Глава 1
***
Бахта... Холодная и пугающая,
Завораживающая тишиной,
Ледяными облаками,
Белыми просторами,
Окутанными живой тьмой...
Жители Предместья ещё в конце сугробия спрятались в своих маленьких, уютных домиках. Жаркий камин, большая кружка чая, мягкое одеяло из змеиной шерсти – всё что нужно для хорошего досуга и защиты от мракомразской стужи. Никому не хочется в эту пору быть на улице. Сильные мороз и метель принуждают свернуться калачиком в укромном местечке, подальше от всей этой непогоды. Даже почти все животные попрятались. Кто-то вроде мишек заранее, за долго до начала зимы, а вот кролики и ушанки напротив – любят шастать средь кустов да деревьев в поисках съестного. Сытыми отсыпаться в норе иль гнезде приятнее... Но кое-кому более не спится – место для пряток давно в разрухе...
Спокойный-й непроглядный покров темнашки в который раз содрогается от громких ругательств в местном Детском Приюте. Это была воспитатель – высокая, худая дама овитков тридцати – суетливо металась из стороны в сторону по собственной комнате. Любимая люлька затерялась.
— ... ну куда эта трубка делась?! Клала-же на тумбочку! А теперь где она?! У-у-ух-х... И трава пропала!! Да что-ж такое! – жена от души стукнула по стоящему рядом столу так, что аж оглузди на подставке подскочили, честина задребезжала, а притаившиеся за дверью дети вздрогнули, – У-у-ух, у-ух... х-х-х... ни под тумбой... ни под кроватью... ни даже под столом..! нигде нет... – ладони крепко сжались в кулаки, аж костяшки заскрипели, – Из взрослых никто не брал – все как один: «Н-нет, главпа Штрын! Мне и даром не сдалась!», – передразнивает она глас пожилой кухарки, – «Отню-ю-юдь, Лиррочка! Да ты-же ведаешь – любую вещь без спросу не возьму!», – ещё более похоже получился старичок-фонарщик, – «Разве я похож на нерв...», КХМ! – Лирра затряслась, – «Разве я похож...», х-х-х... – запыхтела... – «Р-р-разв-ве...»
Замечание стражника вновь оскорбило. Так, что аж появилось желание спуститься на первый этаж, пройти в другой конец длинного коридора к нему в комнату, показательно шурша по ковру «ногой», и снова вмазать смачную пощёчину!
— ... х-х, «Разве я похож на прекрасную даму вроде вас, госпожа Штрын?»
Этот пример всегда успокаивает. Она присела на кровать. Резное дерево, из которого та сделана, еле слышно проскрипело.
— ... хм-м-м... видимо, осталось са-а-а-амое не приятное... — нежеланные домыслы покосили взгляд на входную дверь комнаты.
Трение лба концами пальцев, несмотря на уместность, немного раздражало своим лишь оттягиванием неизбежного вместо решения проблемы, потому Лирра громогласно позвала детей через звукопровод.
Услышав приказ, маленькие разведчики спохватились предупредить своих подруг, на цыпочках ускакав к окну. Однако это не потребовалось. Они, как и остальные дети, и без того оставили свои дела да подошли к двери, не заставляя жену томиться в ожиданиях.
Подойдя вплотную к толпе, скопившейся у входа в небольшую комнату, воспитатель склонилась над ними, строго спросила:
— Ну-ка, малявки, отведьте: это вы трубку у меня стащили?
На жену смотрело множество маленьких, напуганных и непонимающих глазок. Дети не решались ей отведить, но давящая тишина подталкивала на это. Ещё чуть-чуть и воспитатель вновь задаст вопрос, грубее.
— Н-нет, главпа Штрын. Мы её не трогали... — наконец-то хором отведили ей большинство детей. Те, кто не дрожал от безпокойства.
— Что-же, сама пропала? Право! ТАКУЮ глупость даже стражники не сморозили-бы! – ещё больше сощурилась жена, но вспомнив детину, назвавшего её нервотрёпкой, предположила иначе, – Со мной шутки плохи, сами понимаете. Говорите, пока я ещё спокойна.
