Глава 12. Что-то неопределенное
Пахомову чего-то не хватало. Он купил этот особняк вместе с обстановкой, со всеми этими статуями в стенных нишах и золочеными шторами. Вещей было много, они выполняли свои декоративные функции, производили впечатление на потенциальных партнеров. Виктору даже казалось, что в этой роскоши проглядывал какой-то стиль. Но Пахомов не вникал в детали. Он мог бы жить (и жил когда-то) в спартанских условиях с минимум мебели и абсолютно голыми стенами. Вещи как таковые мало его интересовали, и ему было в целом всё равно если кто-то из гостей решит забрать с камина золоченную безделушку. Охрана регулярно прочесывала периметр на предмет нежелательной активности, дом был безопасен (за редким и неприятным исключением), и только это имело значение.И всё же чего-то не хватало.Воскресное утро тоже началось не так, как привык Виктор. На месте Саши за столом сидела Наталья Сарто. Она неспешно пила заботливо приготовленный Клином Петровичем эспрессо, просматривала газету и выглядела удивительно хорошо в легком домашнем платье. Погода стояла чудесная. У Виктора в кои-то веки не было никаких дел в воскресенье, так что он мог провести время так, как ему захочется. Может быть, в этом и проблема? Может быть, Виктор не привык отдыхать? Или дело в том, что он лег спать вчера слишком поздно? На краю сознания крутилась мысль, почему на самом деле Виктору беспокойно, но он старательно гнал её от себя.Клин Петрович поставил на стол большую чашку зеленого чая с лимоном, а потом хлопнул себя по лбу.- Вот же пень старый, забыл, что Саши сегодня нет.Мысль была озвучена. Виктор вздохнул. Наталья подняла на него глаза.- И часто ваш помощник берет отгулы? – лукаво спросила она Пахомова.- Это в первый раз, - автоматически ответил Виктор.- Ну, всем нужно отдыхать друг от друга, - улыбнулась женщина. – Даже самым близким людям.- Мы не...- попытался протестовать Виктор, но Наталья уже не слушала его. Она поставила на стол чашку, поблагодарила повара за чудесный завтрак и ушла одеваться. Сарто пригласили на мероприятие в её первую общеобразовательную школу.- Вот вроде бы всего на день отлучился парень, а уже не хватает, да? – вздохнул Клин Петрович. – И зря вы с ним с ним вчера поссорились, Виктор Сергеевич. - Я с ним не ссорился, - промямлил Виктор. – Это Кожевник на меня накричал, не помнишь?- Ну, предупредить его всё равно надо было-то, о красавице, - покачал головой домохозяин. – Может, он её стесняется. Или влюбился в неё. А она тут рядом теперь жить будет. - С чего это вдруг я должен его предупреждать? – возмутился Виктор. – Это мой дом, в конце концов, кого хочу, того и приглашаю.Клин Петрович неодобрительно цокнул языком и отвернулся к мойке. Виктор допил свой кофе и в раздражении пошёл к себе. Он решил прогуляться по набережной, раз уж ему выпал солнечный и приятный выходной. А о Кожевнике думать не будет. Ну нет его сегодня, и что? Давно ли Виктора беспокоило местонахождение его сотрудников? Чушь какая-то. Нужно прогуляться, подышать морским воздухом и плохое настроение моментально выветрится из головы.Набережная в Волнограде была замечательная. Широкая, выложенная большими плитами розоватого песчаника, с густыми кустами и вечнозелеными растениями. Когда-то давно в городе был выпущен указ, согласно которого любое предприятие, желающее устроиться рядом с набережной, должно поддерживать образ променада и не выпадать из общей стилистики. Поэтому все даже самые маленькие кафе и бары были выкрашены в зеленый, розоватый или бежевый цвет. Складывалось впечатление, что ходишь не по набережной обычного курортного городка, по какому-то царству фей. Это место очень любили туристы, а молодожёны часто устраивали тут фотосессии.