Глянец

Когда Айви открыла стеклянную дверь, воздух внутри показался ей другим. Не из-за температуры или запаха — она не могла это точно описать. Что-то было не так с пространством. Как будто время в этом месте замедлилось на полтона.

Он сидел у окна. За столиком, где обычно сидела она.

Айви остановилась. Ненадолго, почти незаметно, но всё же.

Он не был тем, кого можно представить в её ленте. У него не было «лица», которое запоминается с первого кадра. Одежда — без логотипов. Обувь — с протёртой подошвой. Волосы небрежные, взгляд — прямой. И в этом взгляде было нечто, что её тревожило: отсутствие интереса произвести впечатление.

Он просто смотрел. На неё. Как будто знал, кто она, но не знал — чем она становится.

— Айви, да? — Голос не был ни мягким, ни грубым. Он звучал... живо.

— Вы нашли мой бумажник, — сказала она. Не вопрос, утверждение. В её голосе — привычная резкость. Как броня, отточенная годами.

Он кивнул и достал её кошелёк. Аккуратно положил на стол, не протягивая, не торопя.
— Был на скамейке у выхода. Я подумал, что, наверное, вы не привыкли терять вещи.

Айви подошла ближе. Села напротив, не спрашивая разрешения. Слишком многое в этой ситуации уже было не по её сценарию, чтобы она позволила себе выглядеть растерянной.

— Я редко теряю. Почти никогда.
Она взяла кошелёк. Проверила. Всё было на месте. Карты, визитки, фото. Даже сложенная вдвое записка, которую она всегда носила с собой и никогда никому не показывала.

— Спасибо, — сухо произнесла она. — Могли бы просто оставить в кафе.

— Мог бы, — согласился он. — Но тогда бы мы не встретились.

Эта фраза прозвучала не как флирт, а как что-то более серьёзное. Как ключ к двери, которую она всегда держала закрытой.
Айви слегка напряглась.

— Вам зачем это? — спросила она. — Зачем звонить, ждать, встречаться? Что вы хотите?

Он на секунду задумался.
— Интересный вопрос. Может, хотел убедиться, что вы настоящая.
Пауза.
— Вы кажетесь слишком аккуратной, как обложка. А я всегда был любопытен, что внутри.

В другой ситуации она бы рассмеялась. Или ушла. Или отразила фразой почище.
Но сейчас — она просто молчала. Потому что где-то на уровне интуиции почувствовала: этот человек не играет. И не боится её. Это было редкостью. Опасной редкостью.

— Как вас зовут? — спросила она, не поднимая взгляда.

Он улыбнулся — очень едва. Как будто это имя редко звучит в его устах.
— Рафаэль.

— Необычно. Француз?

— Почти. Русский. Но отец был наполовину испанец. А мать — художница. Она любила звучные имена. Надеялась, что я стану кем-то красивым. Или хотя бы не слишком скучным.

— И кем вы стали?

— Человеком, который возвращает бумажники.
Он сделал паузу.
— И задаёт неловкие вопросы.

— Например?

Он посмотрел на неё внимательно.
— Вы счастливы?

Секунда. Потом ещё. Айви смотрела на него, словно пытаясь определить, издевается он или нет. Но он не улыбался. Не провоцировал. Просто ждал.

Она встала. Резко. Взяла сумку.
— Всего хорошего, Рафаэль. Вы нашли, что искали. Я — нет. Но, возможно, это и к лучшему.

Он не стал её останавливать. Не сказал ни слова.
Она вышла, будто спасаясь от чего-то, что уже начало пробуждаться внутри.

На улице был вечер. Глянцевый свет витрин скользил по асфальту. Айви шла быстро, почти бегом. Не потому что спешила.
А потому что впервые за долгое время почувствовала: ей нечего ответить.

И это пугало.