Дети молчали... Их пугала надменность детовода, пугали последствия сказанной правды. Тогда Лирра, будучи шейдом, прислушалась к своему нюху и смогла учуять сильный, солоновато-кислый запах страха, доносящийся из толпы. Более всего он изходил от толстенького, кудрявого мальчонки, спрятавшегося в самом конце скопища. Мелкий нервно переминался с ноги на ногу и боялся смотреть в глаза. Раздвинув детей по сторонам, она подошла к нему, нагнулась ещё ниже, опершись о колени руками, и слегка вытянула шею, тихо прохрустев суставами.
— Ты явно что-то ведаешь, пухля... – устрашающе-спокойно прошептала она, – Лучше скажи сразу. Или накажу.
Мальчик осторожно поднял взгляд с пола, но тут-же, с грохотом разбившейся посуды, уронил его! Виной тому были полные подозрения и напряжённые, будто ищет истину в самом сердце огненной бабочки, хищные глаза высокой дамы.
— Ну-же, куда её спрятал? От меня правду не скроешь. Говори, – продолжила тихо нагнетать детоводница, ещё ближе подтягивая к нему своё лицо. От каждого слова мальчик покрывался мурашками, а кучерявые волосы на голове словно выпрямились от напряжения. В горле пересохло...
— Она у нас в комнате! — повинилась рядом стоящая девочка, охваченная медленно переползшим, как змея, в её сторону Лирренным взглядом, – О-он её на спор с Бенжамином взял у вас! Н-не ругайте его...
Ведомое и давно надоевшее имя рыжего проказника передёрнуло воспитательницу и она резко выпрямилась. К вновь защёлкавшей шее незаметно присоединилась и спина.
— А-ах, Бенжамин, мелкий шалопай... – жена, нахмурившись, раздражённо помяла пальцами переносицу, – Опять его проказы! Теперь и новеньких решил подстрекать?! Где он насеймиг?!
— В зале спрятался! Не захотел со всеми выходить! – сдала его девчушка, попутно приобняв руку трусишки, – Он ещё вчера это затеял, я слышала! Честно-пречестно!
— ... а-ага-а... – лицо воспитателя приняло более укоризненный взор, – А сказать не судьба? Получается, ты заставила меня лишний раз бегать по всему приюту, спрашивать у каждого «Не брал-ли он мою трубку?», словить от ведока-дурака, БУДЬ ОН НЕ ЛАДЕН, неприятность, из-за чего моё настроение подорвалось ещё больше, и теперь, стоя перед вами, осведомляться, что всё это не имело смысла! Ты думаешь, у меня так много свободных витков? ЗАБОТ НЕ В ПРОВОРОТ! Да ещё и лекарства больше придётся принять, ибо я не просто раздражена! Я САМА ЯРОСТЬ! ГНЕВ ВО ПЛОТИ!!
— П... п... простите... – еле слышимо просипела девочка, страхом вжатая в пол.
Лирра и не заметила, как переборщила со своей привычкой врываться в личное пространство. Спохватилась, вновь выпрямилась, тяжело выдохнула.
— ... Давайте будем проще друг с другом, честнее. Вам-же это не нравиться – и без чуйки вижу.
Дети молча закивали.
— Чудно. На счёт Бенжи... – Штрын задумчиво потёрла острый подбородок, – Хм, передадите ему, что он остаётся сегодня без сладких булочек!
— Хорошо... ах... Но-о... – не успев встать с пола, девочка замерла на мгновение, – ... он тогда разозлится на нас, что выдали его... – большие, круглые глаза цвета небесного заката охватили разительным мраком главпу.
— А это уже не моя проблема, мелюзга. Известом тоже быть некрасиво! – вскинув брови да вздёрнув "нос", посмотрела свысока на девочку мисудра.
— Но вы-же сами хотели, чтоб я разсказала! – надулась от непонимания стукачка, топнув по дереву ногой. Половица довольно скрипнула.
— Да, и это будет для тебя уроком. Для всех вас будет уроком! – очертила толпу пальцем Лирра, – У каждого поступка есть свои последствия, сей не исключение! Только вам решить остаётся: сказать правду сразу и получить от одного лика или-же удвоить проблемы, сохранив её в тайне.
Толпа переглянулась, зашептала. Кто-то постарше понимающе закивал. Девочка, от безысходности, тоже согласилась.
Гордо дождавшись тишины, Лирра продолжила:
— К слову, пирожок тоже без сладостей остаётся. И все, кто ведал об этом, но не сказал мне и не попытался вернуть пропажу на место, также наказаны!
