Танцы на стекле

Наши дни

– Ты выглядишь устало, Марселла, – ласково поизносит Аннет, касаясь легким движением руки ее щеки, оставляя за собой шлейф сладких духов. Марселла хмурится. Сестра слишком хорошо умеет считывать ее эмоции.

Хотя, как тут можно не уставать? У Марселлы кончились силы вставать каждый день в шесть утра, видеть лица недовольных одноклассников, слышать обсуждения за спиной, сидеть на уроках, на которых ни слова непонятно, будто ты разговариваешь на другом языке, стараться учиться, а в итоге вновь еле вытягивать полугодие. После учебы дома слышать поддержку, но не пользоваться ей. Разве Аннет права, что Марселла достаточно умна и сообразительна, просто местные учителя этого не понимают? Марселле надоело ненавидеть себя, свою внешность и внутренний мир, пытаться исправить что-то, а в итоге делать все только хуже.

– Есть такое, – мотнула головой Марселла, пытаясь скрыть взгляд от сестры.

– Что-то случилось? – деловито спрашивает она, накладывая в тарелку Марселлы спагетти. Аннет совсем не подходила под атмосферу домашнего уюта и семейного вечера. Только придя с работы, она выглядела при полном параде. А, часто проводя время на работе, Марселла привыкла видеть ее такой все время.

Ее длинные светлые волосы ровно лежали на плечах, обрамляя вытянутое лицо с большими голубыми глазами и длинными ресницами. На ней пиджак, застегнутый на одну пуговицу, облегающий пышную грудь. Узкие черные брюки на ее широких бедрах выглядят привлекательно. Марселла часто завидовала сестре и желала иметь такую же внешность и фигуру. Она совсем не понимала, почему так не похожа с Аннет, хотя та твердила, что они родные сестры. Но темные, шоколадные, вьющиеся волосы Марселлы, карие глаза и высокая худощавая фигура говорили об обратном. А бледная кожа казалась болезненной на фоне темных волос и глаз. Одноклассники часто смеялись над необычной заостренной формой ушей, учителя называли чумной, но Марселла никак не могла понять в детстве, чем вызывала гнев и недовольство старших и сверстников. В свои шестнадцать она догадалась; дело было в том, что Марселла просто отличалась от других, была белой вороной среди серой массы людей. Иногда это жутко выводило из себя.

– Разве я не могу просто устать? – улыбнулась Марселла.

– Можешь, – Аннет помолчала. – Но дело не в этом, я вижу.

Марселла раздраженно фыркнула, бегло окинула взглядом кухню, в которой они ужинали, дабы оттянуть время этого разговора. Марселла чувствовала: ничем хорошим он не кончится. За окном, рядом с которым сидела Марселла, царил настоящий смрад. Соседи снизу, похоже, играли свадьбу, они шумели, не прекращая, с обеда. Марселла смотрела на невесту, которая идеально вписывалась в уютный яркий дворик. Симпатичная девушка с длинными волосами, в белом пышном платье, с фатой на голове. Она широко улыбалась, стоя рядом с невысоким заборчиком, отделяющим внутренний двор от главной дороги. На детской площадке резвились дети, но то и дело поглядывали в сторону торжества любопытными взглядами. Мимо прогуливались люди, сквозь открытое окно доносился смех и громкие голоса. Марселла отвернулась, недовольно поджав губы.

Кухонный темно-коричневый гарнитур выглядел старо, Марселла не раз обещала Аннет подзаработать этим летом и сделать ремонт хотя бы на кухне. Сестра отмахивалась, но Марселла планировала сдержать свое обещание.

Аннет продолжала уплетать за обе щеки спагетти, но взгляда от младшей сестры не отводила. Ее требовательный взор просил рассказать, что происходит, но Марселла молчала, не зная, с чего начать.

– Я сегодня плохо спала, – наконец выдает она. – Снился странный жуткий сон. Впервые запомнила что-то из выдумок своей фантазии, – она попыталась сказать о сне с безразличием, но едва дрогнувший голос выдал Марселлу чуткой и внимательной Аннет.

