20
В лицо ударила вода, и Джису, задыхаясь, начала погружаться в холодную тьму. Неужели портал ослаб и попросту не добросил ее до пункта назначения. Вращайся теперь в безвоздушном черном вихре, как и предупреждал Тэхен при первом скачке сквозь портал...
Или Джису уже погибла?
Сознание девушка потеряла всего на пару мгновений. Придя в себя, она словно ударилась о лед, проломив его. Вот она во тьме бессознательности... а вот очнулась, лежа на мокрой земле и глядя в небо. Звезды напоминали пригоршню серебряной пыли, рассыпанную по черной поверхности. Ощутив солоноватый привкус во рту, Джису перевернулась на бок, и ее стошнило. Рвало водой до тех пор, пока дыхание не восстановилось
Прокашлявшись, Джису заметила, что руки у нее связаны полоской света, а в ноги будто впиваются тысячи крохотных игл. Отлежала? Или действует побочный эффект утопления? В затылке жгло, как будто оса ужалила. Джису не без труда поднялась в положение сидя, нелепо выпростав перед собой ноги, и огляделась
Она сидела у озера Лин, где вода граничила с рыхлым песком; позади высилась стена гор, которую Джису запомнила еще с того дня, как телепортировалась сюда с Логаном. В темном песке серебристо поблескивали вкрапления слюды. Тут и там светили вертикальные факелы из ведьминого огня, отчего рябь на воде походила на сияющие белые полосы
В нескольких футах от нее высился стол, наспех сложенный из камней. И хотя пространство между камнями заполнял ил, по углам кладка начинала разваливаться. Однако взгляд Джису приковало то, что размещалось на крышке. У девушки перехватило дыхание... Чаша смерти и поверх нее - Меч, отливающий темным пламенем. Вокруг стола в песке были начерчены руны. Джису пригляделась к ним, но значения не разобрала
В этот момент по песку скользнула тень, чей-то силуэт, размытый светом факелов. Неизвестный быстрым шагом приближался к Джису. Она едва успела обернуться, а человек уже стоял рядом
Дантэ
Потрясенной Джису казалось, будто она перестала что-либо чувствовать. Она безмолвно взирала на отца, его лицо - бледное, суровое, с бездонными глазами. Торс Дантэ перехватывало несколько ремней с таким количеством оружия, что он сделался похожим на ощетинившегося иглами дикобраза. Огромный, невероятно широкий в плечах, отец напоминал статую воина или какого-нибудь бога разрушения
- Джису, ты сильно рисковала, телепортируясь сюда. Повезло, что я заметил, как ты упала в воду. Без сознания. Скажи спасибо, что спас тебя. - В уголке губ Дантэ слегка напрягся мускул. - И не стоит полагаться на охранный барьер. Я отключил его, как только прибыл сюда. Никто не знает, что ты здесь
«Врешь!» - хотела крикнуть ему в лицо Джису, но ни звука не прозвучало. Джису как будто очутилась во сне, когда кричишь, кричишь - и все впустую. Когда изо рта вырывается лишь слабый сгусток воздуха, как если бы тебе вспороли горло
Дантэ покачал головой
- Говорить не пытайся. На затылке у тебя руна тишины, какой пользовались монахи Братства молчания. На запястьях - сковывающая руна, на ногах - обессиливающая. Не вставай, ноги все равно не удержат. К тому же будет больно
Джису посмотрела на отца, буравя его взглядом, испепеляя ненавистью. Отец, казалось, этого не заметил
- Могло быть значительно хуже, знаешь ли. Когда я вытащил тебя на берег, озерная вода уже начала действовать. Однако я тебя вылечил. Можешь не благодарить. - Дантэ коротко усмехнулся. - Если так подумать, то мы с тобой ни разу не поговорили как отец с дочерью. Ты, должно быть, гадаешь: почему я не проявляю к тебе отцовского интереса? Прости, если моя холодность ранит
Ненависть во взгляде Джису сменилась удивлением. Как прикажете говорить, когда руна тишины не дает! Джису попыталась возмутиться вслух, но опять беззвучно
Дантэ отвернулся к алтарю и положил руку на Меч смерти. Клинок тускло светился, будто собирал в себе капли света из воздуха
- Я не знал, когда твоя мать забеременела во второй раз, - признался Дантэ. Его голос звучал спокойно. Хоть отец и говорил, как ни в чем не бывало, Джису поняла: все не так просто. - Впрочем, я заподозрил неладное. Сурен не умела скрывать печаль, и я дал ей порошок из крови Итуриэля. Знал бы о втором ребенке - не давал бы, поскольку зарекся экспериментировать на собственных детях
«Лжешь!» - хотела закричать Джису. Впрочем, лжет ли отец? Голос его по-прежнему звучал странно, в непривычной тональности. Может, как раз потому что он говорит правду?
