Сельская ярмарка в Касл-Нолле, 1965 год
- Я вижу в твоем будущем скелет, - мрачно изрекает мадам Пеони Лейн первую фразу предсказания, которое определит всю оставшуюся жизнь Фрэнсис Адамс.
В отличие от двух хихикающих над этим дурным спектаклем подружек, притихшая Фрэнсис не сводит глаз с сидящей перед ней женщины. Все здесь буквально кричит о голливудщине самого низкого пошиба, от украшающих шатер аляповатых занавесок из бусин до шелкового тюрбана Пеони Лейн. Самой Пеони Лейн не больше двадцати, хотя она добавляет к голосу хрипотцы в попытке выглядеть существом без возраста. Но получается не очень. Вообще-то получается настолько неуклюже, что почти никто не принимает ее всерьез. За исключением Фрэнсис.
Она впитывает каждое слово с религиозным рвением. И с каждым новым предсказанием ее лицо еще сильнее напрягается. Фрэнсис как горячая вода, почти доведенная до кипения - от нее вовсю поднимается пар, но все-таки она пока не булькает.
Когда девушки выходят из темного шатра гадалки, Фрэнсис даже не моргает на ярком августовском солнце. Ее длинные распущенные волосы отливают красноватым золотом. Продавец яблок в карамели бросает на нее долгий взгляд, но она его не замечает. Она вообще ничего не замечает, после того как услышала мрачное предсказание.
Эмили берет Фрэнсис за левую руку, а Роуз за правую, и три девушки идут как венок из ромашек, пробираясь между лотками с антиквариатом и безделушками.
Они отворачиваются от мясника, продающего сосиски, но останавливаются, чтобы поглазеть на серебряные ожерелья, нагретые солнечными лучами. Эмили покупает изящную цепочку с подвеской в виде птички, хотя это всего лишь уловка, чтобы переключить внимание Фрэнсис. По словам Эмили, это хороший амулет.
Наконец Роуз все-таки говорит напрямик:
- Фрэнсис, выглядишь так, словно уже умерла. - Роуз пихает подругу локтем в попытке вернуть ее к жизни, но лицо той становится еще мрачнее. - Ты же понимаешь, что все это чушь? Никто не может предсказать будущее.
Эмили связывает длинные белокурые волосы лентой и застегивает на шее цепочку с птичкой. Подвеска вспыхивает крохотным эхом сияющих на солнце ножей на прилавке с охотничьими принадлежностями за спинами девушек. Фрэнсис в ужасе смотрит на цепочку.
- В чем дело? - спрашивает Эмили беспечным голоском, но с серьезным видом.
- Птица, - шепчет Фрэнсис и щурится. - Гадалка сказала: «Тебя предаст птица».
- Тогда у меня есть отличное решение, - заявляет Эмили. Она ныряет в толпу и возвращается через несколько минут. В ее ладони сверкают две серебряные цепочки с птичками. - Для тебя и Роуз, - хитро улыбается она. - Так ты никогда не узнаешь, какая птица тебя предаст.
Она, как свойственно ее натуре, простодушно и искренне смеется.
Фрэнсис в отчаянии смотрит на Роуз, надеясь на понимание, но та тоже смеется.
- Я правда считаю, что это отличная мысль. Возьми судьбу в свои руки!
В качестве демонстрации Роуз надевает цепочку.
Фрэнсис колеблется, но все-таки кладет цепочку в карман юбки.
- Я подумаю.
- Да ладно тебе, Фрэнсис, - фыркает Эмили. - Если будешь такой кислой, мне точно придется тебя убить.
В уголках ее глаз появляются морщинки, словно она вот-вот снова засмеется, и Эмили вновь сплетает руки с руками подруг.
- Может, вы обе уже перестанете делать вид, будто это было совершенно не страшно?
Фрэнсис выдергивает руки и резко останавливается. Она вытирает потные ладони о простую хлопковую юбку и скрещивает руки на груди. Из кармана юбки торчит треугольник миниатюрного блокнота, а на ее пальцах виднеются чернильные пятна - она лихорадочно записывала каждое слово гадалки.
Роуз в два больших шага сокращает расстояние между ними и обнимает Фрэнсис за плечи, ее короткие черные волосы касаются щеки подруги.
- По-моему, та девица над тобой подшутила.
- Но убийство, Роуз! Я не могу просто выкинуть это из головы!
Эмили закатывает глаза.
- Да брось, Фрэнсис! Хватит. Пошли.
Она откусывает каждое слово, как хрустящий кусочек яблока. При взгляде на Роуз, похожую на Белоснежку, и сияющую золотом Эмили Фрэнсис вдруг кажется, что все они - сказочные персонажи. А в сказках, когда ведьма предсказывает судьбу, лучше к ней прислушаться.
Эмили и Роуз снова берут Фрэнсис под руки и идут по ярмарке дальше, но теперь медленно, как будто сквозь вату. Солнце еще палит, из бочонков в передвижных киосках по-прежнему льется рекой эль. Воздух кажется липким от горелых леденцов и слабого запаха дыма, но Фрэнсис ступает тяжело и целеустремленно. Она снова и снова шепчет себе под нос слова гадалки, пока они не впечатываются в память.
«Я вижу в твоем будущем скелет. Когда зажмешь в правой ладони королеву, начнется твое медленное увядание. Остерегайся одинокой птицы, ибо она тебя предаст. И с этого момента едва ли повернешь назад. Но дочери - ключ к правосудию, найди одну нужную и не отпускай от себя. Все указывает на то, что тебя убьют».
Предсказание было настолько нелепым, что следовало бы расхохотаться. Но эти слова посеяли сомнения в голове Фрэнсис и уже пустили маленькие отравленные корни.
Подруги постарались весело провести вечер, и вскоре смех звучал не так натужно. Снова посыпались шутки и сплетни - все мелочи, так украшающие их дружбу. В шестнадцать лет взлеты и падения так же естественны, как дыхание, а эта троица дышала глубже большинства.
Но цифра три оказалась для них несчастливой. Всего через год трех подруг не станет. Одна из них исчезнет, и отнюдь не Фрэнсис Адамс.
Дело так и останется нераскрытым, а в папке с коротким отчетом о пропавшей будет лежать лишь одна улика: маленький полиэтиленовый пакетик с серебряной цепочкой и крохотной птичкой на ней.