Глава 13
То же время. Комната Грейганна.
От лица Кимберли.
«Он стаял на краю крыши викторианской церкви и немигающим, не ведающим жалости взглядом, смотрел на некогда живого серийного убийцу, распластанного поломанным телом на сырой земле. Сейчас мертвец больше был похож на человека, чем каких-то несколько секунд назад, когда невиданных размеров туша людоеда пробила витражное стекло и устремилась вниз, навстречу той участи, что заслужил сполна.
Отныне мистер Хайд, или же доктор Джеккел, более не будет нести в этот мир боль, забирать жизни ни в чем неповинных людей, оставляя за собой реки крови.
Он поступил правильно. По совести. По справедливости.
Уничтожил очередное зло, восстановил равновесие, но даже в этот раз, как и всегда, никто не скажет ему «спасибо». Ведь толпой всегда движет страх.
Не прошло и нескольких секунд, как размазанное по асфальту тело окружила свора прохожих, испуская изумленные вздохи.
Женщины испуганно прикрывали рты ладошками. Мужчины мрачно глядели на труп.
Он в очередной раз мысленно твердил себе, что все правильно... Но у каждой истории есть темная сторона, где герою приходится платить за свои отважные подвиги. И он. Никогда. Не был исключением.
С губ прислужника рыцарей Святого Ордена сорвались слова молитвы, когда пальцы правой руки очертили в воздухе форму креста. И именно в этот момент он узрел десятки ненавидящих взглядов снизу, устремленные на его облик, в обрамлении холодного света полной луны.
Неизменная шляпа вновь заняла свое место на копне спутанных каштановых волос. И он услышал искреннее, произнесенное с особым чувством. По совести. По справедливости:
- Ван Хельсинг! Ты уби-и-ийца-а!»
- Ва-а-а, - наконец выдохнула я, нервно покусывая костяшку указательного пальца, - Столько раз смотрела этот фильм... А до сих пор мурашки от этого момента. Правда ведь?
Скептический хмык где-то слева определенно дал понять, что выбор фильма не совсем оправдал ожидания брюнетистого товарища. Ой, ну вот кто бы сомневался!
В общем-то... Последний вечер пребывания на «адовом курорте» почти не отличался от всех предыдущих.
Где-то за пределами комнаты Грейга безумствовала орава подпитых, особенно счастливых соплеменников, громыхала музыка и рекой лилась слабоалкогольная выпивка.
В «заветной комнате №8» состоялось интригующие свидание одной рыжей змеи и блондинистого извращенца, и знание этого задним умом заставляло меня периодически ерзать пятой точкой на одном месте от нетерпения изведать хоть одну малюсенькую подробность.
За окном организовался снежный бунт, обещая к утру выросшие раза в два сугробы. Ну а у нас... Все как обычно.
Широкая кровать, примятое покрывало, и два тела... Пялящиеся в 15-ти дюймовый монитор МакБука, транслирующий очередной плод кинематографа, дабы убить лишние пару часов перед сном.
Грейганн разлегся на левом боку, подпер голову ладонью и без особого энтузиазма следил за сменой кадров на экране. Я же сидела чуть впереди, скрестив ноги по-турецки, прижимаемая теплой рукой за талию поясницей к его животу. Идиллия во всем... Если бы не одно «но».
- Ну вот что тебе не нравится?! – вспыхнула я, стреляя хмурым взглядом на иронично вскинувшего бровь дикобраза. Образ высококлассного специалиста по вправлению извилин глупым блондинкам был качественно натянут и приведен в исполнение, - Лично я считаю, что старое проверенное кино лучше, чем вся та ахинея, которую сейчас выпускают в прокат. Да и Хью Джекман здесь особенно хорош! И пусть киношка слишком старенькая... Если у тебя были другие идеи, не надо было перекладывать выбор на меня, и...
Я замолчала. Просто словоизвержение одной недоженщины и слабая полуулыбка кареглазого поганца всегда плохо сочетались вместе, и я из раза в раз спотыкалась взглядом об изгиб любимых губ, какими бы причины его появления ни были.
- С чего ты взяла, что мне не нравится этот фильм?
Я непонимающе моргнула. Затем еще. Грейганн испустил глубокий вздох, и его пальцы на моей талии слегка сжали плотную ткань водолазки.
