Пролог
Госс
— Мне всегда так нравился запах моря...
Она стоит у борта резво плывущего корабля и смотрит на яро удаляющийся берег. Кажется, будто происходящее — злостная шутка или банальный розыгрыш. Только вот, как оказалось, судьба — эксцентричный шулер, тщательно продумывающий траекторию каждой карты, падающей на игральный стол.
Госс смотрел на принцессу с упрямым намерением не проронить ни слезинки и методично мирился с поражением. А девушка молча продолжала печально оглядывать старый порт своего королевства. Легкое белое платье, покрытое розовыми блестками, окутывало ее худощавую фигурку подобно пушистому облачку. Длинные вьющиеся светлые пряди облизывал ветер. Острые плечики изредка пробивала дрожь, а голубые глаза покрыл туман скорби.
Девушка оплакивала свое доброе беззаботное детство. Свой устоявшийся за время, проведенное во дворце, мирок, который сердце не решалось утопить в жестокой реальности.
— Раньше мне доводилось думать, что это есть мечта каждой молодой девушки — однажды проснуться королевой с прекрасным принцем и собственным замком, — хриплый от старости голос пытался успокоить дрожащую и переступающую с ноги на ногу от волнения племянницу.
Но в ответ раздался на удивление жесткий ледяной тон:
— Сколько Вы меня знаете, дядя?
— Отсчет начался в день Вашего рождения, миледи, — незамедлительно ответил мужчина.
— Сколько лет из всех прожитых мне не терпелось выйти замуж?
— Полагаясь на свои знания, рискну ответить: ни одного, миледи. — Мужчина скупо кивнул. — Но давайте не забывать о чувствах. Магии эмоций. Позвольте принцу завладеть Вашим сердцем, и тогда, может быть, он откроет Вам свое.
Корабль качнуло чуть сильнее обычного, но собеседники настолько погрузились в свои переживания, что остались единственными, кто не придал этому ровно никакого значения.
— Я вовсе не обязана его любить, какая глупость! Вот тебя, например, любить являлось бы безопасным, — она снова переступила с ноги на ногу, пожав острыми плечиками, — а он... Мне неведомо, кто он. Знаю только долг: закрепить матерью моей подписанный договор. И я не отступлюсь от своего слова, тебе ведь это известно.
Госс столько лет провел подле племянницы, что стал считать ее дочерью. И видеть, как она из напуганной принцессы становится властной и уверенной королевой, было его личным счастьем. Жаль лишь, не по чести было с ней согласиться. Договор вправду был необходим: Идрешское государство не способно тягаться с эйспильским вооружением — но он вовсе не должен был стать ее оправданием собственному изнасилованию, и это осознание приводило мужчину в бешенство.
Только прежде, чем Госс успел шепнуть молитву, с кормы раздался голос шкипера, и корабль буквально швырнуло волнами в сторону. Моряки и солдаты повалились с ног, ошалело озираясь.
— Советник, не уделите мне минутку вашего внимания-с? — с чрезмерно наигранной вежливостью, спускаясь на основную палубу, прокричал капитан Ливис.
— Миледи, вынужден Вас покинуть.
Дождавшись милостивого кивка, мужчина откланялся и повернулся в сторону главной каюты, расположенной под кормой, на которой находился штурвал. Вслед за ним вместе с Ливисом в помещение вошли еще квартирмейстер и первый помощник.
— Нечто непредвиденное, милорд? — расположившись в кресле у резного письменного стола, спросил Госс.
— Больно Вы расслаблены, мой друг.
— Вам чудится.
Советник мрачно оглядывал взъерошенного капитана. Ливис в своем кителе королевского служащего выглядел как щегол, обернутый в кожу павлина. Мундир, застегнутый неправильно, грозился порваться. Брюки скомкались у верха высоких матросских ботильонов. Рубаха торчала из-под кителя, а рукава ее были безбожно испорчены пятнами пролитого алкоголя. Подобная халатность раздражала мужчину как истинного аристократа.
— Туман разросся, — угрюмо изрек прислонившийся к стене первый помощник Фонс, — волны играют выше обычного.
Госс повернул голову к молодому парнишке, проигнорировавшему просьбу выглядеть подобающе служащим идрешской королевы. Для своих лет он казался видящим слишком многое, ибо на мир смотрел как на скучные портовые накладные и счета. Пара темных прядок, мокрых и кудрявых от соленой воды, спадала ему на лоб, закрывая взгляд бездонных черных глаз. Мужчину передернуло в удобном кресле, так что он предпочел рассматривать пол.
— Как скоро они нападут? — решил перейти к сути Ливис.
А Госса пробрало теперь уже мурашками страха.
— Точно сказать сложно, может, у нас еще есть в запасе пара минут.
— Если корабль не распадется раньше, — подал голос квартирмейстер. Он был крепким мудрым мужчиной, слегка напоминавшим гору, и из всех собравшихся импонировал советнику больше всего.
— Мы совсем недавно обновили арсенал, — размышлял капитан.
Но Фонс покачал головой.
— Моим парням некуда стрелять, а тратить порох впустую... гиблое дело.
