Lycoris.

СПАЛЬНЯ ДЖЕЙХЕЙРЫ - НОЧЬ

Джейхейра замирает, сердце колотится так, что кажется, его слышат даже стены. Она уже винит себя - за мысли, за воспоминания, за то, что позволила себе вновь пережить ужас смерти брата. «Живые должны думать о живых, и никак иначе...» - повторяет она про себя, пытаясь остановить внутренний кошмар.

Дверь со скрипом медленно открывается, и в проёме появляется фигура, знакомая и одновременно утешающая - ВАЙНОНА, её няня, сиделка, когда-то молочная мать. Ей позволили остаться рядом с Джейхейрой, тогда как многих других женщин, красивых и сильных, выдали замуж или изгнали из дворца. Девочка часто размышляла об этом в одиночестве, ощущая пустоту и несправедливость мира вокруг.

Появление Вайноны чуть ослабляет напряжение детских плеч, но дыхание Джейхейры по-прежнему тяжёлое и прерывистое. Няня, испугавшись за ребёнка, роняет ночной горшок и, стараясь не упасть на пол, торопливо подбегает к кровати. Сердце её сжимается от страха: смерть ей, если с ребёнком что-то случится. Первые мысли - о здоровье девочки: она вспотела, щеки чуть румяны, дыхание неровное. Вайнона винит себя за то, что оставила Джейхейру одну в столь позднюю ночь.

Ласково проводя рукой по голове ребёнка, она тихо спрашивает:
- Что вас беспокоит? Неужто жар или не спится?

Джейхейра, моргая, пытается прийти в себя. Её голос застрял в горле, она не смотрела на няню, лишь покачала головой. Вайнона приносит сухую ночнушку, помогает переодеться, стараясь мягко вернуть девочку к привычному распорядку.

Пытаясь прогнать мрачные мысли, Джейхейра садится за стол, а Вайнона, хмуро наблюдая, следит за ней. Маленькая королева всегда спала мало, и сейчас спорить с ней бессмысленно.

Но внезапно Джейхейра решает выйти на террасу. Холод и дрожь пробирают Вайнону до костей. Она схватывает девочку за плечи, глаза сверкают строгим огнём:
- Я запрещаю вам это! - сурово говорит она. - Пообещайте, что будете хорошим ребёнком, дабы я не повторяла это дважды!

Джейхейра, испугавшись, кивнула. Сердце всё ещё стучало, воспоминания рвали её душу, но рядом была Вайнона - единственный остров безопасности в этом мире интриг, боли и потерь.

Вайнона опускается на колени рядом, руки мягко обвивают девочку. Она ощущает тепло тела Джейхейры, слышит учащённое дыхание, и на мгновение кажется, что всё зло замка, все его тайны, интриги и шёпоты исчезли.

- Слушай меня, - шепчет она, сжимая руки Джейхейры, - ты не одна. Никогда. И даже если этот замок полон призраков прошлого, мы будем вместе.

Джейхейра закрывает глаза, позволяя себе слабость, позволяя Вайноне быть рядом, ощущая, что даже в этом мире боли и смерти есть место для заботы и нежности.

Тихий скрип половиц в коридоре напоминает о том, что ночь ещё не закончилась, но девочка впервые за долгое время чувствует, что у неё есть возможность дышать чисто и легко.

Отлично, Мария! Я перепишу эту сцену более литературно, расширю детали, добавлю атмосферу, напряжение и внутренние переживания Джейхейры и Вайноны, чтобы читатель полностью погрузился в утреннюю муку главной героини.

- УТРО

Утро встретило Джейхейру тяжёлым, давящим молчанием. Девочка стояла перед зеркалом, пока служанки затягивали её платье в складки и узлы, стараясь не торопить ребёнка, но всё же подчёркивая важность момента. В глазах Джейхейры отражалась усталость и отчуждённость - народ уже начал сомневаться в том, что она жива, и требовал хоть мельком увидеть «королеву».

По замку уже разнеслись сплетни. На второй кухне, где готовили исключительно для Джейхейры, шептались:
- Она живой труп...

Даже регенты обсуждали странное поведение девочки: она отказывалась есть и спать, бродила по покоям кругами, а вытащить её из комнаты почти невозможно.

Вайнона, видя всё это, сжимала кулаки и сердито морщилась. Она не позволяла оскорблять свою девочку, охраняла её от людской болтовни, стараясь, чтобы молва не вышла за пределы замка. Няня провела рукой по платью Джейхейры, затянув последний узел, и с сочувствием посмотрела на ребёнка: «Они хотят увидеть тебя... Разве ты зверёк?» - думала она про себя. «Неужели в этом мире не осталось добрых и понимающих людей?»

В этот момент Джейхейра впервые позволила себе взглянуть на Вайнону. До сих пор она избегала зрительного контакта, но сейчас её глаза, хоть и пустые, следили за каждой эмоцией няни. Этот маленький прогресс заставил Вайнону улыбнуться, но она всё же старалась не трогать девочку руками, лишь мягким жестом показывая, что пора идти.