- Знаешь, веснушка, - спустя минуту молчаливых переглядываний, заговорил он, - Мне без разницы, что смотреть, если это выбрала ты. Но, согласись... Пересматривать фильм в восьмой раз, при условии, что всего пару недель назад делал это один...
- Так, стоп, - я машинально почесала пальцем висок, мысленно отматывая время на озвученный срок назад, - Как это один? А где я была?
Насмешливый взгляд черных глаз заставил неловко поежиться, как на первом осмотре у доктора, специализирующегося на доброй прекрасной половине населения.
- Там же, где и весь этот месяц, Кимберли. Сопела под боком и обнимала подушку.
Ой... Вот теперь сделалось неловко вдвойне. Да что там. Слова Грейга будто молотком вколотили меня на манер кривого гвоздя в стену совести, а воображение, словно подтрунивая, нарисовало пред мысленным взором занимательную картину, где я лежала на этой самой кровати аки морская звезда и жевала слюни, а одинокий дикобраз... Увлеченно заглядывал под задравшуюся к пупку водолазку, дабы достичь в познании сферы «какого цвета белье на Кимбер» небывалых высот. Мда.
Стоило только об этом подумать, как кусачая совесть растеряла все зубы и теперь нежно причмокивала где-то внутри. В то время как мои пальцы, не особо скрывая нервозности, потянулись к кнопке «пробела».
- Не надо, - теплая рука перехватила мою ладонь в движении, и я, увлеченная накручиванием самой себя, невольно вздрогнула, – Давай досмотрим. Если сегодня тебя от вида липовых кровососов не клонит в сон... Я только рад.
- Нам не обязательно в последний день совместной ночевки смотреть кино, Рей.
На мое заявление отреагировали весьма неординарно.
Скорее всего, пресловутый нигилизм уже настолько сросся с дикобразовыми чертами лица, что изобразить удивление сходу у Грейга просто не получилось. Брови он вскидывал с какой-то заторможенностью, недоверчиво покосился на меня, а уже после воззрился с таким видом, как на комиссии по принятию особо важных политических решений:
- И какие будут предложения?
Эээ... Упс.
Ну вот сколько можно повторять самой себе? Сначала – думай, потом – говори!
- Я имела ввиду, - мысленно подбирая слова, начала я, - То есть... Мы могли бы найти Инара и узнать...
- В этом нет смысла, - отмахнулся Грейганн, - Завтра он сам мне все расскажет.
Пф... Завтра... А вот как до этого самого «завтра» будет доживать одна любопышка, некоторым личностям тут совершенно наплевать...
- Ну, тогда... Тогда мы могли бы спуститься к остальным на барбекю, - сама не понимая, зачем предложила такую нелепость, украдкой покосилась на кислую мину брюнета, - Нет, ну ведь мы же здесь последний день. Вдруг ты хочешь...
Договаривать даже не стала. Пожалела Реевскую фантазию. Просто его лицо от моих слов сделалось настолько кислым, будто в этот самый момент он четко представлял, как пьет с коматозным Купером на брудершафт. Хи-хи.
- Ладно... Эта идея тебе тоже не нравится, - сделала выводы я, и таки бросилась грудью на амбразуру, в сердцах недовольствуя, - Тогда что тебе вообще нравится, Грейганн?..
К моему удивлению, он не стал паясничать. И для полной убедительности даже изобразил искреннюю задумчивость, бегая отрешенным взглядом по примитивному узору покрывала. Из динамика МакБука продолжалось вещание вампирской трагедии. И тут черные глаза резко примагнитились в моей подозрительной физиономии, и слегка улыбающиеся губы выдали:
- Ты.
Я даже опешить не успела. А пальцы Грейга уже опустили крышку Мака, подхватили меня под локоть и настойчиво потянули навстречу тепло улыбающемуся (???) взгляду.
- А... - только и успела крякнуть я, заваливаясь на бок. Сильные руки помогли перевернуться на спину, скинули прядку непослушных светлых волос со лба и скрутили одеревеневшую меня как любимого плюшевого мишку... Которого, правда, год продержали на жестокой диете, ибо треск собственных ребер если не слышался, то вполне прочувствовался.
- В топку этот фильм, Ким. Я соскучился, - с придыханием огорошил брюнет, и его щека нежно потерлась о мое плечо.
Так, погодите. Что происходит?! Неужели за то время, пока я отходила от последствий нашей дневной «ссоры», моего парня успели похитить пришельцы и произвели срочную операцию по удалению колючек?! Так ведь не бывает!
