, которую вы ему дали?
Моя улыбка стала шире. Это был момент, которого я ждала. Я знала, что он спросит.
— Очень правильный вопрос, Локис, — проговорила я. — Проверка уже идёт. Попросите его завтра выполнить Протокол Сожжённой Земли на территории магов. Это опасное, грязное дело, с которым обычно он не справился бы без неконтролируемой ярости. Теперь он сделает это спокойно и методично. И вы увидите результат моей работы.
В зале воцарилась тишина. Я видела, как в глазах Локиса промелькнуло осознание. Он не понимал моей психологии, но он понял одно: я только что отдала приказ, который мог уничтожить часть его территории. И я сделала это, используя члена его же Совета.
После собрания, когда остальные члены расходились, я собиралась уйти. Но голос Маркуса остановил меня.
— Иллен. Останься.
Его взгляд, полный вековой мудрости, был тяжелее любого клинка. В отличие от остальных, он смотрел на меня как на единственно верное решение. Он был тем, кто дал мне это место в Совете.
— Ты была излишне резка, — сказал он, когда мы остались вдвоем. — Локис не простит тебе этого.
— Он слаб. Его амбиции затмевают разум. — Я подошла к камину, чтобы почувствовать тепло. — Я показала ему, что происходит, когда играешь не по своим правилам.
— И ты думаешь, что твои правила справедливы? — Его голос стал тише, почти нежным. — Иллен... ты такая же, как я, только лучше. Ты не отягощена тысячелетиями крови, войн и ошибок. Ты — чистый разум. Я знал это с тех пор, как увидел тебя.
Он подошел ближе. На его лице не было ни гордости, ни жалости. Было лишь глубокое, почти болезненное одиночество.
— Я вижу тебя, Иллен. Твоя сила... это не то, что нужно Совету. Нам нужна мудрость.
Он протянул руку и аккуратно убрал прядь волос с моего лица. Его прикосновение было необычайно легким.
— Локис не единственный, кто видит тебя. Я тоже вижу. И я не желаю тебе зла. Я просто хочу, чтобы ты знала, насколько ты особенная.
Я не двинулась. Его слова, его прикосновение — это было нечто, с чем я не могла работать. Никакая психология не могла объяснить эмоции, которые он пытался передать.
Я убрала его руку, но сделала это осторожно
— Моя цель — стабильность, Маркус, — произнесла я, возвращаясь к своему холодному протоколу. — Только она обеспечивает выживание.
— И что обеспечивает твое? — спросил он, и в его глазах промелькнула грусть. — Не забывай, что даже самый острый разум нуждается в союзниках.
Я не ответила. Но его слова и тепло его руки оставались со мной.
Я телепортировалась в своё личное пространство,в ванную комнату. Здесь, вдали от книг и пациентов, я могла наконец снять свою маску. В моём мире нет зеркал, и я привыкла видеть своё лицо лишь в отражениях: в холодной воде, в отполированном до блеска мраморе. Сейчас я видела женщину, чьё лицо было непроницаемо, даже когда она была одна.
Я вошла в воду, которая казалась горячей, но в действительности была холодной, как лёд. Она была как я сама — двойственная и обманчивая. Её поверхность была гладкой, но под ней скрывалась бездна.
Слова Маркуса. Его прикосновение. Оно не было похоже на прикосновение Локиса, полного амбиций и скрытой угрозы. В нём была... печаль. Одиночество. Нечто, с чем он не мог справиться даже за свои тысячелетия, и что, как он думал, может понять только кто-то вроде меня.
«Союзники», — его слово крутилось в моей голове. Протокол предписывал использовать других. Локис — как инструмент для демонстрации власти. Дорн — как подопытного. А Маркус? Что если он прав? Что если одиночество — это моя последняя уязвимость, и он — единственный, кто её видит?
Я прикрыла глаза. Мой пульс был ровным. Дыхание — спокойным. Внутри меня не было ни паники, ни страха. Было лишь любопытство. Он раскрыл мне свою уязвимость. Это было... бесценно. Он предлагал мне нечто, что я не могла получить ни из одной книги, ни из одного разума. Союз.
Я вышла из воды, взяла полотенце. Я на мгновение позволила себе отпустить контроль. И почувствовала, как по мне пробежала волна первобытного голода, которая, если бы я не остановилась, могла заставить меня искать следующую жертву.
Но я остановилась.
Моя рука легла на грудь, над сердцем.
«Власть — единственная религия, которую я не предавала», — мысленно повторила я. Но в тишине моё собственное эхо прошептало: «А что насчёт одиночества?»
Внезапно раздался тихий звук. Лёгкий, металлический щелчок. В стене, рядом с книжными полками, открылась потайная ниша. Внутри лежала тонкая папка, перевязанная чёрной шёлковой лентой. На ней была всего одна надпись: "Локис".
Это был дар. От Маркуса.
На самом деле, это было предупреждение. Маркус давал понять, что видит в Локисе угрозу. Но в то же время, это был и тест. Примет ли Иллен его дар? Или продолжит играть по своим собственным правилам?
Движения стали быстрыми и точными. Рука легла на папку, пальцы расслабленно скользили по ней. Скрипнуло кресло, когда его потянули, свет лампы упал на папку, когда её положили на стол. Наконец, она была открыта. На первой странице было написано всего два слова. "Протокол Подчинения".
24 сентября, 2025 год.
Одно простое движение — и вся моя схема была разрушена. Я была готова к сражению, к спору, к демонстрации силы. Но Маркус не дал мне этого.
Его слова ощущались, как психологический тест. Он точно видит во мне союзника. В его глазах отражается одиночество, которое он не может скрыть. Он ищет нечто, что он не может найти в своём мире крови и политики. Может он ищет разум?
Папка с надписью "Локис", я думаю, это провокация. Он хочет, чтобы я использовала свои методы для устранения его соперника. Он знает, что я не буду придерживаться протокола, который он ожидает. Он хочет, чтобы я играла в его игру.
Но все мы знаем, что я не пешка.
Я проанализировала все возможные исходы. Если я использую его информацию, я становлюсь его союзником. Если я откажусь, я становлюсь его врагом. Но есть и третий путь: использовать его дар, чтобы разыграть свою собственную партию.
Я открою папку. Я изучу Локиса. Но я сделаю это по своим правилам. Я покажу Маркусу, что его уязвимость - его собственное слабое место.
В конечном счете, власть — это не когда ты командуешь другими, а когда ты заставляешь их думать, что они командуют тобой.