Тени страсти

Прошло три года.

За это время жизнь Беатрис изменилась до неузнаваемости. Девушка, когда-то наивная и доверчивая, будто сгорела дотла, а на её месте родилась другая — более жёсткая, свободная и дерзкая.
Она заканчивала последний курс университета и могла с уверенностью сказать, что больше не та рыжеволосая девочка, мечтающая только о танцах и любви.

Теперь её волосы были короткими, чёрными, прямыми. В носу блестело аккуратное колечко, на коже появились новые татуировки: на лопатке — феникс, символ её возрождения, на запястье — надпись на латыни "Memento vivere" («Помни жить»), а на бедре — пламя, которое будто жгло её изнутри.
Она сменила стиль одежды — мешковатые свитшоты и джинсы уступили место кожаным курткам, рваным джинсам, чёрным майкам и сапогам.

Беатрис участвовала в ночных гонках. Там её знали все. Она садилась на мотоцикл, и в тот момент весь мир исчезал.
— «Эй, Рыжая!» — иногда выкрикивали байкеры, вспоминая её старое прозвище.
Она лишь усмехалась и поправляла шлем:
— «Рыжая умерла три года назад. Теперь зовите меня Б.»
*****
В это же время в город вернулся Сэм.

Три года он жил в другом городе, работал набирался опыта, учился управлять компанией. Когда отец устал, Сэм занял его место.
Он стал другим: суровым, собранным, хладнокровным. Весёлый парень с лёгкой улыбкой исчез. Теперь в нём было что-то опасное, отталкивающее и притягивающее одновременно.
На лице — лёгкая щетина и аккуратная борода, взгляд — твёрдый и холодный. На его руках и груди теперь были татуировки, и каждое движение показывало силу и власть.

— «Говорят, Сэм вернулся», — обсуждали девушки в университете, шепчась в коридорах.
— «Видела? Он теперь совсем другой! Страшно даже подойти».
— «Да ладно, страшно? Он чертовски привлекательный!»

Но сам Сэм никого к себе не подпускал. Он будто отгородился стеной, слишком занятой бизнесом и своим новым образом жизни.

******

И всё же встреча была неизбежна.

Однажды ночью, после гонки, Беатрис сняла шлем и устало провела рукой по волосам. Вокруг смеялись парни, хлопали друг друга по плечам, кто-то предлагал поехать отпраздновать победу.

— «Эй, Б., сегодня ты просто рвала трассу!» — крикнул один из гонщиков.
— «А ты сомневался?» — хмыкнула она, закуривая сигарету.

И вдруг её взгляд зацепился за тёмный силуэт у чёрной машины. Мужчина, высокий, с холодным лицом, стоял, наблюдая.
Сначала она решила, что ей показалось. Но нет. Она узнала его сразу.
Сэм.

Сердце дернулось, но она сжала зубы. Медленно выдохнула дым и сделала вид, что ничего не произошло.
Но Сэм двинулся к ней.

— «Беатрис?» — его голос звучал ниже, чем раньше, грубее, будто в нём появилась сталь.
Она приподняла бровь, затянулась сигаретой и спокойно ответила:
— «Ты обознался. Беатрис умерла. Теперь меня зовут просто Б.»
Он нахмурился, рассматривая её.
— «Ты изменилась».
Она усмехнулась:
— «А ты ожидал увидеть ту наивную девочку, которая верила каждому твоему слову?»
Между ними повисла пауза. В воздухе чувствовалось напряжение.
— «Я не ожидал... но вижу, что жизнь тебя многому научила», — наконец сказал Сэм, его взгляд скользнул по её татуировкам, по сигарете в руке, по холодным глазам.
— «Да. Научила никогда больше никому не доверять», — резко отрезала она и отвернулась, возвращаясь к своим.

Сэм смотрел ей вслед, и в его груди кольнуло что-то, от чего он давно отучил себя страдать.

Это была их первая встреча за три года. Но ни он, ни она не могли отрицать: впереди будет ещё много.

******

Четыре года пролетели, как один миг. Беатрис не верила, что этот день наконец настал. День вручения дипломов.

