2.
Ночь после наказания была ужасной. Стоило девочке заснуть, как боль вновь возвращалась. Новорожденная малышка громко плакала, перебивая мысли Айки. Ее успокаивали и вновь ложились спать, а за Айку никто так не переживал. Мать даже не подошла спросить, как девочка себя чувствует после наказания. Ей было все равно, потому что Всевышний даровал им еще одно дитя. Эке – маленькая и беззащитная, за ней нужен постоянный уход, и к этому нужно было готовиться, но Айка не подумала. Была уверена, что ничего не изменится.
Дождь шел всю ночь. Прохлада нежно ласкала разгоряченную плетями спину маленькой девочки, дождь пел колыбельную, и она сумела заснуть. Сон был беспокойным, но крепким. Ей снился дворец, султан, шахзаде и прислуга. Все они говорили с ней, а затем прозвучал приговор... «Казнить!» – приказал султан, янычары подхватили Айку под руки и направились на площадь. Им нужно было завершить начатое, но девочка проснулась. Это был лишь сон. Спина неприятно ныла, голова раскалывалась от шума, царящего в доме. Эке кричала, отец что-то говорил матери, а мать громко отвечала. Нужно было вставать и снова идти на базар, снова всем улыбаться, забыв о боли. И даже если физическая боль может пройти, то душевная никуда не делась и не денется уже никогда. Отец наказал, не поверил и... предал. В их доме больше нет радости и не будет. Айка станет лишь воспоминанием, в то время, как малышка Эке будет расти и радовать родителей. Теперь каждый новый день – каждое новое событие будет связано с ней, потому что она младше.
Айка поднялась с постели, надела платье, умыла лицо, собрала волосы, повязав на голову платок и вышла вслед за отцом из дома. Он будто бы не замечал ее. Шел, таща тяжелые корзины с виноградом и кивал, каждому, кто его окликал.
Раннее утро, казалось бы никто даже не подумает просыпаться в такое время, но базар уже казался шумным. Дядюшки Тузуна еще не было, а это значило, что именно сейчас самое время продавать виноград. Только Айка набрала полную грудь воздуха, как ее кто-то схватил под руку и потянул в сторону, растущих кустарников. Она не успела опомниться, как уже была в тени, а перед ней стоял сам шахзаде. Выглядел он сонно, и судя по недовольному выражению лица, раннее пробуждение было не для него.
Девочка насупилась, но вспомнив о вчерашнем наказании сразу же опустила голову. Не хватало из-за какого-то мальчишки снова получить от отца. А если его отец узнает, что она говорила с шахзаде? Снова прикажет выпороть? От этих мыслей во рту пересохло, сердце заколотилось чаще, а руки схватились за подол платья, сжимая его.
— Вчера ты была куда смелее. – Услышала она, после чего почувствовала, как тот взял ее за подбородок и заставил смотреть на него. — Куда делась твоя смелость?
— Неужели, повелитель и тебя наказал? – усмехнулась Айка, сделав шаг назад.
— Повелитель наказывает лишь тех, кто этого заслуживает. Я – не лгал ему.
— Лгал. Еще и неумело, но такова твоя судьба. Султан не должен лгать своему народу! – девочка поправила платок и собиралась уходить, как мальчишка схватил ее за руку.
— Научи! Я приказываю.
Страх и любопытство кружили в одном танце, не давая решить стоит ли помогать шахзаде с враньем или нет. В любом случае ее ждет наказание уже за то, что она заговорила с ним. Айка тяжело выдохнула, уперев руки в бока, затем взглянула по сторонам и, схватив мальчишку за руку, потянула за собой. Она ловко перепрыгивала небольшие кустики и лавировала между людей, но не отпускала руку шахзаде. Казалось, люди совсем их не замечали, занимаясь своими привычными делами. Айка привыкла к тому, что тетушки обычно готовили в это время лепешки, которые пахли безумно вкусно, а вот шахзаде то и дело замедлял шаг. От одной только мысли насколько горячи и нежны лепешки на вкус, у девочки накапливалась слюна. Она отчаянно пыталась вспомнить, когда в последний раз ела что-то горячее и досыта, но такое было давно.
Девочка остановилась только, когда шумные улицы остались позади. Шахзаде не знал этих мест, да и от дворца он никогда не отходил так далеко, но не мог показать страха. Он – единственный сын султана, а наследник не может быть трусом. Мальчишка расправил плечи и взглянул на Айку, которая тянула его за собой. Маленькая, худая девчонка с длинной косой в сером платье и таком же платке. Бедность – это то чего никогда не понять маленькому Осману, но смотря на девчонку, он понимал почему султана и простой народ разделяет высокая стена. «Они – любят и чтят своего султана, поэтому ты должен быть всегда выше. Не позволяй им смотреть тебе в глаза» – говорил султан Ибрахим, когда проводил время с сыном вдали от дворцовых дел.
— Тебе нравится жить вот так? – вдруг спросил мальчишка, когда Айка обернулась к нему.