Небольшая часть детворы повыпучивала глаза от такого выговора. Одна из взрослых девочек, темнокожая, с волнистыми, разтрёпанными волосами, даже постаралась отыграть обморок. Сплоховала.
— Тётя Лирра, я не хотел! – осмелился наконец заговорить мальчонка, – О-он меня заставил! Он... он-он г-гро-грозился меня поби-ить!!
— Во-первых, не "тётькай", а во-вторых, надо было отстаивать своё мнение, малыш! – рука словно маятник рифмомера обращала внимание на перечисление, – К тому-же глупо вестись на столь явный обман! Бенжамин хоть и дурак, но не лезет на рожон – бить слабого ему-ж дороже! Двадцать скоро стукнет, как-никак!
— У-ух, н-ну прости-ите... Я больше так не буду! – надул итак пухленькие губки кудряшка и с большой надеждой посмотрел в глаза.
— Да-а, бу-удьте ла-асковы!! – повторили за ним остальные дети, так и не выдавшие хитрого пакостника. Белокожий мальчишка овитков одиннадцати с чудной причёской даже на колени упал и взмолил руками о пощаде. Лицедей...
— Не надо мне тут жалостью разить! Марш в комнату за трубкой, озорники! и поживее, ибо нервный срыв скоро зайдёт без стука!!
От звонкого и строгого крика судры детей и след простыл! Разве что колобок, бежавший в самом конце скопища, споткнулся пару раз о шерстяной ковёр. Благо, рядом была его верная подружка – прибилася с первой витушки знакомства – с усилием старавшаяся не дать укатиться в сторону лестницы. "Любое непослушание карается головомойкой!" — так гласило главное правило приюта Лирры Штрын. Его придумали сотрудники, а осведомлён почти каждый, даже соседи – часто становились невольными свидетелями вспыльчивого нрава.
Прибежавшие обратно дети с трубкой высокой дамы понадеялись, что после очередного курения успокаивающих трав, они лишаться наказания. Как это обычно бывает, оказались слишком наивны и самоуверенны. Им явно намекнула на это воспитатель после возвращённой пропажи.
Вновь разстроенные ушли в зал к другим жителям приюта, как и всегда, жаловаться на строгие черты детоводницы. А те, что выдали воришку с потрохами, получили от него свой словесный втык. Лирра-же, выйдя на крыльцо главного входа, провела обыденные действия с люлькой, затянула через неё едкое лекарство, подержала, дав ему впитаться, и выпустила вслух вместе с пахучим зелёным дымом накопившиеся мысли:
— Хэх-х-х, лопухи... Ну, ничего, терпи-и-имо. Когда подрастут — поймут всё, поблагодарят... – на безустом лице возникла лёгкая улыбка.
Рядом стоящий стражник, невысокий и облачëнный в доспех с радужным окрасом, решил поддержать разговор своим безпокойством, перебив поток мыслей:
— Что? Опять д-детишки н-не слушаются? – он тоже слегка улыбнулся. В отличии от Штрын, рот у него был и довольно широкий, с зазубренными губами.
— Я не к тебе обратилась, Эд! – как отрезав, брезгливо отмахнулась Лирра, употребив после лекарство, – ... ху-у-у-ух... Не отвлекайся от своего дела, хорошо? Я хочу наедине с мыслями побыть!
— Ой, м-могли-бы и-и н-не к-кричать н-на меня... – жалобно отведил Эдвард, опустив нахмуренную морду, но, спустя несколько мгновений, со скрываемым упованием оживился, – Может э... м-мне тогда л-лучше у-уйти н-н-н... на пол длани?
— Ты меня плохо услышал? – Лирра повернулась и неторопливо проплыла сквозь напущенную дымку к заике, смотря с осуждением в глаза, – Делом. Занимайся. И меня. Не отвлекай! – нервно отчеканила ему свою просьбу, вбивая в голову каждое слово пальцем. Со стороны казалось, будто мама ругает младшего сына – настолько обладатель лат был невелик в сравнении с хозяйкой приюта.