- Когда Сурен бежала из Идриса, я кинулся на ее поиски. И не только потому, что она унесла Чашу смерти. Из любви! Думал, получится вразумить жену, объясниться. Той ночью в Аликанте меня обуяла ярость, и я хотел уничтожить Сурен, уничтожить все, связанное с семьей... - Покачав головой, Дантэ посмотрел на озеро. - Отыскав наконец Сурен, я узнал, что у нее родился второй ребенок, дочь, и решил, что ты - от Ынсока. Он любил Сурен, хотел отнять ее у меня. Было похоже, что Сурен наконец сдалась, согласившись зачать от вонючей нежити. - Голос Дантэ звенел. - Нагрянув в ваше жилище, я застал Сурен в сознании. Она выплюнула мне в лицо: мол, я превратил ее первенца в чудовище, и она скрылась, не желая той же участи для второго ребенка. Затем, у меня на руках, провалилась в забытье. После стольких лет поисков я наконец обрел супругу... А в ответ получил краткие мгновения, отравленные ненавистью, которой хватило бы на целую жизнь. В тот момент меня озарило
Дантэ поднял Мэллертах. Джису вспомнила, как тяжел полуобращенный Меч, заметила, как напряглись мышцы Дантэ, зазмеились под кожей узловатыми веревками
- Я понял, ради чего Сурен сбежала. Она хотела тебя защитить. Джин был ей ненавистен, но ты... ради тебя Сурен согласилась жить среди примитивных, а существование в обычном мире - горькая доля. Наверное, тяжко растить ребенка, не соблюдая наших традиций. Ты лишь наполовину та, кем могла бы вырасти. Твой талант создавать новые руны задавлен примитивным воспитанием
Дантэ опустил меч, и острие оказалось у самого лица Джису. Краешком глаза она видела, как поблескивает сталь
- Из-за тебя Сурен не вернулась ко мне, потому что тебя, как никого другого, она любит больше меня. Из-за тебя же она меня ненавидит, и потому я ненавижу тебя
Джису отвернулась. Если Дантэ сейчас убьет ее, то видеть свою смерть ей не хотелось
- Джису, взгляни на меня
Нет. Джису смотрела на озеро. Вдали мерцало красное зарево, какое исходит от тлеющих углей. Именно там идет битва, там сражаются мама и Логан. Может, правильно, что они сейчас вместе, хоть Джису с ними и нет?
Лучше смотреть на это зарево. Пусть оно станет последним, что Джису увидит в жизни...
- Джису, - позвал Дантэ. - Ты просто копия матери. Вылитая Сурен
Щеку пронзила боль. Отец прижал лезвие меча к лицу Джису, пытаясь заставить ее обернуться
- Сейчас я вызову ангела, - сказал он. - Ты должна его видеть
Во рту ощущался привкус горечи. Вот откуда такая одержимость образом Сурен - она единственная осмелилась отвернуться от хозяина и не служить ему. Дантэ думал, будто подчинил ее себе, - и ошибся. Теперь он хочет, чтобы Сурен увидела его триумф, но обходится присутствием дочери
Лезвие глубже впилось в кожу
- Взгляни на меня, Джису, - повторил Дантэ
Джису против воли обернулась. Терпеть издевательство сил уже не было. Голова судорожно дернулась; на песок упали густые капли крови. Подняв взгляд на отца, Джису почувствовала тошнотворную боль
Дантэ смотрел на окровавленный клинок Мэллертаха. Когда он снова взглянул на Джису, в глазах его загорелся странный блеск
- Для завершения ритуала нужна кровь. Сначала я хотел употребить собственную, но потом увидел тебя в озере и понял: так Разиэль предлагает использовать твою кровь. Потому я и очистил твой организм от озерного яда. Ты чиста, Джису. Спасибо за твою кровь
В каком-то смысле он и правда благодарил дочь. Дантэ давно утратил способность различать приказ и просьбу, добрую волю и страх, любовь и истязание. Тогда... тогда какой смысл ненавидеть монстра в Дантэ, если сам Дантэ его не видит в себе?
