СТИЛХЕВЕН

Эйден сидел за рулём 350Z. Дождь барабанил по крыше, дворники скрипели по стеклу. Он выехал за город, туда, где старая трасса у доков превратилась в подпольный клуб для тех, у кого бензин в крови.

Он знал это место: дед всегда запрещал ему сюда ездить. Но именно тут шли настоящие игры — без правил, без страховки, только железо и адреналин.

Когда он подъехал, воздух был густой от дыма шин и запаха дешёвого бензина. Моторы ревели, как стая зверей. Фары резали тьму, и машины выстраивались в ряд.

Он заглушил двигатель, вышел из Z-ки и огляделся.

Первыми бросились в глаза силуэты машин.
— Чёрная Toyota Supra Mk4, в широком обвесе, стояла чуть в стороне. Турбина свистнула, и пламя из глушителя выстрелило в ночь.
— Рядом сияла жёлтая Mazda RX-7, агрессивная, с роторным воем, от которого уши закладывало.
— Серая Mitsubishi Lancer Evo IX нервно подпрыгивала на холостых, будто рвалась в бой.
— Две Silvia — S13 и S14 — стояли рядом, обе заниженные, с выкрашенными в матовый чёрный капотами.
— Чёрная Acura Integra Type-R с красными дисками.
— И где-то в глубине мерцали фары свежего VW Golf R32, его турбина хрипела, будто зверь готовился к прыжку.

А чуть в стороне, у контейнеров, словно король среди подданных, стоял серый Porsche Carrera GT. Его держала девушка.

Эйден заметил её сразу: длинные волосы, кожаная куртка, уверенный взгляд. Она не смотрела по сторонам — только прямо, будто весь мир её не касался. Это была Лиза, его подруга детства, дочь богатой семьи, но сегодня её всегда тянуло к улицам, а не к банкетам.

— Не думал, что тебя увижу здесь, Эйд, — сказала она, когда он подошёл. Голос был низким, уверенным. — Дед твой всегда держал тебя подальше от этой грязи.

— Деда больше нет, — ответил он глухо. — И я хочу знать, за что он погиб.

Она чуть прищурилась.

— Тогда ты не зря приехал. Сегодня здесь будут «Вороны».

Толпа загудела, моторы загремели сильнее. И вот из темноты выехал чёрный Audi RS7, низкий, злой, с карбоновыми вставками и раскалёнными глазами фар. Машина рычала так, что вибрация проходила по земле.

За рулём сидел Комендант — лидер «Чёрных Воронов». О нём говорили шёпотом. Его люди держали улицы, и половину порта. Его имя не знали — только прозвище. Вороний, он был как тень, что мешала, а кто вставал на пути — исчезал.

Машина замерла у центра, и двери открылись. Комендант вышел. Высокий, в чёрной куртке, взгляд холодный, будто из металла. Толпа стихла.

— Слышал я про тебя, Дюрант, — сказал он, глядя прямо на Эйдена. — Внук старика, который слишком много знал.

Эйден напрягся.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, почему он умер?

Комендант ухмыльнулся.

— Я хочу сказать, что если полезешь туда, куда не зовут, закончишь, как он.

Толпа загудела.

— А если я захочу узнать правду? — бросил Эйден.

Комендант наклонил голову, его взгляд стал ледяным.

— Тогда докажи, что достоин быть на этих улицах. Машина против машины. Если сможешь выжить — может, получишь ответы.

Толпа заорала. Моторы завелись. Ветер донёс запах горелой резины. Эйден сел в Z-ку, руки дрожали, но в груди горел огонь.

350Z против Audi RS7.

И это был только первый шаг в мир, куда дед не хотел его пускать.

Толпа едва успела взять себя в руки, когда к Коменданту подскочил один из его — плотный, короткий, со шрамом над бровью.
— Командант, — прошипел он, — не будем с ним возиться. Есть дела поважнее, чем унизить малыша.

Комендант повернул голову и бросил на человека холодный взгляд. На секунду толпа замерла.
— Говори, — сказал он.