– Что такое? – напряглась сестра, откладывая вилку в сторону.

– Мне снилась женщина. Нет, скорее, девушка.

– Как она выглядела?

– Высокая, худая. Внешностью мы чем-то с ней похожи. У нее тоже вьющиеся каштановые волосы, карие глаза, но кожа другая и взгляд такой, знаешь... – Марселла неопределенно прокрутила кистью в воздухе. – Строгий. Может быть, даже жесткий. Мы стояли в каком-то зале, заваленном костями и золотом, вперемежку. Она на меня смотрела и кричала всего лишь одно слово. Полукровка, полукровка, полукровка... Я так испугалась, проснулась в холодном поту, едва ли не крича.

– Почему меня не разбудила? – нахмурилась Аннет, вставая из-за стола. Ее брови сошлись на переносице, она открыла шкаф, перерывая там свои бесконечные флакончики со специями и добавками. Марселла прожигала взглядом ей спину, и Аннет это чувствовала, но целенаправленно не поворачивалась. Марселла постучала пальцами по столу, догадываясь, что сестра не договаривает о чем-то. Возможно, она знает эту девушку?

– Знаешь, мне кажется, эта девушка наша мама, – начинает с козыря Марселла, надеясь, что разговор о родителях выведет сестру на чистую воду.

– Нет, это не она. Она не называла тебя полукровкой, – довольно грубо произносит Аннет и наконец-то достает какой-то флакончик из шкафчика. Старшая сестра закрывает дверцу, которая громко скрипит. Аннет кривится от неприятного резкого звука и возвращается за стол.

– Полукровкой меня, наверное, никто не называл, это может быть связано с прошлым, с моими детскими травмами, – еще раз стучит по столу Марселла.

– Твоими детскими травмами? – хлопает глазами Аннет. – Я настолько плохой воспитатель? – звучало издевательски, без капли печали.

– Каждый ребенок, растущий без родителей, явно обладает детскими травмами.

– И какие у тебя, расскажи, – просит Аннет, словно они две приятельницы, а не сестры. Марселла улавливает в тоне старшей сестры угрозу и грубость, но продолжает.

– К примеру, неконтролируемая агрессия, мания контроля, синдром спасателя...

– Я поняла, – обрывает ее Аннет. – Держи, выпей это, – она откупоривает маленький пузырек со светло-коричневым порошком и ставит перед Марселлой. Та аккуратно подцепляет его двумя пальцами, подносит к носу и принюхивается. Легкий запах корицы.

– Что это?

– Успокоительное.

– В виде порошка? Еще и в таком странном флаконе?

– Завалялся старый порошок. Когда спала плохо, я его пила. Хорошее действие. На травах сделано. Выпей, иначе опять сниться будет.

– Кто? – вертя в руках флакон, спросила Марселла и поймала взгляд старшей сестры.

– Та брюнетка из твоего сна.

– Ты ее знаешь? – оживилась девушка.

– Это неважно, – процедила сквозь зубы Аннет. – Пей.

– Где наши родители? Девушка во сне наша мама?

– Нет. Пей, – буквально приказывает Аннет. Марселла чувствует, как воздух между ними электризуется. Осталось совсем немного до приближающейся неминуемой ссоры.

Это происходит каждый раз, когда Марселла Хизер только заикается о родителях. Аннет можно рассказать все, поделиться любыми событиями жизни, поплакать и посмеяться вместе с ней, но только не затрагивать разговор о маме и папе. Но Марселла неспособна молчать, и Аннет это знает. Упертость Марселлы постоянно разжигает между сестрами конфликты, но обе идут до конца. Марселла желает все же узнать правду своего происхождения, а Аннет видит в Хизер другую свою сестру и хочет понять, насколько она далеко готова зайти.

– Родители?..

