Глава 3
Ирис с наслаждением выдохнул. Последний экзамен сдан. Результаты и так понятны. Минимум он точно набрал, поэтому бояться загреметь в учебный центр не стоит, а остальное не так уж и важно. Теперь он вспомнит об этом месте только летом.
Уже на выходе из аудитории, Ирис стянул с носа очки. Не любил он ими пользоваться. Да, они помогали бороться с вечной тьмой подземки, окрашивая все вокруг желтым цветом. Однако Ирису такой мир казался уж слишком ярким и неестественным. Уж лучше без них. Глаза, привыкшие к полной темноте, справлялись и так. Только читать не возможно.
Сегодня коридоры учебного центра буквально кишели волнующимися детьми. Кто-то нервно листал тетради, кто-то с закрытыми глазами повторял пройденное. Отовсюду слышатся нервные перешептывания и тихий шелест страниц.
Ирису повезло попасть в одну из первых экзаменуемых групп. Сдался за несколько часов и оставшаяся ночь свободна. А ведь кому-то придется сидеть и волноваться почти до утра. Прошлым летом Ирис как раз был среди таких ребят.
У раздевалок творилась настоящая давка. Да, его группы потихоньку заканчивают и стараются как можно быстрее покинуть центр, а у кого-то скоро только начало. Хорошо, хоть самому Ирису не надо лезть в эту толпу.
Пробравшись к выходу, Ирис вышел в тоннель. Здесь людей было не меньше. Родителей внутрь не пускали, иначе давка будет еще больше. Но вот запретить им поджидать своих чад у входа, никто не мог. Это еще хорошо, что малышей экзаменуют в отдельные дни. Был как-то Ирис тут в такой день. Помимо гомона голосов в тот день были еще и слезы.
Якоб сидел под одной из колонн. Причем, именно на куртке друга.
Вокруг Якоба образовался небольшой круг. Замечая его одежду, многие старались отойти от мальчика подальше. Якобу же это было все равно. Если бы он не хотел выделяться, то серый плащ ордена оставлял бы дома.
Завидев друга, Якоб тут же вскочил на ноги и, подняв куртку Ириса, принялся отряхивать ее.
- Ну, спасибо, - устало вздохнул Ирис.
По-настоящему он на друга не злился, понимая, что если бы оставил куртку в раздевалке, было бы намного хуже.
- Да ты там почти четыре часа был.
Ирис иронично выгнул бровь и демонстративно посмотрел на свои часы. Даже трех еще не прошло, но спорить не стал.
Попытавшись стряхнуть с куртки всю возможную пыль, Ирис натянул куртку на плечи. Якоб, не растерявшись, тут же развернул под колонной новую куртку, которая до этого комом лежала рядом с ним.
- Лука? - понимающе спросил Ирис, узнав одежду.
- Ага. Час назад зашел. У остальных вроде во второй половине ночи... глупая у вас система.
Взглянув на ухмыльнувшегося друга, Ирис и сам хмыкнул. Якоб никогда не упускал момента напомнить окружающим о своем происхождении. Худощавый, вечно со спутанными темными волосами, и хитрыми слегка сужеными глазами мальчишка никак не вязался у окружающих с орденом. Поэтому он и ходил вечно в своем сером плаще. Другие члены ордена наоборот старались внутри города сливаться с толпой. Но Якобу льстило то, как люди реагируют на плащ. Да, он ведьмак в седьмом поколении, а значит, магии в его крови почти нет, но все же ведьмак.
- Ну да, система обучения ордена наверняка намного удобнее, - съязвил в ответ Ирис, - сколько у вас в твоем филиале детей? Пятеро?
- Но-но, я же не виноват, что мне нельзя учиться с гражданскими, - возразил Якоб.
Он сказал это так - просто поддержать треп. Однако Ирису было прекрасно известно положение орденов в обществе. Многие граждански вообще боятся ведьм и ведьмаков похуже, чем света. Есть города, куда их не пускают. Филиалы орденов расположены только в самых крупных или ключевых для стран городах. Здесь их не любят, но, по крайней мере, терпят.