- К-к-когда успел? Мы же тут целыми днями вместе, – опасаясь совершить неверное движение, я так и застыла в полускрученной позе, боковым зрением косясь на копну темных волос на макушке.
Грейганн перестал проверять мои кости на прочность и ослабил объятия. Немного поерзал, лег повыше, и теперь если я уже не рисковала обзавестись внеплановыми синяками, то заработать косоглазие – вполне.
- Я всегда скучаю, Ким. Да, здесь у нас есть возможность видеться 24/7. Но весь этот месяц выходило так, что тебя либо Тайлер гонял, либо ты отсыпалась. Я ни в чем тебя не виню. И раз уж сегодня ты не отключилась за первые 15 минут той вампирской хрени, давай просто вот так полежим. Завтра у нас такой возможности уже не будет.
Не знаю, что больше вгоняло в ступор. С одной стороны, в данный момент рядом был именно тот Грейганн, о котором я всегда мечтала. Открытый. Не боящийся выражать свои мысли так, как надо. В какой-то степени ласковый. Участливый. И весь парадокс заключался как раз в том, что по какой-то причине это меня отталкивало.
Хотя, есть ведь и другая сторона. Где все эти слова были чистейшей правдой. И, возможно, сам Грейганн понимал это куда лучше меня. И бушующая тоска в карих глазах сдавливала в тиски поселившегося в моей душе параноика.
Да, он прав. Сегодня последний день. И раз уж на то пошло...
- Ладно, - я простодушно улыбнулась, предпочитая откинуть все свои сомнения до лучших времен, - Давай просто полежим.
Брюнет отзеркалил мою же улыбку, с той лишь разницей, что у него она выглядела просто фантастической. Попытка обнять меня свободной рукой, и теперь уже я перехватываю его запястье.
Я никогда особо не задумывалась над этим... Но мне всегда нравились его руки. И не только потому, что с ними было связано до сих пор необъяснимое для меня чувство защищенности. Просто... Они были очень красивыми. Особенными. Безупречными. Хотя, разве в Рее было хоть что-то неидеальное? Если только его непростой характер. Да и тот, как показывала практика, вполне был склонен к дрессировке.
Я задумчиво водила указательным пальцем по широкой ладони. Кажется, вот эту черту называли «линией сердца», а вот эту крохотную – «линией любви». Интересно... Какая именно полоска в его судьбе носила имя Кимберли Голдман? Да и вообще... Была ли она здесь?
Длинные пальцы заметно подрагивали от невесомой ласки, и я невольно улыбнулась.
- Что? – игривый вопрос без какого-либо намека, не больше. А в ответ хриплое, глубокое и горячее:
- Ничего. Продолжай.
Я вернулась к своему незамысловатому занятию, получая при этом небывалое эстетическое наслаждение. Будто я касалась не простой человеческой руки, а чего-то... Неземного. Совершенного. На фоне чего моя ладошка казалась и вовсе крохотной. Чуть ли не в полтора раза.
Шальная мысль, и я приложила к его запястью свое, затем палец к пальцу, чтобы воочию отследить эту разницу. Тонкие пальцы Грейганна возвышались над моими на целую фалангу. Забавно...
Скользящее движение вниз, и Грейг ощутимо напрягается, когда мои короткие ноготки ведут свой собственный путь по выступающей вене внутренней стороны его предплечья. А дальше все происходило как в феноменальном сне, помутнение рассудка, от которого очнулась я ровно в тот момент, как моя собственная рука была прижата к подушкам, а на уровне глаз зависло красивое лицо.
- Прости меня, Ким, - выдохнул он. А в глазах ни капли сожаления или ясности, полностью перекрытое густой дымкой дурмана.
И я понимаю, что просто не дышу, глядя на очередное откровение. Не в силах поверить... Что это происходит опять.
- Прости, - вновь повторяет Грейганн. Легкое движение, и его лоб уветливо соприкоснулся с моим, в то время как меня уже вовсю засасывало в пучину карего безумства, - Я знаю, что обещал подождать. И сам решил не торопиться, но...
Он не стал договаривать. Что-то объяснять и доказывать. Рей просто поступил так, как поступал всегда, доверился наречию жестов... И его чувственные губы неотступно накрыли мои.
Я не сопротивлялась. Нет смысла искать пути к отступлению, если сама давно не перестаешь думать о том же самом...