- И сейчас, - продолжил он, - мне понадобится еще чуть-чуть
«Чуть-чуть чего?» - опомнилась Джису, и в этот момент отец занес меч. В клинке полыхнул отраженный свет звезд. Ну конечно, не кровь хочет забрать Дантэ, а ее жизнь. Мэллертах напитался кровью, обрел вкус к ней, как, наверное, и сам Дантэ. Вот клинок пошел вниз и... выбитый из руки Дантэ, полетел прочь в темноту. Округлившимися глазами Дантэ посмотрел сначала на свои окровавленные пальцы, затем - одновременно с дочерью - на того, кто осмелился прервать ритуал
Всего в метре от Дантэ стоял Тэхен. В правой руке у него поблескивал знакомый меч. По взгляду отца Джису догадалась: шагов Тэхена он не слышал, как не слышала и она
Сердце чуть не остановилось. Лицо у Тэхена было в корке запекшейся крови, на шее красовалась буровато-синяя отметина. Глаза, будто два зеркала, отражали свет ведьминого огня и казались черными, совсем как у Ину
- Джису, - не сводя взгляда с Дантэ, позвал Тэхен - ты цела?
Джису хотела выкрикнуть: «Тэхен!», но не могла выдавить ни звука. Джису словно бы задыхалась
- Она тебе не ответит, - сказал Дантэ
- Я лишил ее дара речи
Глаза Тэхена вспыхнули
- Как?
Он ткнул мечом в сторону приемного отца, и тот слегка отпрянул. Не испугался, лишь осторожничал. Дантэ напряженно что-то просчитывал, и Джису это не понравилось. Ей бы радоваться, однако вместо радости она переживала еще больший страх, панику, чем секунду назад. Отец собрался принести ее в жертву, Джису с этим смирилась, и тут появляется Тэхен... Теперь Джису боялась не за себя одну
Тэхен выглядел таким... разбитым. Куртка разодрана, оголилась исполосованная крест-накрест шрамами рука. Рубашка на груди распорота, и на груди затухает руна иратце, которой не под силу оказалось бесследно стереть страшный рубец под сердцем. Одежда в грязи, как будто Тэхен катался по земле. Однако страшнее всего - выражение на лице. Абсолютно пустое
- Руной тишины, она безвредна. - Дантэ не сводил взгляда с Тэхена. - Вряд ли ты собираешься примкнуть ко мне. Получить благословение ангела
Выражение на лице Тэхена не изменилось. Глаза его по-прежнему следили за приемным отцом, но в них не было ни следа привязанности, любви или памяти. Не было в них даже ненависти. Только... презрение. Холодное презрение
- Я знаю, что ты задумал, для чего хочешь призвать Разиэля, и не позволю тебе осуществить планы. Айрин отправилась предупредить нашу армию...
- Предупреждениями никого не спасешь. Я приготовил вам нечто, от чего не сбежишь. - Взгляд Дантэ скользнул по мечу в руке у Тэхена. - Отложи-ка это... - начал говорить он и сразу умолк. - Меч не твой. Он принадлежит роду Джу
Тэхен улыбнулся мрачной и одновременно милой улыбкой
- Я забрал его у Джина. Твой сын убит
Потрясенный, Дантэ замер
- То есть...
- Меч я подобрал с земли, где Джин обронил его... когда пал от моей руки
Дантэ не поверил сказанному
- Ты убил Джина? Как ты посмел?!
