Глава IX - Дорогу ослабит идущий
Исабелла Шухарт-Бок
8 июля 2960 года
Это был первый день за год или два когда она проснулась раньше Вильгельма. Прислушавшись, она услышала зловещий храп, исходивший из гостевой комнаты.
Она встала, надела тапочки, завернулась в халат, вышла из комнаты. Дошла до распахнутой двери гостевой. В нос ей ударил уже привычный запах всех органических веществ которые Белла могла бы вспомнить не напрягаясь. Каким бы привычным он не был, слёзы из глаз всё равно брызнули. Протирая их ватными непроснувшимися руками, она заглянула внутрь, где обнаружила Вильгельма, который голый сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Подле него лежала обёрнутая в одеяло дама лет пятидесяти. Её бока вздымались и опускались, а из лёгких выдувался шумный храп.
Белла замерла, продолжая медленно протирать глаза.
Вильгельм мгновенно повернул голову. Его заплывшие красные глаза злобно уставились на неё. Его губы и скулы были сведены до предела, да и в целом он казался сильно похудевшим.
Белла не придумала ничего лучше чем улыбнуться и отступить один шажок назад. Она ухватилась за дверной проём и замерла, смотря в глаза Вильгельма. Они были кайкими-то... усталыми?
- Миледи, - подошёл Генрих. - Извините, если помешал.
Его голос шёл как будто издалека. Ей хотелось ответить ему, но она не знала что.
- Миледи, Оливер прислал расписание дней, когда их будут отпускать из Училища.
Белла быстро повернулась к нему.
- Когда?
- Первый будет через три недели. Восемнадцатого августа.
- Надо же всё приготовить...
Как железная стружка магнит, Белла чувствовала взгляд Вильгельма на себе. Потребовалось усилие, чтобы не возвращаться к этой мизансцене. Она поводила плечами, глубоко вдохнула, пытаясь задушить тяжесть в груди и отошла от двери. Та закрылась за ней.
Сразу после этого она услышала громкие шаги. Не успела Белла отойти и шага, как Вильгельм распахнул дверь с такой силой что та запищала. Белла резко обернулась. Он стоял держась двумя чёрными от волос руками за дверной проём. Его дыхание было тяжело как у быка, измотанного тореадором. Вдох! Выдох.
- Что тебе нужно?
Вдох! Выдох.
Она молча отвернулась и пошла дальше. Вильгельм громко рявкнул ей вслед. Она не оборачивалась.
Так Белла не заметила как он сжался, готовясь к прыжку на неё, но, завидев Генриха, выпрямился, обмяк, и, как побитый пёс, ушёл обратно в комнату.
* * *
Белла сидела на холодном стуле за холодным столом в холодной столовой. Один лишь чай перед глазами не был холодным - оттого его было очень неприятно пить. Однако, она попробовала и не поняла, жалеет ли об этом. Возможно, он слишком горячий. Стоит ли остудить? Наверное, нет.
- Здравствуй.
Напротив неё сидел Вильгельм.
- Разве ты не должен быть на работе?
- Сегодня не иду.
- Почему.
- Праздную.
- Что празднуешь.
- Поступление Оливера.
- Поздновато празднуешь, - Белла, смотря только на сахарницу, положила в чай уже четвёртую ложку. - Оно неделю назад было.
- Это папки моего мечта была. Он сам служил.
- Ты говорил.
- Сам служил. На этом... Как его... Гва там или Ква чёрт его разберёт.
- Гваделухир?
- Вроде... Наверное. Он там...
- С полком стоял. В порту. Контейнеры охранял.
- А ты не перебивай меня!, - он ударил по столу кулаком так, что по чашке пошли круги.
- Ты так и не ответил на вопрос. Почему ты неделю не праздновал.
- Так вот. Я тоже служил.
- И это мне известно, - Белла так и не посмотрела на него.
- Служил. Вообще-то неплохо. Это вообще. Полезно так. Иногда. Я считаю.