Дыхания почти не хватало. И я будто не принадлежала самой себе. Его поцелуи были в меру настойчивыми и в меру нежными, объятия – сдержанными. Но всякая осторожность постепенно теряла значение, когда головокружительные ласки с каждой секундой безрассудства набирали обороты.
Все это было... Слишком идеально. Я не раз представляла себе «этот самый» раз в мыслях, и тот факт, что Грейганн действовал в точности по сценарию, заставил шевельнуться в душе подозрение.
Нет... Что-то не так. И по какой-то причине я четко знаю, что Грейганн чувствует мои колебания. Сейчас он слегка отстранится. И, черт возьми, я ОПЯТЬ знаю, что он скажет:
- Пожалуйста, - почти мольба. Почти заклинание, переворачивающее в душе все вверх тормашками. Теплые ладони проникают под водолазку, скользят выше и выше, оставляя на коже сладко изнывающие следы от его рук.
И я уже почти готова ко всему... Почти, потому что все еще продолжаю угадывать каждое действие. Все, кроме следующего...
Где-то вдалеке раздается гвалт грома. В оконную раму бьет трель внезапного дождя. Сквозь закрытые веки пробивается вспышка молнии. И все это в самый разгар зимы?!
Я застыла неподвижной статуей. Но Грейганн будто не замечал ничего вокруг, не прекращая уже каких-то пресных поцелуев. В помещении гаснет свет... И от моего нечеловеческого вопля дрожит все стеклянное в комнате, а от стен эхом отражается звон душераздирающего рева.
Орала я знатно. Не хуже той самой банши, фильм о которой двумя днями ранее Грейганн смотрел... В почти одиночестве.
Кареглазый среагировал моментально, подпрыгнул на месте, оторвался от моих губ и с характерным шумом грохнулся куда-то в сторону прикроватной тумбы.
- А? Что? Где? – засуетился Рей, сгребая свое тело в сидячую позу. Но я словно слышала его сквозь надетый на голову пакет, во все глаза таращась в противоположный конец комнаты.
Сердце точно остановилось. В горле мгновенно раскинулась пустыня, и я, как наглотавшийся песка путник, скрипучим голосом проговорила:
- Там... Человек...
Вспышка молнии повторилась. Всего на секунду осветила комнату, и... И я могу поклясться, дать собственную голову на отсечение, но в том углу действительно кто-то был! Кто-то, кто не постеснялся устроить в последний день розыгрыш и проник в комнату Грейга... О том, что он увидел и услышал здесь, я просто не хотела думать. Особенно в тот момент, когда инкогнито решил не скрывать своего присутствия, «угол» заметно шевельнулся, и гул дождя за окном затмился утробным рычанием... До боли знакомого голоса:
- Ты-ы-ы...
Ась?..
Я недоуменно моргнула. Затем еще. А потом аморфные колебания в углу обрели вид вполне себе человеческой руки, пришедшей в движение, тыкая указательным пальцем... На меня?!
- ТЫ-Ы-Ы! – повторяет тот же самый голос.
Догадки ломили голову изнутри, но я не хотела в это верить. Во что угодно: в реальный конец света, вторжение инопланетян, в исчезновение великого интернета... Но только не в ЭТО!
Потому что этого просто не могло быть... Но было... Незнакомец уверенно шагнул на единственный освещенный участок. И осознание буквально взорвалось миллионом отравляющих осколков в голове. Потому что я знала... С самого начала знала этого человека!
- ТЫ-Ы-Ы! – Взревел... Дрейк Форстер.
Хотя, погодите... Или... Не Дрейк?!
Голос – определенно его, пусть и звучал так, будто на тембр накинули парочку мистических эффектов. Внешне – тоже он, вот только натуральненько замаскированный под представителя современной вампирской династии.
И пусть сарказм здесь вряд ли был бы уместен... Но не отметить мысленно, что Дрейку в принципе для образа «кровососа» не был нужен никакой грим, я просто не могла!
Но этот кретиноид посчитал иначе. И даже пластиковые зубы напялил, причем, внешне вполне себе правдоподобные!
Увиденное всерьез заставило усомниться в собственной вменяемости. Ну или же я изначально все угадала, и мы с Грейгом таки оказались жертвой чьего-то розыгрыша. Правда, есть одна поправка. Дрейка здесь не было. Не могло быть физически. Сейчас он находился за несколько десятков километров отсюда. А значит...
Неужели этот придурок настолько был обижен на мой отказ, что решил самолично притащиться сюда и устроить подобное шоу?!
