Momento mori
Она не плакала. Слёз не было. Их испарил огонь. Огонь, пожиравший всё вокруг неё. Пахло гарью. Пахло дымом. Пахло смертью. Больше не было цветов, реки и дома. Не осталось ничего. Для неё не осталось ничего. Когда-то она этого боялась, засыпая в детстве под успокаивающие поглаживания по голове старшего брата. Она его очень любила. Именно он, Коля, читал ей в детстве библию, именно он обучил грамоте, научил магии. У неё не было наставника-старейшины, как у некудышной волшебницы-соседки. Помнится, не так давно Коля пошел по стопам их дяди и стал Видцем. Она была так рада за него, ведь Коля всю жизнь об этом мечтал. Какая ирония, что он, её единственный защитник и опора, уехал из дома именно в тот злосчастный день, когда она передала письмо. Она. Ева. Ева Парамошина.
Сейчас Ева шла по лесу. Шаг — вспыхнуло дерево. Ещё шаг — юная, словно сама поджигательница, трава вспыхнула. Ей было плевать на кричащих птиц, взмывавших вверх. Пускай нити...нет, крепкие-крепкие верёвки пламени свяжут её, пускай она будет хохотать над этим, чувствуя, как огонь сдирает с неё кожу, оголяя кости. Пускай, пускай, пускай! Ева сгорала изнутри и хотела сгорать снаружи. Вся её жизнь обрушилась в один момент из-за чужой беспечности. Ей хотелось кричать, но она молчала.
Раньше Ева стыдилась сидящего в ней дара: огня. У магов-христиан должна быть вода, но никак не пламя. Дар был проклятием, показывавшим, что она здесь — белая ворона. Но сейчас всё изменилось. И она знала точно: в худшую сторону. Не было больше смысла стыдиться. Не было больше смысла стыдливо прятать холодные руки и укутывать теплее горячую грудь. Но её это лишь двигало вперёд, заставляя осознать, что другого пути нет. Что выхода нет. Или есть. Но он настолько противен Еве, что она предпочтет пойти на верную смерть (свою или чужую — совершенно неважно), чем выбрать этот путь.
Она прекрасно знала, куда они направляются. К алтарю. Алтарю жизни, которому требуется забрать одну, прежде чем рассказать другую. Еве искренне интересно, кто станет жертвой. Кто отдаст свою душу за чужие воспоминания? Да и чьи воспоминания? Кайрос или этой аномалии? А ещё более Еве интересно, доживёт ли она или они до того, как узнается это. Пускай её руки горели, разум был холоден. Ева была почти уверена в своей победе. Она просчитала многое (но при этом не учла стольких деталей...).
Когда-то давно матушка учила её, что если ты хочешь сладкую жизнь — будь готов отстоять каждое своё намерение до конца. Когда-то отец учил её не перечить тем, кто сильнее. Когда-то две её сестры говорили, что прав отец, а трое братьев, что права мать. И когда-то она решила стать лучше них. Точнее, чтобы таковой её считали все. Для этого Ева избрала странный путь: путь угождения. И путь страха. Она боялась гнева своей матери и боялась её неодобрения. Она боялась презрительных взглядов остальных детей в их семье и боялась разочарованного взгляда отца. И когда Ева впервые, ещё ребёнком, познакомилась с такой до этого далёкой, отрешённой от мира соседкой — девочкой гораздо старше неё, — то была заворожена. Эта волшебница, дочь Бинеров, казалась совершенно странной: то весёлой и общительной, то грустной и одинокой. Девушка (на тот момент отрок лет пятнадцати) загадочным образом была вмешана во всё, что происходило. И всё, что Ева запомнила о ней из их первой встречи — это глаз, вспыхнувший красным, и руки, гладящие её по голове. Её, совсем младенца. Отец говорил, что после посещения Бинерами их дома (по расчетам Евы — примерно в день её первой встречи с соседкой), Ева будто ожила: пропала горячка, мучившая ребенка с самого рождения. Но, что было ещё более удивительно, так это то, что с тех пор её тело всегда было холодным. Так, будто всё тепло из него забрали или спрятали где-то. Где? Сейчас Ева смеет предположить, что в глубине её души. Ведь именно оттуда родилось пламя, так несвойственное магам, подобным ей. Но как Кайрос, неспособная даже на простые заклинания, сделала то, что не под силу многим профессионалам? Хороший вопрос. Ева бьётся над ним вот уже лет пять и всё без толку. Возможно, ей не стоит недооценивать младшую Бинер.
Ева знает, что поступает слишком опрометчиво, считая, что её враги — неспособные идиоты. Один из них — аномалия, о котором она не знает ровным счётом ничего. Другой — достаточно хороший стратег, военная, офицерка, пускай и отстранённая от службы. И ещё двое...обычный человек, который вряд ли составит хлопот, и чародейка, которая, возможно, лишь притворяется таковой. Но для чего?
«Мало ли что в голове у полоумных!» — думает Ева и отмахивается от этих мыслей. Не её ума это дело. Ей лишь судить. А судить она может и без лишних размышлений. Судить за свою испорченную жизнь.
Над деревней *** недалеко от Новгорода поднялся дым. Местные жители в панике закрыли двери и окна, молясь Христу о скорейшем спасении. Лес, стоящий на пригорке в одной версте от деревни, горел, а возле него стояла, кажущаяся безликой с такого расстояния, пылающая фигура, точно сам Дьявол поднялся на их грешную землю.