Изгибы забытых эмоций

Очередная затяжка и Итон выпускает клубы дыма из лёгких, наблюдая, как они растворяются в воздухе. Если и существует место, где парень проводил больше времени, чем в танцевальной студии, то это, несомненно, крыша его дома.

До сегодняшнего дня он думал, что среди жильцов это местечко никому и не было интересно, однако его предположения не увенчались успехом. Грохот открывшейся двери, что вела наверх, заставила Итона вздрогнуть и обернуться на звук. Он увидел девушку с раскрасневшимся лицом и явно запыхавшуюся от интенсивной нагрузки. «Неужели она сюда бежала? Или может за ней кто-то гонится».

Итон сидел за стеной небольшого сооружения, кажется, это было что-то на подобии склада, вечно закрытого на замок. Его можно было и не заметить, а вот он видел каждого, кто мог сюда зайти.

Парень оглядел незнакомку с головы до пят. Чёрный облегающий комбинезон прекрасно очерчивал каждый изгиб её тела, на талии была завязана кофта, а на ногах красовались туфли на тонком каблуке. Если глаза не подводили опытного хореографа, то высотой этот каблук был около восьми или девяти сантиметров. «Идеальная осанка, стойка, руки... Наверное, бальница».

Наблюдая за девушкой, он чуть не выронил сигарету, когда та закричала со всей силы, явно срывая голос. Он удивлённо уставился на неё, пару раз моргнув, чуть открывая рот. Он подавил в себе маленький порыв для нервного смешка и стал наблюдать за дальнейшими действиями девушки. Итон никогда не видел, чтобы люди именно так избавлялись от явно накопленного стресса. И любопытство стало силой, которая оставила мужчину сидеть и дальше на своей табуретке для детей в своём «укрытии». «Кажется, день не задался не только у меня».

Хореограф также обратил внимание на необычный платиновый цвет волос, которые были заплетены в высокий конский хвост. Нужно было признать, девушка была очень симпатичной. Итон хотел было дать знак, что она тут не одна, но она заткнула его порыв, начав танцевать.

Парень не ошибся в том, что это девушка была танцовщицей бальных танцев. Он сразу отметил про себя, что её техника была великолепна, и все движения точны и изящны. Парень видел в ней профессионала, хотя некоторые моменты показались ему слегка странноватыми. Например, то, что вовремя её танца, она словно сопротивлялась сама себе, то выпуская на волю внутренний огонь, то пытаясь подавить его. «Кажется, что я её где-то видел, но могу ошибаться».

Затушив сигарету, Итон облокотился на стену сооружения спиной, подгибая ноги к себе, продолжая наблюдать за танцем. Её одиночное танго было воистину прекрасным, однако если его будет дополнять партнёр, то можно было бы сделать из него настоящую конфетку. Он уже мысленно представил, как бы это всё тогда выглядело. «Неплохой получился бы номер, а если ещё добавить огня...».

Цокот каблуков словно чеканили ритм для танца, а тишина, в которой они разносились, превращалась в некую мелодию, что сопровождала танцовщицу. Весь её вид показывал настоящую борьбу, а танец словно рассказывал историю её жизни. Непростую судьбу, которая её настигла в таком юном возрасте.

Заворожённый прекрасным исполнением, Итон потерял счёт времени и его глаза были прикованы к танцующей девушке, которую видел здесь впервые. «Значит, она живёт в этом же доме».

Когда незнакомка изящно завершила свой танец, руки сами стали аплодировать, а ноги уже несли его к ней. «Если только в этом месте сделать поддержку, а потом плавно её опустить и завершить...». Мысли хаотично мелькали в голове, вырисовывая на базе её танца полноценный парный номер. Он уже видел, как она будет смотреться на сцене с его хореографией.

– Мне кажется, в твоём танце не хватает партнёра, позволишь? – слова вылетели прежде, чем он успел подумать и сформулировать всё правильно. А рука протянулась к девушке в приглашающем жесте. «Ты что творишь идиот?».