Все знают - магия работает от крови. Якоб многого об этом не рассказывал, нельзя ему. Ирис знал только самое основное из учебников истории. Кровь нужна заклинаниям как топливо. Ведьмы и ведьмаки вытягивают из крови силу и преобразуют ее в заклинание.
Пару раз, при друзьях, Якоб пользовался магией. Он приносил из ордена пузырьки с кровью и колдовал. Даже на той пресловутой крыше он поджигал петарды при помощи простенького заклинания и пары капель крови на пальцах.
Тренькнул телефон Ириса. Сообщение от тренера - интересуется, не передумал ли Ирис насчет турнира. Ирис быстро написал об отказе.
- Все же не передумал? - поинтересовался Якоб, заглядывая в телефон друга.
Тот с сожалением помотал головой.
Ему хотелось. Очень хотелось.
Когда Ирис только узнал о том, что Фестиваль Света будут проводить именно здесь, он был счастлив. Ему было абсолютно все равно по поводу праздника световодов и их показательных выступлений, но вот турниры...
На Фестивале Света всегда проводятся несколько турниров среди гражданских. Люди во всем мире так благоговеют перед световодами, что массово занимаются фехтованием и стрельбой, лишь бы хоть чуть-чуть походить на них. Поэтому и было принято решение устраивать раз в год турниры, чтобы обычные люди могли показать свои способности, а так же отдать дань уважения световодам и их работе.
Ирис ни перед кем не благоговел. Он был совсем маленьким, когда дед познакомил его с этим искусством и Ирис влюбился.
Турниры по фехтованию и борьбе Ириса не интересовали, но вот турнир лучников захватил все его внимание. Осадил Ириса дед. Валентин почему-то запретил внуку участвовать в турнире. Были крики, скандалы, уговоры, однако это так ни к чему не привело. Валентин не дрогнул, и Ирису пришлось отступить.
Все же, это не последний фестиваль. Может потом, когда станет взрослым, поучаствует.
- Жаль, - сказал Якоб. - я бы на тебя поставил. Хоть на открытие придешь?
Ирис сжал зубы. Настроение испортилось еще больше. После той злополучной шутки прошло три дня. Первый день Ирис почти не помнил. Остальные просидел дома, под предлогом подготовки к последнему экзамену. Наверх его сейчас не тянуло. Ирис так никому и не рассказал о произошедшем. Да и, как показали новости, тот световод тоже не сильно распинался. О проникновении викумов на территорию безопасной зоны не сказали нигде.
Скорее всего, среди своих, световоды знают о произошедшем, но выносить это на суд общественности не стали. Скоро же Фестиваль Света. Такой рекламы им не нужно.
- Да ладно тебе, будет весело. - Якоб дружески толкнул Ириса плечом, - там даже наши выступать будут. Им разрешили использовать человеческую кровь.
Последнее предложение Якоб произнес едва слышно и Ирис даже не сразу поверил в то, что правильно расслышал его.
- Человеческую? - не поверил он, - а как же закон?
Якоб беспечно пожал плечами:
- Световоды подсуетились. Три месяца по ордену ходили, выискивая подходящие кандидатуры. Мы же все-таки Серые.
О том, что Серый орден один из самых лояльных Ирис знал. Серые никогда не лезли ни в какие конфликты. Всегда держались как можно дольше в стороне от чужих распрей. В учебниках по истории даже писали, что Серые почти десять лет умудрялись сохранять нейтралитет в войне с феями. Это уже потом, когда у них выхода не было, они вступили в ту войну.
Но чтоб использовать человеческую кровь...
Именно за это фей и уничтожили.
- А кровь где взяли? - все еще сомневался в словах друга Ирис, - кто в здравом уме свою кровь ордену передаст?
- Не знаю. Мне о таком не рассказывают. Возможно, кто-то из световодов пожертвовал.