По коридору Вайнона шла рядом с Джейхейрой, тихо разговаривая с ней, пытаясь успокоить сердце ребёнка:
- Никто не причинит тебе вреда. Это всего лишь короткая поездка на карете...

Но Джейхейра была далека от реальности. Тело двигалось, выполняя приказ, но разум и душа казались где-то в другом месте - среди воспоминаний, боли и пустоты. Её маленькие руки сжимались в кулаки, а взгляд блуждал по знакомым стенам, словно ищя спасения, которого здесь не было.
Охрана была внушительной: северные волки и люди Крегана Старка шли по обе стороны, а часть белых плащей на лошадях сопровождала карету. Некоторым пришлось остаться в столице по просьбе лорда, но даже это не уменьшало чувство тревоги.

ДВОРЦОВЫЙ ДВОРИК -

Дворик встретил их холодной тишиной. Лишь несколько шагов гвардейцев гулко отдавались по камням, да звенели поводья лошадей. Возле кареты стояла охрана - белые плащи и северные воины, суровые и неподвижные, словно каменные статуи.

Джейхейра остановилась рядом с Вайноной, её глаза бегали по сторонам, словно ищя невидимую угрозу. Сердце колотилось в груди - страх не уходил, даже в этой относительной тишине.

- Всё хорошо, - тихо сказала Вайнона, едва заметно наклонившись к ребёнку. Её ладонь мягко касалась плеча девочки, словно напоминая, что она рядом.

Пока слуги готовили карету, время тянулось мучительно долго. Джейхейра стояла неподвижно, как маленькая статуя в золотом платье, только глаза выдавали в ней живое существо. Лишь когда дверь распахнулась и воин протянул руку, Вайнона слегка подтолкнула её вперёд. Девочка осторожно поднялась внутрь, и вскоре колёса загремели по камню.

УЛИЦЫ ГОРОДА -

За пределами дворца мир изменился. По обе стороны дороги начали собираться люди: сначала любопытные прохожие, потом целые группы.

- Смотрите! Королева!
- Она правда жива!

Кто-то спешил поклониться, другие махали руками, третьи толкали соседей, крича.

Карета медленно катилась по мостовой, сопровождаемая гулом толпы. Люди пытались заглянуть в окошки, вытягивали шеи, а дети взбирались на бочки и крыши, лишь бы увидеть хоть тень маленькой правительницы.

Джейхейра сжалась на сиденье, её пальцы нервно теребили край платья. Она шептала себе под нос что-то едва слышное - то ли молитву, то ли счёт, лишь бы удержать дыхание и не сорваться в панику.

Вайнона крепко держала её за руку, не отпуская ни на миг. Она чувствовала холодные пальчики девочки и понимала: каждая минута этого пути - испытание.

Толпа росла, гул становился всё сильнее. Казалось, сам город поднялся на ноги, чтобы взглянуть на неё.

Но сквозь шум и давку Джейхейра уже начинала различать что-то новое - не только страх, но и странное, тяжёлое чувство: осознание, что на неё смотрят не как на ребёнка... а как на символ.

ЦЕНТР ГОРОДА -

Карета въехала на просторную площадь, и всё изменилось. Толпа здесь была куда плотнее и шумнее, чем на узких улочках. Люди тянулись ближе, рвались увидеть ребёнка, и охране приходилось буквально отталкивать напирающих.

Люди Крегана Старка, суровые и закалённые северяне, сдерживали напор, выставив плечи и оружие. Но даже их силы не хватало, чтобы усмирить людскую волну. Толпа толкала, кричала, ругалась друг с другом.

- Я хочу её видеть!
- Отойди, ты мне мешаешь!
- Маленькая королева! Маленькая королева!

Гул множества голосов становился оглушающим. Карета, попав в это море тел, закачалась. Люди толкали её с разных сторон, и дерево жалобно скрипело.

Джейхейра вжалась в сиденье, губы дрожали, а шёпот молитвы давно сбился. Каждый толчок отзывался в её сердце новой вспышкой ужаса.

Вайнона, до этого стараясь держать спокойствие ради девочки, впервые не выдержала. Схватив Джейхейру на руки, она прижала её к груди, словно защищая своим телом от невидимой угрозы. Её дыхание стало быстрым и тяжёлым, страх, который она так усердно прятала, вырвался наружу.

- Тихо, милая, тихо, - бормотала она, но голос её дрожал.

И страх няни мгновенно отразился в ребёнке. Джейхейра вскрикнула - пронзительно, отчаянно, как кричат те, кто слишком мал, чтобы объяснить словами то, что разрывает их изнутри.

Закрытые ставни кареты не спасали. Наоборот, они усиливали ужас: в темноте гул толпы и удары по стенкам казались ещё ближе, словно мир за тонкой перегородкой готов был прорваться внутрь.