Ева глубоко дышала через нос, стараясь успокоить быстро бьющее сердце. От испуга, кажется, её язык онемел, а от такой напористости смутно знакомого молодого человека, она была мягко сказать удивлена. Внутренний барьер тут же поставил стену, о которую и разбилась жалкая попытка Итона с ней заговорить.

Удивлённо хлопая ресницами, Ева осталась стоять и игнорировать поданную ей руку. «Он больной?». И даже слегка отодвинулась от парня, чтобы иметь возможность по-быстрому убежать, если дело запахнет жаренным.

Факт того, что он видел и слышал всё, что произошло на этой крыше, щеки девушки приобрели ещё более красноватый оттенок. Ева была смущена и ей даже стало слегка стыдно. «Вот к чему приводит спонтанность и эмоции – надо было проверить крышу, прежде чем вытворять тут такое».

Молчание чуть затянулось и уже становилось неловким. Игнорируемая до сих пор вспотевшая рука была поспешно убрана, и парень смущённо улыбнулся, чтобы хоть как-то разрядить повисшее напряжение.

– Где мои манеры, – парень проклял себя за длинный язык ещё двадцать раз и произнёс с важным видом: – Итон Скорсезе, уверен, ты слышала обо мне.

Ева не могла не отметить его самоуверенность в себе, однако после произнесённого им имени, она поняла, что это человек имел право заявлять о себе таким тоном. И вот почему он показался ей знакомым.

Итон Скорсезе – молодой хореограф, которому (если Ева правильно помнит) не стукнуло ещё и тридцати, а он уже является востребованным и известным человеком в мире бальных танцев. Его отец итальянец, а мать американка. О нём знали все профессиональные танцоры и многие хотели бы попасть в его частную студию, которая готовила танцоров к различным конкурсам.

Сам же хореограф больше не танцует, кажется из-за травмы. Поэтому полностью ушёл в обучение и в построение танца, привнося в классические бальные стили что-то новое. Новатор бальных танцев, призёр многих танцевальных турниров в прошлом, выдающийся хореограф нового поколения. У него не учится, кто попало, он отбирает лучших и нестандартных, чтобы вновь показать что-то необычное на сцене.

И Ева, казалось бы, должна быть польщена его вниманию здесь и сейчас, однако кроме зудящего раздражения внутри она ничего не почувствовала. Он нагло следил за ней, а затем вот так вальяжно предлагает ей с ним станцевать? То, что он выдающийся хореограф, ничего для неё не значит. И его просьба кажется нелепой.

– Не скажу, что мне приятно познакомиться мистер Скорсезе, – Ева сложила руки на груди и пристально посмотрела в глаза Итону. – Как минимум потому, что, несмотря на вашу популярную натуру, вы весьма не воспитаны, обращаясь к незнакомой девушке неформально. Мы с вами не друзья.

Итон оторопел и замешкался. Холодный взгляд прожигал в нём невидимую дыру, и ему стало не по себе. С ним так никогда не разговаривали. Ева же воспользовалась его негодованием и рассмотрела своего «нового знакомого».

Скорсезе был одет в обычную фланелевую рубашку серого цвета, белую футболку и рваные джинсы, на ногах красовались белые найковские кроссовки. Он походил больше на какого-нибудь сисадмина, чем на популярного хореографа. Высокий лоб, глаза приятного зеленоватого оттенка, едва заметная щетина и его чуть длинноватые вьющиеся волосы были закреплены пружинистым ободком. «Красив, но не в моём вкусе».

– Прошу прощение мадам, если моё поведение вас чем-то огорчило, – прочистив горло неловким кашлем вдруг начал Итон, отвлекая Еву от рассматривания его телосложения. А оно было весьма неплохим. «Всё же он танцор, у него не может быть неспортивного тела».

Он продолжил, когда их глаза вновь встретились: – Но я не мог оторвать взгляд от вашего танца, и хотел бы сказать, как изящно и профессионально это было исполнено. Почему я вас не видел раньше? У кого вы обучаетесь?