— Как?
— Бедно. – Он чуть скривился, говоря это, но такая эмоция была вызвана лишь тем, что девчонка сорвала гроздь еще не спелого винограда.
— Бедность – не порок. Не всем дано родиться в богатствах. Отец говорит, что Всевышний накажет любого, кто будет противиться своей судьбе. Судьба нашей семьи – жить в бедности, и от этого не убежать. – Она тяжело выдохнула, поправила платок и протянула ему виноград. — Заставь меня его купить.
— У тебя же нет денег.
— А ты просто заставь. Ты же хотел научиться лгать, так вот... давай!
Мальчишка взял в руки гроздь винограда, сморщился, представляя какой кислый он на вкус, и неодобрительно взглянул на Айку. Она стояла, сложив руки в замок впереди себя. Выглянувшее из-за туч солнце целовало ее лицо, отчего девочка щурилась, но пристально смотрела на шахзаде. В ее глазах он не видел ни страха, ни повиновения. Она будто бы не понимала, что перед ней стоит наследник Великого султана Ибрахим-Хана. И именно это радовало мальчика. Ему надоели взгляды дворцовой прислуги, которые боятся взглянуть на него, надоело окружение, в котором его восхваляют. Он не понимал, как отец выдерживает это, но наверное со временем любовь к неограниченной власти передастся и ему.
— Купи виноград... он сладкий! – он опустил взгляд в землю, чуть нахмурился и тут же услышал смех Айки.
— Ну что ты? Не так надо! – девочка отобрала у него гроздь, натянула на лицо улыбку и чуть прищурилась. — Когда лжешь никогда не отводи взгляда, всегда смотри в глаза того, кому собираешься сказать неправду. Дыши ровно.
Она расправила плечи, улыбнулась и взглянул на гроздь в своих руках, оторвав от нее одну виноградинку. Шахзаде внимательно следил за ней.
— Так значит во дворец нужны свежие фрукты?
— Э...
— Могу предложить виноград! Только с ветки! Бери, да радуй себя. Плоды – настоящий мед! – Айка отправила не спелую виноградину себе в рот и прикрыла глаза. — Мед! Лучше не сыщешь на этом базаре. Бери, пока не расхватали!
Девочка протянула гроздь мальчишке, и он инстинктивно вытянул руки на встречу. Он смотрел на Айку не моргая. Она будто бы заворожила его своим голосом. Такая маленькая, хрупкая, но сколько в ней таланта. Пусть и ненужного, но это настоящий талант.
— Куда руки тянешь?! – нахмурилась Айка, улыбнувшись, отчего ямочки на щеках стали заметнее. — Сначала блеск монет покажи. Скорей! Товар не будет долго ждать, продам тому господину и будешь ждать следующий урожай!
Мальчишка достал из кармана монеты и протянул их Айке. Она получила свое, тут же отдала гроздь шахзаде и усмехнулась:
— Вот как надо!
Он какое-то время стоял, словно ждал продолжения, затем оторвал виноградинку и отправил ее в рот. Айка залилась смехом, видя, как морщится юный наследник султана от кислоты, которой обладал неспелый виноград.
— Ты солгала, что он сладкий!
— Но ты поверил! Урок – есть урок, шахзаде! – Улыбаясь произнесла девочка, убирая монеты в маленький кошель, который находился под поясом.
— Но... ты даже не поморщилась.
— О-о-о! – рассмеялась Айка. — Этому таланту я училась долгие годы! Я с детства помогаю отцу на базаре. Он не берет лишних акче, говоря о том, что это грех, но... будто бы не понимает, что без них мы умрем. Мы не сможем купить рис, и нам будет нечего есть. А теперь...
— Вы можете есть виноград, нет? Горячая лепешка с медом, сыром и виноградом – на десерт это же... это же обыденно. – Маленький шахзаде не понимал, не верил в то что люди могут питаться одним только рисом.
— Пошли, тебя могут искать. – Уныло произнесла девочка, стыдившаяся своей бедноты.
— Постой, – сказал он, нахмурив брови. — Ты никогда не ела сыр и мед? Нет, но лепешки ты же ела?
— Лепешки – исправно раз в месяц, все остальное время рис. Идем.
— Но... это неправильно!
— Такова жизнь вне дворцовых стен, шахзаде Осман. – Сухо произнесла девочка, опустив голову тем самым показывая превосходство маленького наследника.
Что-то внутри мальчишки перевернулось, как только он услышал такое обращение к нему. Он был уверен, что все живут в роскоши, но после знакомства с девчонкой с базара начал понимать, что все куда сложнее. Отец никогда ему не рассказывал о нуждающихся. Может быть он тоже не знал о том, что люди бедствуют? Не мог, султан знал обо всем. Тогда почему бездействовал? Шахзаде было жаль девочку с базара, и он не придумал ничего лучше, как отдать ей все акче, которые у него были. Не много для наследника султана, но для бедняков – несметные богатства. Он подошел к Айке и протянул ей горсть монет.
