Хэллоуин 1856 года (экстра)
— Ты ж моя Виолончелька!
— Вестер, отлепись от меня! Я же свечи зажигаю! Вестер!
Гармония обессиленно пыталась выкарабкаться из крепких объятий мужа, который то и дело наровил чмокнуть её в щёку.
— Ве-е-естер! — воскликнула она и уронила спичку. — Черт ты кудрявый! Дом же сейчас загорится!
— Да ладно тебе, милая, — Вестер зарылся рукой в её волосах и всё же поцеловал. — Муа, и всё готово, — он махнул рукой и залил подожённый ковер водой.
Гармония, нервно выдохнув, развернулась к мужу лицом, прикасаясь губами к его губам. Они стояли посреди гостиной, полной свечей, горевших внутри тыкв. Их заливал теплый и мягкий свет, заставляя что-то в груди полыхать и трепетать. На столе стоял по английской традиции «молчаливый» пирог со спрятанным внутри колечком матери Вестера, рядом с ним другие блюда, менее значимые, но не менее вкусные. Чуть поотдаль от стола был таз с замоченными яблоками, а над ним висели две нити с крупной изюминой по середине. Всё было готово к Хэллоуину. Всё, кроме...
В дверь раздался мерный и спокойный, но четкий и громкий стук.
— Ах, вот и они, — улыбнулся Вестер.
— Долго же! — воскликнула Гармония.
Дверь, скрипнув, открылась, пропуская внутрь двух смеющихся магов.
— Здравствуй, Гармония. Приветствую, Вестер. Я так рад вас видеть!
— Матушка, отец! А мы с Нанаком такое изучали...
— Верю, Соловка, верю. Расскажешь за едой. Идите уже за стол садитесь, всё остывает! Только вас двоих и ждали?
Нанак откинул пятернёй белую чёлку и огляделся, присвистнув.
— Ничего себе! А я думал, что Ах-Мес выпендривается! Ошибался.
— О, прошу, не упоминай его! — взъелась Гармония, присаживаясь за стол. — Лучше садись и расскажи, как у тебя дела? Что нового?
— Кайрос как учится? Не шалит?
— Пап!
— Молчу-молчу, — Вестер хихикнул, накладывая дочери салат.
Нанак улыбнулся, глядя на них. Сердце кольнуло и пропустило удар.
— Ну, чего Вы застыли, старейшина?! — маленькая Кайрос вскочила со стула и, схватив его за руку, потащила к столу. — Только попробуйте уйти, не попробовав папин пирог! Это будет оскорблением наших чувств!
— Ха-ха, хорошо-хорошо, только я ненадолго, — сдаваясь под напором Кайрос, Нанак сел рядом. — я обещал Ме...Моисею разобрать некоторые его книги.
— А я говорила, что он у вас затворник и книжный червь. Вышел бы хоть, с народом пообщался! А не только со своим ненаглядными Парамошинами.
— Ну, Виолончелька моя, хватит. У него просто нрав такой.
— Не знаю. Как по мне, он просто зануда, — поддакнула матери Кайрос. Нанак на это лишь рассмеялся.
— Нет, Соловка, не соглашайся с матушкой. Моисей правда хороший. Просто он... своеобразный.
— Ну-ну...
— Без иронии, дорогая Гармония, это так! Он мне почти что отец, я его люблю. Не пытайся меня переспорить. Моисей добрый, каким бы не пытался казаться; Моисей мудрый, подстать своему званию; Моисей отзывчивый и милый человек! Да! В первую очередь он – человек, а не маг. Как и мы все. Запомни это, дорогая Кай, считай, что это дополнительный урок.
— Хорошо! — воскликнула девочка, смотря на старейшину горящими глазами. Она как раз недавно встретилась с дворянской девочкой, своей ровесницей, в России, в Петербурге на Андреевском рынке. Он сбежала из дома, от отца. Такая смелая и отважная! Кайрос хочет быть её подругой! Она ей нравится! И если они обе в первую очередь люди, то это значит, что смогут подружиться! Кайрос радует этот урок больше остальных, ведь она чувствует, будто благодаря ему начнётся нечто новое, долгое и значимое. Нечто, что связано с этой зеленоглазой златовлаской.