– Разбились в автокатастрофе, когда тебе было несколько месяцев, – отчеканила Аннет вызубренную фразу, которую Марселла слышит всю свою жизнь.

– Ложь, – грубо бросает Марселла, сжимая в руках стеклянный пузырек.

– Нет.

– Ты постоянно рассказываешь эту историю. Я не верю тебе.

– Думаешь, что-то поменялось? Их причина смерти не изменилась.

– Но ты врешь мне. Кто эта девушка из сна?

– Она все равно уже мертва, – отмахивается Аннет, но этими словами только сильнее разжигает любопытство Марселлы.

Она ухмыляется, добившись своего. Аннет знает девушку из ее сна. Но откуда? Почему тогда эта девушка приходит во снах к Марселле, а не к Аннет? Марселла послушно опрокидывает в себя порошок из баночки. Привкус странный, словно кислые яблоки. Марселла кривится и ставит пузырек подальше от тебя. Аннет одобрительно кивает и прячет опустевшую скляночку в шкаф. Старшая сестра устало сжимает виски и вновь открывает шкаф. Неужели сейчас опять достанет успокоительное?

Нет. Аннет достает из шкафа бутылку вина и довольно ловко открывает ее, словно делает это каждый день, и наливает себе больше половины бокала. Марселла усмехается.

– Значит, я настолько раздражаю тебя?

– Нет, – сухо отвечает Аннет.

Марселла встает из-за стола, убирает тарелки. Ей нужно чем-то занять свои руки, потому что гнев растет. Однажды Марселла разбила пальцы в кровь, ударив кулаком по стене во время приступа гнева. Аннет об этом не знает, и лучше ей не видеть похожие приступы младшей сестры. Марселла понимает, что на этом разговор окончен, обсуждать им больше нечего. Аннет уже перебралась к алкоголю, а Хизер вся на нервах из-за дурацкого сна и девушки, кричащей одно и то же слово. Получается, Марселла тоже ее знала? Но сестра сказала, что эта девушка уже мертва. Может ли быть она как-то связана с ее родителями? Что же с ними случилось на самом деле?

– Кстати, – поворачивается Марселла к Аннет. – Мы на этих выходных классом идем в поход. Я тоже записалась, – пытается перевести тему Марселла, сдерживая в себе гнев и надеясь, что утерянную нить дружеского разговора еще можно вернуть.

– Нет.

– Я не спрашиваю дозволения, Аннет, – раздраженно бормочет Марселла и закатывает глаза.

– Я и не дам.

– Ты не отпустишь меня в лес? – вскидывает бровь Марселла. – Серьезно?! И ты еще спрашиваешь, почему у меня мания контроля? Да ты посмотри на себя!

– Прекрати, Марселла! Я пытаюсь уберечь тебя от опасности.

– От какой?! – сорвалась она.

– Хочешь идти в поход? Вперед! Я сама устала держать тебя словно на привязи, но того хотели все.

– Кто «все», Аннет? Ты можешь рассказать нормально?

– Не могу, понимаешь! Не могу! – отчаяние сквозило в ее словах.

– Раз ты не хочешь рассказывать, я узнаю все сама, – бросила напоследок Марселла и громко хлопнула дверью своей комнаты. Продолжать этот спор было бессмысленно.

Аннет не была упертой. Нет, из нее спокойно можно было вить веревки, подчинить своему мнению, если постараться, но только не в вопросах о воспитании Марселлы. Сестра была полностью под ее контролем, забота превращалась в удушливую клетку, которая заставляла Марселлу лгать родной сестре. Как и любой другой подросток Марселла все равно умудрялась сбегать с уроков, устраивать вечеринки и кататься по ночному городу в машине малознакомого человека. Несмотря на особенности Марселлы, друзья какие-никакие у нее все же были, некоторые одноклассники звали на праздники и вечеринки. Марселла была одинока лишь душевно, ей никак не удавалось найти родственную душу, но с кем поговорить и посмеяться находилось всегда.

