Когда Истина горит

Свет пробирался в спортзал тонкой полосой через вентиляционную решётку. Пыль висела в воздухе, и было чертовски тихо — как бывает только в самые ранние часы, когда весь мир ещё спит. После безудержной, пьянящей близости Рин и Тавиан, обессиленные и окутанные теплом друг друга, всё-таки уснули на спортивных матах. Их дыхание, ровное и доверчивое, стало единственным звуком в этом замкнутом мире.

Рин проснулась первой. Спина заныла от жёсткого мата. Где-то под боком — его рука. Горячая, крепкая, как щит, как ловушка. Она повернула голову — Тавиан спал. Ровно, безмятежно, почти беззвучно. И впервые за всё их знакомство он не выглядел как ледяной истукан. Рин прикрыла рот ладонью, пытаясь не засмеяться.

«Проклятье. Я переспала с капитаном Ледышкой. И, что хуже всего, хочу ещё.»

Она медленно, аккуратно начала освобождаться из его объятий.

— Куда? — хриплый голос рассек тишину. Он приоткрыл один глаз и ухмыльнулся.

— Ты должен спать, — прошептала она. — А я должна успеть уйти, пока никто не... не увидит.

— А может, я тебя привяжу? Чтобы не сбежала.

Голос был хрипловатый, с сиплым концом, чуть грубым. Рин застыла, обернулась. Он смотрел на неё из-под полуопущенных век — лениво, почти дразняще.

— Я не убегаю. Просто... — Она нашарила майку и натянула её на себя. — Нас могут застукать. Мы всё-таки не в твоём кабинете этим занимались.

— Досадное упущение.

Она заползла обратно всего на секунду, только чтобы стукнуть его в бок локтем. Он перехватил её запястье и прижал к себе.

— Останься ещё немного. Я к тебе только привык.

— Ты привыкаешь с первой... эм... тренировки? — фыркнула она.

— В моём возрасте ценят каждую хорошую разминку. Особенно с бонусами.

Рин прикусила губу, зарываясь лицом ему в плечо. Её смех был тихим, искренним.

— Ты всё-таки сволочь.

Она снова попыталась встать. На этот раз он не удерживал, просто смотрел. Его взгляд стал серьёзнее. Она усмехнулась. На душе было странно легко, как будто изнутри вылили всё лишнее.

— Слушай, я правда... Мне надо идти.

— Я не держу. Но ты точно могла бы остаться ещё минут на десять. Или сорок.

— Работа ждет.

— Лааадно, продолжим в следующий раз.

Она наклонилась, коротко поцеловала его в угол губ.

— Если что, я просто выскальзываю раньше, чем начнутся вопросы. Не переживай. Я... Я всё помню.

— С учетом того, как ты стонала, думаю, все помнят даже на третьем ярусе.

— Засранец.

— Самая честная оценка, которую я слышал за последние годы.

Она быстро, почти бесшумно, натянула одежду, обулась и выскользнула к боковому выходу из зала, оставив его лежать с полуулыбкой и ленивым взглядом в потолок. Он дотянулся до фляжки, потер шею, выдохнул.

— И что мне со всем этим делать, мать твою?

Он чувствовал, как в нём щёлкают шестерёнки, как сердце снова становится машиной — дисциплина, порядок, отстранённость. Но сейчас... он позволил себе чуть-чуть отложить всё это и улыбнуться.

— Боги, эта женщина меня точно сожрёт.

Он медленно оделся, прибрал все следы их близости. Проверил ремни, застегнул ворот, потянул плечо до хруста. Усталость прочно засела в мышцах, но это была хорошая усталость. Та, которая остаётся после чего-то настоящего. Только он собрался уходить, как двери спортзала открылись.

— Капитан Альварис? — голос принадлежал сержанту Пайру. — Сэр... Вы... уже тут?

Трое бойцов замерли на пороге. Сумки через плечо, полотенца, форма — обычные утренние тренировки. Только они явно не ожидали увидеть капитана. Один из самых строгих и опасных командиров находился не в кабинете, не на совещании, а в спортзале в 06:00. Один.

Он взглянул прямо на них медленно и холодно.

— Проблемы?

— Никак нет, сэр. Просто... удивлены.

Он прошёл мимо, не добавив ни слова. Их взгляды прожигали спину, но он не обернулся.

В конце концов, он капитан и никому не обязан объяснять, почему этим утром его глаза смотрят иначе, чем обычно.

***

Рин осторожно проскользнула по коридорам до своего кабинета. Она сразу прошла в душ и запустила под потолок тонкий поток тепла, чтобы не чувствовать холодной плитки пятками.