Она продолжала размешивать сахар. Вообще-то, даже для этого уже тысячелетие существовал робот. Но ей хотелось сделать хоть что-то самой.
- Да посмотри же ты на меня, сука!
Она подняла на него глаза. Его бульдожье, брызгающее слюной лицо, придвинулось почти вплотную. Широко распахнув глаза, он изучал её лицо.
- Что ты делал с той женщиной?
Вильгельм не ответил, но широко размахнувшись, отвесил Белле пощёчину. Она крикнула. Щека горела огнём.
Вильгельм взревел и, опрокинув стол, набросился на неё. Каждый удар был страшнее. Больнее. Дольше. Страшнее. Больнее. Она кричала что есть мочи, но услышал ли её Генрих?
Град ударов сыпался и сыпался, по груди, по бёдрам. Он орал, ругался, брюзжал и грохотал, и хохотал.
И вдруг остановился.
- Белла? Белла ты меня слышишь?
Он подхватил её на руки. Она не сопротивлялась.
- Белла, господи боже, что я наделал? Белла, очнись! Белла! Я больше не буду, умоляю, очнись! Белла!
Белла!
Герман Бок
Тугие клубки влюблённой змеи. Шар, наполняемый пустотой. Темнота и пустота, которые, лучше, но не хуже краж предметов и зверьков. О чём ты думаешь, Человек? В каких тенетах каких звёзд скитается душа твоя? Вавилон - Белый город в один конец. В два. В три. В сорок два. В сорок три. В непустоту из небытия.
Герман Бок проснулся. Что такое? Как он мог нарушить режим? Почему он помнит - фрагмент - сна? Сна? Анс. Ответ. Ответ на все вопросы.
- Герман, привет.
- Грейм?
Карл Грейм, однокурсник. Брат по всем несчастиям - от зачёта до патриамского плена.
- Слушай. Я выбил у Руководства минутку. Хотел с тобой поговорить.
Их слушают. Естественно слушают! Зачем вообще думать об этом? Только внимание привлекать.
- Герман. Ты же мне друг?
Друг?
- Да.
- Я хотел поговорить с тобой... Просто, знаешь... У меня есть племянник.
- Клаус же его зовут?
- Клаус. Я просто... Я не знаю как ты - вот и хочу узнать.
- Как я...
- Как ты справляешься. Со всем этим.
Грейм свалился к нему на руки. Он был большой, мягкий, тёплый как телогрейка. Он дрожал и хлюпал носом. Герман хотел изменить выражение лица - убрать! Убрать! Убрать эту высокомерную мину которую он держал всё это время - убрать и чтобы без возврата!
Но он не мог. Уголки рта не повиновались ему, они застыли чуть приподнятые. Он выглядел как чёртова змея, как какая-то гадюка, а его руки - его слабые, костлявые, почти уже старые руки - они как кольца змеи не обнимали, но душили Грейма.
- Грейм! - хотел крикнуть он, но вместо крика вышел шёпот. - Грейм.
Грейм или не услышал или не хотел слышать. Он медленно, нехотя, дрожал, сотрясая руки Германа. Бок положил усталую голову к нему на плечо.
Господи, сколько же лет-то прошло? Что с Оливером? Что с Беллой?
У попа была собака.
Прочь! Прочь!
Он оттолкнул Грейма.
- Прости. Я не могу. Я правда не могу.
- Герман...
- Я не могу...
- Я тоже...
Распорядок. Распорядок. Ему полагается сон. Да, всё дело во сне.
- Я иду спать, - Герман посмотрел Грейму в глаза.
- Хорошо. Я тоже.
Герман не видел как Грейм ушёл. Он даже не понял как заснул и как проснулся.
Вильгельм Кнехтер
- Винстон, я не хотел, - ладони Вильгельма истекали потом, он старался идти чуть медленнее чтобы поймать темп старика, но не мог.
- Чего ты не хотел?, - рявкнул Винстон и резко остановился.
- Этого, - Вильгельм остановился вместе с ним и потупил взгляд.
- Ты. Не. Хотел?
- Не хотел.