В детстве контроль Аннет вполне устраивал Марселлу. Сестра всегда знала, где находится Хизер, помогала, стоило только открыть рот, заботилась и волновалась. Но с годами, когда Марселла начала взрослеть, а страх Аннет упустить сестру увеличивался, девушке такой контроль не нравился. Во-первых, Аннет с легкостью считывала эмоции сестры, не давая сохранить ей даже незначительные тайны, а, во-вторых, Марселле захотелось свободы. При этом Аннет ее вечно контролировала, а сама же хранила кучу тайн. Аннет объясняла это тем, что поклялась после смерти родителей воспитать Марселлу, но опять же про родителей строго молчала.

В последнее время Марселла часто ругалась с Аннет. Она знала, что ее неконтролируемый гнев опасен не только для ее общения со сверстниками (однажды Хизер подралась с девочкой во время приступа гнева), но и с родной сестрой. Даже во время самой жаркой ссоры Марселла прекрасно понимала, что кроме сестры у нее нет родных, и они должны помогать друг другу в этом мире. Но в душе Марселла мечтала поскорее начать самостоятельную жизнь. Так хотелось повзрослеть, учиться в каком-нибудь крутом университете, но пока удавалось только играть во взрослую. И это жутко раздражало.

***

Марселла чувствовала: что-то не так. И нет, не из-за того, что поругалась с Аннет, ей просто казалось, что грядет нечто масштабное и не сказать, что хорошее. Запихивая вещи в походный рюкзак (аккуратностью Марселла, впрочем, не отличалась), она пыталась понять, отчего же у нее странное чувство страха перед опасностью. Вроде бы все было хорошо, год окончила положительно, с сестрой разобралась. Аннет тем вечером напилась, на следующий день не пошла на работу, и Марселла в слезах, раскаиваясь в собственных криках, извинялась перед ней. Они обнялись, душевно поболтали, так и не затронув тему родителей, Аннет, скрипя сердцем, разрешила Марселле отправиться с классом в поход, попросив ее не отбиваться от остальных.

И вроде бы пришли к мирному решению проблемы, которая возникла на пустом месте, и Марселла осталась в плюсе, но все равно на душе было странно. Да и голова последние дни сильно болела, хотя спала, как убитая, благодаря тому порошку Аннет. Ничего не снилось. Абсолютно ничего. И это даже пугало Марселлу.

Нервно заталкивая огромную кофту в рюкзак, Марселла ругалась себе под нос. Что стало с ней в последнее время? Откуда эти нервы? Агрессия? А страх перед неизведанным? Марселла напрягает сама себя.

Марселла ложится спать. Гнетущая тишина комнаты настораживает. Аннет сегодня не ночует дома, поэтому квартира полностью погрязла в немом звучании и темноте. Сестра на дне рождении у какой-то подружки, с которой работает. А завтра с утра у Марселлы поход. Аннет говорит, лес опасен. Марселла считает, что он прекрасен.

Сон не идет. Мысли крутятся, путаются, сковывают, не дают дышат. Марселла вертится на кровати, прислушивается к посторонним звукам квартиры. Она редко ночует одна. Хизер привыкла к мысли, что Аннет рядом и может защитить, неважно от кого. А сейчас она лежит, глядя в темный потолок, на котором отражается луна. Но блеск луны явно лучше, чем смотреть на очертания предметов в темноте спальни и заставлять фантазию прекратить выдумывать монстров.

Марселла поднимается с кровати, кряхтя. Бредет на кухню, попутно включая свет в комнате, чтобы не запнуться и не упасть. Марселла, зевая и злясь сама на себя (чего зевает, а уснуть не может?), достает из шкафчика сестры пузырьки с порошками и жидкостями. Аннет всегда говорила, что это специи и лекарства, но Марселла ей не верила. Кто хранит лекарства и специи в одном шкафу?