Для Виктора всё казалось слишком сахарным, но в целом глаз радовало. Он нашел аккуратный бар с хорошим видом на море, заказал безалкогольное пиво и сел смотреть на воду и прогуливающихся людей. Обстановка умиротворяла. По набережной бегали дети с сахарной ватой, парочки кутались в объятия друг друга, семьи громко смеялись. Солнце очень быстро клонилось к закату, превращая розовый песчаник променада во что-то уж совсем фантастическое. На несколько волшебных минут из головы Виктора исчезли все тревоги. Он, будто медитируя, погрузился в чистое созерцание. Через тонкое стекло до Виктора донесся знакомый смех. Он посмотрел туда, откуда послышался звук, и увидел группу людей. Среди них выделялся рослый и крупный мужчина с окладистой русой бородой. Он громко и сочно хохотал над какой-то шуткой. Рядом с ним шла милая пара: такой же русоволосый парень нежно обнимал хрупкую смуглую девушку и тихо шептал ей что-то в порозовевшее ушко. С другой стороны от, очевидно, отца шёл ещё один парень, в котором Виктор тут же опознал Стаса – того самого журналиста, что брал интервью во время выставки Огурцовой. Значит другой юноша – это Игорь. Кожевники выбрались на семейный променад? Если так...А вот и Саша. Он шёл чуть позади от семьи и о чём-то разговаривал с Кирой. И этот парень ещё будет утверждать, что они не встречаются? Что это просто его подруга? Он либо дурит девочке голову, либо умеет так выстроить отношения с людьми, что они не переходят грань дружбы. Если последнее, то у мальчишки есть, чему поучиться. Саша выглядел расслабленным, отгул явно пошёл ему на пользу. Вместо привычного уже Виктору костюма он был одет в голубую спортивную толстовку и джинсы, и ему это шло. Кира сказала что-то, и Саша рассмеялся, так же громко как отец, только менее раскатисто. Вся семья была удивительно гармонична, будто каждый находился на своём месте. Виктор ощутил лёгкий укол зависти. Хотелось бы и ему принадлежать такому сообществу. Но родители Пахомова давно умерли, а братьев или сестёр у него не было. Да оно и к лучшему. В той жизни, какую вел Пахомов, не нужны привязанности. Они становились уязвимостями. Кожевники остановились. Саша достал из рюкзака большой термос со стаканчиками и вручил каждому по дымящемуся напитку. Игорь бережно укутал смуглую девушку в свой плащ. Отец семейства отвесил шутливый подзатыльник Стасу. Кира что-то увлеченно показывала Саше на телефоне. - Прямо идиллия, да?Голос Чернова застал Виктора врасплох. Пахомов вздрогнул и медленно повернулся на стуле. Чертов неврастеник улыбался, довольный произведенным эффектом.Пахомов не хотел этой встречи, не хотел вообще находиться на одном гектаре со старым знакомым. Но раз так вышло, приходилось мириться с присутствием Черного. И думать, как именно избавить от него Волноград. - Что тебе нужно, Андрей? – резко спросил Виктор. - У меня определенно дежа-вю, - потер подбородок Черный и уселся на соседний стул. Пахомов тихо вздохнул. Разговор быстрым не будет.- Я точно слышал уже эту фразу недавно. Только вот от кого? И когда?Чернов задумчиво посмотрел в потолок и тут же опустил глаза, широко улыбаясь Пахомову.- Вспомнил! Вчера. В моём клубе. От того самого парня, которого ты так и ешь глазами.Виктор попытался не выдать своих чувств, хотя новость его неприятно удивила. Саша был в клубе Чернова? И разговаривал с ним? У Пахомова не было сомнений – инициатором разговора выступал Черный. И, зная своего старого приятеля, Виктор понимал, что ничего приятного он Саше не сказал.- Вижу, я дал тебе пищу для размышлений. Чернову принесли пиво. Что-то тёмное, с фруктовым запахом. Одного у Андрея было не отнять – он не боялся пробовать новое, и даже несмотря на своё прошлое имел склонность к эксцентричным выходкам. Виктор сделал большой глоток своего напитка и спросил:- И о чём вы говорили с моим помощником?Чернов снова улыбнулся и придвинулся ближе к Пахомову:- О, я вижу, тебе интересно!- Конечно, - невозмутимо согласился Виктор. – Это мой помощник, он имеет непосредственное отношение к моей работе и ко мне.