- Ты-ы-ы, - не стал он отличаться оригинальностью и на этот раз. Но челюсти моей таки было суждено отвалиться и затанцевать где-то под кроватью... Как пару месяцев назад уязвленный индивид открыл клыкастый рот и ка-а-ак выдал!
- Ты! – рявкнул брюнет, раздувая крылья носа, - Да как ты посмела, убогая человечка, отвергнуть меня, Графа Дрейкулу, и предаваться плотским утехам с этим смертным?! А-а-а?!
Так. Погодите. С челюстью я поспешила. Ей бы не на полу вытанцовывать... А вместе со своей хозяйкой катиться со всеми потрохами в психушку!
Ответить что-то разумное на услышанное я была не в состоянии. Не та кондиция, знаете ли. Но что-то и на этот раз пошло не так. И я, будто отделенная от своей телесной оболочки молча наблюдала за происходящим со стороны, разлепила губы и молвила:
- Ч... Чего?
- Кого?! Графа Дрейкулу? – воскликнули совсем рядом, - Нет, подождите... Дрейк – Граф Дрейкула?.. Какого черта?
Точно. Грейганн ведь тоже здесь. Сидит на полу и, если верить траектории его взгляда, так же смотрит на ряженного клоуна. Значит, на деле все не настолько печально, и разум не помахал мне ручкой.
Именно так я бы подумала... Если бы не весь тот абсурд, который случился дальше.
Грейганн недоуменно пялился на «липового кровососа», глупо хлопая глазами. А потом к инородным звукам в комнате присоединился его откровенный ржач, и моя челюсть, поймав новый ритм, заплясала точно в такт Реевскому смеху.
- Что ты курила перед сном, веснушка? – вдоволь отсмеявшись, вдруг выдал Грейг.
Вопрос показался в корне неуместным, и я ошарашенно уставилась на него, мявкнув при этом:
- Я?!
- Ну не я же!
Взгляд карих глаз казался неестественным. Каким-то безумным, дьявольским и наигранным. Рей бы никогда не посмотрел на меня вот так... Если только это не...
- А ты знаешь толк в извращениях, Кимберли, - припечатал мне чужой Рей, явно недовольный происходящим, - Нет, это же надо было... Пустить в эротические фантазии свой самый худший кошмар! Просто сто из ста, родненькая!
Так, все понятно. Все хорошо. Просто у нас тут массовое помутнение рассудка, но да это не страшно. Не волнуйся, Грейганн... И тебя вылечат. И меня... А вот этого переодетого упыря в первую очередь! Только бы найти помощь... Именно... Вот прямо сейчас встану, выйду в коридор и найду медсестру Вивишку и доктора Куперштейна. Они нам помогут... Я почему-то в этом уверена.
Ватные ноги уже коснулись ворса плотного ковра. А обезумевший рядом резво вскочил на свои две и разразился неистовым негодованием:
- Убери отсюда это убожество! – гаркнул Грейганн, брезгливо тыкая пальцем в сторону Дрейка.
- Молчать, смерд! – оскорбился Граф, угрожающе сверкая клыками.
- От смерда слышу! – привередливо ответили ему, и уже мне, требовательно, - Я жду!
- Да почему я?! – не выдержали нервы у одной психически нездоровой.
- А кто еще?! – вскинулся Грейганн, возмущенно просверливая меня взглядом, - Мы сейчас не в моей голове, мелкая, и ситуацию здесь можешь исправить только ты. Да и вообще, где справедливость?! Сегодня мой день!
- Полоумная женщина сама решает, где и когда чей час, - тоном пророка изрек Дрейкула. Комната в кои-то веке погрузилась в тишину. И я поняла, что всем нам определенно. Срочно. Нужен доктор Куперштейн.
- Да черта с два! – недовольно возразил мой бойфренд, - Тебя в планах не было!
На физиономии Дрейка не дрогнул ни один мускул.
- Так что катись давай, «Граф», - продолжил Грейг, - Твой тошнотворный вид и эротика несовместимы. Предлагаю наведаться в раздел кошмаров. Но учти, я там как-то пару раз побывал, и в очередь принимают тоже по записи! Уяснил?!
Уяснила я... Доктор нам всем вряд ли уже поможет.
Но рожа у Дрейка была и вовсе непробиваемой. А терпение кареглазого пациента истощалось с каждой секундой молчания.