Девушка вертит в руках флаконы, читая названия. ... Марселла удивленно хлопает глазами, разглядывая причудливые названия лекарств. И почему Аннет их так назвала? Где она вообще это покупает? Марселла опрокидывает в себя пузырек с похожим светло-коричневым порошком, под названием «Сон Принцессы Розалины». Марселла хмыкает. Смешные названия, совсем неуместны наряду с простым перцем, солью и другими приправами.

Утром Марселла просыпается бодрой, со свободной от мыслей головой. Аннет так и не появлялась дома, что было ожидаемо. Скорее всего, она жутко напилась. Ладно, ей это позволительно. Она же взрослая женщина, в конце концов. Марселла умывается, вяло переодевается, трижды путаясь в штанах, подхватывает рюкзак и, оставив сестре записку, что она уехала, наконец, выходит из дома.

Поездка с классом означает то, что ты, под псевдослежкой учителей, будешь веселиться и занимать себя сам. И Марселле эта мысль нравится. Как-никак можно отдохнуть от тяжелых будней.

Сначала школьный автобус, проезд по городу, затем выезд на главную трассу. В автобусе полный балаган, подростки бегают по салону, смеются, отбирают друг у друга еду, кричат. Автобус трясет от шума и беготни, но ни водитель, ни сопровождающие педагоги не пытаются исправить ситуацию, понимая, что это бесполезно.

Оказавшись загородом, уже у леса, где их высадил автобус, Марселла ощутила свободу. Узкая тропинка по густому лесу скрывалась ветвями деревьев. Пахло сыростью и природой. Не грязным городским запахом, переполненным дымом, а невинной природой, вдыхая которую, тело набирало сил и восстанавливалось. Солнце еще припекало, но Марселла знала, стоит им зайти в лес, их укроет прохладная тень.

Марселла, отойдя от компании подростков, с которой приехала, отбросила в сторону рюкзак и просто закружилась. Природа всегда сводила ее с ума, заставляла чувствовать себя живой и свободной, ощущать запах, принадлежащий именно лесу, кронам его деревьям, шелесту листьев, узким тропинкам. У всего был запах и звук. Шелест листьев шумел, шуршал, словно деревья сообщали друг другу последние сплетни. Ветки хрустели, будто старушки, поднимающиеся с кровати, показывали, насколько стары и мудры. По тропкам стелились опавшие листья и шишки с елей, звенели, будто бы тихо хохотали.

Одна из девочек подбежала к ней и, рассмеявшись, потащила к остальной команде, которая уже, закинув рюкзаки на спину, торопилась зайти в лес. Марселла опомниться не успела, как их накрыли тени, а деревья спрятали от жаркого солнца. Подростки громко смеялись, но Марселла отдаленно слышала их смех. В ее ушах звучал только голос природы, леса, деревьев. Марселла чувствовала силу, находясь в лесу. Девушка считала, что уединение с природой приносит умиротворение душе.

Марселла не успела уловить момент, когда из виду окончательно пропала поляна, связанная с трассой, где они высадились, стало холодней, и пришлось надеть ее любимую зеленую толстовку на замке. Теперь казалось, что Марселла сливается с природой, с ее зеленоватым оттенком. Одна из девочек класса все время тащила ее вперед, потому что Хизер отставала. Но Хизер не торопилась. Умиротворение. Спокойствие. Радость на душе. Ощущение, что ты в своей тарелке. Это ли не блаженство?

Резко в ушах зашумело. Тонкий звон природы и шелест листьев отошел на второй план, будто бы замолк. Марселла нахмурилась, не понимая, что происходит. Теперь и смех подростков доносился издалека. Голос, будто бы исходивший из самой земли, явно принадлежащий женщине, довольно грубо произнес, буквально рявкнул.

– Полукровка.

Сердце Марселлы пропустило удар. Да, действие странного успокоительного, данного Аннет, позволяло больше не видеть кошмары, но не помогало забыть старые. По коже пробежал холодок, когда перед глазами замелькали картинки из того сна, как брюнетка в странном помещении кричала на нее и называла полукровкой.

