Глянец

Он поцеловал её сразу.
Не спросив. Не колеблясь. Просто взял.
И она позволила.

Маркус был дерзким, прямым, как выстрел.
Тип мужчин, которых она «выбирала» — чтобы не быть выбранной. Чтобы не терять контроля.

Они вышли из клуба через чёрный ход.
По дороге он шептал что-то резкое, хищное, уверенное.
Она отвечала молча. Прикосновениями. Взглядом. Своей вечной ролью.

Так было удобно.
Так было знакомо.

Номер люкс. Шелк на кровати. Огонь в камине.
Она сняла платье сама.
Он проводил взглядом.
Снял рубашку. Кожа на нём была тёплой, пахла сандалом и сигарой.

— Ты не похожа на других, — сказал он, целуя её плечо.

— А ты — как все, — подумала она, но вслух не сказала.

Он прижал её к стене, когда дверь номера ещё не успела закрыться.

Губы — тёплые, напористые. Руки — без паузы, как будто он боялся, что она передумает.
Она не передумала. Она не думала вообще.

Он сдёрнул с неё платье. Оно соскользнуло, как вода.
Ткань прошептала по коже. Айви стояла в белье цвета мокрого асфальта. Вроде бы дрожала — но не от возбуждения. От холода, что в ней был не первый день.

Маркус подхватил её, как трофей. Положил на кровать. Поцеловал живот, шею, ключицы. Его движения были уверенные, как у тех, кто привык получать.
— Чёрт, ты создана, чтобы тебя хотели, — прошептал он.
Она усмехнулась. Мысленно. Это она слышала раньше. Много раз. От мужчин, которые видели форму, а не тишину внутри неё.

Он вошёл в неё резко, без прелюдий — и она даже этого не заметила сразу.
Просто тело приняло. Потому что так надо. Потому что так проще.

Айви стонала. Ритмично. Без фальши — но и без истины.
Она двигалась под ним так, как будто знала партитуру наизусть.

Руки. Шепот. Пот. Тела.
Она была внутри действия, но вне себя.

В какой-то момент она смотрела в потолок — и думала о... потолке.
Какой-то трещине в штукатурке.
Как будто её разум покинул сцену, а тело продолжало играть.

Когда всё закончилось, Маркус лежал рядом, касаясь её бедра пальцами.
— Это было... — начал он.

— Да, — перебила она.
Не хотелось слышать, как он пытается назвать то, что не имело никакого имени.

Он вскоре ушёл. Без обид. Без попытки остаться.
Идеально отыгранная сцена.

Она осталась одна в постели, пахнущей чужим телом и чужими намерениями.

Айви встала.
Прошла к окну.
Город за стеклом был влажным, ярким, огромным.
Ничего не изменилось.

Только она — как будто становилась всё прозрачнее.
Не светлее. А просто — менее плотной.
Как будто её становится меньше.

Она коснулась губ пальцами.
Они не горели.
Тело — не отзывалось.

Всё по сценарию.
Но без дыхания.

Она не плакала.
Просто чувствовала: с каждым таким «как раньше» — ей всё труднее быть собой. Даже той прежней.

На тумбочке мигал экран телефона. Новое сообщение. От кого-то. Неважно.

И вдруг в памяти — непрошеное, как всегда —

    «Вы счастливы?»
Она хотела рассмеяться, но не смогла.
Она даже не злилась. Просто... не чувствовала ничего.
Рафаэль не дотронулся до неё.
И всё равно — оставил след глубже, чем Маркус.