— Бери. Тебе и твоей семье они нужнее.
— Нет! – девочка взглянула на монеты, затем на шахзаде и покачала головой, отходя назад. — Отец накажет меня! Всевышний нам дарует все блага, и мы должны восхвалять его за это. Радоваться тому, что у нас есть...
— Ты говоришь словами своего отца, но если бы ты сама распоряжалась своей жизнью, ты бы взяла?
Айка кивнула, на что шахзаде протянул ей монеты, и девочка взяла их. Она стояла и не знала радоваться или плакать, знала, что отец накажет, но каждый лишний акче должен был принести в их жизнь приятные моменты. Вкусный сытный ужин – это единственное о чем мечтала девочка, поэтому принялась спешно прятать монеты в кошель.
— Осман!? – голос султана эхом отозвался в голове Айки, и она быстро опустила голову. — Что здесь происходит? Я сколько раз говорил тебе о том, что тебе не следует выходить из дворца без сопровождения.
— Я знаю, что мне не следовало выходить за пределы дворца, но... – он замешкался, видя, как девочка судорожно сжимает подол платья. — Я увидел, как мальчишки схватили эту девчонку и потащили сюда. Мне, как будущему наследнику, следовало проявить бесстрашие и благородство.
Айка исподлобья взглянула на шахзаде. Он держал спину прямо, смотрел в глаза султану без страха и крепко сжимал руки за спиной. Однажды он станет прекрасным султаном. В один день все изменится и на смену Великому повелителю Ибрахим-Хану придет Осман. Айка смотрела и понимала, что спустя годы, она будет вспоминать благородные поступки, которые ради нее совершил юный шахзаде. Он лгал, смотря отцу прямо в глаза. Если султан Ибрахим узнает чему она научила его сына – немедленно велит казнить Айку.
Девочка почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, но продолжала стоять. Она упорно не давала себе продолжать думать о том, что с ней могут сделать, как вдруг услышала:
— Это же та девчонка с базара...
— Да, отец.
Султан медленно подошел к девочке, осматривая ее. Он явно заметил пузатый кошель, выглядывающий из-под пояса. Айка тяжело сглотнула и приоткрыла рот, шумно вдыхая воздух. Страх, что ее велят казнить за ложь и воровство заставлял ее руки дрожать, но девочка отчаянно сжимала подол платья.
— Как твое имя? – спросил султан, возвышаясь над ней.
— Айка.
— Айка... Ты любишь приключения, верно? – его пальцы, ухватили девочку за подбородок, приподнимая голову. В его глазах читалась злость, но губы изображали подобие улыбки. — Откуда у тебя столько денег? Помнится, вчера ты мне говорила, что твоя семья живет бедно.
Она молча смотрела в глаза Повелителя, чувствуя, как сильно затекла ее шея. Сердце гулко билось в груди, дыхание сбивалось.
— Она продала виноград.
— В самом деле? Так почему же она не сказала об этом сама? – султан хищно прищурился.
— Она боится. Все боятся твоей власти, отец. Разве это не то, чего ты хотел? Идем скорее отсюда, пока я не подхватил какой-нибудь чумы. – Осман усмехнулся, пройдя мимо янычар, в то время, как султан, продолжал смотреть на девочку.
Взгляд повелителя вновь упал на толстый кошель, что Айка пыталась спрятать под поясом, и уже собирался уходить, как вдруг...
— Возьмите меня во дворец! – прошептала Айка, опустив глаза. — Я смогу убирать или мыть... Отец говорил, что меня могут взять, когда я вырасту, но... я могу уже сейчас...
Султан громко усмехнулся, в то время как взгляд девочки устремился в сторону шахзаде. Он смотрел то на отца, то на Айку, но молчал. Она понимала, что он не смеет вмешиваться в подобного рода дела, но надеялась, что и в этот раз вступится за нее.
— Дома я все делаю сама... я умею стирать. – Продолжала Айка, готовая молить на коленях, лишь бы попасть во дворец.
Но султан Ибрахим, после долгого приступа смеха присел перед ней, поправил платок, как это сделал вчера, затем взглянул ей прямо в глаза. Она могла потерять сознание от одного его взгляда, но пыталась изменить свою судьбу во что бы то ни стало.
— Во дворце тебе нет места. – Тихо произнес он, отчего сердце девочки на мгновение замерло, но потом голос султана Ибрахима стал громче и тверже. — Нет и не будет! Во дворце нет места воровкам и лгуньям! Долой с глаз моих! Долой! И если еще хоть раз я увижу тебя рядом с шахзаде Османом – прикажу казнить. Прочь!
Слезы побежали ручьями по щекам Айки. Она поклонилась султану, а после со всех ног бросилась домой. Все надежды и мечты о богатствах и роскошной жизни в стенах дворца рухнули в один миг. Всевышний наказал ее за мысли о богатой жизни. Наказал, но это только начало.