Как и всегда, чаяния не оправдались – стражник обижено отвернулся в сторону, продолжив скучающе наблюдать за унылым двором. Всё, что он мог видеть на своём посту – это падавший из волнующейся тьмы снег, наметённые ветром сугробы, редкие и тусклые огоньки уличных фонарей, иногда выглядывавшие сквозь тёмный покров, да проросшие цветки зимозвонов, негромко звучащих от слабого ветра и внимательно наблюдающих за произходящим в округе тройкой стеклянных глаз. Изредка на свет мог показаться небольшой зверёк, ушастая змея, к примеру, но видя вдалеке опасность, именуемую «стражником», он быстро скрывался из виду. Животные побаиваются шейдов. Они напоминают им ту самую тьму, что накрывает собой родной остров и нападает на осмелившихся в неё войти ликов. Их самих она не трогает, считает безобидными, но кто им об этом скажет? Ещё, недавно, около дорожки выросла снежевичка. Она — единственное развлечение. Её поведение похоже на игру в представлении – молчаливое переживание событий, особенно после подаренного воспитателем ей наряда. Однако делает она это не всегда... Лирра сделала ещё одну глубокую затяжку, которая уже дала о себе ведать небольшим головокружением и смирением. Выпустив дым, продолжила тихо размышлять о своём...
Сквозь спокойный свист ветерка и редкое бурчание тьмы, больше похожее на заглушённый глубиной моря гнущийся металл, Эдварду слышался шёпот. В нём чувствовалось обида, раздражение, непонимание, зависть, злость... Не особо хотелось это ощущать, но, будучи как Лирра шейдом, выходило само по себе. Спустя пару перст молчания, жена робко шмыгнула сквозь оболочку тем местом, где у человека и прочих ликов находится нос. Хорошо, что уши не так чувствительны. Не слыша катящихся слёз, можно подумать, что она просто простудилась. На этой мысли заика и остановился. Желание остаться в тишине слегка превозмогало...
Вспоминая недавние события, понёсшие за собой мутный осадок, парочка невольно впала в думы, а лёгкое опьянение от туманистой зелени закрепило состояние полудрёмы. Ощущаемые чувства стали более ясные и неотвратимы – трава отлично потрудилась. Спустя некоторый круготёк среди уже приевшихся вкусов приюта и их хозяйки появился новый. Значения Эдвард ему не придал, сочтя за новое переживание главпы или отголосок детей, не получивших своё угощение... пока средь воспоминаний не возник тёмный образ, ставший виновником икоты и источавший такой-же сладко-горестный запах надежды... Проснувшись, проморгавшись и разогнав рукой накуренное облако, Эд увидел как к приюту, мелькнув во тьме среди деревьев, приближалась маленькая, таинственная тень. Прищурился и попытался получше разглядеть очертания, слегка вытянулся в её сторону, прикрыв ладонью глаза от света настенного фонаря. Увиденное взывало сомнения, заставившие ненароком вздрогнуть...
Стражник начал трепать погружённую в себя Штрын за руку. Прячущаяся во тьме сущность навевала жуткую тревогу.
— А... а, что? Что опять случилось? – проснулась наконец Лирра, пытаясь сосредоточить взгляд на объятом страхом Эдварде.
— Т-там к-кто-то в-в-в-во тьме..! п-п-прячется... – с выпученными глазами произнёс косный язык.
Эдвард указал на мелькающее нечто. Заметив их внимание, тень замерла. Лирра изо всех сил пыталась разглядеть во мраке его черты в подробностях. Всё, что смогла чётко увидеть – это небольшие изогнутые рожки, пепельного оттенка волосы, волнующиеся то-ли от лёгкого ветра, то-ли как у неё, сами по себе, и жёлтые, будто кошачьи, глаза, отражавшие свет фонарей. Остальное-же тело сливалось с мглистым мраком. Тягостный ужас, разивший от Эдварда, весьма заразителен и обоснован. Приют от страшностей Дремучего леса отделял высокий, железный, решётчатый забор с заострёнными пиками наверху, обросший вокруг бродячим терновником, таким-же колючим, и большие, не менее опасные, закрытые на замок ворота. В добавок, и всё Предместье от самого Замка окружают две каменные стены, меж которыми ров с водой..! А нечто словно и не заметило их, прошло насквозь...
— П... П-предупреждаю! Я не сюсюкаюсь, а сразу бью! И довольно сильно! К-кто-бы ты ни был, если пришёл навредить — уходи! – крикнула образу дама с таким выбитым из колеи спокойствием, будто принятой зелени вовсе и не было.