- А чего же ты хотел, идиот?
Вильгельм молчал. Чего же он хотел? Он хотел... чтобы Белла забыла, молчала, не знала! чтобы она замолчала! Потому что она должна молчать! Ей кто слова давал чтобы говорить - против него, против мужа? Мужчины.
- Чего ты хотел, - просвистел Винстон.
Вильгельм оглядел серебристую комнату, отделанную ясенем, как и всё в поместье Боков. Стены были в нём, в этом странном дереве привезённом сюда с далёкой Земли, пол был изумрудно-зелёного цвета, но по стуку сапог было понятно что изумруд-то ненастоящий. Стук каблука - и ты слышишь глухоту, ты слышишь, как она идёт всё ниже и ниже в фабричный камень. Вильгельм даже стукнул.
- Что ты стучишь ногой?
- Не знаю..., - пролепетал Вильгельм.
- Вильгельм. Вильгельм!
Какие красивые комоды... почему их несколько?
- Я не отойду от тебя. Мало того что то что ты сделал... я даже не знаю... я даже не знаю, как это описать!
- Отстань!!!! Отойди!!!, - Вильгельм вытянулся как змея и налетел на своего воспитателя.
- Заткнись! Мелкий урод!
- Винстон, прости, - Вильгельм снова сжался в клубок.
- Я устал!! Я устал от твоих извинений! Я устал от тебя! От всего, что есть здесь!, - Винстон покрылся красным.
- Прости меня. Винстон, прости. Я всё объясню. Я честно! Честно! - ну почему же он не слушает. Я же извинился?
Вольф молчал. Он отвернулся от Вильгельма, по старой привычке с опорой на пятку. Вильгельм схватил его за плечо, он попытался развернуть его, но Винстон резко содрал его руку. Тот быстрый взгляд, однако, что он успел бросить на лицо старика - оно было напряженно, но спокойно. Красный цвет сходил с него так же быстро как кислород уходит из скафандра. Морщины разгибались, а седеющие усы так же торчали из стороны в сторону. Винстон не оборачивался. Он просто ушёл.
Герман Бок
У Патриама было немного достоинств. Кормили, например, вопреки ожиданиям Германа, довольно неплохо. Или - виды из окна. На лиловом небе раз за разом восходили насыщенно-красные, как сицилийские апельсины, солнца, бросали как будто разбитые на маленькие кусочки, раздробленные лучи на тёмно-серые верхушки леса, на бледные, как сухие кости давно умершего животного, дома Белого города, на сеть монорельсов, летающих поездов, аэро и космопортов. Дела насущные. Было и кое-что ещё в Патриаме, что нравилось Герману.
Условия работы. Ни тесных коридоров, идущих от двери до лаборатории, ни запаха непротёртой пыли, ни жужжащих роботов. Глядите-ка, хоть где-то его работу уважали и вкладывали деньги! В старушке-Империи до них доходило меньше половины бюджета, остальное попадало в толстые карманы подручных Гауфена. В Патриаме могло бы быть так же, но местным чинушам не на что тратить эти деньги. Поэтому у группы Германа была лаборатория размером с самый большой стадион Солнечной системы, огромное пространство, в центре которого парила "Ярость".
"Ярость" (вернее, то, что станет ей в будущем) была модификацией его старого проекта. В сущности, тем же самым изобретением, только больше, что создавало слишком много головной боли.
- Герман, - Грейм подошёл к нему.
- Да?
- Мы сделали металлводородное покрытие комплексов MK и SFMC, как ты и просил.
- Есть результат?
- Боюсь, что нет.
- Подожди. Нет, такого не может быть. Нет, нет, нет... что-то здесь не так. Покажи мне.
Грейм достал из кармана скафандра маленький кожаный мешочек. Как фокусник в дешёвом цирке, он достал оттуда несколько голограмм и поместил их вокруг себя и Германа.
- Посмотри. Мне кажется всё дело в 15 охладителе.
- Такой шанс, - нахмурился Герман, - есть. Но мы не можем убрать охладители.