Ирис недоуменно покачал головой. И все же световоды странные. Почему кроме него этого никто не видит? Они придумали правила по нахождению в безопасной зоне, но вот - граница нарушена, а никто даже не почесался. Они установили закон о запрете использования человеческой крови, но на свой фестиваль отыскали нескольких лояльных ведьм и ведьмаков, лишь бы зрелищнее было.
Неудивительно, что жертв среди гражданских становится все больше. Световоды, похоже, вообще перестали думать о людях.
- Да ладно тебе, это проверенные ведьмаки. Второе поколение, кстати.
Ирис слабо дернул головой, отгоняя неприятные мысли.
- Пойду я, - решил он, - мне еще убраться надо, до приезда деда.
- Так на фестиваль-то придешь? Ладно открытие, но просто погулять хотя бы. Люди со всего мира к нам едут, а ты нос воротишь.
- Посмотрим.
Ирис на всякий случай еще раз отряхнул куртку. Якоб остался караулить теперь уже вещи Луки. Ирис же направился к выходу на ближайшую линию.
Подземные города строились примерно по одному принципу: несколько уровней, уходящие глубоко вниз. Каждый имеет главную замкнутую в круг аллею, от которой отходит множество тоннелей. С уровня на уровень можно попасть двумя способами: либо пешком по лестницам, либо воспользовавшись одной из двенадцати линий.
Каждая линия проходила по определенному участку города, начинаясь еще у поверхности и заканчиваясь на самом последнем уровне. Все линии хоть раз, да пересекались между собой. Это было сделано для того, чтобы людям было легче перемещаться по ним. По линиям ездили небольшие, в два вагона, скоростные поезда. Другого транспорта под землей не использовали.
На линии народу было не много и Ирису удалось попасть на первый же поезд. Сейчас все приезжие живут у второй и четвертых линий, как самых близких к площади. Лука, проживающий как раз на второй, как-то жаловался, что из-за гостей в тоннелях теперь не протолкнуться, а цены в магазинах резко поднялись.
Уже внутри Ирис отписался деду об окончании экзамена. Валентин практически тут же позвонил.
- Уверен, что хорошо сдался? - уточнил Валентин после приветствия, - если загремишь в УЦ, проблем потом не оберешься.
- Уверен, дед, там же не сложно было.
- Ну, смотри.
Дед не волновался, скорее, просто хотел удостовериться. Обучение детей в основном проходило на дому. Раз в год все получали учебники и план обучения в учебном центре, а дальше занимались дома сами, ну, или с репетиторами. Тех, кто побогаче, родители стремились отправить в лицеи, где уже квалифицированные учителя досконально проходили с детьми каждую тему.
Ирис учился в таком лицее почти год. Ему тогда было семь. Валентин никогда не жалел денег на внука, а окончание лицея было намного престижнее. Но на второй год Ирис не пошел. По семейным обстоятельствам. Да и тренировки по стрельбе занимали слишком много времени.
Валентин поначалу нервничал, что внук не сможет самостоятельно заниматься и загремит в УЦ, которого боялись все. Туда отправляли тех, кто не способен был справиться с программой самостоятельно. Ученики проводили там все дни, буквально вызубривая каждую строчку учебников.
Однако Ирису без проблем удалось сдать сначала первый, потом второй экзамены, и вскоре Валентин успокоился.
- Ты билеты уже взял? - спросил Ирис, - послезавтра приедешь?
- Да. Как там фестиваль? Говорят, народу налетело со всего света.
- Это точно, - улыбнулся Ирис. - Хорошо, что мы еще на седьмой линии живем. На второй и четвертой совсем не протолкнуться.
- Наверх пойдешь?
Ирис закатил глаза. Ну вот, и дед теперь интересуется, собирается ли Ирис идти. Хотя, в отличие от Якоба, в вопросе деда слышался совершенно иной мотив.
- Не знаю, возможно. Ребята зовут прогуляться.
- Ирис, ты же помнишь...
- Дед, я не буду участвовать. Я же уже пообещал.