— Неужели мы не в состоянии дать никакого отпора? — вспылил Госс, и, точно отвечая, океан с таким грохотом обрушился на корабль, что сердце принялось выискивать отсутствующие клапаны, дабы перегнать побольше крови.
Квартирмейстер тут же исчез за дверью, бормоча под нос ругательства.
Еще одна волна ударилась о другой борт, сменив центр тяжести корабля, и советник вместе с креслом повалился на пол, напоровшись на нечто острое.
— Придумайте же, как нам быть! — зашипел мужчина, выдирая из руки мокрый ржавый гвоздь.
Хмуро переглянувшись, Ливис и Фонс вышли на палубу, оставив его без ответа.
Госс, недолго думая, оторвал небольшой кусок ткани от своего кафтана и перемотал окровавленную кисть. Корабль снова накренился на правый борт, с палубы послышались первые вопли. Не раздумывая ни секунды, он выбежал наружу, безостановочно выкрикивая имя принцессы.
— Она в своей каюте! — бросил ему Ливис.
Капитан стоял у подножия центральной мачты с ружьем наперевес и отстреливал мелькающих в воздухе сирен. Они выпрыгивали из тумана, хватали зазевавшегося матроса с палубы и исчезали в беспросветной морской пучине по другую сторону судна. Экипаж не знал, куда деться.
Корабль зашатало. Госс в очередной раз потерял равновесие, и его отшвырнуло к правому борту.
Качка прекратилась. Теперь судно стремительно неслось навстречу морскому дну.
— Принцесса! — завопил советник.
Еще нескольких несчастных, молящих о помощи, сирены утащили под воду. Шипение этих дьявольских отродий сливалось с оглушительным ревом волн и скрипом досок корабля. Изредка Ливису удавалось сделать точный выстрел, и на палубу тяжело падали полумертвые владычицы океана.
Госс пополз ближе ко входу в трюм. Его одежда стала в разы тяжелее, разбухнув от морской воды. Руки покрылись мелкими ссадинами из-за попыток зацепиться за дощатую палубу.
Новая волна накрыла советника с головой, отчего глаза прекратили ясно видеть, а на языке появился соленый вкус приближающейся смерти. И все-таки, если у них есть шанс, если можно спрятаться от клыков сирен, переждать бойню и вернуться в Идреш, — он обязан попытаться.
Из скромного люка в верхней палубе матросы, уподобившись крысам, выбирались так скоро, как только могли. Трюм уже был затоплен. Госс ударился о деревянную лестницу, не ожидая новой соленой волны, и прокатился по ступенькам вниз, к кубрику. Хотя это было больше похоже на казарму. Взяв себя в руки, он привалился к перилам и пошел дальше, еще глубже, к гостевым каютам. Вода там уже достигла колен и стремительно поднималась выше.
Из дальнего прохода послышался крик, а стоило Госсу добежать до источника звука, как в висках заиграла боль. Нечто прекрасное тронуло ухо, зазывая в свои объятия. Корабль вновь качнуло, мужчина повалился на пол, и разум прояснился. Глаза тут же наткнулись на визжащую девушку.
В промокшем насквозь платье, пытаясь не захлебнуться, принцесса отбивалась от шипящей на нее сирены. Сил ей явно не хватало, посему, подняв плавающий неподалёку фолиант, кажется, по истории мира, Госс так точно, как мог, швырнул его в скалящуюся тварь. Книга, ко всеобщему удивлению, попала в цель — сирена откатилась к открытой двери королевской каюты и злобно взвыла, хватаясь за плечо.
— Идемте! — хватая за руку принцессу, прокричал мужчина. — Скорее же!
Повторять дважды не пришлось: девушка молнией взлетела по ступенькам, спотыкаясь о мокрое платье. Скользкие ступени тоже не облегчали задачу.
Судно уже лежало на правом боку; даже простая прогулка по палубе была фактически невозможна. Они выбрались наверх, подгоняемые морскими водами, жадно пожиравшими корабль.
— И что теперь? — спросила перепуганная принцесса.
— Миледи, не знаю, есть ли у нас варианты, — покрутив головой по сторонам, ответил Госс.
Еще один бедолага, попавшийся русалкам, теперь растекся по лестнице, ведущей к корме. Советник выхватил из его рук оружие и передал одну из сабель девушке.
— Я никогда не любила фехтование.
— Что ж, по крайней мере в этом, Вы не одиноки.
Даже если эти слова и были произнесены для утешения, они поселили внутри лишь чувство неотвратимо приближающейся гибели.
Чтобы устоять на месте, теперь приходилось держаться за перила ближайшей лестницы, но наибольшую опасность представляли русалки, перепрыгивающие через корабль и стаскивающие моряков в воду. Это был их праздник жизни.
Еще одной сирене удалось схватить Госса за мокрую штанину, но тот так размахивал саблей от ужаса, что тварь побоялась остаться без пальцев и отпустила свою добычу.
Принцесса вертела головой в поисках хоть намека на спасение, но вокруг корабля уже начала образовываться воронка.
— Надобно прыгнуть, — крикнула она.
— Миледи? — Госс ошалело уставился на бурлящую морскую пену.