- Иначе он убил бы меня. Выбора не осталось
- Не может быть, - замотал головой Дантэ, словно боксер, пропустивший сокрушительный удар. - Я сам растил Джина, сам обучал. В мире нет бойца лучше...
- Выходит, что есть
- Но... - надтреснутым голосом произнес Дантэ, и Джису впервые услышала, как ломается гладкая речь отца. - Он же был твоим братом
- Нет, не был. - Тэхен поднес клинок на дюйм ближе к горлу Дантэ. - Что стало с моим родным отцом? Айрин сказала: он погиб во время рейда. Так ли это? Может, ты убил его, как убил мою мать?
Дантэ, все еще ошеломленный, пытался вернуть себе самообладание, боролся с отчаянием. Или... просто не хотел умирать?
- Твою мать я не губил, она покончила с собой. Я лишь вырезал тебя из ее мертвой утробы. Не поступи я так, ты умер бы
- Зачем? У тебя рос собственный сын! - В лунном свете Тэхен казался смертельно опасным незнакомцем. Убийцей, которого Джису прежде не знала и который твердой рукой прижимал острие меча к горлу Дантэ. - Отвечай и говори правду. Хватит лжи о единой плоти и крови. Родители лгут детям, но ты... ты мне не родитель. Я желаю знать истину
- Не сын был мне нужен. Солдат, воин. Я думал, что им станет Джин, однако в нем осталось слишком много от демона. Он рос жестоким, неуправляемым, непредсказуемым. Ему с самого детства недоставало терпения и участия, чтобы следовать за мной и вести Конклав по намеченному пути. Тогда я повторил эксперимент на тебе. И снова неудача. Ты родился слишком нежным, не в меру сострадательным. Чувствовал боль других как свою собственную. Ревел, когда умирали твои питомцы. Пойми, сын мой... я любил тебя за эти качества, и они же сделали тебя ненужным
- Значит, я бесполезный неженка? - произнес Тэхен - Ты сильно удивишься, когда твой нежный и бесполезный сын перережет тебе глотку
- Мы через это уже проходили, - твердым голосом напомнил Дантэ, на висках и шее у него блестели капли пота. - Ты не осмелишься. Не захотел убийства тогда, у Ренвика, - не захочешь и сейчас
- Ошибаешься, - размеренным тоном возразил Тэхен. - Я каждый день жалею, что не убил тебя тогда. Канмин, мой братишка, погиб, и сегодня погибнут сотни, если не тысячи. Я знаю твой план: ты жаждешь погубить всех нефилимов Идриса, - и потому спрашиваю себя: сколько еще людей должно умереть, прежде чем я исполню свою долг? Да, убивать тебя я не хочу, но придется
- Опомнись. Прошу тебя. Я не хочу...
- ...Умирать? Никто не хочет, отец. - Тэхен, словно ангел возмездия, хладнокровно нацелил острие меча в сердце Дантэ. - Есть что сказать напоследок?
- Джин...
Рубашка под острием окрасилась кровью. В приюте у Рэнвика рука Тэхена дрожала, и Дантэ подначивал приемного сына: мол, давай вонзи клинок глубже, на три, может, четыре дюйма... Сейчас все было иначе. Рука Тэхена сохраняла твердость, и Дантэ боялся
- Последние слова, - прошипел Тэхен. - Ну?
Дантэ поднял голову и мрачно посмотрел на приемного сына
- Прости, - сказал он. - Прости...