Зал был украшен цветами, шариками, сцена сияла в свете софитов. Девушки в строгих платьях и парни в костюмах оживлённо переговаривались, смеялись, обнимались, делали фотографии. Это был их праздник, их прощание с университетом.

Беатрис сидела в третьем ряду, поправляя мантию и шапочку. В груди у неё было странное чувство — смесь гордости, лёгкой грусти и пустоты. Она так многого добилась, так сильно изменилась, но внутри всё равно ощущала, что чего-то не хватает.

— Беатрис!— голос мамы заставил её обернуться.
Мама стояла у прохода, в руках у неё был букет из черных роз.Мои любимые.
— Ты моя гордость!— с сияющей улыбкой сказала она, едва сдерживая слёзы.
Беатрис обняла её крепко, так, что сердце болезненно сжалось.
— Спасибо, мама. Без тебя я бы не справилась!
— Ты справилась, детка. Ты сама. Я просто была рядом!

На миг Беатрис позволила себе быть той самой девочкой, которую мама когда-то поддерживала, когда она ночами плакала в подушку. Но тут же выпрямилась и вновь натянула привычную маску уверенности.

****

Когда её имя прозвучало со сцены, зал зааплодировал.

—Беатрис Руссо!

Она поднялась и пошла по ступеням. Каждое движение было уверенным, спокойным. Она улыбалась, но глаза оставались холодными. Получив диплом из рук ректора, она подняла голову — и вдруг почувствовала.

Чей-то взгляд.

Она обернулась в зал, скользя глазами по рядам. Но никого не заметила. Все аплодировали, кто-то кричал её имя, кто-то фотографировал. Но она была уверена: за ней наблюдают.
И действительно.
В дальнем углу, в тени, стоял Сэм. Высокий, в строгом костюме, с серьёзным лицом. Он не сводил с неё глаз. В его взгляде было всё: и гордость, и сожаление, и что-то ещё, что он сам боялся признать.
Он смотрел, пока она держала диплом в руках, пока мама радостно махала ей из зала.
Но когда Беатрис снова почувствовала странное давление и вновь поискала глазами — его уже не было. Сэм незаметно вышел, растворившись в толпе.
После церемонии они с мамой вышли на улицу.

— Ну как ощущения, выпускница?— улыбнулась мама, протягивая дочери букет.
Беатрис взяла его, вдохнула запах цветов.
— Сложно объяснить... Наверное, я чувствую, что готова к новой жизни.
— И я верю, что ты построишь её такой, как хочешь сама. Ты сильная, Беатрис. Сильнее, чем думаешь.

Девушка впервые за долгое время позволила себе улыбнуться по-настоящему. Не натянуто, не иронично — а искренне.
Но где-то глубоко внутри всё равно горел огонёк беспокойства. Она знала: взгляд, который она почувствовала в зале, был не случайным.
И хоть она никого не увидела, сердце подсказывало — это был он.
*****
Бар гудел. Музыка била по стенам, смех и голоса студентов сливались в единый шум. Сегодня выпускники отмечали своё прощание с университетом. Пиво лилось рекой, бокалы стукались друг о друга, и каждый пытался забыть, что завтра начнётся новая, взрослая жизнь.

Беатрис сидела за столиком с новой компанией — ребята из гонок, несколько девчонок, такие же дерзкие и свободные. На ней было короткое платье, на ноге мелькала татуировка, а на столе уже стоял третий коктейль. Она выглядела спокойно, даже слегка отрешённо.

— Ну что, выпускница, теперь ты официально свободна!— подмигнул один из парней и поднял стакан.
— Свободна? Я давно свободна,— усмехнулась она, затягиваясь сигаретой.

Смех компании заглушил её собственные мысли. Но вдруг голос рядом заставил её напрячься.

— О, Беатрис!