— Иначе, не ровен час, окажемся под кораблем.
Сосчитав мысленно до трех, девушка зажмурилась и отпустила резные перила лестницы, все это время оберегавшие ее от падения.
Всего секунда — и над ее головой уже сомкнулось штормящее бездонное покрывало. Тяжелые юбки тянули ко дну, воздуха катастрофически не хватало. Она пыталась высвободиться из корсета, но развязать намокшие узлы самостоятельно шансов не было. Девушка видела, как советник стремится помочь, но ему точно так же не хватает сил. Горло предупреждающе засаднило. Пузыри столь ценного воздуха послужили красивым обрамлением ее предсмертного крика.
Госс помнил, как пытался помочь принцессе выбраться из платья, послужившего ей гробом. Он дергал руками и ногами как только мог в надежде достать до протянутой в мольбе девичьей ладони. Но нечто нечеловечески сильное вытащило его из воды. Липкие пальцы сжали горло. Отвратное шипение раздалось над ухом.
Проморгавшись, советник смог увидеть капитана Ливиса, аналогично обездвиженного. Одно лишнее движение — и их клыки вонзятся в горло.
К удивлению Госса, капитан держался смело, несмотря на дрожащие губы. Перед ним зависла одна из русалок и так приятно улыбалась, будто встретила своего возлюбленного.
— Какая радостная встреча, Ивес! — чуть хрипя, наигранно веселым голосом обратился к сирене капитан. — Это, разумеется, эффектное появление. Я был бы польщен даже простой запиской или, может, целым письмом, а ты так расстаралась. Неужели сей праздник жизни в мою честь?
И снова губы потрясающей красоты изогнулись в улыбке.
— Значит, сноровки ты не растерял. — Она подплыла на метр ближе. — Все тем же промышляешь? Убийством невинных дев? Или, может, они тебе уже не по карману?
— Да как я могу! Это все дело прошлое. Вон, глянь: королевский мундир.
Ивес провела рукой по разорванному кителю капитана.
— Встал на путь истинный? — сложив бровки, буквально пропевая каждый звук, уточнила она.
— Здесь вернее то, что меня на него поставили, — бросил в ответ Ливис.
Советник наблюдал за их разговором и не понимал, погиб ли уже или, может, контузило. От потери кислорода так бывает — матросы рассказывали о галлюцинациях на нервной почве.
Словно угадав, о чем он думает, сирена повернулась к Госсу, сверкая обворожительной улыбкой.
— А это у нас кто?
Она осторожно провела острым ногтем по его щеке. Наверное, там теперь красуется алая царапина, но мужчина был слишком шокирован, чтобы почувствовать боль.
Он всматривался в воду, где слабо виднелся силуэт его девочки, молясь королю Каю: пусть защитит ее после смерти.
— Оставь человека. Не видишь, у него траур? — попытавшись вернуть к себе внимание, дернулся Ливис в руках тех русалок, что его держали.
В ответ раздалось всеобщее шипение.
— Оу! — сладко пропела девушка. — Неужели дело в той крошке, что утонула с минуту назад? Да, жаль, а ведь она недурна собой. — Ивес повернулась к капитану. — Еще одна женская душа, загубленная тобой.
— Не смейте! — взвизгнул Госс. — Капитан здесь ни при чем! Это вы, твари, напали на нас. На безобидный корабль!
Сирены одна за другой рассмеялись, и хор их голосов, слившихся в один, показался советнику ангельским.
— Неужели Вы в это верите? — прошептала Ивес. — Это ведь тот самый корабль, который, подобно свадебной карете, должен был доставить принцессу рода Ди Кастелл к ее будущему супругу?
Ливис молча кивнул, но по его виду было понятно: ему неизвестно, к чему клонит эта морская дрянь.
— Значит, вы лишь надсмотрщики личной каторги принцессы, — сирена снова вернула свое внимание советнику. — Но Ваша любовь к этой малышке прелестна, только ради Вас я буду милостива вернуть ей жизнь.
Мгновением позже из-под морской толщи две сирены вытащили бездыханное тело.
— Что Вы намерены сделать? — в ужасе завопил Госс.
— Даровать вторую жизнь.
Ивес подплыла к болтавшейся, подобно кукле, мертвой принцессе и, сверкнув острыми клыками, впилась в девичью шею.
— Нет! За что Вы так? Прошу, остановитесь! — продолжал вопить Госс, рыдая.
Сирена его не слышала: она упивалась властью над душами как живых, так и мертвых. Но не планировала убивать эту девушку: ее тронула забота старика. Правда, становление одной из них было несколько болезненным. алиса алис зайди в тг
Отпустив шею принцессы, сирена попросила своих подруг увести ее.
— Ваша светлость, Вы ведь верующий. Как же Вам не знать о том, что мы, — она обвела взглядом свой скромный отряд, — лишь Ваши зеркальные даймоны. Кажется, правильнее будет... — Ивес пощелкала покрытыми чешуей пальцами, — ах да, демоны. Вы сами нас породили, и только Вам за это скорбеть!
Она махнула рукой, и остальные сирены за несколько секунд окрасили морские воды в алый.