Он вытянул руку, словно желая прикоснуться к Тэхену, и раскрыл ладонь. Серебристая капля брызнула с нее, точно пуля из пистолета. Слабый ветерок коснулся щеки Джису, а в руку Дантэ влился длинный язык серебряного пламени. Отец взмахнул им - взмахнул Мечом смерти. Клинок оставил в воздухе след темного огня и глубоко вошел в грудь Тэхену
Округлившимися глазами Тэхен посмотрел на Мэллертах. Сцена вышла не столько страшной, сколько нелепой: Меч торчал из груди, словно элемент нелогичного, бессмысленного кошмара
Дантэ вытащил Мэллертах из груди приемного сына, словно кинжал - из ножен, и Тэхен упал на колени. Выронил меч и удивленно посмотрел себе на руку, будто не понимая, чего ради вообще держал оружие или почему его выпустил. Он открыл рот, но вместо слов изо рта полилась на грудь кровь
Время потянулось очень медленно. Дантэ присел рядом с Тэхеном, уложил его себе на колени, как младенца. Качая и баюкая приемного сына, прижался лицом к его плечу, словно бы плача. Однако когда Дантэ поднял голову, слез Джису не увидала
- Сынок, - прошептал он. - Мальчик мой
Джису задыхалась, пока Дантэ держал на руках Тэхена, гладил его по голове, убирал со лба пропитанные кровью волосы. Держал, пока свет в глазах Тэхена не погас навечно. Затем Дантэ бережно опустил сына на песок, скрестив у него руки на груди, как будто пытался скрыть кровоточащую рану
- Ave... - начал Дантэ, собираясь произнести над телом Тэхена прощальную речь, но голос его надломился. Развернувшись, Дантэ пошел прочь, к алтарю
Джису не могла пошевелиться, едва дыша. Краем глаза она видела, как отец поднес Меч к Чаше смерти, позволяя крови Тэхена стечь в нее. При этом он напевал неизвестное заклинание. Да Джису и не стремилась разобрать слов. Скоро все будет кончено, и ее волновало только, хватит ли сил подползти к Тэхену, лечь рядом и дождаться конца. Он лежал неподвижно на окровавленном песке - только рана на груди мешала принять его за спящего
Тэхен, Сумеречный охотник, погиб в бою, как и положено нефилиму, и заслужил прощальное благословение. «Ave atque vale», - начала говорить Джису одними губами и на полпути замерла. Что дальше? «Здравствуй и прощай, Ким Тэхен»? Каким именем его величать? Тэхен ведь так и не получил настоящего имени. Только то, которое принадлежало погибшему ребенку и потому устроило Дантэ. Сколько силы в том имени...
Руны вокруг алтаря разгорались, и среди них Джису угадала знаки призыва, именования и оков - такие же окружали Итуриэля в погребе поместья Кимов. Невольно Джису вспомнила, как тогда загорелись огнем веры глаза Тэхена - веры в нее, которую Тэхен старался показать. Каждым действием, жестом он говорил Джису: «Ты сильная, справишься». Верил в Джису и Сехун. Правда, вампир обнимал ее, словно хрупкую чашу, сделанную из тончайшего хрусталя
Дантэ раз за разом окунал Меч в воду, быстрым и низким голосом читая заклинание. Поверхность Лин пошла рябью, словно невидимый гигант провел по ней ладонью
Джису закрыла глаза, вспоминая взгляд Тэхена, когда пришла пора высвобождать Итуриэля. Против воли представился взгляд, каким Тэхен посмотрел бы на Джису сейчас - на Джису, смирно решившую лечь и погибнуть. Его этот жест не впечатлил бы. Напротив, разгневал. Разочаровал
Джису животом легла на песок и, подгребая локтями, поползла к алтарю. Оковы на запястьях горели и жгли; рубашка порвалась, и песчинки царапали кожу, однако Джису на боль внимания не обращала. Она ее просто не чувствовала. Пот стекал градом по спине, между лопаток. Наконец вот он, рунический круг!
