Глава 4
Дойдя до дома, Корнелия уверенно зашла, еле сдерживаясь от того, чтобы не вбежать по ступеням вверх. Ей нельзя было демонстрировать своего нетерпения. Мрачное ожидание зависло в воздухе, пропитало собой каждый маленький миллиметр Ада. Все скорбели по тому, кто был их творцом и создателем. И всё же ждали нового Господина. Никто не мог понять, что будет дальше. Корнелия же переживала за то, что у неё слишком мало времени. Джеймс мог вернуться в любой момент, а значит нужно было действовать, не задумываясь ни о чём.
Входная дверь отворилась. И баронесса мягко проскользнула внутрь, гордо расправив плечи. Она тут хозяйка. Они должны подчиняться ей. Главное самой не забывать простой истины, которая так долго подавлялась дорогим супругом.
Голос из столовой был знаком. И Корнелия чуть не застонала от разочарования, узнав Томаса. Старший и единственный сын был дома. Женщина всего на секунду сжала ладони в кулак, оставляя следы от своих ногтей. А затем натянула улыбку и пошла на голос. Томас стоял в гостиной, спиной к входной двери. Перед ним выстроились служанки, смиренно опустив голову. И Корнелия замерла. Не скрываясь, но и не стремясь открыть своего присутствия.
— ... надеюсь, вы все понимаете о чём я говорю, — разговор явно продолжался уже какое-то время. И баронесса искренне жалела, что не успела к началу.
— Но, молодой господин, перед своим отъездом Ваш отец дал другие распоряжение, — Изабелла вышла вперёд, поджимая свои узкие губы. Она говорила почти дерзко, хотя дерзость эта и была скрыта за вежливостью.
— Изабелла. Мой отец очень ценит Ваш труд. Но его сейчас тут нет. Зато есть я. Надеюсь, Вы понимаете о чём я говорю, — льдами в голосе сына можно было заморозить воды Глубин Кирлина. Корнелия замерла, сделала небольшой шаг назад и выдохнула, впервые чувствуя от Томаса властность и силу.
— Но, молодой господин, — Изабелла упорно стояла на своём, всё сильнее поджимая свои губы. Они уже напоминали тонкую ниточку. — Распоряжения господина для меня были чёткими. Простите за дерзость, но... Я не считаю, что выше слово стоит выше слова барона Линтона.
Корнелия замерла, слегка открывая рот. Дерзость. Нарушение всех правил. Изабелла чувствовала себя неуязвимой. И баронесса прекрасно знала, что так оно и есть. Верную служанку барона не смел трогать никто. Она была неприкосновенна. Она была глава.
— Вы уволена, Изабелла, — голос Томаса прозвучал как гром среди ясного неба. И Корнелия замерла, распахивая глаза.
— Не посмеете! — женщина вскрикнула, делая шаг вперёд. Она сжала кулаки, смотря на Томаса. Баронесса не видела лица сына. И безумно жалела об этом. Лицо Изабеллы побледнело. Она сделала шаг назад, тяжело сглатывая и смотря на юного господина во все глаза. И Корнелия не удержалась, делая шаг вперёд и привлекая к себе внимание.
Томас обернулся сразу же. Он подошёл к своей матери, мягко взял её ладонью в свою и коснулся губами. Служанки склонились в почтительном реверансе. И лишь Изабелла осталась стоять изваянием, словно не до конца понимая что ей делать дальше. Корнелия отметила блуждающий взгляд женщины.
— Добро пожаловать домой, матушка. Девушки? — Томас бросил всего один взгляд на служанок, а они почти вздрогнули, тут же опускаясь ещё ниже в реверансе.
— Добрый день, госпожа. Чем мы можем Вам помочь? — почти единый строй голосов раздался тут же, но Корнелия лишь покачала головой, непонимающе смотря на сына. И всё же не стремясь пока что задавать вопросы. Женщина шла, чтобы узнать ответы на свои вопросы. А по итогу получила лишь больше вопросов.
Томас смотрел на мать спокойно, слегка приподняв брови. Он словно спрашивал, что её так сильно шокировало. Корнелия же сделала небольшой шаг назад, понимая, что на данный момент она не в силах открыть рот и задать вопросы. Натянутая улыбка появилась на губах скорее из вежливости, но сама баронесса не отводила взгляда от сына. Она не понимала какую игру он затеял. Правила менялись. И чего ожидать от Томаса сейчас Корнелия не представляла. Свои вопросы придётся немного придержать. Поведение сына оказалось намного более волнующим, чем окружающая ситуация. Это нервировало.
— Благодарю, — наконец произнесла Корнелия, продолжая смотреть на Томаса, хотя её слова и были предназначены служанкам. — Принесите мне горячий чай с мятой в комнату. Я сегодня устала и предпочла бы немного отдохнуть...