Валентин одобрительно хмыкнул. С той стороны послышались отдаленные голоса. Слышалось, как дед прижал телефон к груди, отвечая собеседнику.
Ирис как раз добрался до перехода на свою линию. Здесь людей было еще меньше. Седьмая линия считалась промышленной, жилых квартир тут было совсем немного. Мальчик как раз заскочил в поезд своей линии, когда дед снова с ним заговорил:
- Она спрашивает о тебе...
Сердце пропустило удар. Ирис потупил взгляд и помрачнел.
- Нет.
Голос внезапно охрип.
- Ирис... ей лучше...
- Нет, - отрезал Ирис.
Валентин тяжело вздохнул.
Мальчик посторонился, пропуская молодую парочку к выходу.
- Ирис, я же не прошу тебя ехать к ней. Просто поговори. Ей это нужно.
- А мне нет.
Горло неприятно сжалось. Ириса бросило в жар. Ему хотелось. Очень. Но... он не мог. Это слишком тяжело. Слишком больно. Перед глазами, словно наяву, вспыхнули картины прошлого. Ее растрепанные, светлые волосы, горящие безумием глаза, крики, полные ярости... ледяные пальцы на шее...
Нет, не может он...
- Ирис, прошло почти восемь лет...
Не выдержав, Ирис сбросил вызов.
На остановке вышел только он и парочка рабочих, тут же направившихся к производственной станции. Ирис глянул на время. Да, скоро подъедет поезд с поверхности.
Это была одна из главных причин, почему на седьмой линии почти никто не селился. Седьмая была соединена с производственной дорогой, уходящей на поверхность, а далее в промышленные зоны, находящиеся далеко от города. Два раза в неделю сюда приезжал поезд с продуктами и всем необходимым и тогда тут начиналась жуткая давка и нервотрепка. Заказчики приезжали лично встретить, пересчитать и сопроводить свой товар на склад. А в воскресенье поезд привозил и увозил рабочих.
Подходя к квартире, Ирис увидел непонятный силуэт у своей двери. Мальчик слегка сбавил шаг, но с такого расстояния, в полной темноте, мог видеть лишь очертания. Пришлось одевать очки.
У двери, сжавшись в комок, сидел человек. Услышав шаги, он поднял голову. Это была девочка, примерно возраста Ириса. Темные спутанные волосы непослушными патлами спадали ей на лицо. Ярким пятном в них горела одна единственная фиолетовая прядь. Лицо девочки было сильно разбито: несколько практически черных синяков, размазанная кровь под носом, опухшая щека.
Девочка беззвучно прошептала его имя, и Ирис неуверенно замер. Он ее не знал.
Тем временем сама девочка попыталась встать на ноги. Однако ее скрутил приступ боли и девочка, схватившись за бок, сползла по стене обратно на пол.
Опомнившись, Ирис бросился к ней.
- Я вызову врачей, - предупредил он, доставая телефон.
- Нет.
Девочка настойчиво сжала его руку, где был телефон. Ее пальцы были ледяными.
- Ирис, мне нельзя к врачам. Мне нужен Валентин, - прохрипела она.
На ее запястьях он увидел страшные ожоги, на пальцах давно засохшая кровь. Ирис содрогнулся.
Внезапно девочку скрутило от нового приступа. Она едва заметно выдохнула сквозь сжатые зубы и сжалась в комок.
Ирис рефлекторно приобнял ее, не позволяя упасть, и почувствовал, насколько она холодная. Девочка явно была одета не по погоде. Она была боса. Клетчатая рубашка порвана в нескольких местах и заляпана кровью. Тонкие штаны едва достают ей до колен.
Девочка дрожала.
Где-то в тоннеле громко хлопнула дверь. Девочка резко подняла голову, приподнимаясь. Это стоило ей последних сил. Ее глаза закатились. Ирис едва успел ее поймать и осторожно уложил на пол. Не зная, чем ей помочь, Ирис все же решился вызвать врачей.