Дантэ не мог не услышать шумного пыхтения Джису, но он даже не обернулся. В одной руке он сжимал Чашу, в другой - Меч. Дантэ произнес несколько греческих слов и швырнул Чашу в озеро - Орудие смерти метеором пролетело по дуге и с тихим всплеском упало в воду
Рунический круг излучал слабое тепло, как разгорающиеся угли. Извернувшись, Джису потянулась за пояс - к стило. Оковы вновь ожгли запястья, но девушке удалось обеими руками ухватить стержень. С приглушенным вздохом облегчения она приподнялась на локтях, чувствуя лицом жар от рун, разгоревшихся подобно ведьминому огню. Дантэ дочитывал заклинание, занеся Меч смерти, готовый бросить его в озеро. Из последних сил Джису вонзила стило в песок, не стирая, впрочем, руны Дантэ, но рисуя поверх них собственные, перекрывая руну-имя Дантэ другой. Знак вышел маленький, изменение - почти незаметным, не идущим ни в какое сравнение с могущественной руной Союза или Каиновым знаком
Большего Джису сделать не могла. Обессиленная, она повалилась на бок, а Дантэ швырнул меч в озеро Лин
Блеснув черно-серебристым телом, Мэллертах описал в воздухе круг и беззвучно ушел под воду, соединяясь с тьмой и серебром озера. Поверхность воды взорвалась серым фонтаном, столб которого рос и рос, напоминая гейзер расплавленного серебра, дождь, бьющий в небо. Последовал треск, словно раскололся лед, словно пополз ледник. В следующее мгновение озеро Лин расступилось
В устремленных в небо брызгах из него поднялся ангел
Джису не знала, чего ожидать. Существа, похожего на Итуриэля, истощенного годами заточения и пыток? То, что поднималось из озера, пребывало во цвете сил и славы. Глаза жгло, как будто Джису смотрела прямо на солнце
Бессильно уронив руки, Дантэ восторженно взирал на ангела как человек, доживший до осуществления заветной мечты
- Разиэль, - выдохнул он
Ангел продолжал подниматься, словно это вода уходила из озера, обнажая массивный столб мрамора. Сначала появилась голова, пряди волос, подобные цепям золота и серебра, затем белоснежные плечи и голый торс, покрытый рунами. У Разиэля руны жили, светясь золотом и перемещаясь по коже, словно взлетающие от костра искры. Необъяснимым образом ангел одновременно был велик размерами и при том же - не выше человека. Пытаясь охватить его взглядом, Джису ощутила боль в глазах, и в то же время, кроме ангела, она больше и не видела ничего. Ангел расправил над озером крылья: золотые, в каждом пере - по немигающему глазу
Зрелище получилось прекрасное и устрашающее. Джису хотела отвернуться и не смогла. Она досмотрит, досмотрит ради Тэхена
Все как на картинках: ангел восстал из озера Лин, в руках у него Чаша и Меч. С Орудий смерти стекает вода, однако сам Разиэль сух. Его белые босые ноги едва касаются поверхности воды, вызывая лишь крохотную рябь. Нечеловечески красивое лицо взирает на Дантэ
Ангел заговорил
Его голос напоминал крик, вопль и звучание музыки одновременно. Разиэль не промолвил ни слова, и, тем не менее, Джису поняла его речь. Дыхание ангела чуть не сшибло Дантэ с ног - отец наклонился вперед, словно шел против сильного ветра. Джису тоже обдало жарким, словно из горнила, и пахнущим странными специями дыханием
«Последний раз я видел это место тысячу лет назад. Сокджин, Сумеречный охотник, призвал меня смешать кровь в Чаше с кровью смертного, дабы сотворить новый род, способный очистить Землю от демонов. Я исполнил просьбу, сказав, что более ничего не сделаю. Зачем ты призвал меня, нефилим?»
- Тысяча лет прошла, о Славный, - со страстью в голосе ответил Дантэ. - Демоны по-прежнему терзают нашу землю
«Что мне до того? Тысяча лет для ангела - как мгновение ока»
- Нефилимы, которых ты создал, отважно бились, очищая Землю от заразы демонов, и проиграли. Из-за слабости и скверны, поразившей их ряды. Я намерен вернуть былую славу...
«Славу?»
Ангел спрашивал с оттенком любопытства, как будто слово было ему в новинку
«Слава принадлежит одному Господу»
Голос Дантэ не дрогнул
- Конклав, что был создан при первых нефилимах, мертв. Он смешал кровь с нежитью, отродьем демонов, нелюдями, поразившими эту землю, как блохи - шкуру крысы. Я же намерен очистить мир, извести всякую нежить и демонов заодно...
- Демоны душ не имеют, но твари, о которых ты ведешь речь - Дети луны, ночи, Лилит и Фей, - одушевлены. Ты взялся судить о чистоте человечества еще строже нас
Теперь ангел говорил жестко
- Неужели ты вознамерился бросить вызов Небесам, как тот из рода Утренних звезд, чье имя ты носишь?