- И к тебе, самое непосредственное, - согласился Чернов, и было в этой простой реплике что-то гадкое и липкое, отчего Виктору немедленно захотелось вымыть руки. Пахомов бросил взгляд в окно. Кира ушла. Саша стоял, опершись на ограждение набережной и подставив лицо октябрьскому ветру. Волосы парня растрепались, глаза были закрыты. Свет умирающего солнца делал кожу нежно-розовой, будто у юной девушки. Виктор вспомнил «Аполлона с серебряным луком». И пальцы Саши, которыми он делал Пахомову массаж головы. Хорошее воспоминание, но теперь, после реплики Чернова, оно обрело какой-то странный подтекст. - Так и что же вы обсуждали? – Виктор снова посмотрел на Чернова. Против воли он испытывал любопытство. - О, ничего особенного, - Чернов откинулся на стуле и посмотрел свой бокал на просвет, - Я всего лишь пытался выяснить, как этому мальчику удалость так приблизиться к тебе. Пахомов подобрался.- Иногда мне кажется, что ты сам хочешь это сделать, - с холодной улыбкой сказал Виктор. – И мы оба знаем, что как провальны могут быть такие попытки. Одна из них отдыхает на горячих источниках в префектуре Хоккайдо, если тебе интересно.Чернов отмахнулся. - Пытаешься перевести тему, Витя. Что было, то прошло. Настоящее куда интереснее прошлого. И в настоящем рядом с тобой находится этот парень. Прямо зверёныш, надо сказать, вчера я был уверен, что он меня ударит во время нашей милой беседы. Ты поэтому его взял? За страстность?Виктор отодвинул кружку и потянулся за кошельком. Этот разговор ему надоел.- Я не знаю, на что ты намекаешь, Андрюша, но, думается, твои сокамерники за такие намёки ногами прошлись бы по твоей печени.Лицо Чернова перекосило. Ему явно не понравилось напоминание о тюрьме. Виктор учтёт это. - Я взял Кожевника, потому что он смог доказать мне и моим людям свою преданность, надёжность и умение выбирать сторону. Не советую приближаться к нему. Пахомов достал банкноту, положил под бокал с недопитым пивом и встал. Он надеялся, что разговор закончен. Надеялся, что Чернову хватит мозгов закрыть тему, по крайней мере на время. Но...- А эта сторона, где находится твой Саша, – она обычно перед тобой или сзади? Чернов скалился. Он был либо безумен, либо имел за пазухой что-то существенное. В любом случае, это хамство нельзя было спускать. Виктор наклонился к уху Князя и сквозь зубы прошипел:- Если тебе не жмут зубы, Андрюша, держи свой грязный рот на замке. Когда Пахомов покинул бар, семьи Кожевников уже ушли с набережной. Виктор был этому рад. Вечер в одиночестве прошел довольно приятно, несмотря на встречу с Черновым. Виктор вернулся домой и до самого отхода ко сну читал какую-то фантастику, которую притащил ему Саша. В юности Пахомову было не до книг, он делал бизнес и обзаводился полезными знакомствами. Теперь время появилось, и он с неожиданным для себя удовольствием провел его за «Основанием» Азимова. Поздно вечером вернулась Сарто, и они очень мило побеседовали с ней за бокалом коньяка. Наталья была приятной собеседницей и мило флиртовала с Виктором весь вечер. Рядом с этой женщиной Пахомов снова ощущал себя привлекательным мужчиной. Ему нравилось ухаживать за ней, оказывать ей маленькие знаки внимания. Он даже сам выбрал букет и поставил его в комнате Сарто и получил за это очаровательную и искреннюю благодарность. Виктор не был уверен, что нравится Наталье как мужчина, но во всяком случае получал удовольствие от её общества. А вот ночь выдалась беспокойной. Пахомову снился очень странный сон. В нём Виктор сидел у себя в кабинете и работал. Дверь открылась, в комнату зашёл Саша, одетый в джинсы и голубую толстовку, с растрёпанными волосами. Виктору захотелось привести кудри помощника в порядок. Он встал, подошёл к парню, погрузил пальцы в непослушные пряди, убирая их от лица. Пахомов будто наяву чувствовал их мягкость. Саша поднял лицо. В голубых глазах странным образом отразилось закатное солнце. Виктор опустил руку и провел большим пальцем по бархатистой коже щеки помощника, обвел контур губ розовых губ. - Что вы делаете, Виктор Сергеевич? - спросил Саша. Это был тот самый голос, который Пахомов слышал, когда отпускала мигрень. Спокойный, тихий, почти нежный.