Принц Оружия

Ноэль

Он запихивал вещи в скромных размеров сумку, что нашел где-то в закромах пыльного шкафа. Абсолютно все, разумеется, помялось, некоторые рубашки и вовсе скатались в комок. Ноэль не обращал на это ровно никакого внимания. Все, что попадалось на глаза и казалось важным, полезным и нужным, тут же летело внутрь.

Последней он обшарил свою прикроватную тумбочку, больше всего хотелось найти что-нибудь съестное и долгоживущее. Как ему украсть один из стоящих в скромном порту скифов, как пройти завесу искусственного водопада или громаду скал, принц предпочитал не думать. Само по пути рассосется. Наверное.

Вчера Ноэль долго думал над словами Сайфиры. Значит, его отцу было и вовсе наплевать на сына? Значит, король не считал принца достойным трона?

Слабо верилось в такую чушь. Точнее, верить не хотелось. А может, и не верилось. Ноэль запутался в собственных рассуждениях. Может, отец был прав? Даже тот факт, что в данную минуту его сын ведет себя как грязный крысеныш, удирая прочь, уже никак не вяжется с людским представлением о короле. Попеременно распахивая и обратно захлопывая ящички, принц из раза в раз убеждался, что придется еще пробираться в столовую и красть припасы. Ваза с его кровью опасно качнулась.

Слишком поздно. Раздался громкий лязг и бульканье. Стекло разлетелось по комнате. Во имя всех святых! Ноэль закатил глаза, сетуя на свою неуклюжесть, и наткнулся взглядом на зависший в воздухе сгусток крови. Алые потоки образовывали мудреное движущееся кольцо. Очевидно, так выглядело в представлении его тела смятение. Непрерывный неровный круг, не имеющий ни начала, ни конца. Бесцельная трата энергии.

Додумать он не успел. В дверь крайне громко и настойчиво застучали, будто сапогами.

Испугавшись, что его план сорвется, Ноэль швырнул сумку под кровать, а кровь оставил висеть в воздухе, как будто только закончил тренироваться.

— Войдите! — крикнул он гостю.

Дверь тут же с размаху ударилась о стену. Принц даже вздрогнул.

Увидев, что он делает, Сайфира даже звука не издала, лишь хмуро оглядела помещение, будто ей было известно о его намерениях удрать. Ему думалось, девушка хотя бы похвалит за рвение к изучению своих новых возможностей.

— Заканчивай. Война началась.

Таким же голосом произносят последние слова, перед тем как закрыть крышку гроба. Шестеренки в голове Ноэля задымились.

— Как? — еле дыша, прошептал он.

— Спроси своего отца, — рявкнули ему в ответ несколько зашедших внутрь мужчин, один из которых живо нацепил на парня наручники, созданные алимически, судя по виду.

— Вы серьезно? — ошарашенно воскликнул Ноэль. — Я не имею к этому никакого отношения!

— Я бы предложила тебе репетировать извинения, а не оправдания, — все тем же замогильным тоном произнесла Сайфира. — Ведите его.

Мужчины прицепили к наручникам железную цепь-поводок и потянули следом за всей процессией. Улицы подземного города напоминали свихнувшийся речной поток. Пленнику невольно вспомнился образ его крови, бессмысленно текущей вникуда. Может, столь же бессмысленной была и тревога этих людей?

Стены стоящих близко друг к другу домов задрожали. На головы идущих посыпалась земля.

— Они начали обстреливать остров, — ужаснулся один из мужчин.

Цепь больно дернула наручники.

— Не отставай! — рявкнули вдогонку.

Будто все это уже не было унизительным.

Второй ярус города не обладал изяществом торговых улочек или пустынной тишиной третьего этажа. Но даже проползшая по стене одного из домов трещина портила весь колорит городка. Неужели его отец разрушит это потрясающее творение, даже не узнав о том, сколько людей здесь находится? Не попытается прийти к компромиссу?

Трясущийся камень под ногами лишал равновесия. Люди, спешащие спасти хоть какие-нибудь пожитки, падали, ломали кости. Кто-то на бегу, не удержавшись, переваливался через перила балкона, разбиваясь о камни нижних уровней. Ошарашенные происходящим моряки и служащие безуспешно пытались успокоить народ.

Процессия остановилась перед одним из домов. Сайфира постучала, дождалась скупого ответа и, взяв цепь в свои руки, втащила Ноэля внутрь.

Крайне тесная каморка умещала почти дюжину человек. Все — и невооруженным взглядом заметно — из элианской знати.

Цепь выпала из рук Сайфиры; подойдя к ближайшему стулу, она рухнула, не спросив разрешения или дозволения. Очевидно, в этом кругу ее уважали не меньше, чем матерого капитана или торговца.

— Как нам остановить эти корабли? — спросил у принца мужчина, сидящий, пожалуй, в самой дальней части овального стола.

Ноэль покачал головой.

