Громче, чем сердце
Дом на колёсах мчал по летней трассе. Горячий асфальт плыл вдали, за окнами - выжженные поля, редкие деревья, и небо, без единого облачка. Внутри было душно, даже несмотря на вентилятор. Жара липла к коже, одежда прилипала к телу.
Ноа сидела у окна - в коротких джинсовых шортах и салатовом топе. Волосы были собраны в небрежный пучок, а красная бандана идеально вписывалась в причёску, подчёркивая скулы и открытые глаза. В руках - маленький портативный вентилятор. Она направляла поток воздуха на лицо, пытаясь спастись от духоты. Рядом лежал чехол от гитары - словно спасательный круг, без которого она чувствовала себя неуверенно.
Равиль был за рулём. Молча, сосредоточенно. Он почти не разговаривал всю дорогу - лишь иногда переключал треки, когда музыка начинала раздражать. Его руки крепко держали руль, взгляд был устремлён вперёд, но Ноа ловила на себе его взгляд в зеркале заднего вида. Один раз. Потом - снова тишина.
Том спал, раскинувшись сзади. Джей что-то тихо насвистывал, глядя в телефон. Тим постукивал пальцами по подлокотнику в ритм воображаемого рифа. В салоне царила усталая, но тёплая тишина.
Клуб оказался тёмным, шумным и жарким. Сцена - маленькая, но хорошо освещённая. Зал постепенно наполнялся людьми, в воздухе пахло пивом и пылью.
За кулисами - гул, нарастающий как на вокзале перед поездом. Равиль настраивал гитару. Его лицо было как всегда - сосредоточенное, немного замкнутое.
- У тебя есть пять минут, чтобы передумать, - сказал он, не поднимая глаз.
- А у тебя есть пять секунд, чтобы не быть мудаком.
Он взглянул на неё. Медленно. С интересом.
- Смелость или глупость?
- Не знаю. У тебя много свободного времени, чтобы анализировать чужие мотивы?
- Просто пытаюсь понять, кто ты. Ты вроде дерзкая, но в глазах страх.
- А ты вроде талантливый, но уже почти потерял себя.
Он резко отвернулся. Она попала. Он это знал, она - тоже.
- Сегодня не облажайся, - произнёс он через плечо. - У нас только один шанс на первое впечатление.
- Я сделаю всё, чтобы не испортить тебе твою депрессию.
Он усмехнулся. Холодно, но на секунду - живо. Живо, как пульс перед прыжком.
Кто-то курил прямо у двери, кто-то настраивал аппаратуру, кричал, злился. Ноа стояла в углу и смотрела на сцену сквозь занавес. Сердце билось в горле. Она не могла дышать.Шум в голове не утихал.
Сцена была за кулисами. Освещение - тусклое, где-то мигала лампа, пахло проводкой и пылью. Кто-то настраивал звук, кто-то курил. Ноа сидела на ящике с надписью «освещение», сжала гитару так крепко, будто могла утонуть в воздухе.
Сердце билося в горло.
Руки дрожали.
Грудь сжималась так сильно, что она еле дышала.
«Только не сейчас... Не надо, прошу...» - мысли метались, как птичка в клетке.
В ушах гудело. Паника подкралась не с криком, а шепотом - она накрыла Ноа изнутри. Голова кружилась. Всё плыло. Она даже не услышала, как подошёл он.
Равиль.
Без слов.
Он просто сел рядом. Спокойно. Медленно.
Поставил гитару рядом с её ногами, будто давая понять: «Ты не одна здесь».
Он не смотрел на неё. Просто сел. Молчал.
Потом снял с себя свою тёплую фланелевую рубашку и накинул ей на плечи - незаметно, почти неловко. Она даже не поняла сразу. Только почувствовала - стало теплее. Надёжнее.
Он протянул руку, не глядя, и вложил в её ладонь плоскую фетровую медиаторную пластинку.
- Он старый, но проверенный, - тихо сказал. - Не подведёт. Как и ты.
Она посмотрела на него. Её глаза были мокрыми, ресницы дрожали.
- Я... я не могу, - прошептала. - Сейчас не могу. Я не умею выходить, когда всё внутри ломается.