Виктор завороженно смотрел в лицо помощника, не в силах оторваться от него. - Упрямый мальчишка, куда ты ушёл сегодня? – с неожиданной для себя страстью сказал Пахомов. И прежде, чем Саша ответил, притянул его к себе, сжал в объятиях, а потом жарко и глубоко поцеловал. Парень не сопротивлялся. Во сне он отвечал Виктору со страстью и даже какой-то яростью, будто пытался победить его. Жар разлился по телу Пахомова. Казалось, всё в этом чертовом мире сомкнулось и сосредоточилось в одном этом дерзком мальчишке. Не было больше ни выборов, ни других людей, ни планов, ни проектов. Только Саша Кожевник – человек, которого Виктор не мог, не хотел отпускать.Саша оторвался от губ Пахомова, его грудь тяжело вздымалась. Парень оценивающе осмотрел шефа, игриво улыбнулся и принялся снимать с Пахомова пиджак. - Даже так? – рассмеялся Пахомов. - Я понял задание, - голос Саши был теперь не просто тихим, а приобрёл какие-то мурлыкающие интонации. – Выполняю.Пахомов судорожно возбужденно вздохнул и сам потянул за края голубой толстовки.- А эта сторона, где находится твой Саша, – она обычно перед тобой или сзади? Чернов высунулся из-за плеча Виктора и заглянул ему в лицо, сверкая гаденькой улыбкой. Кабинет неожиданно наполнился людьми. В углу стоял Клин Петрович, вздыхал и качал головой. Рома, который почему-то сидел за столом Саши, скрестил руки на груди и неодобрительно поджал губы. К Виктору подошла журналистка Анжелика Черпунова, просунулась между ним и Сашей, подставив диктофон к самому носу:- Господин Пахомов, скажите, пожалуйста, каково это – хотеть своего помощника? Вы уже успели изучить его...дыры?- Вы будете объясняться с моим отцом, Виктор Сергеевич, - развел руками Саша. Теперь он стоял в окружении своей семьи, обнимая за плечи Киру. За правым плечом парня высился Кожевник старший, хмуро потирая руки. На пороге кабинета в окружении репортёров стоял Рябинин и кричал в направленные на него камеры:- Разве можно допустить до управления городом извращенца и мужеложца?! Какой пример он подаст нашим детям?! А какие законы будет лоббировать и одобрять?! Или вы хотите, чтобы по нашей набережной прошёл гей-парад?!- Ну а я вот, например, не против, - вклинился голос Чернова. – Свободная любовь – так ведь, кажется, называется, да, господин Пахомов?Саша смотрел на Виктора с осуждением. Будто не было только что ни страстных поцелуев, ни объятий.- Ты пытался совратить моего сына, - рявкнул Кожевник старший, надвигаясь на Пахомова.- Но ведь ты же сам хотел... – как-то жалко и тихо выдохнул Виктор.- Я – ваш помощник, Виктор Сергеевич, - ответил Саша отстранённо. – Я подчиняюсь вашим приказаниям и желаниям. - В цивилизованных странах это называется харрасмент, - добавила Кира, обняла Сашу за талию и вывела из кабинета. Вокруг, будто гранаты, продолжали разрываться крики. - Садом и Гоморра!- Дожили!- В полицию его нужно сдать! Упечь за решётку! - Извращенец!- Пидор!- Животное!Виктор проснулся в холодном поту. Простынь вокруг него была скомканной, одеяло лежало на полу. Пахомов потянулся к торшеру и зажёг свет. Часы показывали 2 часа ночи. Виктор потёр лицо, встал, открыл окно, впуская в спальню холодный ночной воздух, и уставился в темноту.Что значил этот сон? Почему он вообще ему приснился? Вопросы не имели смысла, потому что ответ на них лежал на поверхности. Виктор не мог больше себя обманывать. Это было не в его правилах, да и какой смысл? Если он будет избегать правды, ситуация не изменится и не рассосётся. Пахомова очаровали сила духа юноши, его горячность и жажда жизни, и одновременно – странный контраст нежного лица с крепким телом. Виктора завораживали глаза Саши, тянуло дотронуться до губ юноши, сорвать с них стон, сжать его в объятиях. Виктор Пахомов хотел Александра Кожевника. Физически, эмоционально, чувственно. Так, как не хотел никого уже очень давно. Отчасти поэтому он пригласил в гости Сарто, пытаясь спрятаться от этих желаний; вспомнить, что на самом деле он нормальный мужчина, который любит и хочет женщин. И это было отвратительно. Все эти эмоции, все физические проявления желания, чувства и непристойные мысли, которые теперь, не сдерживаемые самообманом, потоком полились в его голову. Грязное влечение, отдающее кислым запахом дешевых комнатушек на окраине провинциального городка. Пахомов хотел бы выбить это из своей головы и тела, но как?