— Я уверен, у отца было веское основание...

— Как? — рявкнули в ответ.

Осознание, что никто и слушать его не станет, затопило голову. Так же, как никому не было дела до детских шалостей при дворе. Всем просто-напросто плевать.

— Может, попробуете с ними поговорить?

— Я не желаю вступать в переговоры с тем, кто пытается выжить меня из моего же дома! — закричал мужчина, его грязно-черные волосы, будто припорошенные пеплом, подпрыгивали при каждом движении головы. — Как нам их остановить?!

— Я не пойду против отца.

Ему не хотелось принимать за истину, что человек, столько лет отдавший его воспитанию, на самом деле играл, искусно развернув свою ложь над головой ребенка, разрисовав ее яркими красками и сказав, что это небо. И Ноэль верил, правда верил, считал то небо верхом возможностей.

— Выйдите все! — прошипел в полной ярости мужчина.

— Таддео... — начал было кто-то примирительно.

— Сию же секунду!

Его голос сотряс стены, подобно пушечному выстрелу. Все участники совета растворились в воздухе.

— А теперь поговорим как серьезные люди.

Мужчина встал и подошел ближе. Ноэль боялся сделать лишний вдох.

Как ему удалось услышать, этого человека звали Таддео, и, судя по виду, церемониться он не любил. Кривые глубокие шрамы расчерчивали щеки, губы, нос мужчины. Где-то даже задело шею. Опираясь на стол позади себя, он взглянул в маленькое окошко и скрестил руки на груди.

— Там сейчас умирают люди. Они напуганы, им страшно за свои семьи. Элейн исчезла, возможно, также стараниями твоего отца.

Здесь было относительно уединенное место, но крики беснующейся толпы все-таки добирались до барабанных перепонок.

— Там же сейчас и мой внук, — продолжал он таким странным тоном, как будто говорил об утерянном воспоминании. — И я вырастил его так, что этот парень будет стоять до последнего.

Его глаза наконец оторвались от окна.

— Ты плавал на их кораблях, знаешь их устройство. И ты смышленый парень. А я не собираюсь тратить свое время на успокоение младенцев.

— Равно как здесь находятся ваши люди, на тех кораблях стоят мои, — прозвучало столь жалостливо, что хотелось взвыть. — Независимо от того, принц я или король, ответственность за эти жизни будет вечно лежать на моих плечах как на человеке, носящем фамилию целого рода. Долг не позволит мне расписаться под их казнью.

— А народ Терры обречь на смерть уже не так страшно? Очнись! — Таддео посуровел еще больше. — Это война! Здесь нет правильного варианта ответа! Кто-нибудь погибнет в любом случае!

Мужчина схватил принца за плечо так, как будто пытался переломить кость. Подтащил к окну, и на мгновение Ноэль решил, что его сейчас выкинут прямо на голые скалы острова.

— Посмотри на них! Думаешь, это они здесь белые и пушистые? Думаешь, они завтра не примутся танцевать на наших костях?

Ноэль рассматривал три подошедших крайне близко к скалам корабля.

Обычные штурмовики. Тяжелая корма компенсировалась весом орудий в противоположной части. Да, он знал, как всего одним пушечным выстрелом можно снести все это подчистую. Глаза непроизвольно метнулись к флагам на мачте. Но как он мог уничтожить армаду собственной страны, даже не зная обстоятельств такого решения своего отца?

На мачте впереди идущего корабля развевался флаг, его яркий темно-синий цвет, подсвеченный солнцем, врезался в сетчатку глаз. Два перекрещенных белых клинка на ткани стали отчетливо различимы.

Ноэля передернуло. Он скинул руки Таддео и сам чуть не вывалился в окно в попытках лучше разглядеть увиденное. Принц перекидывал взгляд с одного корабля на другой.

— Отпустите пару залпов на корму каждого корабля. Дальше тяжесть их же собственных орудий все потопит.

Таддео рванулся прочь из комнаты. Было слышно, как за дверью раздаются приказы, как куда-то бегут люди. Но Ноэль смотрел лишь на этот флаг.

За спиной послышался шорох. В комнату вошла Сайфира в сопровождении, судя по всему, охранников, шествие которых замыкал Таддео.

— Спасибо, — шепнула ему девушка.

После ее короткого кивка наручники стекли на пол по его запястьям, подобно песку.

— Вы здесь ни при чем, — хмуро ответил Ноэль, — как и мой отец. Судя по всему, он мертв. Это флаги рода Маркьес. Рода старшего советника короля.

Комната на долгое время погрузилась в угрюмую тишину, которую в конце концов прервал Таддео в его лично изобретенной манере.

— Об этом подумаем позже. — Секунда ему потребовалась, чтобы решиться. — Мы не обладаем большим количеством оружия, а, значит, надо грамотно использовать то, что есть. Ты поможешь?

Настало время Ноэлю выбрать свое место.

— Да.