- Конечно.
- Как и не можем продолжить работу с этим слоном в комнате, - Герман присел на перила и опустил голову, - А как поживают зеркала?
- Как раньше, может даже хуже. Куби пытался настроить рефракторы и сбил несколько заводских настроек.
- Какого чёрта на Патриаме нет компьютеров!, - взвыл Герман.
- Есть, но...
- Да, я знаю. Не думаю, что Куби догадался сломать что-то серьёзное. Пойдём, посмотрим.
Герман прошёл по стальному полу и вытащил панель. Кнопок - таких, к каким он привык в Империи, - тут не было. Они были похожи на те кнопки, что земляне использовали столетия назад - пластиковые выпуклости, торчащие в странном и слабо организованном, однако интуитивно понятном геометрическом порядке. Он успел выучить и пару патриамских буковок-закорючек, и что они означают. Чёрный завиток, похожий на греческую букву пси, на красной прямоугольной кнопке. Рядом с зелёной. Нажал. Весь этот процесс промигнул за доли секунды.
Из стеклянно-серебрянной стены, которая шла на сотни метров вниз под их платформой, вылетели овальные ступени. Они вылетали одна за другой, как овальные блинчики пущенные по воде ребёнком. Герман и Грейм ступали по каждой из них, пока под их ноги не вылетала новая. Ступеньки казались чертовски неустойчивыми для стороннего наблюдателя, но лишь ступив на них ты чувствовал себя твёрже чем на любой земле или обычной ступеньке в здании - настолько качественными были гравитационные стабилизаторы.
Дойдя до низа лестницы, они сели на маленький летающий поезд с тремя вагончиками без крыш. Снизу на них угрожающе смотрела пропасть шахты. Лететь на поезде было минут 5 или 7, Герман не засекал точного времени. Чем дальше они летели, тем больше рос колоссальный тубус будущей "Ярости". Поезд остановился в воздухе, инженеры достали из небольшой панели под поручнями на вагончике магнитные крюки и выпустили их. Трос, пущенный из крюка на такой скорости, пролетел почти по прямой на пятнадцать метров вверх и зацепился за угол на строительных лесах. Сверху на них посмотрел безлицый в чёрном плаще и коротко кивнул. Герман и Грейм крепко ухватились за рукоятку крюков. Герман вцепился в свою до побеления костяшек, но резко отпустил - нельзя, чтобы ладони потели. Снова взявшись, но уже не так крепко он кивнул Грейму и они синхронно нажали на кнопки. Крюк потянул их вверх, так же быстро как запрыгнул сам. Все органы в теле Германа как будто подскочили к голове и забрались в мозг. Полёт! и они уже наверху.
Там стояли двое безлицых, но Теодора среди них не было - Герман научился отличать его по маленькому шрамику на виске. Ему недавно рассказали о том, что безлицые - это люди, чаще младенцы, которых обязаны отдавать жители захваченной Патриамом планеты Эндохирри, но иногда выращенные в пробирках сразу. Изуродованные, чтобы своим уродством пугать других людей.
- Господа, нам доложили о поломке на зеркалах, - обратился к Герману один из встречающих.
- Да.
- Рад, что вы явились без вызова. Пройдёмте.
Куби, маленький рыжий ирландец, стоял у стены, опустив голову и держа ладони за спиной, как провинившийся второклассник. Герман знал, что ему будет приятнее говорить по-английски, чем по-немецки, а потому напряг весь свой язык.
- What happened*? - спросил он, с явным недовольством своим акцентом.
- Sorry, sir. I believe there was a delay of sorts. Stupid robots these days**...
- Don't tell me about these days, Kubi. How bad is it***?
- I think... hm****...
- Anyway, let me check*****.
Герман пролетел к панели. Несколько минут его зрачки бегали от сводки к сводке, от сообщения к сообщению, от одной части информации до другой. Он видел как всплывали, потухали новые и новые фрагменты, новые и новые и новые, пока он не понял. Сердце налилось свинцом и продавило грудь, диафрагму, живот...
