Глава 1 - Чемоданы, билет и ни капли жалости
Я думала, что когда-то заплачу. Что, если наступит момент настоящего конца — ссор, обид, чужих слов и пьяных разговоров сквозь сигаретный дым — я всё равно расплачусь. Но нет. Я просто стояла, пока он, мой теперь уже бывший, что-то лепетал в телефон, не замечая, что я вижу его экран. Переписка была прямой. Без оправданий. Без попытки скрыть.
«Ты такая горячая сегодня была. Она ничего не знает, не парься.»
Он не заметил меня. Или сделал вид, что не заметил. А может, знал, что я стою там, но решил — будет проще, если я всё увижу сама.
Я молча развернулась. Не стала устраивать сцену. Я слишком устала для этого. Устала притворяться, что мне хорошо. Что я из тех, кто прощает. Кто держится.
Дома пахло табаком и дешёвым пивом. Мама спала на диване, телевизор работал без звука. Отец не пришёл. Или пришёл и снова ушёл — без понятия. Это больше не удивляло.
Я зашла в комнату, закрыла за собой дверь и просто села. В темноте. На полу. Пальцы дрожали не от слёз — от ярости. Я чувствовала, как внутри пустеет. Не кричать, не биться в истерике, а просто... как будто нажали на стоп.
Лас-Вегас казался другим миром. Я подала заявку на участие в программе обмена месяцев шесть назад. Тогда это была просто надежда: а вдруг получится? Когда пришло письмо о зачислении, я не сразу поверила. А потом сказала родителям — если это можно так назвать — что уезжаю. Мама кивнула. Отец ничего не сказал.
Билет я купила ночью. Сама. Стипендия покрывала учебу и жильё. Но билет — мой. И эта мелочь была важнее всего. Это был не просто билет на самолёт. Это была дверь. Выход. Побег.
⸻
— Ты ничего не забыла? — спросила подруга, Соня, встретив меня у терминала. Она была единственным человеком, кого я могла попросить подвезти.
Я покачала головой.
— Только себя, — тихо ответила я.
Она не стала задавать вопросов. Обняла. Коротко. Без лишнего. Мы никогда не были слишком близки. Но достаточно, чтобы провести меня до контроля.
Внутри, в самолёте, я села у окна. Не стала включать музыку. Не открыла книгу. Просто смотрела на небо, когда мы поднимались. Меня тошнило не от высоты — от того, как легко я отрезала всю свою жизнь одним движением. Всё, что было — теперь как старая грязь, которую хочется смыть до крови.
Я смотрела на облака, как на свободу. Мне не нужно было начинать сначала — я просто хотела перестать быть той, кем была. Девочкой, которая терпит. Которая надеется. Которая прощает.
Той ночью я пообещала себе: никому больше. Ни одному человеку. Ни капли доверия. Ни слов, ни тепла. Ни взглядов.
Я никому ничего больше не должна.