Глава 3. Потрескавшееся настоящее
— Слушай, давай куда-нибудь сходим? — Даон протянул Су Бин коробочку с её любимым шоколадом. — В музей, в парк... Хочешь в планетарий? Помнишь, ты говорила, что хочешь посмотреть на звёзды, не мёрзнув?
Она взяла коробку, кивнула, но взгляд её был рассеянным.
— Я посмотрю, как у меня с графиком.
— Ты не работаешь. — Он попытался улыбнуться, но это вышло криво. — Я проверял.
Су Бин вздохнула, не ответив. Даон хотел что-то сказать, но промолчал. Он боялся, что любой лишний вопрос станет последним гвоздём в крышку их "по приколу".
Он пытался. Приносил кофе, присылал гифки с котиками, заказывал доставку её любимой лапши с удон. Но всё было мимо. Как будто он разговаривал с её отражением. А не с Су Бин.
И всё это время он продолжал искать.
Полководец Чхве Джусон исчезал из архивов с пугающей лёгкостью. В старинных документах — обрывки. В частных записях — слухи и фольклор. Ни одного официального упоминания о дате смерти. Ни могилы. Ни посмертных титулов.
Как будто человек, командовавший армиями, просто... исчез.
— Слушай, — однажды сказал Пак Ха Джин, заметив, как Даон заснул за ноутбуком, — я юристом стану, если ты ещё раз скажешь, что у тебя всё "нормально".
— Нормально, — пробурчал Даон, не открывая глаз.
— Отлично. Тогда сиди и страдай. А я пойду, договорюсь с библиотекаршей, чтобы нам дали доступ к закрытым источникам. Может, там найдём хоть что-то внятное про твоего любимого привидения.
Всё рушилось. Су Бин уже почти не отвечала на сообщения. Один раз он видел, как она выходила из кампуса с Юн Джэвоном. Её пальцы были в его пальцах.
Он сел на лавочку и долго смотрел в небо. Потом достал телефон и удалил совместное фото. Только одно. Остальные пока не смог.
— Ты не закончил диссертацию, Ким Даон, — сказал профессор, листая пустые страницы в конце работы.
— Я знаю. Но... — Он глубоко вдохнул. — Я не могу отпустить эту тему. Там что-то есть. Что-то, что не даёт мне покоя.
Профессор посмотрел на него долго, потом снял очки.
— Хорошо. У меня есть один проект, которым я давно хотел заняться. Это о воинах без могил. Если хочешь, можешь включиться. Работы будет много. Шансов на результат — мало.
Даон встал и поклонился.
— Благодарю вас. Я готов.
В ту ночь он впервые увидел сон.
Снег. Грохот копыт. И голос:
— Даон...
Он обернулся — и впервые увидел лицо. Не с портрета. Настоящее.
— Чхве... Джусон? — прошептал он.
Полководец подошёл ближе и наклонился к нему.
— Ты звал меня. Я пришёл.
Он не спал полночи. Глаза слипались над рукописями, но мозг отказывался отключаться. В библиотеке пахло пылью, кофе и чем-то древним, словно сама эпоха Чосон шептала в ухо, но ничего не говорила внятно.
Сны пришли неожиданно. Не пугающие — наоборот, тёплые, как объятия сквозь время.
Сначала — лицо. Не с музейного портрета, не с пожелтевших страниц, а живое. Высокие скулы, строгий взгляд, длинные волосы, убранные в воинский узел. Он был на коне, а потом — уже рядом. Говорил что-то, но слов Даон не понимал. Только имя:
— Даон...
Он проснулся с дрожью в пальцах. В груди стучало, будто сердце запомнило голос лучше, чем разум.
Через несколько дней Су Бин сама подошла.
— Нам стоит поговорить, — сказала она, не снимая очков.
Они сидели в маленькой кофейне у кампуса. Было на удивление тихо.
— Ты стал другим, — выдохнула она. — Не со мной. Не здесь. Я не злая, просто... ты уже не со мной, понимаешь?
Он долго молчал. Потом кивнул.
— Понимаю.
— Мне жаль, — добавила она и встала.
Он остался сидеть, глядя в чашку, где уже остывший кофе отразил сны, которые становились реальнее, чем его собственная жизнь.
— Она ушла, да? — спросил Пак Ха Джин, когда они встретились в парке. Даон не отвечал. Только кивнул.
— Всё рушится, — наконец сказал он. — И в жизни, и в диссертации. Я не могу найти ни одной нормальной записи. Это будто... проклятие. Джусон как будто спрятан даже от времени.
Ха Джин вытащил конфету и сунул её в рот.
— Значит, ты должен искать глубже. Или...
Он прищурился.
— Или кто-то не хочет, чтобы ты его нашёл.
Ночью снова был сон.
Тот же снег. Тот же силуэт в серебряных доспехах. И на этот раз — ясный голос:
— Я чувствую, как ты зовёшь меня. Не останавливайся, Ким Даон.
На следующий день он вернулся в архив, где всё начиналось.
Мин Сохён уже ждала его, с двумя стаканами чая и видом человека, готового копаться в пыли и непонятных символах ради дружбы.
— Ты даже не представляешь, сколько всего я нарыла в отделе дополнительного хранения, — прошептала она. — Здесь много рукописей, не внесённых в цифровой архив. Почти не изучены. Почти не переведены.
Они разложили старинные фолианты на столе. Свет пробивался сквозь жалюзи, пылинки в воздухе крутились, будто вокруг происходило что-то священное. И в какой-то момент пальцы Даона остановились.
— Вот, — сказал он. — Смотри.
На пожелтевшем листе — всего пара строк. Размытый тушью почерк, даты, не совпадающие с другими источниками. Но главное — имя.
«...полководец Чхве, принесший победу при Хвасане. Говорят, появился внезапно, и также внезапно исчез. Никто не знал его прошлого, но в его взгляде было что-то неземное. Летописи не сохранили его облика...»
И чуть ниже — рисунок. Почти стилизованный силуэт, но Даон узнал профиль. Узнал сны. Узнал холодные глаза, в которых он видел отражение самого себя.
— Да ладно... — прошептала Сохён. — Это же...
— Он, — кивнул Даон. — Это он. Только почему всё так... смазано? Почему нигде больше о нём нет ни слова?
Позже, уже один, он снова перелистывал эту страницу. Его рука дрожала. И когда он дотронулся до чернил, по коже пробежала слабая дрожь — будто в воздухе стало холоднее.
И тогда он нашёл вторую запись.
Не в хрониках, а в каталожной карточке книги, которая, по всем записям, никогда не значилась в музее.
«Военный дневник Чхве Джусона. Не подлежит оцифровке. Статус: изъята. Причина: необъяснимая активность.»
Сердце Даона застучало, как барабан в храме.
— Это уже не совпадение.