Марселла оглянулась, но за ней никто не шел. Она тихо хмыкнула, успокоив себя мыслью, что ей показалось, переживания о том кошмаре еще хранятся в памяти Марселлы, вот и чудится всякое. Но шум не прекратился, звон и шелест деревьев так и остались на втором плане, а смех подростков и вовсе затих, хотя одноклассники шли всего в десятке шагов от нее.

Девушка напряглась, чувствуя неладное. У нее звенит в ушах, стоит ли сообщить об этом сопровождающему учителю? И почему по коже опять бегут мурашки? В кофте должно быть тепло, в лесу не настолько холодно, чтобы мерзнуть в теплых вещах. Но Марселла чувствует себя вполне здоровой, что происходит?

– Полукровка! – опять рявкает тот же голос, и Марселла вздрагивает, замедляет шаги, оглядываясь. Звук исходит из-под ее ног, но не могут же с ней разговаривать лесные духи, живущие под землей? Что за вздор! Детски сказки.

– Полукровка! – повторяется в третий раз. В Марселле не на шутку разгорается любопытство. Единственной про сон знала Аннет, та издеваться над ней не может. Неужели у Марселлы галлюцинации? Хотя, если шумит в ушах и кружится голова, у девушки может быть лихорадка, тогда голос, исходящий разом отовсюду, но никому не принадлежащий, вполне объясним.

– Полукровка, – раздается уже спокойнее, и Марселла начинает дрожать сильнее всем телом. Голова кружится, а звон в ушах прекращается так резко, что Марселлу тошнит, и она еле сдерживает свой завтрак внутри. Хизер узнает голос. Та брюнетка из сна, он принадлежит ей, Марселла уверена.

Девушка нервно оглядывается, пытаясь разглядеть между стволов деревьев знакомую фигуру из сна, но ничего не выходит. Лес не отличается ничем, каждое дерево похоже на предыдущее и является идентичным следующему. Листья слегка покачиваются на ветру, в траве шуршат насекомые. Марселла мотает головой. Она старается не обращать внимание на головокружение и тошноту, совсем забывает про то, что идет с классом, а девочка, которая постоянно ведет ее вперед, неожиданно и вовсе исчезает.

Голос незнакомой брюнетки из сна затихает, возвращается нежная мелодия леса, но Марселла продолжает мотать головой в поисках девушки. Вот, мелькает тень между двумя одинаковыми деревьями, и Марселла замирает, всматриваясь в клочок земли, скрытый в тени ветвей. Марселле вовсе не кажется, что она придумывает, она уверена, там только что кто-то был. Возможно, она опять спит, а успокоительное не действует, но даже если это происходит во сне, Хизер должна узнать, кто эта девушка. Ведь Аннет ее знает.

– Эй, Полукровка, идешь?

Марселла хочет задать ответный вопрос, спросить, куда идти, кто она такая и почему преследует ее, но девушка скрывается в тени, оставляя за собой черный шлейф тумана. Марселла еще раз оглядывается в надежде увидеть эту девушку, но ее нигде нет. Марселла, сбрасывая рюкзак, бежит за девушкой в тень деревьев, полностью уверяя себя, что это сон, и можно делать все, что угодно.

Марселла не думает о последствиях. Это же сон, верно? Друзья найдут ее позже, она где-то в отключке, наверное, упала и ударилась, но все будет хорошо, девушка в этом уверена. Аннет обязательно будет злиться, но Марселла постарается скрыть от нее правду. А еще, наверное, попросит у нее того странного порошка, который помогал не видеть снов. Но сейчас главная цель выяснить, что же за девушка преследует ее, куда она манит.

Избавившись от рюкзака и, судя по всему, от школьной группы, Марселла юркает между деревьев, на непротоптанную землю, в самую тень. Ветви деревьев царапают ее лицо, и Марселла удивляется, почему во сне чувствует боль. Быть может, у нее сонный паралич?