Тень слегка отошла назад. Она будто понимала, что говорит жена с трубкой в руках.
— Ага, значит всё-таки опасен? Тогда прочь! Не медля! – притопнув «ногой», пугнула существо жена.
— П-по-моему, оно б-больше б-боится... – предположил стражник, принюхавшись к гостю, – М-может н-не стоит т-так к-кричать, Ль... с-судра Штрын? Да и б-будь оно оп-п-пасно – у-учуял-бы. Хищники х-х-хитрые, а н-не ч-ч... ч-честные...
И тут случилось для Лирры и Эдварда неожиданное: они услышали тихий, дрожащий от холода плач... детский плач... Замешательство ждать себя не заставило.
— Детский плач? – удивилась воспитатель, – Н-но откуда в такой круготёк взяться м-маленькому ребёнку? Они-же не выходили, верно? – Лирра перевела тяжёлый от скованности переживанием взгляд на Эдварда. Вдруг это Бенжамин решил её напугать в страшном наряде за не свершённые умыслы? Или-же близняшки снова умудрились сбежать да застряли в снегу?
— К-к-к-кроме ф-ф-ф-фонарщика – н-н-никого н-не пускал... – продолжая смотреть на нечто, отведил заика.
— О-ох... – перед глазами Лирры начали возникать образы чудища с детских рисунков, о котором они разсказывали, но та от них отмахнулась, – ... не-е-ет... Не-ет, нет-нет, это точно не может быть Соглядатай... Я не могу их видеть и слышать!
— А я к-как оч-чевидец могу вас у-ув-верить, – стражник осторожно повернулся к мисудре, – они н-не т-т-таки-ие... - уже уверенно в увиденном, отрицательно повертел головой и прохрипел настолько сухо, что чуть песком не поперхнулся.
Пока парочка в лёгком смятении пыталась осмыслить произходящее, тень обезсиленно рухнула в сугроб, негромко захрустев им.
— Ох, оно... У-у-ух... Эд! Зови своего брата!! Скорей!! - разтерянно приказала воспитатель, охваченная переполохом.
Угукнув как филин, стражник мигом, сверкая латными пятками, метнулся в приют и через не продолжительный круглёж из него выбежала уже пара фигур. Одной был сам Эдвард, старательно прятавшийся позади другой – родича, на две с половиной головы ввысь вытянутым. Крайне широкий от мышечных гор, спрятанными за пушистым, белым халатом, украшенным узорами в виде милых розовых сердечек. Он еле протискивался в дверной проём, трясь о его косяк обоими плечами и слегка пригибаясь во избегании удара лысой башкой.
— Что тут случилось, мисудра?! – спросил очень низким басом здоровяк.
— Да там тень... в снегу..! Я-я не ведаю, это ловушка или нет, но он... плакал как ребёнок, н-н-но откуда... ему тут взяться?! – тревога не ослабляла хватки, заставляя сердце Лирры колотиться, а лёгкие дрожать, – У-ух... я в замешательстве... голова идёт кругом... о-о-ох-х... – слегка пошатнувшись, опёрлась о колени, – ... ух... сходите со мной оба, нужно проверить! Как-бы там не оказаться ребёнку...
Братья послушно построились перед Штрын и уже вместе, немного отдышавшись, начали осторожно красться к таинственному образу. Подойдя на достаточное разстояние, троица смогла разглядеть в нём дитя. Лирра поняла, почему не увидела тело во тьме. Оно и было тьмой, из тёмной материи, и полностью голое. "Это ребёнок шейда, девочка!", – подумала-бы она, не будь у неё рожек, уже различимого вблизи хвоста и ранее увиденной желтизны глазок.
— Э-это... д-демон! — воскликнул ваула, тряся телом с глазами навыкате от ужаса, — Н-нужно с-срочно прикончить его, п-пока он н-не очнулся!!
Выбежав из-за спины ходячей горы, Эдвард резко устремил глефу в лежащее тело, но она не вонзилась – брат с Лиррой успели остановить, схватив то за руки, то за голову.
— Да ты шо? На ребёнка кидаться, Эд?! Совсем с ели рухнул?! – поражённый своим трусливым братишкой воскликнул силач и отвесил подзатыльника.