Жажда, которую он испытывал, не поддавалась логике, осмыслению или трансформации. Утолению, впрочем, тоже. Потому что, хотя Виктор Пахомов и привык получать желаемое, тут он этого сделать не мог. Даже если на секунду предположить, что Саша не будет против этого... Виктор тут же с омерзением оборвал себя. Не будет против? Всё-таки права Кира из сна? Пахомов такой человек? Способный уговаривать или уламывать парня на близость с ним? Нет. Если предположить на секунду, что Саша тоже хочет этого, то как такие отношения отразятся на репутации бизнесмена и политика Пахомова? Западные партнёры, может быть, и закроют глаза на такое поведение контрагента, но вот местные... Ни о какой политической карьере не может быть и речи. Им придётся скрываться. Никаких прогулок вместе с желанным человеком, всё в тайне, в тишине, за закрытыми дверями. Сашина семья точно не одобрит эти отношения, враги Пахомова попытаются использовать в своих целях. Не зря же Чернова так интересовало почему и как. Бросать всё и отправляться жить за границу, где подобные связи не вызывают вопросы? Слишком много рисков во имя реализации одного порочного желания. Пусть даже очень сильного.Пахомов снова потёр лицо ладонями. Он уже долго стоял на пронизывающем холодном ветру, стопы успели заледенеть. На востоке начинала заниматься заря понедельника. Сегодня Виктор снова увидит Сашу. Эта мысль порадовала и напрягла Пахомова. Нужно было что-то решать. Когда Виктор приехал в офис Саша был уже на месте. Помощник разбирал новую почту, сосредоточенно хмуря светлые брови. Когда шеф вошел в офис парень коротко кивнул и аккуратно положил на стол начальника письма и свежие подготовленные отчеты. Несколько минут они проработали в тишине. Виктор косился на помощника, но ничего не говорил. Хотя теперь, когда он осознал свои чувства и желания, его так и подмывало спросить парня о чем-нибудь. Какую-то ерунду, может быть. Например, как Саша провел выходной. Или что нового случилось в его семье. Или признаться, как сильно понравилось «Основание». Да что угодно. Это мешало сосредоточиться. Неожиданно Саша сам прервал молчание. Он резко встал из-за стола и подошел к Пахомову. Лицо парня выражало решительность. - Кожевник, что случилось? - Виктор Сергеевич, - как-то даже сердито начал Саша. – Я хотел бы извиниться перед вами. Пахомов удивленно поднял брови, борясь с желанием улыбнуться. Что за странное существо этот Кожевник. Боевой воробей, не иначе. - И за что же ты извиняешься? Саша насупился, но глубоко вздохнул и ответил:- За моё поведение в субботу. Это было недопустимо. Я позволил себе повысить на вас голос, поставил под сомнение ваше решение, забыл про субординацию. Даю вам слово, что больше этого не повторится. Виктор откинулся на спинку стула и снизу вверх посмотрел на помощника. Парню явно не нравилось извиниться, вон как нахохлился. Но всё же решился. Это заслуживало уважения. - Твои извинения приняты, - сказал Виктор. Складка на лбу у Саши разгладилась, он явно расслабился. – Возвращайся к работе.Помощник пошел обратно к своему столу, а Виктор, тоже чувствуя себя в некоторой степени виноватым, продолжил.- Я могу понять, почему ты разозлился. Если бы в моём доме неожиданно для меня поселилась настолько красивая женщина, я бы тоже чувствовал себя неловко. Может быть, даже начал бы ревновать Наталью. В этом ведь была причина твоей злости, да? Ты ревнуешь?Саша развернулся к Виктору. Лицо парня снова стало напряженным и даже как будто печальным. - Да, Виктор Сергеевич, ревную, - ответил он.А потом Пахомов будто бы услышал продолжение: «Только не её». Галлюцинация после сна.