Она обернулась. Перед ней стоял Стив — в белой рубашке, с неизменной улыбкой, уже немного навеселе.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Ну... хотя, конечно, сегодня все здесь!,— он хлопнул её по плечу, словно они старые друзья.
— Привет, Стив,— холодно ответила она, делая глоток. — Поздравляю с дипломом.
— Спасибо, спасибо!— он уселся рядом, не спрашивая разрешения. — Слушай, а ты сильно изменилась. Даже не верится, что это та самая рыжая девчонка с длинными волосами.
Беатрис лишь хмыкнула.
—Люди меняются.
(Стив будто пропал после того случая,а потом я узнала,что он на заочку перешел)

И именно в этот момент дверь бара открылась. Вошёл Сэм.
Высокий, уверенный, в тёмной рубашке и пиджаке. На нём не было ничего студенческого — он выглядел взрослым, зрелым, чужим этому шумному празднику.
Несколько девушек сразу повернули головы. Взгляд Сэма был холодным, но в нём пряталось напряжение. Он заметил Беатрис почти сразу.
Она тоже почувствовала, как внутри всё сжалось.
Он сделал пару шагов, словно собирался пройти мимо, но Стив уже заметил его.
— Сэм! Смотри, кого я встретил!— громко выкрикнул он, хлопая его по плечу. — Беатрис! Вы ж когда-то... ну, все знают!

Стол моментально стих. Даже её новая компания с интересом перевела взгляды на Сэма.

— Привет,— коротко сказал он, встретившись с её глазами.
— Привет,— ответила Беатрис, делая вид, что ей всё равно.
Стив рассмеялся и налил ещё себе.
— Ну вот, почти как старые времена. Не хватает только Кэсси, чтобы всё стало по-настоящему весело.
Имя прозвучало, как нож.
Сэм сжал челюсти. Беатрис отвела взгляд.
Она встала из-за стола.
— Я на воздух,— бросила она и направилась к выходу.
Но уже на улице поняла: он вышел следом.
— Ты изменилась,— тихо сказал Сэм, остановившись рядом, когда они оказались вдвоём на пустой улице.
Беатрис усмехнулась, прикуривая новую сигарету.
— Ты тоже.
— Я не ожидал увидеть тебя сегодня.
— А я не ожидала, что ты вообще вернёшься в этот город,— она сделала затяжку и выдохнула дым ему почти в лицо.
Он молчал. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. В её глазах было вызов и сталь, в его — тяжесть и то самое чувство, от которого он пытался бежать три года.

— Беатрис...— начал он, но замолчал.
— Не начинай,— перебила она. — Между нами всё давно закончилось,не я тогда не поверила своей девушке и не удосужился даже блин присмотреться,что на видео не я!

Она развернулась и пошла обратно в бар, оставив его одного на улице. Но сердце стучало так, будто вот-вот вырвется наружу.
В баре стало теснее и шумнее. Стив, перебравший лишнего, громко пел вместе с музыкой, размахивал руками и уже в третий раз пытался предложить Беатрис танец. Она лишь отмахивалась.