- Я не бросаю Небу вызов, о нет, Разиэль, мой повелитель. С Небом я желаю объединить усилия...
- В войне, развязанной тобой? Мы - небесные создания, Охотник, и не участвуем в земных распрях
Дантэ ответил с болью в голосе
- Разиэль, мой повелитель. Ты не допустил бы существования такой вещи, как ритуал, могущий призвать тебя, если бы не хотел быть призванным. Мы, нефилимы, твои дети. Нам нужно твое водительство
- Водительство?
Ангел говорил с усмешкой
- Вряд ли за наставлением ты меня вызвал. Тебе скорее потребна личная выгода
- Выгода? - хрипло переспросил Дантэ. - Для дела я не пощадил ничего: ни жену, ни детей. Оба моих сына легли на алтарь. Я все отдал, все!
Ангел висел в воздухе, глядя на Дантэ нечеловеческими глазами; его крылья непринужденно трепетали, словно облака, плывущие по небу
- Господь просил Авраама принести в жертву сына, чтобы проверить, кого человек любит больше - своего Бога или Исаака. Но тебя, Дантэ, жертвовать сыном никто не просил
Дантэ окинул взглядом алтарь, залитый кровью Тэхена, а после снова посмотрел на ангела
- Если придется, я заставлю тебя выполнить мою волю, однако хочу, чтобы ты согласился своей охотой
- Когда меня призвал Сокджин, первый Охотник, я помог ему, ибо в разуме его видел светлую мечту - очистить Землю от демонов. Сокджин желал превратить родину в рай, искренне мечтал. Ты же мечтаешь о славе и Небес не любишь. Мой брат Итуриэль все подтвердит
Дантэ побледнел
- Но...
- Ты думал, я не узнаю?
Ангел улыбнулся. Страшнее улыбки Джису в жизни не видела
- То, что хозяин круга может принудить меня к исполнению просьбы, - правда. Однако ты - не хозяин
Дантэ непонимающе уставился на ангела
- Мой повелитель, Разиэль, больше нет никого...
- Есть. Твоя дочь
Дантэ вихрем развернулся
Джису, чьи запястья горели от боли, с вызовом посмотрела на отца. Она вдруг осознала, что это - первый раз, когда отец действительно смотрит на нее. Смотрит и видит. Первый и единственный раз
- Джису, что ты наделала?
В ответ Джису пальцем вывела на песке... не руны - слова, те самые, которые Дантэ произнес, став очевидцем ее таланта. Когда Джису одной руной развалила корабль
«МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН»
Глаза Дантэ округлились, совсем как у Тэхена перед смертью. Отец страшно побледнел и развернулся к ангелу, подняв руки в умоляющем жесте
- Повелитель мой, Разиэль...
Ангел сплюнул - или же Джису показалось, что сплюнул, - и точно стрела белого пламени вонзилась в грудь Дантэ, пробила дымящуюся дыру размером с кулак, словно камень - в листе бумаги. Сквозь нее виднелись озеро, ангел...
Дантэ подрубленным деревом рухнул на песок: рот открыт в немом крике, глаза слепо смотрят куда-то, выражая потрясение невероятным предательством
- Небо послало возмездие. Надеюсь, ты не напугана
Джису посмотрела на ангела, который парил над ней, словно столб белого пламени, оттеняющий небо. Руки ангела были пусты - Чаша и Меч лежали рядом на берегу озера
- Можешь просить о чем-то одном, Джу Джису. Твое желание?