Томас лишь понимающе улыбнулся. В его глазах Корнелия прекрасно видела, что он чувствует её состояние, понимает каждую её мысль и переживания. Словно он у отца научился чувствовать слабые стороны и страхи. Эта мысль прострелила баронессу до самых кончиков пальцев, заставляя женщину наконец отмереть. Корнелия же посмотрела на Изабеллу. Где-то в глубине души женщина ликовала, но при этом баронесса давно не жила в наивных мечтах об окружающем мире. Как только Джеймс вернётся, их всех ожидает скандал. Это знали Корнелия и Томас, внезапные союзники в борьбе с приспешницей барона.
Но это знала и Изабелла.
— Молодой господин... — уже бывшая старшая горничная снова подала голос. Но Корнелия вместо того, чтобы продолжить слушать, молча развернулась и вышла из гостиной. Новые обстоятельства снова разрушали выстроенный в голове план. Раздражение и бессилие почти физически ощущались волной мурашек, пробежавших по телу. Корнелия всего на несколько секунд сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Внезапная боль отрезвила, заставив голову снова работать.
Зайдя в комнату, Корнелия с трудом сдержалась от того, чтобы не захлопнуть дверь. Впрочем, её спокойствия хватило ровно на то, чтобы дойти до кровати. Тяжёлая пуховая подушка полетела в стену незамедлительно. Дышать словно стало легче. И Корнелия направилась к окну, сама распахивая ставни ещё шире. Краем сознания женщина отметила, что даже в отсутствии хозяина слуги продолжают упорно раскрывать окно в её спальни. И впервые баронесса не жалела об этом. Холодный воздух отлично помог собрать мысли. Злость и бессилие схлынули, отступили, словно волны во время отлива.
И Корнелия резко развернулась, направляясь в сторону своего тайника. Нужно было спрятать травы прежде, чем появится служанка. Впрочем, стоило только женщине сделать несколько шагов вперёд, как дверь в дверь постучали. С трудом сдержав раздраженный скрип зубов, Корнелия произнесла громкое: "Войдите", впуская наконец служанка. Девушка склонила голову и словно пыталась не смотреть в глаза Корнелии. Впервые на её памяти.
— Ваш чай, госпожа. Желаете что-то ещё? — Корнелия еле удержалась от язвительного комментария. За все те годы, которые Корнелия провела в доме своего мужа, ни разу не была с ней прислуга настолько вежлива и почтительна. Баронесса не знала, что именно сказал служанкам Томас, но это определенно точно сработало.
— Нет, благодарю... — женщина хотела было отпустить служанку, но вовремя вспомнила о том, что пыталась узнать информацию. И баронесса немного натянуто и устало улыбнулась девушке: — Останься со мной. Я только вернулась из города, голова идёт кругом... Северяне и восточники в одном городе! И всё ещё ни разу не была пролита кровь! — Корнелия выдохнула, прижимая ладони к своей груди. Она заметила, что служанка словно оживилась.
Девушка сделала шаг вперед, оставляя поднос с чайником и чашкой на небольшой столик. От него пахло травами, а струйка пара поднималась вверх. Пока служанка наливала чай, Корнелия продолжила свой монолог:
— Представляешь, я сегодня видела, как северяне и восточники сидят в одном трактире, пусть и в разных углах...
— Неужели, госпожа? — служанка посмотрела на Корнелию заинтересованно, ставя на место чайник. На дне её глаз плескалось искреннее любопытство, которое вот-вот грозило прорваться наружу. — Я слышала... Простите, госпожа, я не должна была...
— Нет-нет, продолжай, — баронесса взяла в руки чашку, присаживаясь на банкетку недалеко от столика, жестом она указала на высокий резной стул, обитый вышитой гобеленовой тканью. Девушка явно смутилась, но всё же присела на самый край, сжимая подол платья в ладонях. Корнелия спрятала улыбку в кружке с чаем, смотря на свою собеседницу .
— Я слышала, что Восток и Север поругались на центральных улицах нашего города. Северяне обвинили восточников в похищении их женщин...
— Но ведь они всегда это делали, разве нет? Даже столица знает о том, что жители Востока особенно ценят северянок за их непокорный нрав, выносливость и то, что их тяжелее всего достать.
— Да, госпожа, я тоже удивилась! Говорят, что восточный шейх сказал, что не потерпит обвинений в преступлениях, которых не совершал. И что послам Севера придется заплатить жизнью за то, что северяне посмели губить его корабли и людей...
— Вот как... — Корнелия немного нахмурилась, делая глоток своего чая. Информация была слишком странной, вызывала вопросы и заставляла чувствовать себя ещё более потерянной. Но всё же в словах служанки было кое-что полезное. — Неужели они действительно сказали это прямо на улицах?