- Strahlungshintergrund, Kubi. Strahlungshintergrund... Stärker als 50 Atombomben******.
- Не вижу в этом проблемы, - сказал один из безлицых.
- Как... как не видите...
- Не вижу. Радиация - хорошее оружие. Страх перед ней - оружие ещё лучше, - безлицый сверкнул острыми зубами. - Войны выигрывает страх, а не пушки. Исправления отменить!
Исабелла Шухарт-Бок
16 июля 2960 года
Как же могут её звать, как же могут её звать...
Белла знала что она работает там же, где и Вильгельм. Она не из знати, она старше его... Где же она может быть?
А, вот же она!
- Здравствуйте.
- Миледи, - любовница поклонилась.
- Можно вас на минутку?
- Конечно. Пройдём ко мне.
Её офис был одним из самых безвкусных мест которые Белла когда либо видела. Коричневые стены с завитушками, столик с ножками покрытыми пластиковым золотом, на стене картина в рамке, как будто из таких же ножек от столика, а на картине - пухлые голые женщины с пустыми глазами, купающиеся в плохо прорисованной воде.
- Что вы хотели? - спросила она, садясь за стол.
- Ты победила, - с лёгкой улыбкой ответила Белла, глядя на эту пятидесятилетнюю жабу сверху.
- Победила?
- Победила. Он твой.
- Душечка, ты про Вильгельма? - спросила жаба, с немножко дрожащим тоном.
- Я не "душечка", а миледи, и обращайся на "вы". Низкородная свинья.
- Миледи, он ушёл от меня. Бросил.
- Мне плевать.
- О, тебе не должно, - улыбнулась жаба.
- С чего бы это?
- Он бросил меня. Сказал, что плохо себя чувствует.
- Он? Чувствует?, - засмеялась Белла.
- Он рыдал у меня на коленях, всю последнюю неделю. Говорил, что я - последний, кто у него есть, но он не может быть со мной. Не может, потому что потеряет тебя.
- Пускай теряет.
- Он тебя любит.
- Вас.
- Вас, миледи, вас любит.
- Видишь синяк?
- Вижу.
- Это сделал он. Он бил меня. Долго и долго. Бил.
- Они все такие.
- Герман не был.
- Кто такой Герман?
- Мой бывший муж.
- И почему он от вас ушёл?
- Он не ушёл. Он погиб на войне. Корабль взорвался после патриамской атаки, тело не нашли.
- Господи...
- Я смирилась.
Повисло молчание. Белла посмотрела на часы - довольно красивые, раньше она их не заметила
- Вам очень повезло. Но ваш Герман это исключение. Большинство мужиков в мире похожи на Вильгельма
- Нет!
- Уж поверь мне. Я потеряла счёт.
- И что мне делать?, - Белла упала на стул рядом с менеджером-жабой.
- А что ты хочешь?
- Я хочу... спокойствия, постоянства. Этого хочу больше всего. Чтобы мой сын был в безопасности. Но он в кадетском, вдали от нас.
- Всё война да война в твоём доме...
- Да...
- Мой тебе совет - оставайся с Вильгельмом. Я не знаю что ты в нём нашла, но нашла, и он тебя любит. Да, есть проблемы. Но лучшего ты не найдёшь.
- Спасибо.
Белла молча встала из-за стола и вышла.
Что если она права? Что если Вильгельм? Меня защитит Винстон! Да, меня защитит Винстон. Всегда защищал, и сейчас защитит. И что будет если император узнает? Ну а что что бьёт, кто не бьёт? Кто не бьёт? Зато любит. И не Оливера.
Придя домой она бросила заявление на развод в камин.
--------------------------
* Что случилось?
** Простите, сэр. Мне кажется, была какая-то задержка. Глупые роботы в наши дни...
*** Не говори мне про эти дни, Куби. Насколько всё плохо?
**** Я думаю... хм...
***** Не важно. Дай я посмотрю.
****** Радиационный фон, Куби. Радиационный фон... Сильнее 50 атомных бомб.