— Европейцы подъехали, — коротко ответил шрамовый. — Приехали за товаром. Хотят проверить машины — говорят, привезли решение купить «мощные тачки». Хотят гонку, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Слово «европейцы» упало в толпу, как мешок с кирпичами. В секторе у контейнеров кто-то сплюнул. Комендант помедлил, затем кивнул.
— Пусть посмотрят, — сказал он. — Только быстро. И без шума.

Толпа расступилась. На площадку у контейнеров въехали три машины: два чёрных BMW E60 M и длинный чёрный Mercedes S-класса. Из «Мерса» вышел высокий немец в пальто. Его движения были уверенными, а взгляд — холодным, деловым.

— Мы приехали посмотреть товар, — сказал он с акцентом. — Хочу убедиться, что ваши Supra действительно стоят того.

Комендант кивнул, его голос звучал твёрдо:
— Лучшая проверка — гонка. Машина говорит сама за себя.

Из глубины ангара выкатилась белая Toyota Supra, свежая, прямиком из Японии. Карбоновый капот блестел в свете прожекторов, кузов дышал мощью. Под капотом — больше тысячи лошадей. За руль сел один из «Воронов», молодой, но с лицом, в котором читалась уверенность.

Немец сбросил пальто, передал его помощнику и без слов направился к своему BMW. Захлопнув дверь, он завёл мотор. Рёв «эмки» был тяжёлым, плотным, как удар молота.

Толпа ожила. Фары прорезали дождь, асфальт блестел. Supra и BMW выстроились рядом на старте. Двигатели ревели, турбины свистели, стрелки тахометров держались у красной зоны.

— На счёт три! — крикнул кто-то из толпы.

Тишина перед стартом была оглушительной.

— Раз... два... три!

Машины сорвались одновременно. BMW взял мощным рывком, колёса визжали, кузов рвался вперёд. Supra чуть замедлила на первых метрах, но как только турбины вошли в полную силу — её будто выстрелило. Белый силуэт с карбоновым капотом понёсся по прямой, рёв мотора перекрыл даже крики толпы.

BMW боролся изо всех сил, переключения были точными, но Supra уходила дальше и дальше. Турбина свистела так, будто разрывала воздух, а в пламени выхлопа читалась ярость. На последнем отрезке Supra уже была впереди на корпус, потом на два, и, наконец, пересекла линию финиша первой.

Толпа взорвалась. Немец заглушил BMW и медленно вышел из машины. Его лицо оставалось каменным, но в глазах блеснуло уважение. Он посмотрел на Коменданта и коротко кивнул:

— Мы берём. Без торга. Все три.

Вороны переглянулись, в толпе прошёл ропот. Европейцы были поражены, но решение принято: три машины уходили за большие деньги.

Комендант бросил последний взгляд на Эйдена:
— Мы встретимся позже. Сейчас не до тебя. Будет ещё время... или отдыхай.

Толпа снова загудела, Вороны переговаривались с европейцами, а сделки уже свершались. В этот момент к Эйдену подошла Лиа. На ней всё та же кожаная куртка, за спиной серый Porsche Carrera GT, словно тень. Её голос звучал глухо, но твёрдо:

— Эйд, остановись. Может, не стоит лезть в это. Ты же знаешь, этот мир перемалывает всех.

Эйден посмотрел ей прямо в глаза. В них ещё оставался свет детства, тех времён, когда они гоняли на велосипедах и мечтали просто уехать к морю. Но сейчас свет гас.

— Поздно, Лиа, — сказал он тихо, но так, что она услышала сквозь шум моторов. — Я уже зашёл в этот мир. И не выйду, пока не узнаю правду.

Он отвернулся, сел за руль Z-ки и завёл мотор. Дождь хлестал по стеклу, дворники скрипели, а асфальт отражал огни контейнерного района. Лиа осталась стоять рядом с «Порше», глядя ему вслед, сжимая кулаки.

Эйден уехал, и ночь проглотила его красные задние фары.