– У бруклинского хореографа Джона Кабреро. И вы меня не видели, потому что я особо нигде не светилась, последние...,– Ева прикусила язык. Она вспомнила, как Джон сегодня ясно дал понять, что никакие конкурсы ей теперь и не светят. «Зачем я вообще разговариваю о танцах с незнакомцем? Приятно, конечно, что он так отозвался о моём танце, и всё же...».

От Итона не ускользнула её недосказанная фраза. Значит, он и правда мог её когда-то видеть на каком-нибудь конкурсе. Но он посещает их все и за последние года три или четыре точно её не видел. Он бы непременно запомнил её. Решив не акцентировать на этой теме внимания, Скорсезе решил зайти с другого.

– Джони, милый Джони, всё ещё играет в роль танцора, – с ностальгической улыбкой Итон повернул голову, чтобы посмотреть на город, засовывая руки в карманы джинс, чтобы достать сигарету. – Так, как вы сказали, вас зовут...? – подкуриваясь от зажигалки поинтересовался парень.

– Ева. Ева Александро, – девушка чуть расслабилась в присутствии Скорсезе, однако не могла понять, чем это было вызвано: толи тем, что он озвучил одну из её мыслей о Джоне, толи от его комплиментов её танцу, или же тем, что смог быстро подстроился под её манеру общения. И разгладил произошедший с ней казус на крыше, не акцентируя на нём внимания, не вдаваясь в подробности.

– Приятно познакомиться, Ева, – мужчина сделал затяжку и выпустил дым в сторону, чтобы он не попал на танцовщицу. – Вы поистине прекрасный танцор, я уже это говорил. Джону повезло с вами.

Нервно усмехнувшись, девушка облокотилась руками о бетонное заграждение и подставила лицо навстречу лучам солнца: – Он бы с вами не согласился.

– Отчего же?

– Не посчитайте меня грубой, но я бы не хотела с вами обсуждать свою работу, простите.

– Я не хотел давить на вас, ни в коем случае, это всё моё любопытство, оно же и заставило меня молчать, когда вы появились здесь.

– Не думала, что этой крышей ещё кто-то пользуется.

– Не поверите, я тоже, – Итон искренне улыбнулся, обнажая идеально ровные, белые зубы и затушил сигарету. – Вы здесь живёте я так полагаю?

– Да, – Ева отметила, что ямочки от улыбки делают его лицо особенно привлекательным и невинным. Отгоняя от себя эти мысли, она продолжила: – Я часто здесь танцую.

– А я часто здесь курю и думаю, но никогда с вами не пересекался.

– Везло.

– Скорее наоборот, – Итон вновь заглянул в глаза девушки. «Небесно-голубые, идеально ей подходят».

– Хах, – Ева улыбнулась ему в ответ, но в ту же секунду мысленно отдёрнула себя и поспешно заговорила, убирая с глаз выбившуюся из причёски прядку волос. – Я пойду, извините, за это недоразумение.

Опешивший резкой смены обстановки, Скорсезе уставился на новую знакомую, и как она удаляется к своей брошенной спортивной сумке. Не понимая, что заставило её так отреагировать, он остался стоять на месте, не желая давить своим любопытством. А ведь так хотелось узнать об этой невероятно талантливой танцовщице чуть больше. Столько вопросов, и ни одного нормального ответа.

– Это было не недоразумение, Ева, это было волшебно, – его серьёзный повышенный голос заставил её обернуться к нему, когда она уже открыла дверь, чтобы уйти. Сердце от смущения начало быстро биться. Её хвалил хореограф такого уровня, в то время как Кабреро поливал её грязью каждый божий день.

– Я очень надеюсь, что это наша не последняя встреча, – крикнул он ей после небольшой паузы.

– Сомневаюсь.

Он не услышал её ответа, потому как она лишь тихо прошептала его и скрылась за дверью.