Потухший огонь.
Зашла и прошла к той комнате достаточно быстро. Знала откуда примерно видела ту самую свечу, что никогда не гасла, как бы ей не было тяжело раньше. Давала надежду, дарила силы сравнивая её саму со свечой.
- Там так темно, будто она не горит. - совсем тихо прошептала и сделала большой шаг, чтобы увидеть что творилось в комнатке и как ты выглядила вообще.
Скудная комната без особой мебели, только стул, что обычно хранился где-то в кладовке дворца, что находилась подальше от глаз какой-либо госпожи. Предавать особенности культуры было запрещено под страхом казни, но раз воспользоваться стулом было можно всем, кроме Валиде Султан и Хасеки повелителя.
Хандан Султан нельзя, пусть она и не чувствует себя полноценной Валиде, но таковой является. Как бы не желала сейчас сесть и глубоко задуматься, а нельзя было, обвинение бы сразу разлетелось по гарему, а так и до султана дошло бы. Тот же никакого влияния на культуру не имел, Кесем хатун всё уже решала, он сам ей позволил, отдал в управление эту сферу жизни народа империи.
- Султунша, это не совсем то, что...
- Замолчи, видишь как огонёк желает вспыхнуть с полной силой или исчезнуть? - смотрела на то как жёлтая шапочка мелькала в окне.
Уж слишком быстро, чего ранее не было никогда. Она бы заметила, не могла не придать внимания малейшим изменениям. Надежда затрепетала внутри неё так же. Свеча стала казаться разной за толщиной своей, что свидетельствовало о не лучшем состоянии Хандан Султан. Не привыкла терять сознание на виду у мужчин, поэтому взяла себя в руки. Или же волновалась дабы не испугать именно его? Вдруг появился вопрос, что действительно заинтересовал её саму.
- Вы сильно переживаете без повода. Это отразится на здоровье и после...
- Так тебя это тронет? Возможный мой раний уход на небеса? - спросила слегка грустно выдохнув перед словами, что так не должны были прозвучать для его уха.
- Очень. Мне Вы особенно важны и нужны. - признаваться не время и не место, но и держать всё в себе сейчас очень глупо.
Самое глупое, что он может сделать из того, что в позволено в эту минуту. Подошёл немного ближе и хотел уже приобнять за плечи, но руки остановились у них. Словно что-то вспомнил или испугался разбить её, очень дорогой подарок небес, в который он сразу же влюбился как не стояло. После страдал, но что-то менять... как? Не было ни способа, ни сил, ни острой необходимости. Любил и радовался, что может чувствовать её боль и маленькие радости.
Хоть с радостями и было тяжелее, но чувствовал же. Это было ценным для них, пускай и немного пугающим, под запретом. Разве возмождно запретить хоть что-то внутреннему себе? Разве это будет тогда жизнью? Существование. Только так можно будет и описать то что-то после подобного.
- Ты мне тоже дорог, я не один раз пыталась это показать, но лучше сказать. Так ведь? - подняла глаза на потолок той самой комнатки, будто ища в нём защиту от смущения, которое уже начало укрывать с головой.
Его волна и мурашки телом. Хорошо. Но вдруг вернулась та же боль, словно кто-то вырвал крылья. Может это предупреждение умерших родственников, которых она попросту не помнила? А может что-то совсем другое.