— Дурака кусок! — добавила и своей оплеухи Лирра, так что аж у громилы отозвалась болью скула, и оттянула вместе с ним боягуза, – Прежде, чем что-то делать, подумай репой дважды! Для чего она тебе дана?!
— Г-г-г-голова м-мне дана, а н-н-не репа! И... й-и-и я ей н-думаю! – оправдался Эд, с досадой потирая затылок и щёку, – От-ткуда вам в-ведать, ч-что это н-н-не демон? Вон, и р-рога есть, и-и хвост... а-а зубища-т-то какие!! – в последний миг икота отпрянул назад и резко указал на лицо существа.
Воспитатель и великан обратили внимание на слегка приоткрывшийся рот. И вправду, он был полон огромных, острых зубов, будто это шейд, заснувший в темноте. Отличие только в одинаковой изогнутости к середине мордашки. Заика продолжил истерить:
— С-сама-же сейчас в-вопила, ч-что это м-может б-быть л-ловушка..!
— Ну так может сначала проверим, а не будем спешить?!! – перебила Штрын, зашевелив нервно в его сторону волосами, – Да, может это и говорила, но я была... с-слегка обезкуражена! Вон, аж дыхание спёрло у меня! Забыл?! А вдруг она может оказаться химерой? Не подумал?!
— П-п... подумал! Ф-п-представь с-себе! Н-н-нет на наших з-землях больше х-х-химер, в-вот и напал! – упрекнул Эдвард, недовольно нахмурив брови и со всей дури ударив ногой о сугроб, так что тот вспышкой разлетелся в воздухе и окатил с ноги до головы разсерженную жену.
— Ах... ах ты... ТЫ..! – протерев от снега глаза, детовод начала угрожающе закатывать рукава, – ТЫ СМОТРИ, СНЕГ ОН НА МЕНЯ ПОДНЯЛ! Я ТЕБЕ СЕЙЧАС УСТРОЮ..!! – она резко устремилась к готовому принять удар Эдварду, но между ними успел встать крепостной стеной великан и притормозить обоих могучими руками.
Посмотрев то одному в глаза, то другой, он был готов вынести свой итог:
— Мисудра права, брат, – Эд вместе с Лиррой встали в ступор, оба успокоились, перекинули взгляд на него, – Эм... да! с тобой я тож согласен – люди на войне всех перебили – но исключать её пример, – он сосредоточил внимание на даме поднятием бровей и наклоном головы, – лично я не хочу, сам понимаешь. Авось...
— ... не все погибли, — закончила мысль Штрын и опустила удерживающую её руку, — Может некоторые остались живы, у них появились дети, а один из них заблудился во тьме и пришёл к свету, коим оказался наш, фонарей приюта... — она обернулась к освещённому входу.
— ... э... да, это и хотел сказать, – подтвердил догадку громила кивками и указав на повисшую в воздухе мысль пальцем.
— Хм-м... н-ну ладно... ч-что-то я п-п-правда п-погорячился... – окончательно успокоился Эд, обезсиленный от осведомления опрометчивого поступка. Оружие в руках захотело повторить падение самоуверенности, глухо приземлившись на хрусткий снег.
Завидев грусть на лице, здоровяк похлопал ободряюще брата по плечу, на что последний особо не отреагировал – не грянувшие последствия погрузили в тяжёлые думы.
Пока между ними произходил спор, маленькое существо внезапно, после продолжительного, неподвижного и беззвучного состояния, свернулось калачиком и застонало, тем самым всполошив троицу.
— О-ох, она мёрзнет... э, чего стоишь, коновал!? Хватай на руки, скорей!! – забезпокоилась Лирра и пихнула силача к лежащему ребёнку.
Здоровяк послушно присел на корточки и аккуратно подобрал спящий комочек тьмы на руки. Малышка, почувствовав тепло тела и мягкость пушистого халата, прижалася сильнее... и замурчала словно котёнок.
— О-о-ох, вы это слышите? Она умеет мурчать! – разтёкся в улыбке от внезапного открытия верзила.
— Потом будем диву даваться! Скорее заноси её в дом!! – начала подгонять его жена, пытаясь сдвинуть со спины тушу толчками в сторону крыльца.
Окликнув поникшего брата, так что тот отдёрнулся и суетливо подобрал глефу, они все вместе направились в приют, дабы привести в чувства загадочную девочку и понять её истинную сущность.