В темноте трудно что-то разглядеть кроме очертаний деревьев благодаря свету, пробивающемуся от солнца сверху. Марселла замирает, оглядываясь по сторонам. Ее глаза еще не привыкли к темноте, идти будет трудно. Пышные ветви будто сходятся за ее спиной, преграждая путь к отступлению. Но Марселла и не собиралась отступать. К тому же, сам лес ведет ее в неизвестном направлении, хочет, чтобы она увидела что-то, похоже, важное.

В ушах перестает звенеть, и Марселла с наслаждением вдыхает свежий воздух, который наполняет ее легкие хвойным ароматом. Дорожек нет, поэтому, опираясь на ветви деревьев и слабый свет сверху, Марселла шагает вперед. Она не торопится. Во-первых, в лесу темно, а под ногами валяются шишки и камни, о которые девушка все время спотыкается. Во-вторых, она больше не видит той брюнетки, которая вела ее за собой. Но лес вовсе не пугает Марселлу. Да, он неизведанный, темный, быть может, даже опасный, но при этом таинственный и интересный. Марселла даже в полной темноте умудряется разглядеть изящные деревья, расслышать их шепот.

Вдруг впереди что-то мелькает. Марселла резко останавливается и вглядывается в темноту. Мелькает что-то вновь. Марселла не сомневается, это та брюнетка, которая настойчиво пытается ее куда-то провести. У девушки будто нет ног, она парит над землей, ловко пропадая за одинаковыми деревьями. Хизер торопится нагнать незнакомку, но Марселла не успевает проследить, куда движется девушка. Отсутствие дороги замедляет ее действия. Ветви деревьев больно хлещут по лицу, зацепляются за одежду.

– Стой! – кричит Хизер. Дыхание сбилось. Ладони саднят, поцарапались, пока Марселла пыталась пробраться сквозь колючие ветви. – Подожди, я не могу так быстро бежать! – хрипит Марселла, чувствуя себя довольно странно, разговаривая с брюнеткой из сна. Девушка замирает и так медленно поворачивается к Марселле, что она перестает сомневаться: у девушки сонный паралич. Сейчас эта незнакомка повернется, блеснет устрашающей гримасой, побежит на нее, и Марселла проснется в холодном поту с криками.

Но нет. Девушка поворачивается, но разглядеть ее лицо на расстоянии невозможно. Незнакомка не двигается, молчит, но Марселла уверена, та девушка на нее смотрит. Она ощущает на коже ее внимательный взгляд, который цепляется за каждую деталь, анализирует каждое движение Марселлы. Хизер напрягается, боясь, что девушка может причинить ей вред, но та все также не двигается.

Шумит лес. Под пристальным взглядом незнакомки Марселла ежится и делает шаг назад. Она неожиданно перехотела узнавать, что же хочет показать ей брюнетка. Лес, хоть и на стороне Марселлы, вряд ли сможет ее защитить.

Что, если у Марселлы просто разыгралось воображение? Нет никакой девушки, это просто тень от дерева. Но нет! Она же видит очертания рук, ног и головы, да и пронизывающий душу взгляд явно ей не кажется. Марселла чувствует себя некомфортно, словно зверь, загнанный хищником в угол. Если сейчас попытаться вернуться назад, Хизер так просто не найдет дорогу, она плутала по лесу, очарованная незнакомкой, которая сейчас так угрожающе смотрит на нее.

Ветер внезапно проходит порывистой волной по всему лесу, отбрасывая назад волосы девушки. А тень незнакомой брюнетки вдруг пропадает во мгле леса, оставляя за собой черный сгусток тени, витающий в воздухе и так и не растворяющийся до конца. Марселла инстинктивно делает шаг вперед и протягивает руку в сторону исчезнувшей девушки. Ноги сами ведут ее к тому месту, где она только что стояла.

– Эй! – раздается чей-то возглас. Марселла вздрагивает и замирает, ожидая нападения сзади, но ничего не происходит.