И следующие несколько часов они что только ни делали, дабы отвести от острова какую-либо опасность. У каждого участника сражения вихрились собственные мысли в голове. Где сейчас Элейн? Жива ли? Как теперь элианцам скрываться? Вековая тайна теперь открыта для Эйспила, и остается лишь призрачная надежда, что новый король решит обладать ей исключительно единолично.

Бой затянулся. Первый корабль ушел под воду без особого труда. Второй потопить было сложнее. Алимией народ вместе с целителями, которых Ноэль видел впервые, создавали собственные орудия, стараясь максимально подражать указаниям принца. У них не было схем, но он так долго рассматривал их в своей, казалось, прошлой жизни, что мог пересказать абсолютно каждую деталь. Снаряды быстро заканчивались. Оружие не выдерживало темпа. К моменту, когда удалось потопить и второй корабль, Ноэль уже не чувствовал ни ног, ни рук, ни собственного дыхания. Только ритм, с которым легкие ударяли по ребрам, а кровь билась в висках и уже принялась тонкими струйками сочиться из ушей. Энергия покидала жителей острова.

Благодаря столь долгой возне элианцев главнокомандующий третьего корабля сумел понять, где расположен город. Они принялись бомбить завесу водопада. Снаряды попадали прямо в торговые палатки и ремесленнические магазинчики. Первый ярус стал рассыпаться, за ним, подобно карточному домику, посыпался и второй, и третий. Люди кричали.

Но спустя час — слишком долгое время — и этот корабль удалось отдать морским псам на съедение. Только битва не окончена. Выжившие солдаты поплывут к острову за спасением. Образуются целые диверсионные группы. Разумеется, те твари, которых все опасаются, сожрут большую часть, но матерые солдаты есть и среди людей Маркьеса.

Сейчас же была пара минут тишины перед тем, как крики испуганных людей превратятся в стоны боли. Нужно будет начать вытаскивать выживших из-под завалов. Во время обстрела погибло очень много целителей. Слишком много. Слишком шумно. Слишком грязно.

Ноэль выбрался из-под безопасной завесы водопада на прибрежные скалы. Вода плескалась вокруг его босых ног, облизывая ступни. Необходимо было надышаться этим моментом.

Рассматривая неумолимую водную гладь, он думал о том, каким помнил отца. Серьезный грозный тон в зале заседания, куда Ноэль часто прокрадывался и прятался за шторой. Теперь он уверен: его замечали, но не выставляли вон. А ему всегда хотелось повторять за отцом. В своих покоях он очень часто подражал хмурому серьезному голосу.

Однажды отец взял его на прогулку по пристани. Сначала Ноэля привлекало только то, что светится. Вывеска над лавкой мороженщика, экстремал, дышащий ярким огнем и глотающий шпаги. А потом среди них всех во всполохах вечерней зари появился огромный корабль. На сверкающих золотых и алых парусах. Тогда казалось, само море помогает ему плыть. И капитан, стоящий у штурвала и отдающий приказы работникам. И как всегда по-детски делал, если что-то заприметил, Ноэль ткнул пальчиком в сторону этого корабля. Отец тогда долго еще оставался хмурым на вид: наверное, так и не понял, чего конкретно хотел его ребенок — а тому хотелось в море. Не быть обремененным титулами. Манерами. Дорогими мундирами. Ему хотелось рассекать волны и не знать значения слова «долг».

А теперь его страна разрознена. Трон занимает один из самых мерзких людей, которых Ноэлю доводилось знать. А вокруг разбросала свои щупальца война. Теперь от слова «долг» никуда не деться. Теперь на его плечах лежит слишком много ответственности. Он должен вернуть своей семье трон, освободить целителей от оков тайной жизни и русалок от гнета.

Ему снова вспомнилась картина бесцельного потока крови. Смятение. Вот что это было. Такой его душа тогда пребывала — переполненной тревоги. Это движение без начала и конца. В нем ни смысла, ни замысла. Оно бесполезно. А Ноэль твердо решил больше не тратить свое время на бесполезные вещи.

— Вот где ты спрятался, — раздался за спиной снова добрый и тихий женский голос. — Мне бы хотелось что-нибудь сказать. Подбодрить. Но правда в том, что я не знаю как.

Наверное, впервые эта сильная и уверенная в себе девушка предстала пред ним не как учитель и ученый, а как простой человек. Мы очень часто забываем, что за общепринятыми, удобными и стойкими масками прячутся крайне хрупкие души.

— Не нужно. Может, ты права, и король не стремился взращивать принца и наследника, но мой отец точно с любовью воспитывал сына.

Он повернулся к ней и не увидел ее слез, а ей и не хотелось, чтобы их видели. Сайфира села чуть позади него, стараясь не разрушить ту иллюзорную стену покоя, что воздвиг Ноэль.

— И что теперь? — разрешила она себе спросить.

— Сделай из меня короля.