— Да! Когда мне рассказали, я тоже не поверила, госпожа! А потом, когда меня отправили за продуктами на рынок, я сама стала свидетелем того, как принц Даран сказал, что не станет марать свои руки кровью врунов и обманщиков... — служанка подалась вперёд, невольно понижая голос. И Корнелия абсолютно искренне выдохнула, распахивая глаза. Подобные слова были настолько странными, необычными для принца, что Корнелия не представляла, что они могут означать.
После небольшого разговора, Корнелия отпустила служанку и выдохнула, открывая свой тайник, чтобы убрать туда полученные от Влада травы. Баронесса была задумчиво, не до конца понимая происходящее. Но, по крайней мере, какую-то информацию всё же она смогла получить.
— Так... — женщина выдохнула, отряхивая своё платье. Она говорила вслух, чтобы было проще собрать все свои мысли в единое целое. Но в голове был сумбур, неподчиняющийся хаос. Который упорно кружился, не желая ни на секунду замирать. И Корнелия довольно быстро бросила своё занятие. Она не понимала ничего из происходящего. Каждый житель знал, что Восток похищает красивых девушек, отдавая особое предпочтение северянкам. Этой причины было недостаточно для того, чтобы приехать сюда, в Столицу, сохраняя нейтралитет.
Причина была намного глубже. Корнелия чувствовала это, ощущала зудом на кончиках пальцев, но никак не могла нащупать ниточку, за которую нужно будет потянуть.
***
С момента отъезда Джеймса прошла неделя, наполненная мириадами вопросов, которые упорно не желали раскрывать свои тайны. С каждым днём отсутствия в доме барона и Изабеллы становилось словно легче дышать. Корнелия чувствовала, что грудь наполнялась большим количеством воздуха, боясь поверить в то, что она действительно может управлять собственным домом.
Именно поэтому, когда Корнелия услышала голос Джеймса, проходя мимо его кабинета, она замерла. По позвоночнику пробежал озноб, а ноги почти невольно подкосились. Захотелось сбежать, спрятаться как можно дальше, но вместо шага назад Корнелия лишь подошла ближе, прижимаясь ухом к щели в двери:
— ... вздорный мальчишка, вот он кто! — Джеймс негодовал. Корнелия с лёгкостью могла представить, как супруг покрылся красными пятнами от собственной злости. Она отчётливо знала этот голос, наполненный злостью. Он чувствовал себя оскорблённым. А тот факт, что Джеймс даже не пытался понизить свой голос, как обычно, уже говорил громче любых сказанных им слов.
— Неужели? Отец, могу я узнать чем будущий король заслужил такие обращения к себе? — Томас, напротив, говорил довольно тихо. В его голосе легко можно было услышать насмешку. И Джеймс наверняка бы услышал, не будь он слишком занят собственными переживаниями и эмоциями.
— Будущий король?! Это мы ещё посмотрим, Томас! Этот мальчишка, ничего немыслящий, глупый ребёнок, возомнил себя настоящим правителем! Я не знаю, что ему сказал Лука... Как там вообще оказался Лука?! Кто сказал этому демону где нужно искать?!
— Полагаю, что он просто исполнял последнюю волю Травельяна... Так что там с Торианом, отец?
— С Торианом?! Он считает, что у него есть право голоса! Но ничего, мы с советом быстро заставим его делать так, как нужно. Вздорный, наглый, самоуверенный мальчишка, вот он кто. Как такого вообще можно допускать до трона?! Если бы не обязательства и опасность... Я бы утопил его в озере. Желательно ещё в младенчестве... — лёгкий смех Томаса Корнелия тоже узнала достаточно быстро. Он смеялся над словами отца, слишком поглощённого своими чувствами, чтобы обратить на это внимание. Так что мужчина продолжал: — Он заявил мне, что я обязан служить ему! Что это я должен его слушать, а не наоборот. Да что этот ребёнок знает о нашем мире и власти?!
— Ему тридцать два, отец. Полагаю, что будет не совсем... ммм... верным называть его ребёнком. В конце концов...
— Ты будешь со мной спорить?! Я тебя спрашиваю, Томас, ты посмеешь спорить со мной, твоим отцом?! — звук удара заставил Корнелию вздрогнуть и внутренне сжаться. Какие бы сложные отношения у них с Томасом ни были, каждый раз, когда Джеймс поднимал руку на сына, сердце Корнелии сжималось, превращаясь в маленькую горошинку. И баронесса отошла от двери, направляясь в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече разозлённого мужа. Что ж, одно она теперь знает наверняка.
Ториан Травельн Грей пришёл в Ад. Король умер. Да здравствует король.