Сверкнула молния. Грейганн сорвался с места. И время будто отмоталось на несколько минут назад, когда мой нечеловеческий вопль вновь отразился от темных стен нашей палаты.
- НЕТ!!! – пинком вылетает из глотки отчаянное. И я, с оборванным сердцем в груди наблюдаю, как рука Дрейка пробивает тело накинувшегося на него Грейга насквозь, и густючая остывающая кровь оседает тяжелыми каплями на все, включая мое лицо.
Моя собственная жизнь утратила свое значение в те секунды, пока я диким взглядом отлеживала падение безжизненного трупа на стылый паркет. Я задыхалась, захлебывалась слезами, но не могла заставить себя пошевелиться. Оцепенение сковало каждую мышцу, сдавило грудину и само желание просто жить с этим дальше... С этой мыслью... Что Грейганна больше нет.
Со стороны убийцы последовал размеренный вздох. Будто все правильно, так и должно было быть. И я нашла в себе силы сказать ему то, что всегда чувствовала. По совсести! По справедливости!
- Ты чудовище, Дрейк! – голос кажется совсем чужим. Но это не мешает мне добавить, - НЕНАВИЖУ!
Зеленоглазый взглянул на меня так, будто это не я сыпала в него проклятиями. Окровавленная рука потянулась навстречу мне, и спокойный голос Графа эхом заполонил все пространство:
- Вставай, ущербная рабыня своих фантазий. Я очищу тебя от прошлых грехов, сделаю своей Графиней, дабы отныне ты предавалась плотским утехам только со мной.
От услышанного кто-то истерически рассмеялся. Кажется, это все же была я сама, если учесть, что выражение лица монстра оставалось невозмутимым.
- Катись ты к бесам, Дрейк, - нахожу в себе силы озвучить. Взгляд, полный вызова, и полное презрения откровение, - Я лучше умру, чем когда-нибудь скажу тебе «да».
- Это твое окончательное решение? - скептически вопрошает вампир. И ему достаточно лишь утвердительного кивка, прежде чем клыки удлиняются, взгляд становится непроницаемо черным, и с его губ срывается единственный приговор:
- Так не доставайся же ты никому!!!
- НЕТ! – полувыдох-полувскрик. А в груди все полыхает огнем, отдается тупой болью, точно я не дышала несколько долгих секунд.
- Все в порядке, малышка, я рядом, ты только дыши, вот так, правильно, еще глубже, - обрушивается на обостренный слух бесконечным потоком. Голос знаком и приятен, убаюкивает, успокаивает. Хочется слушать его бесконечно, но приходится как-то справляться самой, когда поток нужных слов прерывается, и из моей саднящей глотки вырывается кашель.
Тело прошивало ознобом, врезаясь в кожу тысячами иголок так, что зуб на зуб не попадал. Закрытые глаза обжигал тускловатый свет... И образ неестественно разинутой пасти вампира постепенно угасал, как круги на воде, забирая с собой остатки самого жуткого кошмара в моей жизни.
Никогда еще реальность не обрушивалась на меня так, как сейчас.
Пережитые ощущения минутой назад все еще давали о себе знать, и я не сразу осознала себя полулежащей на чьих-то руках. Но даже притупленные чувства были не в силах заглушить такое знакомое для меня чувство защищенности. И дабы убедиться в мыслях окончательно, мне остается только открыть глаза, чтобы увидеть свое спасение. Его.
Рея.
Моего. Настоящего. ЖИВОГО!
Предрассветные сумерки теплым светом омывали родные черты лица. Все еще сонные глаза были полны тревоги, заглядывали в муть моих собственных, словно не веря, все еще сомневаясь, что его личный, подаренный мной, кошмар, тоже только что закончился.
Изученные мной губы изумленно приоткрыты, теплая ладонь умиряюще поглаживает щеку. Таким знакомым движением, таким правильным... И мои глаза неминуемо наполняются влагой, стоит только полностью это осмыслить, увериться. Он рядом. Он со мной. Он живой... А все еще стоящий пред взором облик безжизненного трупа не более, чем насмешка воображения.
Я кинулась ему на шею, обнимая настолько крепко, насколько то позволял общий упадок сил.
Грейганн будто завис в своих собственных мыслях, но оттаял почти мгновенно, молча принял в объятия и до боли вжал в свою грудь.
Дрожь все никак не планировала отступать. А я цеплялась пальцами за хранящую тепло мужскую футболку, во все легкие вдыхала его незаменимый запах, мысленно твердя про себя, как мантру:
«Живой, живой, живой...»