Джису бессильно раскрыла рот
- Ах да... - В голосе ангела звучала нежность. - Руна
Глаза на крыльях моргнули, и Джису накрыло волной чего-то очень нежного, нежнее шелка и любой другой ткани. Легче шепота и прикосновения перышком. Так, наверное, ощущается облако. Послышался запах, приятный, пьянящий и сладкий
Исчезла боль в запястьях. Пропали путы, жжение в затылке и тяжесть в ногах. Джису поднялась на колени. Больше всего ей хотелось проползти по окровавленному песку и лечь рядом с Тэхеном, обнять его, пусть и мертвого... Голос ангела заворожил ее; Джису неотрывно смотрела на этот источник сияющего света
- Битва на равнине почти завершилась. Дантэ умер, и власть его над демонами кончилась
Почти все они бежали, а те, кто остался, скоро будут повержены. Сюда, к берегу озера, уже мчатся Охотники, так что поторопись
Ангел помолчал
- И помни: я не джинн. Выбирай желание мудро
Джису помедлила в нерешительности - какой-то миг, растянувшийся, казалось, навечно. Что просить? Голова закружилась. Вроде проси чего хочешь: прекратить страдания в мире, побороть наконец голод... Вдруг ангел не в силах дать желаемого? Или дал давно, только людям предстоит самим отыскать его дар?
В конце концов и это неважно, потому что у Джису имелось всего одно желание. Одно искреннее желание
Она посмотрела на ангела
- Тэхен
Выражение на лице Разиэль не изменилось. Счел он желание добрым ли наоборот? Может, вдруг испугалась Джису, ангел вообще не думает его исполнять?
- Закрой глаза, Джу Джису
Джису послушалась: ангелам отказывать не принято, и неважно, о чем они просят. Закрыв глаза, Джису села. Сердце бешено колотилось. Девушка изо всех сил старалась не думать о Тэхене, но его лицо раз за разом возникало перед мысленным взором. Тэхен не улыбался ей, лишь смотрел куда-то в сторону, слегка усмехаясь. На виске белел шрам, и на шее виднелся серый след укуса Сехуна. Джису видела все, до единой отметины, несовершенства любимого. Тэхена. Вспышка яркого света окрасила тьму алым, и Джису повалилась на песок. Она испугалась, что упала в обморок или, того хуже, умирает. Как можно умереть сейчас, когда образ Тэхена так ярко стоит перед глазами! Даже слышен его голос, зовущий, как тогда, в приюте у Ренвика: Джису, Джису, Джису...
- Джису, - произнес Тэхен. - Посмотри на меня
Джису открыла глаза
Она лежала на песке в изодранной, окровавленной одежде. Ничего не изменилось, только не стало ангела, не стало слепящего света, зажегшего ночь. В небе, подобно мириадам зеркал, мерцали звезды. Над Джису, с огнем в глазах ярче любой звезды, склонился Тэхен
Она удивленно и жадно смотрела на него: спутанные волосы, вымазанное в крови лицо, горящие глаза; в разрыве рубашки, на груди, среди множества синяков не осталось ни следа, ни крохотной отметины там, куда вошел Меч. Увидев, как бьется сердце Тэхена, Джису чуть не бросилась обнимать его. Ведь это значит, что...
- Ты жив, - прошептала Джису. - Правда жив
Медленно и удивленно Тэхен прикоснулся к ее лицу
- Я был во тьме, - мягко произнес он. - Только тьма вокруг, и сам я - тень. Я понял, что умер и все кончилось. Потом услышал твой голос. Ты звала меня. Звала и вывела обратно
- Не я. - Горло перехватило. - Тебя вернул ангел
- По твоей просьбе. - Молча Тэхен провел пальцами по контуру ее лица, словно убеждаясь, что Джису перед ним - настоящая. - Могла попросить чего угодно, и выбрала меня
Джису улыбнулась. Чумазый, весь в крови, Тэхен представился ей самым прекрасным, что есть на земле
- Больше мне в мире ничего и не нужно
В этот момент глаза Тэхена, и без того сияющие, загорелись так, что в них стало больно смотреть. Джису подумала об ангеле, горящем, словно тысяча факелов, об ангельской крови в жилах Тэхена, о том, что, может, это кровь сейчас засияла и свет ее пробивается сквозь глаза Тэхена...
«Я люблю тебя», - хотела сказать Джису. Она попросила бы ангела о том же еще раз. Всякий раз, как предложили бы. Однако вслух произнесла другое
- Ты мне не брат, - пробормотала Джису, слегка задыхаясь, как будто осознание сказанного лишило сил. - Но ты знаешь, верно?
Тэхен улыбнулся под слоем грязи и запекшейся крови
- Да, знаю