- Именно тогда и надо выходить, - спокойно ответил он. - Умеют все, когда легко. Только настоящие делают шаг в темноту.
И ушёл. Без пафоса. Без лишних слов. Просто ушёл на сцену.
Оставив ей медиатор.
И свою тишину.
Ноа долго смотрела на этот кусочек пластика в руке. Сердце всё ещё колотилось, но что-то в ней сдвинулось. Как будто он не осудил её страх - а принял его.
И дал опору.
Когда объявили группу, она встала. Ноги подкашивались, пальцы были холодные. Но она вышла.
Когда они вышли на сцену, свет ударил в лицо. Публика - не очень большая, но шумная. Ноа стояла слева от Равиля. Она чувствовала, как бьётся сердце. Как дрожат пальцы. Как ноги - будто не её.
Первый аккорд. Потом второй. Всё как на репетиции, но громче. Мощнее. И будто внутри неё кто-то проснулся. Та самая девочка, что мечтала быть рок-звездой, теперь рвала струны, не думая, как это выглядит.
На последней песне Равиль подошёл ближе. Настолько, что она чувствовала тепло его руки. Он пел в микрофон, почти не глядя на неё - но всё его тело было напряжено. Направлено к ней.
В один момент он резко повернулся. Их взгляды встретились.
Никакой улыбки. Никакой романтики. Только это напряжение между ними - гулкое, как удар в барабан.
---
После концерта всё было, как всегда: короткие овации, сигаретный дым, смешки, хлопки по плечам. Ноа всё ещё держала гитару в руках, сердце билося от адреналина.
- Для первой сцены - не позорно, - бросил кто-то из группы.
- Она даже не упала, - саркастично добавил барабанщик.
Ноа усмехнулась, но не огрызнулась. Сегодня - нет.
Равиль проходил мимо, протянул бутылку воды. Не глядя.
- Ты не облажалась, - сказал он. - Даже наоборот.
Она сделала глоток. В глазах - вызов.
- Удивлён?
- Нет. Раздражён.
- Почему?
- Потому что мне снова начинает быть не всё равно.
Он уже собирался уйти, но вдруг добавил:
- А бояться - нормально. Только не привыкать.
И пошёл дальше, сняв футболку, вытирая шею, не оборачиваясь.
Он был где-то рядом - и всё же далеко. Загадка, к которой не прилагается ключ.
Позже, в раздевалке, телефон Ноа завибрировал.
«Мама».
Она выдохнула. Стерла с лица усталость и нажала на вызов.
- Привет, мам.
- Ноа, дорогая! Как подработка? Не поздно звоним?
- Всё хорошо, - быстро ответила она, глядя на гитарный кейс. - Клиентов много, я прям бегаю.
- Ты точно не переутомляешься? Мы можем тебе перевести денег, если-
- Нет-нет, мам, всё окей. Работаю по расписанию. Кормлю город, - усмехнулась.
- А ты ешь сама? Ты не забыла о себе?
Её сердце сжалось. На секунду захотелось рассказать всё. Про сцену. Про шум. Про Равиля.
Про музыку, которую она спрятала от них, как украденное.
- Я всё нормально, мам. Честно. Просто устала.
- Хорошо. Мы любим тебя, Ноа. Отдохни.
- И я вас.
Вызов завершился, и она осталась в пустой комнате.
С гитарой. С чужой рубашкой на спинке стула.
С голосом Равиля в голове: «Бояться - нормально. Только не привыкать».
Она вышла наружу. Равиль стоял у стены, курил, смотрел в темноту.
- Спасибо, - сказала тихо.
Он только кивнул.
Свет погас.
Началась музыка.
Они оба молчали.
Без слов. Без жестов.
Просто двое людей, у которых за спинами - разные войны.
И одна сцена.
Шум в голове стих. Осталось только странное спокойствие в душе после большого адреналина на сцене. Может Ноа до конца не верила, что это всё происходит с ней. Но на сцене продолжала играть какая-то музыка и было слышно толпу людей. Девушка попыталась расслышать как другие музыканты поют и играют на различных инструментах. Все звуки которые доносились до неё было как напоминание, что всё происходит с ней по настоящему и это точно не может быть сладким сном.