Глава 8 - Избивать людей и убивать куриц
Деревня Хэси находится на земле рыбы и риса. Здесь никогда не было природных или сделанных человеком катастроф. Также Хэси находилась близко к уездному городу. Люди здесь не были жестокими, их драки были похожи на «если ты меня ударишь, я ударю тебя тоже».
Цзян Чжень избил уважаемого Второго дядю. Люди не могли не чувствовать себя глупо. После того, как Цзян Чжень ударил крепкого молодого человека так, что тот начал рыдать, все находящиеся здесь люди побледнели. Тело Цзян Чженя еще не полностью восстановилось. Но когда он раньше был на миссиях, он мог сражаться, даже будучи подстреленным. Сейчас он имел дело с кучкой фермеров. Что здесь может быть сложного? Даже если он не сможет нормально драться, он может использовать их слабые места... например, пах, не так ли? Подумав об этом, Цзян Чжень двинулся к остальным людям. Нож в его руке отражал холодный свет. Люди подсознательно сделали шаг назад. Их жизнь была очень простой; они боялись боли и смерти. Прямо сейчас Цзян Чжень выглядел убийственно. Мадам Цзян позвала этих людей, желая преподать Старшему Цзяну урок, но они не собирались драться с ним. Увидев нож в руке Цзян Чженя, все они хотели сразу же убежать.
«Старший Цзян, ты сумасшедший?»
Цзян Пин был главой деревни, поэтому у него еще было немного смелости, чтобы заговорить.
«Я не сумасшедший. Но если вы не дадите мне нормально жить, я буду с вами драться!»
Цзян Чжень улыбнулся и ударил человека, который раньше унижал Старшего Цзяна, в пах. Мужчина видел, как страдают другие, но ему было слишком интересно, чтобы убежать. В результате, Цзян Чжень присел и засунул тому за воротник раскаленную часть трубки. Даже Цзян Пин был напуган:
«Ты... У тебя будет много проблем...»
Цзян Чжень не отвечал и продолжал идти к ним. Он не убил человека, который лежал на земле. Ожог на шее не убьет его. Люди поспешно уходили.
«Ублюдок!»
Мясник Цзян, держащий засов для двери, внезапно вышел вперед и попытался ударить Цзян Чженя. Цзян Чжень внимательно следил за происходящим вокруг. Невозможно, чтобы он не заметил действия старика Цзяна. Он бросил трубку и нож на землю. Сначала он уклонился от засова, стащив тот прямо из рук старика Цзяна. Он ударил другого так, что то упал на землю. Цзян Чжень холодно посмотрел на людей вокруг и усмехнулся:
«Вы еще хотите драться?»
Конечно же нет! Люди вокруг него покачали головами. Голос Цзян Пина дрожал:
«Старший Цзян, не совершай преступление...»
«Если никто не будет меня провоцировать, конечно я ничего не сделаю. Если кто-то осмелится – я навещу вас ночью. Войду с чистым ножом, а выйду с красным!»
Цзян Чжень оглянулся и его взгляд остановился на мадам Цзян:
«Я думаю, что твою шею намного легче перерезать, чем шею свиньи.»
Когда старая мадам Цзян звала людей, некоторые женщины с детьми пришли в дом Цзян, чтобы поглазеть на суматоху. В этот момент некоторые дети испугались и зарыдали. Люди напротив Цзян Чженя тоже захотели плакать.
Старший Цзян полностью сошел с ума. Если они обидят его, он реально может их убить.
Кто захочет связываться с сумасшедшим человеком? Робкий юноша позади Цзян Пина убежал первым. Остальные родственники семьи Цзян тоже убежали. После этого Цзян Пин тоже поспешно ушел. У него есть жена и ребенок. Он должен хорошо о них заботится. Мужчина, который прикрывал пах и рыдал, был соседом семьи Цзян. Его отец забрал его домой. Даже Второй дядя не осмелился поднять трубку, небрежно брошенную Цзян Чженем, и просто сбежал. Цзян Чжень поднял нож с земли и держал его вместе с засовом для двери. Игнорируя людей на земле, он пошел домой, сразу зайдя в кладовую, чтобы поспать. Он не мог смотреть на рваную одежду Старшего Цзяна. Цзян Чжень нахмурился и снова вышел. Он кинул засов прямо перед мадам Цзян.
«Где ключ от дома третьего брата? Давай сюда!»
Старая мадам Цзян снова была напугана. Она подсознательно потянулась за ключом, но остановилась.
«Что ты собираешься делать? Ты не можешь пойти в дом третьего сына!»
Цзян Чжень был нетерпеливым. Он попросту воткнул нож в стену прямо над ее головой и сказал:
«Даешь или нет?»
Старая мадам Цзян осела не пол; ее ноги были мягкими. Дрожащим голосом она сказала:
«Сяомэй, принеси ключ из моей комнаты...»