– Повернись! – кричит уже второй голос. Марселла медленно оборачивается, но ничего необычного не замечает. Лес и лес. Деревья, листья, темнота и лучи солнца.

– Да здесь мы! – доносится откуда-то сверху уже третий голос. Глаза Марселлы взметаются вверх, но она вновь никого не видит. Верхушки деревьев покачиваются в такт ветру, птичье гнездо расположилось между веток.

– Неужели не видишь? – с издевкой спрашивает голос из-под земли. Марселла делает шаг назад, смотрит вниз, но под ней только земля, заваленная листьями и шишками. Сердце начинает стучать быстрее, когда голоса в унисон, перебивая друг друга, визжат.

– А она нас не видит!

– Не видит, не видит, не видит!

– А говорили, могущественная!

– Слабая девчонка!

– Да какая из нее фейри?

– Она нас не видит, не видит, не видит...

Голоса звучат единой какофонией в голове. Невидимые существа начинают смеяться, хохотать в голос, продолжая причитать, что Марселла их не видит, и собирая настоящую чушь. Девушка хватается за голову и кричит, чтобы они замолкли, но голоса и смех становятся только громче, словно исходят от самой Марселлы, из ее головы. Отчаянный крик Марселлы тонет в звуках, которые издают невидимки. Они продолжают так громко визжать и хохотать, что голова Марселлы буквально взрывается от боли и резких звуков. Девушка пытается найти выход, вертится вокруг своей оси, но видит только деревья и мелькающие между ними тени. Она надеется, что это обман зрения или тени от солнца, но только не те, кто разговаривают с ней.

Шум становится невыносимым, и Марселла, спотыкаясь, срывается с места и бежит в неизвестном направлении, туда, куда может пробить путь и так исцарапанными руками. Неизвестные тени следуют за ней. Они больше ничего не говорят, но мельтешат между деревьями. Когда Марселла цепляется за них взглядом, они испаряются и тихо хохочут девушке на самое ухо.

Марселла бежит по лесу в надежде, что сможет отыскать из него выход или хотя бы избавиться от навязчивых монстров, следующих за ней по пятам. Ноги подкашиваются, но Марселла не сдается. Тень одна за другой мелькают между деревьями, хохоча. Они усмехаются, ухмыляются, фыркают, издают все возможные звуки, которые заставляют Марселлу дрожать от страха.

Из-за угла выпрыгивает тень. Сердце Марселлы замирает на миг, а грудь сжимается до боли. Марселла теряет над собой контроль, но уже сквозь мгновение берет себя в руки. Пытаясь защититься, она громко визжит и продолжает бежать дальше. Тень только громко издевательски расхохоталась, разнеся свой смех по всему лесу. Марселле удалось разглядеть одну из теней, который издевались над ней. Черное пятно с очертаниями длинного прямого плаща. Ни рук, ни ног нет. Сверху этого летающего плаща белая-белая голова, похожая на мраморный шар. Такая голова совсем не вяжется с воздушным телом. На голове капюшон от черного плаща, вместо глаз черные пятнышки размером с горошину, вместо рта искривленная линия, которая, наверное, должна походить на улыбку. И от тени жутко пахнет дымом, словно что-то совсем рядом горит.

Марселла увеличивает скорость. Ноги заплетаются, в ушах свистит ветер, ветки хлещут ее по лицу и телу, больно бьют и царапают. Но девушка не останавливается. Этот сон с таинственной незнакомкой превратился в сущий кошмар.

Резкая боль в левой ноге разгорается с невыносимой силой. Марселла запнулась, упала на колени, сдирая кожу до крови. Ладошки испачкались в земле. Внезапная вспышка света ослепляет, и Марселла на долю секунды думает, что умерла. А затем наступает гробовая тишина, режущая по ушам после столь долгого шума. Никакого смеха и крика теней. Марселла пытается доказать себе, что конец не может прийти так, что она должна проснуться и успокоиться.

Но ничего не происходит. В давящей тишине лишь с грохотом бьется сердце юной Марселлы.