— Стив, иди лучше выпей ещё. Ты и так сегодня главный герой.
— Ну а ты? Ты ведь тоже выпускница!— он поднял бокал, но рука дрожала. — Знаешь, я рад, что всё закончилось так. Мы с тобой ведь... могли бы...
Она резко оборвала:
— Нет, Стив. Мы с тобой никогда ничего не могли.
Его улыбка на мгновение погасла, но через минуту он уже громко смеялся с соседним столиком.
А Беатрис снова почувствовала на себе чей-то взгляд.
Она обернулась.
Сэм стоял в углу бара, прислонившись к стене, и наблюдал. Его бокал был полон, но он к нему даже не прикасался. Лицо серьёзное, напряжённое, глаза — холодные.
И тут внезапно компания друзей Беатрис поднялась, решив ехать кататься на байках.
— Пошли с нами, Беатрис!— окликнула одна из девушек.
Она колебалась секунду, но вдруг сказала:
— Нет. Я останусь.
Они удивлённо переглянулись, но ушли.
Бар постепенно пустел. Музыка стихала, и лишь гул голосов где-то вдалеке заполнял паузы.
Сэм не выдержал и подошёл.
— Ты изменилась,— повторил он, словно пробуя снова.
— Я слышала уже или у тебя пластинка заела,— ответила она холодно, отставив бокал.
Пауза.
Он присел напротив, склонившись ближе.
— Почему? Почему ты стала такой?
Она усмехнулась, но в голосе дрогнула сталь:
— А что, разве не ты все со мной это сделал,я вся тебя отдалась доверилась,а ты просто поверил какой-то шлюхе!
— Я не хотел этого,— его голос был низким, почти срывистым. — Я хотел, чтобы ты осталась той... прежней. Но ты сама изменилась.
— Нет, Сэм. Это ты поверил чужим словам, а не мне,— она резко подняла глаза, в них блестела боль. — Это ты решил, что я такая же, как все.
Он замер. Никакой защиты в этот момент у него не было.
Она встала.
— Мне нечего тебе больше сказать.
Но он тоже поднялся, шагнул ближе, и между ними осталось всего несколько сантиметров.
— А у меня есть,— тихо произнёс он. —Я три года пытался забыть тебя. Но ты всё равно осталась.
Её дыхание сбилось. Сердце колотилось.
— Не смей,— прошептала она, отступая. —Не смей снова ломать меня.
Он протянул руку, но остановился, не дотронувшись.
— Я не имею права... но, Беатрис... я всё ещё...
Она резко отвернулась.
— Хватит. Если ты хоть немного меня уважаешь — уйди.
Он долго смотрел на её спину. Потом медленно кивнул, поставил недопитый бокал на стойку и вышел.
Беатрис села обратно, схватила сигарету, но руки дрожали. Она чувствовала, что его взгляд жёг её даже после того, как он ушёл.
****
Город давно уснул, но для Беатрис ночь только начиналась. Слёзы так и не вышли, внутри всё будто сжалось в тугой узел. Она завела мотоцикл, и рев двигателя оглушил её мысли.
Асфальт под колёсами был скользким от вечерней влаги, фонари тянулись золотыми пятнами. Она мчалась по пустым улицам, будто убегая от самой себя. В ушах шумел ветер, глаза резал холодный воздух.
Зачем ты снова появился? Зачем смотришь так, будто всё ещё важно?— мелькало в голове.
Через полчаса она оказалась на старом обрыве — том самом, где когда-то сидела с Сэмом, где впервые почувствовала, что такое быть нужной и любимой.
Она заглушила двигатель и, оставив шлем на сиденье, подошла к краю. Внизу тихо плескалась река, а над головой раскинулось звёздное небо.
Беатрис достала сигарету, прикурила, сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым. Затем открыла бутылку — горький вкус обжёг горло, но тепло разлилось внутри.
Она села прямо на холодную траву, подтянула колени к груди. Дым и алкоголь будто немного заглушили боль, но сердце всё равно било тревожный ритм.
— Ну что, Сэм...— прошептала она, глядя в темноту. — Снова смог меня разрушить. Но я не заплачу. Больше не заплачу....
Она вытянулась на спине, подложив руки под голову. Над ней сияли звёзды, бесконечные и далекие.
И вдруг Беатрис почувствовала странное облегчение.
Здесь, на краю, рядом с прошлым, она позволила себе просто дышать. Не думать о будущем, не вспоминать, как больно было тогда, а просто быть частью этой тишины.
Ветер играл её короткими чёрными волосами, а где-то глубоко внутри всё ещё жила та прежняя девочка — рыжая, открытая, наивная. Но теперь она была спрятана слишком глубоко, и лишь звёзды знали, что она всё ещё там.

От лица Сэма

После бара Сэм не мог сидеть на месте. Смех, громкая музыка, пьяные разговоры — всё это раздражало. Он чувствовал себя чужим среди своих же друзей.
Он вышел на улицу, застегнул чёрную кожаную куртку и вдохнул холодный ночной воздух.

Зачем я вообще пришёл? Ради Беатрис?Ради воспоминаний?..— раздражённо думал он, садясь за руль своей машины.

Ему было не по себе. Внутри всё жгло. Он давно научился подавлять эмоции, держать лицо каменным, но сейчас на секунду позволил себе слабость — сжал руль так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Он поехал по ночному городу, петляя по улицам без цели. Но мысли всё равно возвращались к одному — к ней.
К Беатрис.