Люди из деревни обычно не запирали дома. Днем двери открыты, а ночью они закрывались на засов. Но третий сын Цзян всегда был придирчивым, и в его доме был замок. Цзян Сяомэй принесла ключ, Цзян Чжень открыл дверь дома Цзян Чэнсяна и прошел в новый чистый дом. В конце концов, нож для свиных костей был довольно таки тяжелым... Войдя в комнату, Цзян Чжень бросил нож на пол, запер дверь, и, потирая запястье, начал осматривать комнату. Приданое Чжу Шуфэнь было в городе, но в доме Цзян Чэнсяна была кровать, два сундука с одеждой и несколько других вещей. Ранее мадам Цзян приходила, чтобы убраться. Цзян Чжень достал из сундука комплект одежды и положил его на кровать. Сняв свою одежду, он одел комплект, который должен был быть для третьего сына. После этого он лег на кровать, чтобы отдохнуть. Все носили в основном стеганную одежду, но Цзян Чженю было без разницы. Конечно, если в будущем у него будут деньги, он купит новую одежду. Люди в деревне Хэси выращивали шелкопрядов. Одежда Цзян Чэнсяна была легкой, поскольку сделана из шелка. Вскоре после того, как он лег, Цзян Чжень погрузился в сон. В итоге он проснулся только тогда, когда начал чувствовать голод, к этому времени было уже темно. Перед домом Цзян Чэнсяна были ворота, а позади дома была маленькая дверь во двор. Не взяв с собой мачете, Цзян Чжень вышел во двор с острым ножом для убийства свиней. Он хотел пойти на кухню, чтобы найти немного еды. В результате... на кухне не было ни единого зерна риса. Очевидно, мадам Цзян спрятала все, что он мог бы съесть. Эта сцена была знакома Старшему Цзяну, который видел пустую кухню всякий раз, когда ночью приходил домой после работы. В итоге он мог только вернутся на поля и найти немного салата и редиса, и после этого он возвращался в кладовую и ложился спать голодным. Когда Цзян Чжень вспоминал это, в его сердце вспыхнула грусть. Старший Цзян не только оставил свои воспоминания, но похоже он сам еще не исчез полностью. Если бы это случилось с кем-то другим, тот бы начал нервничать. Но Цзян Чжень не воспринимал это серьезно. Он просто успокоился и пошел в курятник семьи Цзян. Изначально старая мадам Цзян выращивала шесть куриц. Но она убила четыре для свадьбы третьего сына Цзян. Когда жители деревни выращивают цыплят, они чаще всего находятся на загороженной территории. В этой деревне много людей, однако можно было не волноваться, что кто-то украдет их. Вечером все садят цыплят назад в курятник, чтобы их не поймал дикий кот или ласка. Сейчас две курицы семьи Цзян находились в курятнике. После наступления ночи курицы были тихими, и их легко можно было поймать. Цзян Чжень открыл дверцу, поймал одну курицу и одним рывком сломал ей шею. После этого он пошел на кухню и разжег пламя, чтобы вскипятить воду. Очень скоро он услышал шаги мадам Цзян позади себя.
Уже было темно, но огонь в кухне очень ярко горел. Старая мадам Цзян увидела Цзян Чженя, ощипывающего курицу. Она в неверии посмотрела на него:
«Где ты взял курицу?»
Цзян Улыбнулся и посмотрел на мадам Цзян.
«Поймал в курятнике.»
«Ты убил ее! Ты... Ты...»
Она протянула руку и указала на Цзян Чженя. В семье Цзян, не говоря уже о курице, даже чтобы съесть яйцо, нужно было ее разрешение на это. Прямо сейчас Цзян Чжень убил курицу, которая должна была нести яйца! Он сумасшедший!
Старая мадам уже хотела начать проклинать его. Но внезапно она вспомнила то, что случилось днем, и перестала говорить. Ее старший сын слетел с катушек! Было глупо с ее стороны спрятать рис и забыть о курицах.
«В будущем лучше оставляй мне еду на кухне... Иначе если я захочу есть, а курицы не будет, я пойду и убью свинью.»
Старая мадам Цзян застыла. Она может спрятать еду и куриц в доме, но она не могла спрятать там свиней. Отблеск пламени делал лицо Цзян Чженя очень мрачным. Мадам Цзян внезапно очнулась и убежала. Через некоторое время она вернулась, бросила мешок риса и сказала:
«Ты не можешь съесть всех куриц...»
«Что же, я не могу все время один есть курицу.»
Цзян Чжень поднял мешок риса и сел дальше ощипывать курицу. Грусть в его сердце исчезла. Цзян Чжень посмотрел на курицу и вспомнил о Чжао Цзинге, который ему нравится. Завтра он даст ему куриные ножки.