- С тобой уже случалось что-то подобное? – сквозь лязг собственных зубов, расслышала я его тихий вопрос.
- Нет, - тут же слетает лживое с губ, но Грейганн не тот, кого нужно стыдиться, и я поспешно исправляюсь, вспоминая давно забытое время, - Да... В детстве меня мучали кошмары почти до потери сознания. Когда мама ушла.
Я ожидала любой реакции. Вплоть до его сожаления, что связался с действительно «психически нездоровой» особой. Но теплая рука продолжала бережно гладить спину вдоль позвоночника, не дрогнув. И это успокаивало.
- И как с этим боролись? – мягко уточнил он.
- Никак, - горько усмехнувшись, ответила правду, - Не знаю... Я даже не помню этого, няня рассказывала. Когда я была уже... В более сознательном возрасте.
Грейганн ничего не ответил, только кивнул, отдаваясь на съедение своим думам. Его рука продолжала поглаживать меня, но как-то отчужденно, что наталкивало на мысль, будто он действительно сомневался. Но не в том, что его девушке было необходимо психиатрическое лечение. А в том, стоит ли мне говорить то, что он все-таки решился озвучить несколько секунд спустя:
- Ты кричала, - отстраненно вымолвил Рей, непроизвольно прижимая дрожащее тело крепче, - А я спросонья так растерялся, что не знал, куда податься. Я даже удивлен, что никто не прибежал. Сам хотел звать на помощь. А потом ты начала задыхаться и... Не пугай меня больше так, Ким... Ладно? Я думал, что свихнусь, пытался тебя разбудить, но ты...
Он замолчал. А мне сделалось тошно. Тошно от самой себя, от своей беспомощности, от осознания... Что заставила его пережить все это. Ведь игры подсознания определенно не стоили свеч. Особенно если учесть, ЧТО именно подкинуло воображение на этот раз.
- Что тебе снилось? – вопрос принуждает по-новому вздрогнуть, дернуться как от удара, и Грейг не может этого не почувствовать в силу тесного телесного контакта, - Не бойся, Кимберли, просто попробуй вспомнить и рассказать. Это может быть важно.
Захотелось горько усмехнуться. Но я сдержалась.
Попробовать вспомнить? Не вопрос... Вот только что делать, если я помнила все, а на деле хотелось забыть?
Пред взором опять всплывает картина, где Рей падает на пол поломанной куклой, его глаза теряют жизненный блеск, затухают и застывают на веки вечные. И я с горечью проталкиваю в горло колючий комок, в очередной раз повторяя себе, что этого не случится. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра... Не в ближайшие десятилетия точно.
- Ты умер, - легко слетело с моих губ. А внутри все закручивалось в канат, трещало и рвалось на части, словно бы я увидела это не во сне, а наяву.
Крепкие плечи, пребывающие в напряжении, заметно расслабились. А потом я почувствовала слабо ощутимую вибрацию, Грейг слегка отстранился, и меня накрыло волной теплого карего взгляда, вкупе со слабой улыбкой, делая его лицо мягким, как никогда.
- И всего-то? – по-доброму усмехнулся он, а я так и оцепенела с окаменевшей физиономией. Кажется, меня опять пустили за завесу потайных чувств. Кто бы мог подумать, что это снова случится... Но зато какой ценой.
Смысл его слов дошел до меня не сразу. А когда-таки прибыл в назначенное место, я на эмоциях стукнула его кулаком куда-то в бок, нахмурила брови и зло зашипела, потому что:
- Это не смешно!
Улыбка брюнета сделалась воистину бескрайней. И я не успела как следует поругаться на него за беспечность, как сильные руки вновь прижали к себе (ну точно плюшевого мишку!) и треск вполне имел место быть. Ага. Только в костях.
- Успокойся, маленькая, - оправдались некоторые тут, временно общипанные дикобразы. И я сама бы, наверно, и не заметила, как накатившая ночная хандра перешла в отступление. Если бы не услышала последнее, вернувшее все с удвоенной силой, - Это всего лишь сон.
Два месяца назад. Дрейк. Поцелуй. Предупреждения Аями, моя самонадеянность и уперство. Я будто вернулась в прошлое, еще день назад казавшееся забытым. А в слух потухшее, сцеженное в его плечо и убитое:
- Да... Это всего лишь сон...