Она изменилась до неузнаваемости. Чёрные волосы, этот дерзкий взгляд... Но когда наши глаза встретились сегодня, я узнал ту прежнюю. Узнал. Только больше не верю. Больше не могу.

Сэм ударил кулаком по рулю.

Машина сама вывезла его к тому самому обрыву. Место, о котором он старался не вспоминать. Место, где было слишком много воспоминаний.
И вот он снова здесь.

Только он был не один.

Сэм резко затормозил, когда заметил силуэт мотоцикла. Чёрный байк, знакомая посадка... Его сердце неприятно кольнуло. Она.

Беатрис сидела у края, бутылка в траве рядом, сигарета в пальцах. Ветер трепал её волосы, и в этот момент она казалась такой же опасной, как дорога под дождём.

— Ты издеваешься?! — сорвалось с его губ, прежде чем он успел сдержаться.
Беатрис вздрогнула, повернула голову. Увидела его и горько усмехнулась:
— Ну конечно. Куда ж без тебя, Сэм? Даже тут нашёл.
Он шагнул ближе, взгляд мгновенно упал на бутылку и мотоцикл.
— Ты что, совсем с ума сошла? — его голос стал жёстким, холодным. — Сначала бухаешь, потом садишься на байк? Ты хочешь себя убить?
— А тебе-то что?! — рявкнула она, вставая. — Тебя давно нет в моей жизни. Захочу — и разобьюсь, ясно?
Сэм почувствовал, как в груди что-то сжимается. Он сделал шаг ещё ближе, их разделяли какие-то два метра.
— Ты думаешь, я смогу спокойно смотреть, как ты губишь себя? — его голос дрогнул, но он тут же снова стал жёстким. — Ты изменилась... но не настолько, чтобы я мог пройти мимо.
— Ошибаешься, — холодно сказала она, поднимая бутылку и делая глоток. — Я уже не та девочка, которую ты когда-то любил.
Между ними повисла тишина, прерываемая только шумом ветра и далёкой реки.
— Не та девочка? — Сэм горько усмехнулся и шагнул ближе. — Ты права. Теперь я вижу перед собой женщину, которая сама себя уничтожает. Сигареты, алкоголь, байк, пьяная езда... Ты этим гордишься? Это твоя новая жизнь?
— Зато честная! — крикнула Беатрис, и голос её сорвался. — Я больше не верю в сказки. Не верю в красивые слова. И не верю людям, которые клянутся в любви, а потом бросают при первой же подставе!
Сэм побледнел, его взгляд стал тяжёлым:
— Думаешь, мне было легко? Думаешь, я не рвал себя на части после всего?! Я видел то чёртово видео, Беатрис. Я верил тебе... но не выдержал.
— Значит, ты никогда и не верил, — прошептала она, уткнувшись взглядом в землю. В её глазах блеснули слёзы, но она тут же смахнула их и резко выдохнула дым. — А я... я любила тебя.
— Любила? — Сэм шагнул вплотную, и теперь между ними не осталось ни сантиметра. Он сжал её руку, в которой была сигарета, и выбросил её в траву. — Не ври. Ты всё ещё...
— Замолчи, — перебила она и резко толкнула его в грудь. Но Сэм не отступил. Её глаза метались — злость, обида, тоска, любовь, всё смешалось.
Он поймал её за запястья, притянул к себе. Их дыхание смешалось.
— Я ненавижу то, что ты сделала с собой, — прошептал он. — Но ещё больше я ненавижу то, что всё равно хочу тебя.
— Тогда возненавидь сильнее, — выдохнула Беатрис, и в следующую секунду их губы столкнулись.
Поцелуй был не нежным, а резким, почти болезненным. Она вцепилась в его плечи, он прижал её к себе, будто боялся отпустить.
Все обиды, вся боль, три года разлуки — всё вылилось в этот поцелуй.
Они рухнули на траву у обрыва, не думая ни о чём. Мир перестал существовать: только он и она, их злость, их любовь, их невозможность друг без друга.
Ночь накрыла их. И они отдались этой страсти так, будто завтра не наступит.