Вода лилась медленно. Она стояла под ней, словно вымывая остатки ночи не с кожи, а из души. Она ни секунды не жалела. Но теперь, когда всё было сделано, в голове появлялись те самые вопросы, которые всегда приходят утром:

Что теперь?

Блять, а если передумает?

И как нас теперь назвать? Любовники? Друзья с привилегиями?

Она не была сентиментальной, просто честной с собой. И что бы там ни показывало её лицо, внутри всё было тревожно спокойно, как перед бурей. Когда Поток ещё не сорвался, но уже вибрирует в костях.

Смахнув воду с глаз, Рин посмотрела на свое отражение в запотевшем зеркале.

— Надо же, всё ещё я. И вроде даже довольная, — пробормотала она. — Прав был Лорас, хороший секс точно помогает.

Волосы мокрые, глаза — чуть мягче, чем обычно. Она слегка усмехнулась, будто приветствуя незнакомку, и накинула полотенце.

***

Когда она вошла в общую комнату, где собрались остальные, в ней уже не было ни тени смущения. Волосы подсохли, лицо нейтральное, движения как всегда точные, чёткие, без излишков.

Мияр лениво потягивался у окна, Лэйн зевал рядом, Кест крутил в руках папку, Лорас пил кофе с выражением скорбного философа. Всё было на местах.

— Доброе утро, — не задумываясь, поприветствовала всех Рин. Все тут же на неё уставились, кто-то промямлил ответное приветствие. В воздухе повисла неловкость, но Рин решила проигнорировать повисшее молчание, как будто всё так и должно быть.

Тавиан вошёл в комнату через пару минут, как будто точно знал, сколько ей нужно времени, чтобы появиться первой. Его лицо было абсолютно невозмутимым. Холодные глаза, ровная походка.

— Доброе утро, — бросил он коротко.

— Ох и не к добру это, — тихо отозвался Лорас.

Тавиан сел с краю, открыл папку с маршрутами. Ничего в его голосе, жестах или взгляде не выдавало, что буквально этой ночью он целовал Рин до хрипоты и держал за талию так, будто не хотел отпускать.

«Интересно, ему тоже сложно так держать лицо?» — подумала она, делая вид, что поглощена кружкой с остывающим кофе.

Ей даже стало немного смешно. Потому что она поняла: если сейчас сказать хоть одно слово, хоть намёк, то скорее всего он сломается. И это дало ей лёгкое, хищное преимущество, которое она не собиралась разыгрывать. Пока.

Лорас переглянулся с ней. Она спокойно кивнула. Он всё понял и больше не спрашивал. Рин снова сделала глоток.

Вошел офицер из штаба и встал перед всеми с бумагами в руках.

— Перед выездом — финальный инструктаж. Первый пункт: маршрут утвержден. Второй — к вашему отряду временно прикреплён специалист из следопытов «Пепельные Пики». Работала в горах, есть опыт с искаженными зонами Потока.

В дверях зала появилась девушка — точная, собранная, будто вырезанная из холодного воздуха северных скал. Средний рост, мускулистая, но изящная. Пшеничные волосы собраны в гладкий пучок, на шее — медальон с символом следопытов, а на лице — ухмылка, которую Рин могла бы узнать даже сквозь сотню миль и десяток лет.

— Знакомьтесь, Селлис Грей, — представилась девушка сама. — Следопыт. И, кажется, давняя головная боль капитана Калвен.

Все посмотрели на Рин. Она подняла бровь.

— Ты изменилась, — бросила она.

— А ты — совсем нет. Всё такая же дерзкая. И всё так же смотришь, будто хочешь кого-то ударить. Или поцеловать.

— Ты, значит, теперь в «Пепельных»?

— Мало того. Я, чёрт возьми, лучшая из них.

Мияр тихо прошептал Лэйну:

— Как думаешь, они спали?

Лэйн не отрывал от девушек взгляд:

— Не знаю, но я бы на это посмотрел.

Рин закатила глаза, но усмехнулась. Тавиан, наблюдавший за сценой со своего места, внимательно следил за выражением её лица. Он ничего не сказал, но глаза сузились.

«Значит, кто-то из прошлого. Отлично, блять...»

Селлис продолжала:

— Прикреплена к отряду Рин. В координации со всеми. Но по Потоку — я веду.

— Главное, не веди нас в задницу, — сказал Кест.

— Только если капитан Калвен сама не попросит, — мягко отозвалась Селлис и бросила ей взгляд из-под ресниц.

Рин усмехнулась, но не ответила. Тавиан поднялся из-за стола.

— Инструктаж окончен?

Офицер кивнул.

— Тогда готовьтесь. Через два часа выезд.