Карета тряслась, качалась, будто маленькая лодка. И чем громче гремели крики снаружи, тем сильнее сжимались руки Вайноны вокруг ребёнка, и тем выше поднимался плач Джейхейры.

ГОРОДСКАЯ ПЛОЩАДЬ -

Толпа не унималась. Северяне и белые плащи из последних сил сдерживали людской напор, но вскоре в воздухе засверкала сталь. Лязг мечей, вопли раненых и хрип отчаянных криков разорвали утро, превращая его в кошмар.

Даже сквозь закрытые ставни кареты было видно - и ещё страшнее, чем слышно: в узкие щели прорывались образы окровавленных лиц, вздымающихся клинков, людей, падающих на землю и растаптываемых своими же соседями.

Страх сомкнул сердце Джейхейры. Она больше не дышала, не моргала - будто сама превратилась в статую. В её памяти, как острие кинжала, ожил тот страшный вечер, когда погиб брат. Смерть снова дышала ей в лицо.

Внезапно дверь распахнулась, и один из рыцарей, белый плащ на плече его был изорван и забрызган кровью, резко сказал:

- Времени нет! Каждая минута дорога. Нужно вывести её отсюда!

Его взгляд пронзил Вайнону - короткий кивок, и сердце женщины ухнуло вниз. Она крепче обняла ребёнка, словно сама хотела стать щитом, и шагнула наружу.

Мир встретил их ревом и безумием. Люди толкались, кричали, пытались прорваться вперёд, вытянуть руки к девочке. Кто-то в их криках звал Хелейну, будто снова увидел утраченную королеву; кто-то рвал голос в проклятиях - быть может, это были языки предателей, тех, кто так и не принял нового порядка.

Сейчас Вайнона не могла разбираться, кто и чего хотел. Всё вокруг было лишь клокочущим звериным ревом. Она бежала, сжимая Джейхейру, ощущая, как дрожит её крошечное тело. Кровь лилась ручьями вокруг, и железный запах въедался в ноздри.

Северяне стояли грудью, удерживая толпу, несмотря на удары и собственные раны. Рыцари шли впереди, прорубая дорогу, чтобы женщина с ребёнком могла вырваться из этого ада.

ДВОРЕЦ - ПОЗЖЕ

Когда они, наконец, достигли замка, ноги Вайноны подкашивались, а в её объятиях Джейхейра уже не плакала - она беззвучно тряслась, словно высохший лист. Но стоило переступить порог, как слёзы хлынули неудержимым потоком.

Девочку сразу понесли к мейстерам, даже не дав ей отдышаться. В зале царила суета: приказания, звон склянок, запахи трав и лекарств. Всё внимание было приковано к телу, к пульсу, к лбу ребёнка - лишь бы убедиться, что с ней всё в порядке.

Но настоящая рана была невидимой. Её не измерить жаром, не вылечить настоем. И только Вайнона знала: душа маленькой королевы рушится куда быстрее, чем тело способно оправиться.

Джейхейра, не выдержав прикосновений, вдруг закричала. Закрыла уши ладонями, отбивалась, умоляла:

- Не убивайте меня! Не убивайте!

Служанки, сбившиеся в угол, не смогли сдержать слёз. Им было всё равно на наказания, которые им сулил Десница за поведение Джейхейры, мокрую постель и брошенную ложку. Каждая её истерика, каждый плач рвали им сердце, но этот крик был иным. Это был крик существа, которое уже видело смерть и снова поверило, что она пришла.

---

МАЛЫЙ СОВЕТ - ВЕЧЕР

Зал был тяжёл и мрачен. На длинном столе горели свечи, их пламя отражалось в кубках и свитках. Воздух был пропитан гулом голосов - спор, ропот, обвинения.

- Это безумие! - грохнул кулаком по столу рыцарь. - Толпа чуть не растерзала ребёнка! Вы называете это проявлением преданности?

Лорд Карон, опершись ладонями о стол, произнёс холодно и рассудительно:
- Народ должен видеть свою королеву. Без этого слухи расползутся быстрее, чем мы успеем их остановить.

На это резко отозвался юный Бенджикот, глаза его сверкали от возмущения:
- Слухи? Да эта толпа сегодня доказала, что они не видят в ней королеву. Для них она - либо привидение Хелейны, либо игрушка в руках предателей. Если мы и дальше будем толкать девочку на показ, то сами превратим её в мишень.

Старший из присутствующих, Корлис Веларион, до этого молчал. Он лениво провёл пальцами по краю кубка, будто считал время, которое тратится впустую. Наконец, он сказал, не глядя на собеседников:
- Народ - море. Если его держать взаперти, оно взбунтуется и сметёт всё на пути. Но бросьте в море слабое дитя, и оно его утопит. Мне всё равно, что решите. Девочка не моя забота.

Тишина, повисшая после этих слов, была тяжелее любого крика.

А где-то далеко от этого зала, в своей постели, маленькая Джейхейра по-прежнему закрывала уши ладонями и шептала в пустоту, умоляя, чтобы её оставили в покое.