Он ушёл. За ним — половина отряда. Рин повела Селлис в свой кабинет, чтобы немного поговорить без лишних ушей. Кабинет был небольшим: стол, пара кресел, заваленные бумагами полки, отдельная спальня и окно с видом на внутренний двор. Она не особо любила здесь находиться, чаще пряталась. Но сегодня именно тут понадобилась тишина.

— Ты, как обычно, — начала Рин, усевшись на край стола, — появляешься из ниоткуда и смотришь так, будто знаешь обо мне всё.

— А может, я просто скучала, — Селлис подошла ближе. — Хотя нет, это было бы слишком просто.

— Ты молча исчезла. После Академии, после...

— После тебя, — перебила она. — Я исчезла после тебя, Рин.

Рин молчала, только сжала пальцы в кулаки. Селлис села в кресло напротив, закинула ногу на ногу. Лицо как ледяной фарфор, но в глазах что-то дрожало.

— Я не пришла ругаться или выяснять отношения. Ведь... ты для меня — не просто старая история.

— Ты служишь Ордену?

— Сейчас — да.

— Только Ордену?

Тон Рин стал чуть ниже. Селлис опустила взгляд.

— Я верна себе. Этого хватит.

— Это не ответ.

Селлис медленно поднялась, подошла ближе. Стояла почти вплотную.

— Я помню, как ты пахнешь, Рин. Даже сейчас. Это бесит. И держит.

— Тогда не вставай так близко. Я могу ударить.

— Я бы предпочла, чтобы ты снова меня поцеловала.

Рин устало выдохнула. Пальцы дрогнули, но она не отступила.

— У тебя был шанс. Много лет назад. И ты его просрала.

Селлис посмотрела на неё долго. Потом чуть склонилась ближе и прошептала:

— А если я вернулась, чтобы исправить это?

— Тогда ты пришла в очень плохое время.

— У тебя кто-то есть?

Рин прищурилась:

— А если и так?

— Я бы убила, чтобы быть на его месте.

— Проблема в том, что ты всегда выбираешь крайности, а мне это не нужно.

Селлис отступила. В голосе дрожала злость, но лицо было спокойным.

— Тогда держись крепко, Калвен. Потому что всё, что ты знаешь, может треснуть. И ты захочешь кого-то рядом, кто не отпустит.

Она вышла, хлопнув дверью.

***

Тренировочная площадка во дворе пустовала. Тавиан сидел на краю деревянной скамьи, медленно наматывая бинт на запястье, хотя ни царапины там не было. Просто нужно было что-то делать с руками.

Он не поднял взгляд, когда Рин появилась рядом. Она тоже не спешила — подошла медленно, будто взвешивая, стоит ли вообще открывать рот. Но потом всё же заговорила.

— В тебе всегда столько льда, или это сегодня ты особо щедр?

— Зависит от того, кто пытается растопить.

Рин прислонилась к стене напротив, скрестила руки на груди.

— Я знаю, что ты злишься.

Он взглянул мимо неё. Не на неё. Вроде бы. А потом всё-таки посмотрел — резко, прямо, как будто воткнул нож между рёбер.

— Я злюсь не из-за неё.

— А из-за чего?

Он замолчал. Намотал ещё один виток бинта. Взгляд был тяжелый. Такой, от которого хочется отвернуться, потому что в нём голая правда.

— Я злюсь, потому что почувствовал ревность. Это новое для меня. Неприятное. Потому что понимаю: ты мне ничего не должна. А мне всё равно хочется, чтобы ты принадлежала только мне.

Рин взяла паузу, осторожно сделала вдох.

— Ты имеешь право злиться. Но я не трофей, Тавиан. И не артефакт, который можно запечатать и подписать. Если бы ты знал меня чуть больше, ты бы понял — я не гоняюсь за призраками прошлого. Я стреляю им между глаз.

— А что с настоящим?

— С ним всё сложно.

Он глухо хмыкнул.

— Ты знаешь, что я ненавижу ощущение потери контроля. А с тобой... Всё сдвигается. Я не понимаю, где заканчиваюсь я, и где начинаешься ты.

— Добро пожаловать в клуб.

Она подошла ближе, присела рядом, ни на что не намекая. Просто рядом. Смотрела не в глаза, а на его руки. И тихо сказала:

— Я не собираюсь делать вид, что у нас ничего нет. Но я и не готова к показушной близости. Это... хрупко.

Он молча смотрел на неё.

— У меня был выбор, — продолжила она. — Уйти в ту ночь, оставить всё закрытым. Но я осталась. И ещё, несмотря на твой ледяной фасад и вечное «я в порядке», я вижу, когда тебе хреново. И когда тебе просто нужен кто-то, кто не сбежит.

Тавиан сжал ладони, потом разжал.

— Она смотрела на тебя так, будто верит, что ты ещё можешь принадлежать ей.

— Повторяю, я не вещь, чтобы кому-то принадлежать.

—Я просто не хочу, чтобы ты уходила. Особенно к ней.

Рин улыбнулась. Как же она устала.

— Знаешь, сколько раз в моей жизни мне говорили «не уходи»? — прошептала она. — И знаешь, сколько из них остались, когда я проваливалась? Один. Лорас.

Он кивнул.

— Вы близки. Что у вас было?

— Не твоё дело.

— Так вот как ты уклоняешься от ответов, чтобы не соврать. Ещё раз повторять не стану. Что у вас было?

— Ты невыносим, ты в курсе? Да, мы спали. Давно, пару раз. Но очень быстро оба поняли, что это хрень полная и просто прекратили. Сначала было странно, затем постепенно мы стали поддержкой друг друга. Он был первым, кто не осуждал мои трещины. Лорас, кстати, вступился за тебя, когда я только приехала к вашему отряду и всех подозревала. И он же предложил с тобой переспать, чтобы снять напряжение.

Тавиан склонил голову чуть вбок. Глаза его сузились.

— Как всё цивилизованно. Прямо деловой подход.

— Хватит, — напряглась Рин. — Это не было планом. И уж точно не было манипуляцией. Я пришла, потому что ты сорвал с меня броню, в которой я застряла. И да, это взбесило. А потом... я захотела большего.

Пауза. Он не сразу ответил. Лишь смотрел, внимательно, без упрёка. С каким-то болезненным пониманием. Он опустил голову, вздохнул тяжело. Потом посмотрел ей прямо в глаза.

— Я бы хотел не знать про Лораса. Но это не меняет сути. Даже если бы ты пришла ко мне по чьей-то идее — я бы всё равно хотел, чтобы это случилось.

Он медленно провёл пальцами по её кисти. Едва касаясь.

— Я всё ещё хочу тебя, Рин. Не просто на ночь. По-настоящему. Пусть даже в этом будет только хаос.

Она устало вздохнула.

— Я тоже. Но пока что — работа. Потом решим, кто кого сводит с ума и кто кого соберёт по кускам.

— Сделка?

— Сделка.

***

Кони двигались почти беззвучно. Густая почва приглушала удары копыт, а ранний туман смазывал ландшафт, делая дорогу зыбкой, как воспоминание. Сутки пути — это немало, но и недостаточно, чтобы выговориться.

Отряд растянулся узкой линией. Лорас ехал ближе к хвосту, Мияр с Лэйном обсуждали вслух, кто из них быстрее перебрался бы через потоковый разлом и кого первым сожрала бы нестабильность. Селлис ехала ровно в центре, выверенная, спокойная, чуть в стороне от всех. Наблюдатель, всегда в стороне, но всегда всё видит.

Рин ехала впереди, рядом с Тавианом, достаточно близко, чтобы копыта их лошадей попадали в один ритм. Они не разговаривали, просто держали темп и тишину.

Рин сдержанно смотрела вперёд, лицо её было как маска. Но внутри сидела странная легкость, почти неуместная. Тавиан тоже молчал. Но всё в его осанке выдавало: он расслаблен — не до конца, но больше, чем обычно. В какой-то момент он подался ближе, едва-едва, словно случайно, и его нога коснулась её стремени. Не специально, просто прикосновение в пути. Как проверка — на месте ли. Рин ничего не сказала. Только бросила на него мимолетный взгляд. Их глаза встретились.

«Я рядом. Я вижу.»

Позади, из-под капюшона, Селлис наблюдала. Не шевелясь, не отвлекаясь. Она видела этот взгляд, это касание. Видела, как Рин слегка повела плечом в сторону Тавиана. Не отстранилась, приняла. Улыбка на губах Селлис была почти незаметной. Ни зависти, ни обиды, только холодное «поняла». Как женщина, которая всё ещё любит, но теперь знает, что уже не её.

Ветер усилился. С юга потянуло прогорклым воздухом Потока. Рин поправила капюшон, взглянула на линию горизонта.

— Видишь это? — спросила она Тавиана негромко, указывая на едва заметные дрожащие переливы в воздухе.

— Поток просыпается. Всё ближе. Значит, мы почти там.

— Отлично. Я как раз успела отдохнуть от попыток не сдохнуть.

Он усмехнулся, только она услышала.

— Звучишь почти расслабленной, капитан Калвен.

— Почти. Главное вы не расслабляйтесь, капитан Альварис.

Он не ответил. Но его быстрый взгляд сбоку выдал всё. Селлис снова опустила голову, подталкивая лошадь вперед. Она не вмешивается. Не сейчас. Но момент, когда она подаст руку ещё придёт, потому что с Рин связано не просто прошлое.